Кои

Я ищу того, кто похож на окно, распахнутое на море ©

Первое самое яркое воспоминание Тэхена – это развевающиеся на ветру флажки с изображением рыбок. Бабушка, рассказывающая про день защиты детей, указывающая на те самые флажки. Объясняющая, что изображенные на них рыбки «Кои» символизируют членов семьи и специально вывешены так, словно плывут против течения. — Зачем они плывут против течения? — спрашивает маленький Тэхен, надув губки. — Преодолев все препятствия, по итогу они превратятся в золотых драконов, — улыбается женщина. Тэхен смотрит на неё, разинув рот. Рыбки превратятся в драконов? Тэхен видел драконов в мультике. И чтобы какая-то там рыбка превратилась в одного такого, это же невообразимо. Бабушка присаживается на скамейку, поправляет шарф на его шее и прячет ушки в теплой шапке: — Боги таким образом вознаграждают их за упорство, — Тэхен хмурит брови, задумывается. Бабушка молча ждет, что же тот выдаст, улыбаясь с выражения его лица. — Значит, если я буду упорным, преодолею все препятствия, то тоже превращусь в дракона? — в голове, он уже в красках представляет, как становится этим драконом и выдыхает огонь. — О, круто! Бабушка смеётся, затем начинает кашлять. Она у него уже очень старая. Флажки развеваются на ветру, улицы префектуры Киото пятого мая полны изображений «Кои», плывущих словно против течения. Борющихся с обстоятельствами, мечтающих о большем. * * * Тэхен просыпается в полвосьмого даже в выходной, включает телевизор и смотрит мультики студии «Дисней». Через полчаса, переключает канал и смотрит сказки, он не торопится заправлять кровать и идти есть завтрак. Время движется к обеду, а Тэхен все никак не отлипает от экрана. Ему также нравятся семейные фильмы, все эти красивые дома, наполненные уютом как снаружи, так и внутри, праздничные улицы. Нравится их вера в чудеса, потому что он и сам в них верит. Мама приходит с работы поздно, отца он и вовсе видит только в выходной: тот часто пропадает в командировках. Тэхен с замиранием в сердце наблюдает за первым выпавшим снегом, выбегает на улицу, ловит его ладошками, пробует на вкус и улыбается во весь рот. Ему нравится рождественская реклама «кока-колы», которую начинают крутить под новый год. Реклама М&М с падающим в обморок от неожиданной встречи Сантой и озадаченное «Дедушка?», кинутое Желтым по итогу. Он напевает мотивчик новогодних песенок, собираясь в школу, и ждёт подарков под елкой. Ждет сюрприза под подушкой и верит в зубных фей. Верит в домового, потому оставляет ему молока в блюдце на подоконнике. Разговаривает с ним, когда становится совсем скучно, пока разогревает еду в микроволновке, рассказывает ему о своих мечтах. Мама звенит ключами в двери, когда на улице уже совсем темно, коротко спрашивает что-то об оценках, почти не смотрит на него, уставшая с работы, разувается, убирает сумку и скрывается в ванной. Улыбка Тэ немного подрагивает по краям. Нет, он совсем не эгоистичен, просто единственным волшебство, имеющим место быть в его реальности, по-прежнему остается лишь окно, разрисованное инеем с той стороны. Блюдце с молоком на подоконнике скисает. Зуб под подушкой так и лежит там, ему на смену не появляется монеток. Подарков под елкой он тоже вряд ли дождется, ведь и елки-то нет. Даже искусственной. В семь Тэхену начинает сниться мистический лес, окруженный зеленовато-лиловым светом. Легкий туман, придающий округе загадочности. Луна, застрявшая в ветках деревьев, и одинокий светящийся олень, спокойно разгуливающий подле него. Позже этот сон снится ему всё чаще и чаще, в восемь он становится привычным. Родным, будто приходишь домой. Тэхен загадывает желание, быстро написав его на бумаге, и сжигает во время боя курантов. Мама медленно попивает шампанское из высокого бокала, равнодушно наблюдая за праздничным концертом на экране. Отец снова не успевает приехать из командировки вовремя, и ожидаемого Тэхеном семейного ужина, как в кино, так и не случается. Мама выносит еду, моет бокалы и тихо ложится спать. Тэхен остается смотреть фильм. Люди на экране собираются всей семьей за огромным столом, на котором лежит большая жареная индейка, они говорят о «Дне благодарения», Тэхен не знает, что это за праздник такой, но это не