случай нашей ушедшей дружбы.

Сначала Стэн не мог это принять. Отрицал как только мог. Его единственные друзья были его вечной поддержкой, опорой и поднятием настроения каждый день, но, поддержат ли они его на этот раз? А если они начнут презирать его? Запомнят это навсегда? Каждый день будут косо смотреть на него, как Эдди смотрит на Бауэрса? Избегать? К таким как Стэн относятся отвратительно. Чем же так плох трусливый жидёнок? Этот жалкий еврей смотрит на Билла Денбро, своего лучшего друга, как влюблённый восьмиклассник на популярную девочку из школы. Так безнадёжно, и так жалко. Страдает этими чувствами, даже не решаясь сказать о них хоть одной живой душе. Он трус. Да ещё и при том, что существует Беверли. Хотя даже к ней Стэн относился хорошо. Красивая, добрая, храбрая, дружелюбная, единственная из лузеров девочка. Билл симпатизировал к ней, но лишь симпатизировал — не любил. Каждый чертов день перед сном Стэн долго думает об этом, от чего плохо спит. Если раньше он рисовал своих любимых птиц — скворцов, некоторых людей, себя со своими кудрями, то сейчас в его блокноте лишь Билл, улыбающийся или лежащий на траве. Все его мысли занимает эта детская влюблённость. Невозможно описать то, о чем он думает. Только чувства. Безнадежность, отчаяние, тяга, вперемешку с счастливой улыбкой, приносящей лучшие воспоминания, а затем снова отчаяние. Каждый раз. * * * — Эдс, твоя мамашка куда лучше фантазирует. — усмехаясь вставил Ричи, поправляя очки. Эдди лишь фыркнул, недовольно на того глянув. Беверли засмеялась, докуривая сигарету. Билл сидел рядом, не сдерживая смеха. Он не хотел смеяться, чтобы не обидеть Эдди, но не смог. Чертов Ричи, хах. Стэн усмехнулся, но поймав недовольный взгляд Эдди тут же прекратил. Все успокоились, и тут же принялись обсуждать новый альбом Бобби Брауна. Все, кроме Стэнли. Он не слышал. Слышал лишь свои мысли, но не о чем не думал. Будто витал в облаках. Почему? Он просто смотрел на Билла. Невольно. Он сам этого не понимал. Осознавал лишь перед сном, что снова смотрел на него. Чертовски неправильно. Разговоры затянулись, а Стэн начал думать — не место ему тут. Билл общался в основном с Беверли и Эдди, почти не обращая внимания на Стэна. Да и почти никто не обращал. Жид лишь иногда вставлял что то в разговор, с чем все соглашались. Когда он уже заскучал, оторвал взгляд от Билла, оглянулся, тихо собрал свой блокнот с записями и рисунками, и стараясь не привлекать внимания, тихими шагами вышел из комнаты, направляясь к выходу из дома. Лишь Денбро краем глаза заметил уходящего, тут же задумался. — Я сейчас, п-подождите меня. — остальные лишь кивнули, после чего Билл медленно направился к выходу из комнаты. Стэн уже одел свои кроссовки, и все думал, как не шумно открыть дверь. Сейчас он хотел домой. Просто сидеть и рисовать. Рисование всегда помогало ему не думать о тревожных вещах. Больше всего он любил рисовать акварелью — капризной, но тонкой краской. Именно ей он сейчас хотел брызнуть на лист бумаги из блокнота по приходу домой. Стэн заметил Билла. Сначала сделал вид, что его не видит, и просто быстренько уйти, в надежде что тот просто забьет, но, нет. Он уже дал понять Биллу, что заметил его своим коротким взглядом, наполненный стыдом. Стэн вздохнул. — А, эм.. Билл, я пойду наверное. — неуверенно, с ноткой разочарования сказал жид, указав рукой на дверь. — Поч-чему ты уходишь? — Билл настойчиво перегородил собой выход, немного хмурясь. Стэн не знал что ответить. В голову приходили разные мысли, но нужно было не держать паузу, а ответить уверенно, будто так и есть. — Голова что то, кхм, болит. — Стэн тут же пожалел об этих словах. Он не умел врать. Билл же это понял. — Все в п-порядке, Стэн? — Билл уже напрягся, сложил руки на груди, ведь сейчас ему было интересно, но это интерес перекрывало волнение за друга. «Что ответить? Что, черт возьми ответить?» — думал жид. Другого подходящего момента не было, что бы высказаться, и врятли будет. Он чертовски волнуется. Билл поймёт. Билл ведь поймёт? Тихо, но тяжело дыша, Стэн не слышно вздохнул, сглотнул, понимая, что времени думать нет. Либо сейчас, — либо, возможно, никогда. Только бы из комнаты никто не вышел. Но как решиться? — Да зачем я вам? — Стэн сделал небольшую паузу, после все с большей ноткой разочарования в голосе, вздохнул. — Тебя там ждут, Билл. — сказал Стэн, взглядом прося Билла отойти, наигранно, конечно же. — В смысле «з-зачем?», Стэн? Ес-сли ты думаешь, что не д-дорог нам, то ты оч-чень