***
Что вы знаете о подростковой любви? Говорят, она самая яркая и эмоциональная, такая, что ноги перестают держать обмякшее тело, а чувства бьют помощнее даже самых огромных водопадов. Стирает все стереотипы, убирает границы и даёт полную свободу, и даже абсолютно неважно, что абсолютной свободы не существует. Другими словами, подростковая любовь кажется выдуманной сказкой, чем-то магическим и фантастическим, почти нереальным. Вот только это вовсе не так. Да, она нежная и дарящая вдохновение, заветную окрылённость, но в то же время жестокая и раздирающая до костей. Хочется кричать от безысходности и сильной моральной боли. Порой кажется, что ты не справляешься, силы покидают тебя, а руки вот вот готовы опуститься и сдаться. Но новый виток чувств оживляет, придаёт жизнь и как будто ласково шепчет: "ну же, чего ты раскис, ещё слишком рано, помучайся ещё". Именно на таких американских горках Хосок жил уже на протяжении долгих трёх лет. Не так долго, если задуматься, но в такой суматохе, вразрез обыденности, время тянется чересчур медленно, словно смола весной на одиноком деревце, которое вот-вот высохнет, превращаясь в удобрение для червей. Какая жалость. Чон любил слишком сильно, даже для своего не очень большого возраста. Парню всего 18, но глядя на него, становится страшно, ведь уже начинаешь представлять через какой ад прошла эта светлая душа. Порой складывалось ощущение, что можно было разглядеть глубокие шрамы на его сердце, которые, кажется, ещё немного и покроются гнилью, настолько сильно они нарывали и ныли, подпитываясь прошлым и редкими моментами настоящего. "Я же даже несовершеннолетний" — с этими мыслями юноша бьёт стену кулаком. Опять. Снова. Всё повторяется тем же кругом, что и раньше. Кожа на костяшках разрывается мучительно больно и долго, перекрывая моральную боль на душе хозяина. Но и этого становится слишком мало, не хватается спектра острых ощущений, тогда в ход идёт стекло. Оно делает ещё больнее, до криков и сорванных голосовых связок, до травмпунктов и лошадиных доз седативным вместе с успокоительными. Хосок устал, безумно устал. И причина этой усталости простая и донельзя банальная. Просто Юнги однажды появился в его жизни слишком внезапно, подобно урагану, сносящему всё на своём пути, в том числе и психическое здоровье Чона. А ведь их знакомство было таким глупым и смешным, что и не верилось в то, во что в будущем выльется их встреча. Хосок тогда помогал своему брату по доставке еды, а Юнги был его последним клиентом на день. Вот только юноша перепутал адреса и добрые 20 минут пытался впарить Мину еду, которую тот даже не заказывал. Но Чон не был бы Чоном, если бы не умел убеждать людей. Так и познакомились, немного сумбурно, скомкано, но надолго. Они общались всё больше и больше, узнавая друг друга лучше, досконально изучая и привыкая. Влюблялись. Вот только Юнги явно пугала одна делать в их различии — большая разница в возрасте. ПО крайней мере такой ещё считал только старший, Хосока же эти глупые цифры не пугали вовсе. Он никогда не обращал на них внимание, ведь если человек зацепил его, то плевать он хотел на возраст. Самое главное, что это его человек, которого хочется оберегать и любить до конца своей жизни. И потом всё в один момент пошло крахом, розовые мечты разбились о скалы серой реальности, а сердце Хосока начало разрушаться в почти буквальном смысле. Когда-то радостный парнишка, от позитива которого нужно было прятаться под зонтиком, вдруг превратился в неживое нечто. Про приёмы пищи практически забыл, тем самым начиная походить на ходячий скелет с бледной натянутой на них кожей. Элементарные вылазки с друзьями и вовсе сошли на нет, хотя их инициатором всегда был именно Хосок. Парень поменялся до неузнаваемости после инцидента с Юнги. Они оба были пьяны, ещё не хлам, но походка уже была плывущей, а язык потерял свою способность нормально функционировать. Пьяные тела валялись на постели их общего друга, который откровенно бухал на нижнем этаже, напевая песни таким истошным воплем, что уши превращались в трубочку, а желание убить его становилось лишь сильнее. Но это не мешало им целоваться так, словно за окном царит настоящий хаос и время, которое они имеют сейчас, их последнее, и больше шанса провести его вместе не будет. Поцелуи были такими отчаянными и в то же время горячими, что со стороны было не понятно, рыдать от грусти или возбуждаться от такой откровенной картины. Парни, очевидно, выбрали второй вариант, потому что то, с каким напором Юнги вжимал Хосока в кровать, выбивало последний воздух из лёгких, заставляя гореть их пламенем и, возможно, искриться от слишком большого возбуждения. И нужно было Чону испортить всё своим тихим "Юнги-хён", которое получше ледяного душа отрезвило старшего, приводя его голову в ясность. Отлетев от юного тела, парень сыпался кучей извинений, а после исчез за пределами комнаты, да так быстро, что Хосок не смог его догнать, просто не успел. С того случая прошло три года, но они так и не виделись из-за переезда Мина в небольшой городок недалеко от них. "Там меньше людей, меньше суеты и воздух чище, мне будет там лучше, чем в Сеуле" — ломано улыбался мужчина, пытаясь убедить в этом скорее себя, нежели друзей, пришедших провожать его, вот только Чона среди них не было.***
Возможно, спустя ещё пару лет они встретятся вновь, увидят любимое лицо, вспомнят былые чувства и ввяжутся в драку, по инициативе Хосока, конечно же, чья жизнь превратилась в сущий кошмар после ухода старшего. Будут бить в полную силу, вымещая всю ту боль, что наконец-то вырвалась наружу вместе с горькими слезами, которые после пропадут в долгожданном и желанном поцелуе с привкусом крови. Возможно, расставание пошло бы им на пользу, проверило бы их верность друг другу. Но это уже другая реальность, реальность, в которой Хосок смог выдержать все шрамы прошлого и выжить, дождавшись своего поцелуя.