так уж и важно. Важно то, что все эти люди собираются вместе и выглядят в тот момент такими счастливыми. Уже далеко за полночь в дверях звенят ключи, Тэхен поверить в это не может: похоже, отец все-таки приехал. Тэхен выбегает в коридор и улыбается во весь рот, встречая его. Дверь тихо щелкает изнутри. Отец выглядит сильно уставшим, спрашивает, почему он еще не спит, где мать, и проходит на кухню, доставая один из оставшихся салатов. Тэхен наивно ждёт, когда же папа порадует его подарком. Тэ неоднократно видел в фильмах, как родители делают детям сюрпризы, когда те, казалось бы, ничего уже не ожидают. Отец выпивает оставшееся шампанское прямо из горлышка и говорит, чтобы он шел уже спать. Ни чудес, ни волшебства почему-то так и не случается, сколько бы Тэхен ни ждал. Загадочный лес во сне встречает его тишиной. Легкий туман мягко окутывает пространство и прячет верхушки деревьев. Тэхен не знает, куда ему пойти, поэтому ходит за оленем, неспешно передвигающимся между деревьев. Застрявшая в ветках луна и маленькие светлячки, миниатюрными фонариками рассыпанные по воздуху, освещают землю под ногами. Это место ни разу за всё время не кажется Тэхену пугающим. Иногда, устав от молчания, мальчик разговаривает с оленем, словно ищущим здесь что-то, словно о чем-то позабывшем. Тэхен, пару раз даже пытается его погладить, но животное явно против прикосновений: олень отбегает от него на пару метров. Мальчик следит за ним и думает: может, если до него кто-то дотронется, он перестанет светиться, поэтому не подпускает к себе? Тэхен открывает глаза и глядит на светящиеся искусственные звезды, налепленные на потолке. Он сам их там разместил, купив на подаренные мамой деньги. Он думает о бабушке, которая тоже стала одной из звездочек в небе. Думает, что она была особенной. Верила в чудеса и рассказывала ему множество волшебных историй, несмотря на свой преклонный возраст. Затем Тэхен думает о взрослых вокруг, всех этих грустных и уставших людях, и накрывается одеялом с головой, он так боится вырасти и тоже стать одним из них. Тэхен часто сам подходит к маме и обнимает ее, а она похлопывает его по спине. Говорит, что опаздывает на работу. Говорит, чтобы он вел себя хорошо и сделал уроки. Она уже давно не верит в чудеса и волшебство, если вообще когда-либо в них верила, и не поощряет его фантазий. Она разворачивается и звенит ключами в двери, не замечая, как трескается улыбка на детском лице. Ему уже девять, а он все также по привычке встает в полвосьмого и включает телевизор. Только что-то меняется потихоньку, и прежние ожидания начинают тускнеть. Первый снег не вызывает столь ярких эмоций. Сказки кажутся глупыми. Эмоции – ненастоящими, они ведь там, на экране, оказываются всего лишь актеры. На стекле – недорисованный им белой гуашью снеговик, над которым смеются соседские дети. Он все еще ждет, что в этом году отец притащит домой елку, такую настоящую и большую, до самого потолка, они накупят всяких шариков, гирлянд и на выходных будут наряжать ее все вместе, как во всех тех семейных фильмах по местному каналу. Воображение рисует улыбки, хотя подсознательно Тэхен уже понимает, что этого не будет. В коридоре слышен мамин недовольный возглас, она разговаривает с кем-то по телефону, ругает какую-то женщину. Жалуется на подорожавший свет и своего тупого начальника. Тэхен рассматривает на стекле волшебство, оставленное морозом, проводит пальцем, повторяя узоры. Находит очертания смутно знакомых рыбок, пытается вспомнить, что же там рассказывала о них бабушка, но мама стучит в дверь и говорит, чтобы он не опаздывал. Тэхен отвлекается и теряет картинки. Вера в чудеса и волшебство, постепенно испаряется из его жизни. На смену приходит тонкий шлейф разочарования, разбавленный обыденностью. Обычностью. Как у всех, вроде нормы. Тонкий намек, что совсем скоро он вырастет и не вспомнит о них, став одним из массы вечно уставших, глотающих горький кофе по утрам. По привычке, проснувшись в день своего рождения рано, он все ещё заглядывает под подушку и усмехается в тишину квартиры. Сказки по местному каналу сменяются просмотром боевиков, пропадает желание наливать молоко в блюдце для неведомого, пропадает привычка вставать в полвосьмого ради