Боль

Джен
R
Завершён
44
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
44 Нравится 2 Отзывы 12 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Кап.       Аллен устало перевел взгляд на источник звука. Ему, наверное, уже кажется, ведь нет здесь никакой воды.       Здесь вообще ничего нет, кроме самого Уолкера, закованного в кандалы, и, как ни странно, пола, стен и потолка, испачканных в его засохшей крови. Аллен не сомневался, что скоро их окропит новая.       Он устал. Устал. Устал.       Понимать, что внутри тебя твой враг — ужасно. Ужасно понимать, что именно из-за Ноя внутри него Аллен сейчас находится в подвале ЧО. И что именно из-за него могут гибнуть люди. А в чем он, собственно, виноват?       Ни в чем. Разве что в своем бытие.       Его жизнь никогда не была правильной и нормальной. Он изначально был один, брошенный собственными родителями, уродец с проклятой рукой. Презираемый всеми, избитый мальчик на побегушках в цирке.       Мана был первым добрым человеком в его жизни. Был. Именно он дал беспризорнику Реду имя и фамилию. С того момента Ред перестал существовать, вместо него появился Аллен Уолкер.       Наверное, те три года были лучшими в его жизни. Нельзя сказать, что их жизнь бродяг была спокойной, однако Мана лишь своим присутствием мог создать атмосферу умиротворенности. Дом Аллена был там, где Мана.       Но, к сожалению, все закончилось трагично. Мана умер. И, чуть не став акумой, проклял его.       Чем выше ты поднимаешься, тем больнее потом упасть назад, на самое дно, о котором уже успел позабыть. Уолкер не помнит, где услышал эти слова. Но он испытал их правдивость на своей шкуре.       Он падал больно. Аллен падал, сдирая в кровь не только колени и локти, но и конечности в целом. Из легких резко вышибло воздух, и он задыхался этой болью и своей же кровью. Руки и ноги оказались сломаны, как и внутренний стержень. Он долго не мог подняться. Да даже цвет волос пропал после первого падения, будто его вышибло, будто он остался где-то с Маной, бросив вместо себя режущую глаза седину.       Аллен смог оправиться, вновь встать на ноги, пряча израненную душу за сводящей скулы улыбкой и вежливостью. Это было тяжело, но не обошлось без последствий. Аллен начал прятаться за масками, первой из которых, безусловно, стала маска Маны. Мана был ему очень дорог, ведь он, как казалось, любил его. Потому что Реда никто не любил, потому что он — урод и изгой, потому что он никому не был нужен, кроме старого клоуна. Но его ли Мана любил?       Вполне возможно, что даже самый дорогой Уолкеру человек не видел в нем его. Видел Неа, своего брата, Четырнадцатого Ноя. И Аллену больно об этом думать.       Потому что, да, Аллен умел любить. А ещё он привязывался, игнорируя свои детские, но правдивые предубеждения, что так делать нельзя. Что это больно.       Дальше была жизнь с Марианом, судорожная оплата его долгов и обучение путем пинка под зад. Сейчас это вызывает у юноши улыбку, ведь учитель, не смотря ни на что, был ему дорог. Потому что Уолкер привязывался, закрывая глаза на недостатки и безразличие.       Они были совершенно разными, но даже у противоположностей была схожесть — то, с какой интонацией они говорили об умершем Мане.       Бытие с Марианом многому научило Аллена. Учитель ни разу не объяснял ему все в мельчайших подробностях, что и как делать. Уолкер учился сам, ускоренно соображая, потому что выбора не было. В то же время он научился играть в покер, став превосходным шулером.       Но и Кросс видел в нем Ноя, да и возился, скорее всего, только из-за этого, о чем сам и рассказал. А потом… Мариана убили. Аллену хочется кричать, понимая, что это все правда.       Кажется, у него отбирают всех тех, кто когда-то помог встать на ноги.       Аллен — Ной. И Рувилье прав, он действительно опасен. Только правильно ли это, постоянно изматывать его пытками, не смотря на столько сражений за Орден? Сколько раз Аллен бился, не щадя себя, получая смертельные раны? Спасая Чистую Силу, их святое оружие, ценой собственного сердца, разорванного Тикки Микком?       Только верхушку это не колеблет. Он — Ной, опасен, предатель. Аллен утонул в этих грязных и лживых слухах, он слышит и морщится, потому что за него уже все решили.       Уолкер ловит себя на мысли, что Рувилье, на самом деле, ждет пробуждения Четырнадцатого, упорно расшатывая психику Аллена.       