Ведун всея Руси

Суперби Скуало попал в наш мир. И было бы классно, если бы в наше время, ан нет, дорогуши, кусайте локти! На пару десятков веков ошибся. Ну как так-то?! Но и здесь ему нашлась работенка. Его назвали... ведуном. Теперь он бродячий знахарь. С мечом наперевес. Мда, ну и картинка.

***

Косматая лошадка осторожно приподняла уши и пошла боком. Суперби натянул поводья и отрывисто произнес: - Ну чего тебе еще привиделось? Ведун приобрел эту сивую клячу на хуторе под Черниговом. Вернее взял за излечение мужичка как плату. Дело-то оказалось простое, проще некуда: мужика обвеял леший. Суперби простым заговором снял порчу, а мужику наказал в следующий раз с пустыми руками в лес не ходить, не лениться угощать леших. Мужик от радости не знал, как и благодарить. В конце концов уговорил Скуало взять лошадку. Цена ей была едва больше киевской полгривны: кобылка низенькая, с толстыми боками и явно норовистая. При первом же знакомстве она сразу попыталась куснуть Суперби за руку желтоватыми зубами. Но лошадь пришлась как нельзя кстати: свою он оставил в Новгороде, у Любовода-купца. Однако дорожки на Руси дальние, земли обширные — за неделю отвыкший от долгих прогулок ведун стоптал ноги до боли в икрах, а поэтому с благодарностью принял подарок. Что лошадь пугливая, Ску понял на первом же повороте: заяц вывернулся из-под копыт, кобылка прыгнула в сторону, и Суперби чуть не навернулся с куска кожи, заменявшего седло. Сейчас Сивка снова в бок шарахнулась. - Если снова заяц — отведаешь плётки. Врой, вот не сойти мне с места, - пригрозил Ску и попытался пятками придать лошади ускорение: - Но-о, залетная! «Залётная» расставила пошире ноги и замотала головой, будто отмахиваясь от оводов. - Слушай, Сивка, я ведь серьёзно насчёт плети, - обозлился Скуало. Покалывание в запястье заставило его замолчать. Небольшая татуировка под напульсником обжигала. - Эх, не было печали... - Суперби перекинул ногу через холку лошади и, спрыгнув на дорогу, прислушался. Вечерело. Ветер трепал верхушки осин и берез вдоль дороги. В глубине леса уже таился сумрак, оттуда тянуло вечерней росой, прелыми листьями и грибами. Суперби вздохнул, взял лошадку под уздцы и повел за собой. Оставляя следы в мягкой пыли песчаных проплешин, Ску подошел к очередному повороту. Тут лошадь встала, отказываясь идти. Ведун дёрнул повод, но кобылка всхрапнула, упираясь всеми копытами, и попятилась, таща его за собой. Смачно выругавшись, Ску накинул повод на ближайшее дерево и, вытянув меч из ножен, пошел вперед, углубляясь в лес. Он решил, что заберет Сивку после битвы. В том что бой будет, Ску ни капли не сомневался. Через часок ведун остановился на удобной полянке в виде слегка подвыпившего круга. Костер разводить не хотелось - газ в зажигалке давно кончился, а тюкать по кремню, выбивая искру, было совсем в облом. Перед битвой есть не особо хотелось, но ведун достал кусок прожаренного мяса и вяло его пожевал. Эх, пивка бы. Суперби представил, как достает из холодильника запотевшую "Балтику №3", с горлышком, обёрнутым синей фольгой, как срывает пробку, и пиво льётся в высокий бокал, на треть заполняя его снежной пеной. Пена слегка оседает, он подносит бокал ко рту, делает несколько глотков... "Нда... Одна радость, ожирение на таком рационе мне не грозит", - утешился Ску. Суперби решил подождать здесь. Привалившись спиной к дереву, Ску не заметил, как заснул. Но и во сне ему снилась всякого рода нежить, в этот раз мавки. Эх, только поворачиваться успевай. - Дай гребешок, Ску, дай. Видишь, волосы расчесать нечем. - Как же, тебе дай,- отвечает Суперби,- а потом выбрасывай, а то волосы все выпадут. - Дай гребешок, дай!- мавка просит все громче, голос становится визгливым, с металлическими нотками: - Дай, говорю, дай! Она уже хрипит от злости, брызжет слюной - и вдруг вскрикивает, бросается на Ску и твердым, как камень, кулачком бьет его в живот. Ведун хватает ее за руку, но второй рукой она ударяет его по плечу, а третьей по ногам, а четвертой... Суперби откатился в сторону. Сивка, прыгая на спутанных ногах храпела и ржала над ним, кося выпученным, черным в свете луны, глазом. Скуало вскочил на ноги. - Вро-ой, твою мать... Ты что, взбесилась?.. - он осёкся и, резко обернувшись, замер. Только сейчас он услышал приглушенный визг, глухой рев и топот. Суперби бросился к оружию: меч со свистом