мультиков в выходной. Мама дарит ему деньги на праздники и говорит купить себе что-нибудь самому. Любой другой ребенок на его месте, наверно, был бы счастлив. Отец слишком редко появляется дома. Сколько бы он ни мечтал и ни загадывал желаний, глядя на звезды, ничего из самого сокровенного так и не сбывается. На торте не появляется свечей, и никто не выключает свет, подбадривая скорее задуть их. Пересказанные на школьном крыльце истории о «Жвачном короле», «Пиковой даме» и прочем остаются всего лишь выдумкой, чужой фантазией, перескакивающей из одних уст в другие, приукрашенной по дороге еще парой подробностей. Мама повторяет, чтобы он хорошо учился, если хочет кем-то стать в этой жизни. Отец вторит ей в те редкие моменты, когда оказывается дома или уже собирает вещи в новую командировку. Он никогда не приходит на родительские собрания, а Тэхен как-то доводит до слез одноклассника, искренне верящего, что это Санта приходил к нему в гости, а вовсе не переодетый мужик. Тэ не то чтобы так уж хочется разбивать чужие убеждения, но тот мальчик слишком уж хвастается об этом на каждой перемене, чем выводит Кима из себя. Тэхен конечно, перед ним потом извиняется, но осадок остается, как и понимание  — каждый верит в то, во что хочет. В конце недели в квартиру напротив заезжает дед с белой бородкой и густыми седыми бровями, которые тот постоянно хмурит. Позади него неуверенно жмется мальчишка, года на три меньше Тэхена. Пухленький и маленький, он даже не поднимает тогда глаз. Мама объясняет, что это их новые соседи, что тот мальчик – сирота, и просит, чтобы Тэхен не спрашивал его о родителях. Той же ночью Киму снится привычный лес, окутанный легкой дымкой тумана, темные полуголые деревья, прикрывающие небо, светлячки, придающие этому месту дополнительную щепотку таинственности. Зеленовато-лиловое свечение, мягким налетом окутывающее пространство, просит его не спешить, погулять неторопливо. Рядом бродит светящийся, как и светлячки, олень, которого Тэхен про себя называет «Dream», а на одном из деревьев, застряв в ветках знакомо, совсем ненавязчиво светит луна. Меж стволов и сучьев впереди впервые за все это время появляется тропинка. Мальчик неторопливо следует по ней и выходит, на прежде невиданный пруд, словно подсвечиваемый изнутри нежно-розовым. Он подходит поближе, почти касаясь носками кроссовок воды, заглядывает в спокойную гладь и находит там рыбку. «Кои», — тут же возникает в голове. Точно, это же одна из тех, что развевались на флажках, когда однажды он гулял вместе с бабушкой, приехав с ней в гости в Японию. Та, что в итоге превратится в прекрасного золотого дракона, преодолев все препятствия. Интересно, почему он находит их именно сейчас? * * * Дети бывают жестоки, особенно к тем, кого некому защитить. К новеньким, тем более к сиротам, вроде Чимина, они и вовсе не проявляют дружелюбия. Относятся к нему так, словно он болен чем-то, отчего, поговори с ним по-человечески, непременно заразишься и помрешь. Чимин оказывается в той же школе, что и Тэхен, только в младших классах, этажом ниже. Чимин милый, маленький такой. Обидеть его, казалось бы, может только бессердечный, но, если исходить из таких понятий, получается, в классе младшего почти ни у кого нет сердца. Дети в этом возрасте редко имеют понимание, к чему порой могут привести их поступки и обидные слова. Чимин, как бы там ни было, не распускает нюни и не ревёт на весь этаж, не прячется в туалете и не убегает домой жаловаться дедушке. Он садится за свою парту и улыбается так, что и не скажешь, что всего пару недель назад мальчик потерял родителей в аварии, и теперь должен жить с едва знакомым ворчливым дедом со стороны отца. Тэхен приглядывается к нему осторожно, встречает в коридоре, иногда – на лестнице, иногда проходит мимо в столовой, наблюдает за ним на перемене, видит в окне с огромным, полным книжек рюкзаком за спиной. Видит в глазок подходящим к двери. Видит, что Чимин старается подружиться с одноклассниками, несмотря на их отношение; мальчишки задирают его из-за роста, девочки обзывают толстым. Тэхен посматривает на него, стоя у подоконника. Мороз рисует оленей на стеклах, и, похоже, он один их видит. Тэхен следит за ним от нечего делать, честное