Он ведь был готов к падению. Его жизнь, жизнь экзорциста, всегда напоминала хождение по острию меча. Не смотря на свой возраст, Уолкер успел повидать многое, даже на момент службы в ЧО, было множество ужасных моментов. Аллен своими глазами видел Павшего, его Чистую Силу чуть не уничтожили, а битвы с Ноями стали привычными.       Уолкер всегда упрямо шел вперед, к спасительному свету, который, впрочем, не приближался ни на шаг, все так же монотонно и тускло освещая что-то далеко впереди. А позади парня всегда была всепоглащающая, голодная тьма и пустота, которая постоянно хватала за запястья и ступни. Он знал, что когда-нибудь упадет в самый низ с вершины, на которую собственноручно залез. И знал, что на этом его путь не закончится. Потому что не умеет сдаваться. Не научили.       Его путь ведёт вперёд.       И теперь Аллен где-то в подвале ЧО, изнеможденный настолько, что не в силах встать. Его рука плотно обклеена техникой воронов, чтобы исключить любую возможность использовать Чистую Силу. Нога сломана. И ребро.       Вот к чему привел его путь, вроде бы, только вперёд и, вроде бы, только к добру. Но таким ли должен быть финал его истории? Аллен явно где-то заплутал, свернул не в ту сторону. Но когда, черт возьми, это произошло?       Его друзья не знают о том, что происходит. Они наивно полагают, что его просто держат взаперти, до Уолкера даже как-то доходила весть, что Комуи, оказывается, его аресту рьяно протестует, но Рувилье не слушает. И явно не послушает.       Аллен всегда считал себя экзорцистом, а ЧО своим домом. Вот только Орден решил иначе.       Уолкер — избранный и Ноем, и Чистой силой. И экзорцист, и Четырнадцатый. И добро, и зло. Сотканный из противоположностей, не белый и не черный. Он серый, блёклый, ненужный, он — градация грязно-чёрного.       Серый человек посреди большого мира, одинокий среди многолюдной толпы. Аллен был таким всегда.       Он думал, что положит голову во благо, ради спасения людей и акума. Ради такого не жалко. Но не мог даже предположить, что умрет, закованный в собственном доме.       Уолкер считает себя ошибкой. Судьба где-то оплошала, поместив в одного человека две противоположные силы, сделав его изгоем для всех.       Или неудачно пошутила, играясь с чужой жизнью.       Ему больно это понимать, думать о своей неправильности, но мысли все равно закрадываются в голову, съедая его живьём. Бессмысленно бежать от своей правды.       Может, ему лучше не быть? Скрыть от всех ошибку, которой действительно не должно быть…       Аллен широко распахивает глаза от неожиданности. Как бы плохо ему не было, он никогда не думал об идее покончить с собой. Он всегда отличался силой духа и непоколебимой верой в светлое завтра, не омытое кровью, но…       Ему больше не за что бороться. Как бороться за ЧО, который объявил тебя предателем и пытал, пытал, пытал…       Уолкера передергивает.       У Аллена нет дома. Да, есть друзья. Но в голове набатом звучат слова учителя о том, что когда он станет Четырнадцатым, ему придется убить своих близких друзей. А в том, что Уолкер станет Ноем, Мариан не сомневался.       Может, не плохо умереть, пока хоть кто-то из близких жив? Может, не плохо умереть, не сдавшись перед напором четырнадцатого?       Правая рука Аллена сжимает собственную шею. По щекам катятся слезы. Он не жалеет о маленькой жизни, полной боли. Он жалеет лишь о том, что лишь немногих успел спасти.       Уолкер бы остался жить, не чувствуй он Неа внутри. Аллен не хочет умирать, и, не будь риска для других, вновь продолжил бы свой путь. Только Неа жесток и хладнокровен, безжалостен. Аллен не хочет убивать друзей, людей, он вообще никому не хочет причинять страдания. Он ведь знает, как это больно, как ноют шрамы по ночам. Поэтому он не позволит Ною завладеть им. Четырнадцатому просто нечем будет завладевать.       Аллену больно и тяжело решиться на этот шаг. Он хочет жить, и жить беззаботно и счастливо. С Маной, с родными, с близкими.       Аллен ни на кого не обижается и никого не ненавидит. Он, безусловно, злится, но сейчас ему становится все равно. Как всегда, из чувств остается одна сплошная выжигающая боль.       Аллен хочет всех спасти. Но почему-то все выглядит так, будто спасать надо его самого.       Он пожертвует собой, чтобы если не он, то другие точно смогли дожить до спокойствия.       Уолкер отправится к Мане, туда, где боли не будет.       Тихие хрипы постепенно затихают, а до болезненного худое тело остается лежать на холодном полу.       Аллена Уолкера больше нет.       И это ваша вина, что его никогда не будет.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.