вырвался из ножен, серебряные грани тускло блеснули в лунном свете. Путаясь ногами в высокой траве, Ску вышел на середину поляны. Почему-то была твёрдая уверенность, что магов и лучников не будет. Тёмная, хрипящая масса пёрла на него от крайних деревьев, вопя диким вепрем, взвизгивая, топоча. Суперби, пригнувшись, отступил в сторону. Заходящая луна высветила мчащуюся дикую лошадь, на спине у которой, дёргаясь от сумасшедшего галопа, кто-то ворочался, припав к шее, лязгая зубами и вырывая куски плоти из бедного животного. Мечась по поляне, скакун пытался сбросить страшного седока, но силы оставляли его. Дико заржав, он рухнул на землю, крича почти как человек в предсмертной агонии. Седок, навалившись на коня всем телом, рвал зубами и когтями бьющуюся лошадь и фыркал, захлёбываясь горячей, хлещущей из разодранного горла кровью. Суперби, отведя руку, рубанул поперёк широкой волосатой спины то ли зверя, то ли человека. С глухим воем оборотень отскочил в сторону. Теперь Ску узнал врага. Матерый, грузный, но тем не менее быстрый и смертельно опасный человек-полузверь, мгновенно заживляющий свои раны. Широкий лоб, заросший почти до бровей шерстью, глубоко запавшие глаза напоминали человеческое лицо, но ниже скалилась волчья морда. Шерсть вокруг пасти слиплась от крови, с клыков капала слюна и пена. Передние конечности напоминали руки, только кисти, заросшие жестким волосом, заканчивались длинными когтями бритвенной остроты, гнутыми, как косы. Согнутые, как у собаки, задние ноги, переступали по земле, легко неся немалый вес оборотня. Припав к земле, он зарычал, поводя из стороны в сторону массивной головой. - Если ты не пил кровь человека - убивать не буду, - сказал ведун, - поклянись и уйди с дороги. - Я уже пробовал её, и она мне нравится. Я уйду, когда вырву твое сердце, - голос оборотня был гортанным, хриплым: изменившаяся гортань с трудом проталкивала человеческую речь. Вскочив на бьющееся тело коня, оборотень оттолкнулся от туши и с рёвом взвился в воздух, покрыв одним прыжком несколько метров, отделявшие его от Скуало. Суперби знал эту волчью повадку: повалив жертву, рвать горло, глодать лицо и одновременно раздирать живот когтями задних лап. Ведун ушел в сторону и рубанул сбоку по вытянутым полулапам-полурукам, отсекая их от тела. Развернувшись, ударил кистенем вдогонку летящему телу, целясь в массивную голову. Хрустнули кости черепа, вдавливаясь под тяжелым металлом, и чудовищный рёв оборвался. Оборотень рухнул на дорогу, дернулся несколько раз, повернулся мордой к звездам, вытянулся и затих. Шерсть на лице и руках его стремительно пропадала, словно вбираясь внутрь тела. Искаженное гримасой лицо обретало человеческие черты, смерть заливала его бледностью, расправляя морщины, заостряя нос и подбородок. Скуало сорвал пучок травы, вытер клинок и угрюмо посмотрел на оборотня. "Как ты стал таким, человек? - вздохнул ведун. - По своей воле или по глупости? Впрочем, что теперь судить..." Тут новый звук из-за спины привлек внимание Ску, обрывая его мысли. Суперби остолбенел, на распев произнося: - Стану, не помолясь... "Справа еще один, не считая того, что сзади. Стая. Класс! Ну и ситуация..." - ...ты, Солнце, положи тень мне под ноги... - бормотал скороговоркой Суперби. - ...а ты, Луна, дай её мне в руку. Ску перекатился влево, выпуская тень навстречу первому оборотню. Тот рухнул на приманку, прокатился в дорожной пыли, но не успел повернуться к Суперби, как тяжелый многогранник кистеня ударил его в висок. Брызнули осколки черепа. На лицо Ску упали мерзкие сгустки крови и мозга - утереться не было времени. Ведун метнулся влево и в длинном выпаде пронзил грудную клетку второго чудовища, провернул клинок, ломая ребра и разрывая сердце. Всё, и этот готов! Он оглянулся через плечо, вырвал меч из трупа и наотмашь рубанул набегавшего сзади врага. Клинок вошел до оскаленного рта, разваливая пополам страшную морду, словно переспелый арбуз. Выдернув из месива меч, Ску смотрел на убитых оборотней. Смерть очеловечила их, смыла звериный облик. Тех двоих, которым кистень разнес черепа, было уже не узнать. Третий, с раной в сердце, лежал навзничь, раскинув руки. Открытый рот был полон крови, словно он захлебнулся ею, упившись через меру. - Вот тебе и врой,- пробормотал Суперби. Он подошел к ближайшему оборотню, постоял рядом и плюнул на распростертое тело.