слово. Уроки заканчиваются рано, домой неохота, вот он и идет за Чимином, вдруг свернувшим в один из переулков, ведущих к заброшенному недостроенному зданию. Младший влезает на территорию через дыру в сетке, Тэхен, прячась от него, пролезает следом. Ему жутко любопытно: что же Чимин тут делает? Тот подходит к приставленным к стене поддонам, оглядывается по сторонам и вдруг достает коробку из углубления между стеной и досками. Тэхен, заинтригованный, царапает дерево, скрываясь за тем неподалеку. Чимин улыбается, глядя в коробку, снимает рюкзак и достает оттуда бутерброд. Рвет колбаску на маленькие кусочки и кормит котят, мяукающих в той самой картонке. Вот, оказывается, кто там, думает Тэхен, тоже улыбаясь. Просто хлеб, без ничего, Чимин тем временем съедает сам. Затем достает котят и по очереди гладит их, прижимая к себе, бормочет что-то себе под нос. Сидит с ними так пару часов, может, чуть меньше. Тэхен все это время прижимается к дереву, обзаводясь новым другом в его лице. Чимин наконец поднимается, отряхивается, прячет коробку, прежде почистив ее, возвращает рюкзак за спину и вылезает привычным путем. Тэхен, теперь уже скрывающийся за кустами, следует за ним. Ким думает, что теперь-то мальчик пойдет домой, но нет, Пак разворачивается и шагает по другой дороге, идет туда, куда дети обычно в одиночку не ходят, куда вообще мало кто любит ходить, в сторону кладбища. На лице Чимина не остается и тени прежней улыбки, его лицо становится грустным. Небольшие ручки, неуверенно толкают неприветливые ворота, и те со скрипом впускают маленького гостя. Он проходит ряд могильных плит, не оборачивается, нигде не застывает, ни к чему не приглядывается, уверенно направляется вглубь, затем еще дальше, доходит почти до конца и останавливается. Встает у деревянных крестов с фотографией, которым еще не поставили камень, там даже земля пока не осела. Тэхен прячется за одним из деревьев, а ветерок, отличный от того, что за воротами, обладает его неприятным холодком. Добродушный мальчишка из квартиры напротив вдруг начинает рыдать. Все накопленное за время, вся эта скрываемая внутри глубокая печаль, вырывается из него потоками слез, словно прорвавшаяся дамба. Он падает на землю коленями, не заботясь о школьных брюках, и продолжает плакать. Размазывает ручьи по лицу, что-то говорит родным людям, что смотрят на него теперь со слегка потускневшей фотографии. «Чимин сирота», — напоминают мысли Киму, словно он позабыл. Тэ тоже оседает на землю, прислоняясь затылком к коре. Ветер путает волосы и вызывает дрожь. Чимин — круглая сирота, все крутится в его голове, руки сжимаются, не то от холода, не то от обиды за мальчика на весь этот мир. Небо над ними, как брови его родителей когда те злятся, как у деда Пака, опущено низко и глядит на них хмуро. Им всем давно нет дела до чудес. А Тэхен вдруг думает, что одному маленькому мальчику они бы сейчас не помешали. Что для этого, если подумать, не обязательно быть волшебником, нужно только взять пример с рыбок «Кои» и плыть против течения, ради победы над обстоятельствами. Ради большего — мечты и просто чьей-то счастливой улыбки. Тэхену снится загадочный лес, лиловый свет, блуждающий между темными кронами серо-синих деревьев, привычно гуляющий рядом светящийся олень. У луны, застрявшей в ветках, сейчас собираются все окружающие светлячки, Ким машет им в приветствии и спускается к пруду. Заглядывает за чистую водную гладь, подсвечиваемую откуда-то из глубины нежно-розовым. Стоит ему подойти, как к нему тут же подплывает одна из рыбок «Кои» золотистого цвета. Если верить символике, это к удаче и богатству. В Японии, для таких, даже есть отдельный термин — ямабуки (особая порода металлических желтовато-золотистых по окраске Кои). Тэхен считает, что это одна из тех рыбок, что уже начала свое превращение в золотого дракона, вознагражденная за упорство. Считает, что ему тоже стоит постараться. Не сдаваться перед ликом потока. Чимин, оказывается, совсем не верит в чудеса, не смотрит мультики и смеётся, когда Тэхен рассказывает ему о зубных феях, домовых и прочих. Ким, вообще-то, говорит ему о них лишь для того, чтобы тот улыбнулся, хочет узнать о его мечтах, они ведь начали дружить совсем