ошиб-баешься. — Билл говорил настойчиво и уверенно. И он ведь не лгал. Неудачники действительно ценили Стэна за него честность, скромность, доброту и преданность. Ведь именно к Стэну обратился Ричи, что бы рассказать о таких же безнадежных чувствах к Эдди. К нему пришёл Бен после школы, высказаться по поводу Беверли. Чертова добрая душа, заблудшая в своих чувствах к лучшему другу. Ты так боишься, Стэнли, почему сейчас ты хочешь все рассказать? Боишься, но хочешь. — Да, спасибо, Билл, но.. дело даже не в этом. — А в чем тогда? — Стэн совсем потерялся в мыслях. Сейчас он просто не контролировал себя. Не осознавал что происходит. Нужно рассказать. Нужно. Либо он будет страдать и дальше, не спать ночами и плакать после школы, смотря на Билла гуляющего с Беверли, либо риск, что изменит его жизнь раз и навсегда, в лучшую или худшую сторону. Времени думать не много, но и думать уже было сложно. Невольно. Невольно Стэн быстро сократил расстояние между их губами. Простой, неуверенный, быстрый, но такой тёплый чмок, буквально в 3 секунды. Он сделал то, за что Билл его никогда не простит, будет ненавидеть и призирать, как думал Стэн. Ужасный, самый ужасный еврей. Это его вечный, грязный и непростительный грех, но как же он, черт возьми, сладок. Губы Денбро ассоциировались у Стэна с вишней. Его сердце замерло, когда он увидел этот взгляд, — полный удивления. Билл от шока даже слегка расслабился, дав Стэну проход к двери. Стэнли чертовски жалел о том, что сделал. Он хотел немедленно уйти куда подальше, и не возвращаться. Стыд. Чертов стыд и страх. Стэн коротко посмотрел на Билла, выражая разные эмоции. Его глаза будто говорили «Теперь ты знаешь.», оторвав со вздохом свой взгляд, уже приоткрыл дверь что бы выйти, скрыться дома и даже не рисовать, а думать об этом. Долго думать. Шаг. Кто то схватил за руку. Билл схватил, смотря в пол, тут же поднял взгляд на Стэна. Эмоции жида так и лились. «Он ударит меня? Что это значит?» — думал еврей, на протяжении этих секунд. Короткий взгляд Билла действовал на него, как удар. Ласкательный, любовный, больной удар. Его будто насквозь пронзили, но он не хотел что то менять. Такая приятная боль, интрига. Оба поняли, что это за взгляд, что длился буквально несколько секунд. Билл крепкой хваткой подтянул того к себе за руку, сократив расстояние, впился в чужие губы. Нежно, легко, неуверенно, но искренне, как не испытывал он к Беверли. Зачем он это сделал? Все довольно сложно, но на самом деле — просто. Когда Стэн целовал его, казалось бы, это была большая ошибка, но, нет. Раньше Билл не чувствовал этого по отношению к Стэну, но какое то тепло, о котором он не знал, проявилось только сейчас. Это так странно, но так захватывает его мысли. Стэн так нелепо и безнадежно признался, но это заставило Билла чувствовать то, что чувствует жид. Это как спичка, на которой резким движением вспыхнул огонь, и разгорается все больше. Именно сейчас. Стэн понял не сразу, а когда понял, был растерян. Столько вопросов в голове, но пока для них нет времени. Пока неуверенно, но настойчиво их губы прибывали в «объятиях», Билл ослабил хватку, и, поняв что оба уверены в действии, обвил чужую шею руками. Стэн был удивлён ещё сильнее. Та приятная сладкая боль. Он ее чувствовал всем телом, сердцем и душой. Аккуратно, дрожа Стэн положил свою ладонь на плечо Билла. Стэн открыл глаза и отрёкся. Что сейчас произошло? Эти тёплые чувства, воспоминания, улыбки заставили Стэна почувствовать облако той самой боли в груди, что поднималась все выше, и вот вот обратится в слёзы. Слёзы разочарования? Или радости? Не понятно. Он чувствует их, вот вот покатятся. Стараясь дышать ровно, что бы из сдержать, опускает голову всхлипывая. Не умеет он врать. Билл легко поднимает его голову за подбородок, вытирая этой же рукой слезу, скатывающейся по чужой щеке. Стэн смотрит на него так счастливо, но разочаровано. Почему разочаровано? Не знает. Хочется плакать, а ещё лучше — бежать. Он не хотел любить Денбро. Это больно. Но боль такая сладкая. — П-п-пошли, Стэн. — сказал Билл, и медленно удалился из коридора, зашёл обратно в комнату как ни в чем не бывало. Стэн не мог оклематься ещё некоторое время, но все же, вернулся в комнату. Снова смотрит на заику. На его тёплую улыбку, на волосы цвета горького шоколада, на губы, цвета и вкуса вишни. Он прекрасен. Билл ловит его взгляд, и, не переставая улыбаться, коротко осмотрел Стэна, глянул ему прямо в глаза, повернулся обратно и продолжил обсуждать глупые темы.