It's irresistible

Холодный зимний вечер. Температура уже давно опустилась ниже нуля. Снег потихоньку опускался на сырую землю, укрывая её еще более толстым слоем морозного одеяла. Пронизывающий ветер еще сильнее усугублял положение находящегося здесь. Стоя один около спуска реки, он смотрел своими стеклянными глазами на город, который погружался во тьму и печаль. Внезапно ветер подул сильнее, яростнее и уже вперемешку со снегом. Мелкие, изящные и тонкие снежинки, как раскаленная сталь, впивались в тело юноши. Забирались под кожу и ранили, заставляя тело напрячься. Поднималась сильная метель, а парень всё не спешил уходить, оставаясь неподвижным около замороженной реки. Где-то позади слышались крики местных жителей, что велели своим детям немедленно возвращаться домой. А юноша безразлично стоит. В своих черных брюках, белой рубашке, коричневом жилете, ботильонах на высоком каблуке и фирменном красном плаще. Ветер развивает его длинные алые волосы. Метель не щадит ни его, ни других людей, ни его волосы, въедаясь в них, лишая мягкости и привлекательности. — Леди! Юная леди! Что же вы делаете?! Вы видите какая пурга поднимается?! Спасайтесь! Что же вы стоите?!  — раздается громкий сухой голос где-то сзади. — Аарон! Аарон! Неужели ты не видишь что не человек это?! Беги оттуда, милый! Видишь какая погода?! Тут и нечисть уже появляется!  — слышится женский обеспокоенный крик. Буран все сильнее пугает простых людей свистом и своей мощью. И все четче демонстрирует состояние алого жнеца. Это поблекшее лицо, лишенное всякого мышечного тонуса не показывало ни единой эмоции. Лишь по взгляду можно было понять его чувства, и то не разобрать все. Обычно яркие желто-зеленые глаза уже не светились так живо и бодро. Они не показывали ту уверенность и выносливость. Только пустоту, холод, боль и вечную печаль. Даже их оттенок поменялся. Они стали более серыми, лишенными всякой радости и смысла существования. Наверное, так и выглядят люди(или не совсем), когда им разбивают сердце. Всё произошло пару часов назад... Грелль в очередной раз приставал к своему начальнику, делая двусмысленные намеки и игриво накручивая прядь волос на палец. В какой-то момент Спирсу это начало сильно надоедать и он попросил коллегу успокоится. Тогда то, Сатклифф и допустил главную ошибку. И с девизом "была, не была", скинул все отсортированные бумаги Уилла с его стола на ковер и поцеловал. Если сказать, что мистер Ти Спирс очень разозлился, то это значит соврать. Эмоции, копившиеся и скрываемые несколько лет, достигнули крайней точки из-за такой ерунды. Сатклифф лишь самодовольно улыбнулся и вышел, но в душе все равно было пусто. И где-то с другого берега реки, меж деревьев, два других ярко-зеленых глаза наблюдали за этой картиной. Только вот чем дольше гость стоял там, тем печальнее становилось. — Ишь ты, паршивец. А я ведь думал что все-таки частичка души в тебе проснется. Но ничего, посмотрим на тебя попозже. Сам завоешь  — произнес Легендарный и развернулся в сторону начинавшегося леса. В любом случае Легендарный больше одного раза подряд не ошибается…