недавно. Но услышав подобное, очень удивляется. Так мало того, этот маленький Чимин, который меньше метра с кепкой, совсем не выбирает выражения, заявляя, что Тэхен глупый. Смотрит затем на Кима как-то слишком взросло, вздыхает устало, будто замученный внуками дед, а не мелкий пацан, и поясняет, что не бывает в реальности всей этой чепухи из сказок и рассказов. Тэхен с ним согласен, конечно, теперь-то «да», хотя, скажи Чимин ему подобное год назад, он бы сильно обиделся. И все же, как бы Тэ ни был согласен с ним сейчас, он все равно недоволен положением дел, а это чиминово: «Тебе надо повзрослеть», — вообще добивает. Это кто тут старший? Тэхен не злится, нет, серьезно, так только куксится для вида и думает, что это неправильно. Пусть чудес и волшебства и правда нет, все это выдумано, Чимин не должен быть так категоричен, это странно задевает что-то внутри него. Может, потому что он сам в его возрасте во все это еще верил, чего-то ждал, а может, дело в другом, пока еще ему непонятном. Мальчик выбирает игру на полке в комнате Кима, ненароком цепляет взглядом фотографию в рамке, сделанную, когда бабушка еще тоже была жива. Еле заметно сглатывает и отводит взгляд. Сглатывает сейчас, случайно не те ли слезы, которые позже в полной мере выпустит на кладбище, думая, что один и никто его не видит? Никто не знает, как он скучает по тем, кого не вернёшь, как страдает от осознания слова «сирота» и что уже ничего не будет так, как когда-то раньше. Тэхен делает вид, что ничего такого не замечает, подключает приставку к телевизору. Задумывается. В жизни Чимина слишком много печали, и Тэхен, конечно, не герой, но четко намерен это изменить. Ведь, может быть, неспроста после встречи с ним рыбки «Кои» теперь тоже снятся ему постоянно. Дед Чимина постоянно пропадает во дворе, играет в шашки на скамейке с другими мужиками. Сидит в беседке, обсуждая какие-то там мировые проблемы, политику и прочее. Двери его квартиры почти всегда открыты, стоит только ручку повернуть немного, потому Тэхен даже не стучится, когда заходит к Чимину. Когда будит его по утрам, налетев на сонного, все еще не собравшегося. И так в один день, пока, Пак пропадает в ванной, он заходит к ним тихо и прячет набор солдатиков под его подушку; сегодня у того день рождения. Когда после школы Чимин вбегает к нему с искрящимися глазами и рассказывает, что нашел под подушкой, что, похоже, дед только делает вид, что равнодушен к нему, Тэхен улыбается и произносит: — Вот видишь, чудеса случаются. Чимин смеется и говорит, что это вовсе не чудеса, а знак того, что об этом дне не только помнят, но и хотят оставить небольшое материальное напоминание. В следующий раз Тэхен уговаривает Чимина, с сомнением сжимающего свой молочный зуб, который он между прочим хотел уже выбросить, спрятать его под подушку на ночь. На короткий вопрос: — Зачем? — Зубные феи за него отблагодарят тебя монетками, — уверенно говорит Тэхен и специально для этого даже приподнимает чужую подушку. — Они подбросят мне денег за гнилой зуб? — Чимин тонко намекает на бред, но Тэхен явно его не слышит. Цокает и кидает: — Клади уже и ложись спать. Пак неохотно выполняет его просьбу, ни капли не верит, что из этого что-то получится, и с изумлением на лице заходит за Кимом утром перед школой на следующий день. Говорит, что правда нашел под подушкой вместо зуба монетки и они настоящие, на них можно купить что-нибудь вкусненькое. Представляешь? Еще как представляет. Тэхен с гордостью изрекает свое коронное: — Вот видишь, чудеса случаются. Чимин смеется с него, но никак это не комментирует, все еще неверяще сжимая монетки в руках. Тэхен, который утром, пока сонный Чимин чистил зубы, подложил их тому под подушку, улыбается только шире. Чудеса, можно творить и самому, для этого не обязательно обладать волшебными силами. Тэхен специально рассказывает ему о «Жвачном короле» и предлагает его вызвать. Чимин отнекивается, говорит, что это уже точно перебор, а ночью садится с ним рядом и короткими пальцами, выводит на бумаге нечто напоминающее человека с большим пузом и короной на голове. Не верит ни капли. Тэхен же без сомнений объявляет: — Сейчас мы его позовем. Только прежде, надо закрыть глаза и ни в коем случае не