Первое апреля

      Идёт дождь. Сильный дождь, от такого не спасает зонт. Ватануки спешит и сам не знает почему. Просто бежит по дороге к магазину, смотря на небо. Что-то тянет его вперёд всё сильнее и сильнее. Так сжимается пружина, чтобы в один момент…       Небо густой каплей смолы стекает вниз. Ватануки это знакомо, Ватануки такое уже видел. Кто-то пришёл из другого мира. Интересно, такой дождь будет каждый раз, когда пересекается граница измерений?       Ватануки забывает о зонтике и опускает его. Он достиг ворот магазина, но шаг вперёд сделать не может почему-то. Перед ним парень с взъерошенными каштановыми волосами. Ватануки кажется, что они уже знакомы, но он никак не может вспомнить где и когда встречались.       — Раз уж ты здесь, у тебя должно быть желание, — говорит Юко. Эта фраза впервые не кажется Ватануки таинственной и непонятной. Что-то дрожит в воздухе на грани чувств. Ватануки ещё не может это осознать в полной мере, но уже смутно понимает происходящее таинство. — Чего ты желаешь?       — Попасть туда, где мой правый глаз, — голос у парня глубокий, сильный, он эхом отражается в груди.       Юко не хмурится, не мрачнеет, она выглядит так, словно ждала этого, но совсем не рада, что дождалась.       — Плата за это уже получена. Твои отношения, твоя свобода и время. Я… — Ведьма Измерений, а не привычная Юко, властно поднимает руку, и необычайный свет заливает площадку перед магазинчиком, — исполню это желание.       Ватануки не чувствует пронизывающего холода дождя, не понимает, почему так крепко сжимает зонт и почему в глазу плывёт картинка. Не в правом, уже как-то привычно, а в левом. Плывёт и мутнеет, словно перед ним образуется водяная завеса. Незнакомый знакомец оборачивается, и Ватануки узнаёт его лицо. Его зовут Шаоран, он хочет спасти девушку по имени Сакура. У него тоже нет правого глаза, а алый знак на его чёрных одеждах выглядит чудовищно неправильно.       Пружина распрямляется, отпуская на волю боль и радость одновременно. Ватануки даже не знал, что испытывает их до этого момента, но ведь они всегда были с ним. С той секунды, как он вошёл в этот магазин впервые или ещё раньше. Ватануки не помнит. Ему просто больно и радостно, а из левого глаза катятся слёзы.       — Пошлю тебя к правому глазу в пределах допустимого, — ровным метрономом продолжает говорить Ведьма, пока вокруг Шаорана закручивается радужная воронка портала сквозь миры, — поскольку всё, что я могу, — исполнять желания. — Она приоткрывает глаза, и взгляд из-под ресниц её прошивает грудь Ватануки насквозь. Это смотрела Юко, и ей жаль, что она не может большего. По крайней мере так кажется Ватануки, но он никогда не мог понять эту женщину.       А Ведьма возвращает внимание к Шаорану.       — Но то, что тебя ожидает… — Она всегда предупреждает, что будет непросто, давая выбор, но в этот раз её не слушают.       Шаоран улыбается, и на лице его те же боль и радость, что разрывают грудь Ватануки. Протянуть бы руку, коснуться плеча, но не выйдет. Они не из тех, что могут пересечься, они не из тех, кто может приблизиться, они просто…       «Не исчезай, » — шепот одними губами, эхом эха давнего крика, обвившейся вокруг мизинца алой нитью к жизни, с которой ранее не было связи.       — Я должен вернуть его, — произносит Шаоран уже громко и ровным спокойным тоном, отворачиваясь назад к Ведьме. — В любом случае.       — Тогда ступай, — выдыхает Юко, а Ватануки не может различить её эмоций.       Шаоран медленно растворяется в потоке радужного света и больше не оборачивается.       Гаснет сияние, и Юко уже, а не Ведьма Измерений, с болью смотрит на небо и что-то тихо шепчет. Ватануки её не слышит. Ватануки забывает о зонте. Ватануки плачет и улыбается, сам не зная почему.       — Удачи… — шепчет он вслед ушедшему.       И вокруг начинают стягиваться невидимые нити, готовящие их к развязке этой печальной истории.