подглядывать, а то ничего не получится. — И что будет? — шепчет Чимин, будто этот самый король может его услышать. Ну или потому, что, говорят, с психами нужно общаться тихо, он это в телевизоре слышал, и Пак ни на что не намекает. Но, признаки у друга как бы на лицо. — Он заглянет в гости и оставит много много жевательных конфет. — Что, вот прямо просто так? — не скрывает скептицизма Чимин, и щурится на свой рисунок, мол, как это вообще такое может быть. Тэхен, да ты, кажется, бредишь. — Просто замолчи и закрой глаза как следует. Чимин поджимает губы, всем своим видом показывая, что ничего не сработает, но глаза закрывает крепко. Тэхен проверяет, помахав перед его лицом руками, произносит придуманное на ходу «заклинание» вызова. Достает из кармана все накупленные днем жевательные конфеты и кидает их на пол, чтобы казалось, будто это «жвачный король» по дороге рассыпал. Перестает произносить слова, тоже закрывает глаза, глубоко вздыхает и говорит их открыть. Лицо Чимина в тот момент надо видеть. Этот его взгляд, когда по началу он уже собирается выдать вердикт типа: вот видишь, ничего не случилось, затем опускает взгляд, а там все эти конфеты на полу. Много конфет (еще бы, Тэхен почти все карманные деньги на них потратил) и «шок – это по-нашему» яркой этикеткой застывает на лице младшего. — Вот видишь, чудеса случаются, — говорит Ким, уже через пару секунд наблюдая за ползающим на полу Чимином, запихивающим конфеты в рот, и наполняющим ими все возможные карманы. — Вот это да, Тэхен, — жуя выдает тот, — никому об этом не рассказывай, теперь только мы будем его вызывать. Тэхен, чей кошелек вряд ли выдержит таких постоянных «вызываний», требует сейчас же что-нибудь придумать. Ребенок не на шутку впечатлился. Думай, Тэхен, думай. — К сожалению, его можно вызвать лишь раз, — о да, он гений. Чимин садится на полу и даже жевать перестает, такого он не ожидал. Думал, теперь поселится в жвачном рае, а тут такой... — Облом, — выдает он. Что же, придется наслаждаться тем, что есть, а, и ещё: — Спасибо Тэхен, если бы не ты, я бы ни за что в это не поверил и даже пытаться бы не стал. — Повезло, что у тебя есть такой прекрасный мудрый друг, как я, — Тэхен наигранно принимает позу короля на троне. И, еле сдерживая улыбку, машет на себя импровизированным веером-рукой. — Ну, насчет мудрости я бы поспорил, — смеясь от мгновенно появившегося возмущения на тэхеновом лице, следом серьезно добавляет, — но ты прав, мне очень повезло, что теперь, у меня есть такой прекрасный друг, как ты. Тэхен закрывает рот и отмахивается, мол, да-да, ничего особенного и, как только Чимин отводит взгляд, продолжая собирать раскиданные повсюду конфеты, некоторые из которых – неожиданно – даже до коридора долетели, мягко улыбается одними уголками губ. «Спасибо тебе, Чимин, что появился рядом», — думает он. Что ни день, то открытие. Что ни день, то что-то новое, так и у Кима появляется милая привычка, связанная с младшим. Чимин, конечно, поначалу смотрит на него как на идиота. Ну а кто бы не смотрел, если бы друг вдруг начал поглаживать вас по голове, как котенка. Это как-то смущает, думает Пак. А Тэхену хоть бы что. Причитает еще: не рыпайся, приятно же. Мол, так ему спокойно, стресс уходит. Говорит, что знает: Чимину это тоже нравится в комнате все равно одни, так что клади уже голову обратно на колени, и не бубни. Пак бурчать не перестает, но отрицать и особо сопротивляться не спешит. Ему ведь правда нравятся путающиеся в волосах пальцы друга. Они напоминают ему о счастливых временах, когда рядом была семья. О хороших временах, когда он ещё не был сиротой. Пак начинает засыпать во время поглаживаний. В некоторые дни, когда очень устает, уже сам подходит и кладет голову Тэхену на колени. Успокаивается от мягких прикосновений, расслабляется, дышит спокойно. Тэхен отслеживает этот момент, тихо зовет его, но Чимин не отвечает. Спит. Ким улыбается и начинает тихо рассказывать о своих старых мечтах, как когда-то рассказывал их несуществующему домовому, светящемуся оленю из сна, рыбкам «Кои» в розоватом пруду. О последних, он тоже много говорит. Эти плавающие самоцветы тоже неотъемлемая часть его жизни. Он много читает о них в последнее время. Неожиданно как-то вечером, ломая голову над не решающимся заданием, делает набросок «Кои» карандашом в книге и сравнивает его с Чимином. Он рассказывает ему о бабушке, о том, что именно она ему о «Кои» рассказала, о том, что позабыл было и вспомнил снова в ночь их первой встречи. О том, что она была особенной женщиной и он не знает, превращаются ли люди в звёзды после ухода. Спрашивает невзначай, ни к кому не обращаясь: может ли это быть правдой? Когда Чимин начинает просыпаться, он вдыхает глубже, и тогда Тэхен замолкает. На окнах эскизы несуществующих сказок морозом по стеклу, скоро Новый год, и Тэхен уже придумал, как еще ему удивить Чимина, наполнив его жизнь еще одним чудом. Он находит небольшую елку на рынке неподалеку, её отдают со скидкой. Кое-как тащит ее домой. Не к себе, к Чимину. Уговаривает его дедушку поставить её у окна, обещает, что потом сам её выбросит и все тут уберет. Дед равнодушно машет рукой, ничего не говорит против, но и не соглашается, уходит по своим делам. Чимин всё еще в школе, он уже учится в средних классах. Тэхен в этом году перешел в старшие классы, и сегодня их группу отпустили с физкультуры, так что, он решил не терять времени зря. Ким также покупает немного мишуры, находит пыльные, местами побитые, ёлочные игрушки в кладовке и ожидает возвращения Чимина, так сказать, во всеоружии. Они нарядят ёлку вместе. Пак, уже который раз за этот год, удивленно застывает на пороге. — Как это… Дед же был против всей этой чепухи, — выделяет он последнее слово. Разувается и подходит к небольшой елке у окна поближе. — Как видишь, передумал, — Тэхен указывает на игрушки, — давай её нарядим. Под Новый год Ким встает чуть ли не в пять, с волнением проверяет приготовленный заранее подарок и потуже затягивает красивый красный бантик на коробке. В глазок проследив, когда дед выйдет из квартиры напротив, прокрадывается следом, осторожно проверяет, спит ли еще Чимин; тот, ожидаемо, сбросив одеяло на пол и вытянувшись на кровати, видит крепкий сон. Тэхен поправляет импровизированный снег в виде ваты под елкой, кладет свой подарок, перевешивает пару шариков на нижних ветках и уходит к себе. К обеду к нему в комнату врывается ещё даже не переодевший пижаму Чимин. Привычно в шоке от очередного чуда. Глаза у него круглые, в руках он сжимает подарок, дышит так, словно пробежал марафон, а не из соседней квартиры в паре метров отсюда явился. Губы у него открываются и закрываются, будто не знают, как начать. Тэхен решает ему помощь: — Это что? — указывает на коробку. — Это подарок, — Чимин тоже переводит взгляд на вещь с ярко-красным бантом, — то есть, представляешь, настоящий подарок! Я его под елкой нашёл, и на нем моё имя, — говорит и словно все еще не верит, что это правда ему. Оно настоящее! — То есть… Это мне! Но ведь дед бы такого не сделал, тогда как? Кто? — Что тут скажешь, — Тэхен отводит глаза на расписанное морозом окно, — чудеса случаются. Чимин присаживается на его кровать, все еще крепко сжимая коробку, и немного боится его открывать, сжигаемый любопытством, наряду с сомнением. А вдруг это шутка такая? Хотя кому это понадобилось и когда шутник успел оставить его под елкой? Дед бы точно поймал паршивца. Или нет? — Значит, ты тоже нашел подарок под елкой? — переводит он мысли в другое русло, стараясь не омрачать прекрасное мгновение сомнениями. Тэхен незаметно кусает щеку изнутри, с улыбкой разворачивается к нему лицом и указывает на книгу, лежащую на столе. Книгу, которую купил себе на оставшиеся от подарка Чимину деньги: — Я мечтал об этой книге, а сегодня, представляешь, нахожу её под елкой. Она ещё такой сиреневой ленточкой перевязана была, но, я уже не помню куда ее дел. Вот тоже ждал тебя, чтобы рассказать. — Вау, — выдыхает Чимин, — значит, мама с папой были правы, — Тэхен застывает от его слов. Пак редко упоминал родителей. Ни разу не делился тем, что ходил к ним на кладбище, рыдал там часами напролет Тэхен понимал: о таком он и сам бы не рассказал, — получается, чудеса и правда есть. В смысле, знаешь, — немного погрустнев, неожиданно, не скрывая этого как обычно, — после их гибели какая там может быть вера в чудеса, но потом все это, и сейчас этот подарок, — он поднимает глаза и тихо добавляет: — это так удивительно, Тэхен. — То ли еще будет, — усмехается тот, разряжая обстановку. Позже, во сне, Ким снова спускается к пруду по знакомой тропинке и встречает там «Кои», они подплывают поближе, на этот раз их оказывается двое: черная и белая. Они кружат в гармонии и словно пытаются что-то ему донести. Тэхен, зачарованный, не отрывает взгляда. Они словно инь-ян, идеальный баланс. Их круговые движения, представляют веру в то, что все вещи в жизни связаны. * * * Время течет неукротимо, как поток воды. Как течение желтой реки, вверх по которой плыли рыбки «Кои». Препятствия напоминают водопад, достигнув которого, сочтя его непреодолимой для себя преградой, большинство рыб повернуло обратно. Но нашлись и такие, которые остались, предпринимая неоднократные попытки взобраться на вершину. Тэхен видит Чимина последними, теми, что штурмовали водопад, несмотря ни на что. Он видит, как Чимин борется с препятствиями и справляется с ними, и сам он рядом с ним. Со временем Пак заводит больше друзей, знакомится со всеми приятелями Тэ, находит общий язык даже с самыми нерасположенными к общению. Они заканчивают школу и поступают в университет. Тэхен начинает интересоваться фотографией и находит себя в рисовании иллюстраций к сказкам, в которые давно уже, казалось бы, не верит. А Чимин раскрывает себя в танце, пропадает в зале для практик до позднего вечера. Они переезжают в общежитие и уже думают чуть позже начать снимать квартиру вместе. Так было бы удобнее и спокойнее: без шумных соседей и очереди в ванну с плохой подачей воды, в окружении недовольного столпотворения в коридоре. Тэхен часто наведывается в комнату Чимина, а тот к нему. И, когда их соседей нет, Пак привычно кладет голову ему на колени, а Тэхен перебирает его волосы. Дожидается, пока тот заснет и рассказывает о мистическом, но совсем нестрашном лесе, о луне, застывшей в ветках, о светлячках, об одиноком олене, который никогда не дает себя погладить, и, конечно, снова о них — о рыбках «Кои», об этих плавающих самоцветах. Разных по окраске, подплывающих к нему поближе. Рассказывает, что японцы восхищаются мужеством «Кои» и говорят, что если поймать такую рыбку, она будет ждать свою участь с хладнокровностью самурая. Чимин начинает просыпаться, и Тэхен замолкает, затем тихо напевает какую-то приставучую песенку из рекламы. Чимин тоже много чего ему рассказывает, вообще всё, что происходит вокруг, все, что слышит. Он становится намного более открытым и уже без прежней грусти в глазах вспоминает о родителях, о проведенных с ними времени, о каких-то забавных моментах, которые запомнил. С улыбкой говорит, что не хочет, чтобы они забылись. Развалившись на диване и покачивая стакан с недопитым пивом рядом с Тэ в комнате последнего, они отмечают удачно закрытую сессию, когда Чимин вдруг выдает: — Я ищу того, кто похож на окно, распахнутое на море. Тэхен не доносит свой стакан до губ, поворачивает к нему голову с немым вопросом в глазах и ожидает продолжения. К чему это он? — Так, мама говорила, — уточняет Пак, переводя на него взгляд, — точнее, она говорила, что думала так еще до встречи с отцом. И что он и правда стал для нее тем самым человеком. Знаешь, она так красиво выражалась, когда пыталась объяснить мне значение любви, — он отпивает немного и откидывает голову назад, прикрыв глаза, улыбается уголками губ, видимо, оживляя в сознании все эти дорогие моменты. Тэхен же вспоминает слова своего отца, который говорил, что любовь — это абстракция. Он снова собирает вещи, только в этот раз не в командировку, а потому что уходит из дома. Родители Кима разводятся, но парень не особо этому удивлен, этого следовало ожидать. Скорее, даже странно, что этого не случилось ещё раньше. Отец застегивает последнюю сумку и добавляет, что любовь — это гормоны, не более. Непривычно треплет Тэ по голове, поравнявшись с ним. — Не ведись, — бросает он, выходя в коридор. Тэхен смотрит на Чимина, задумчиво водящего пальцем по краю стакана. Переводит взгляд на окно, допивает пиво и отодвигает свой. Ему на сегодня хватит. В голове мелькает очередная странная мысль. Он хочет подойти к тому окну и раскрыть его на море. Исполнить еще одно желание, сидящего на диване Чимина. И свое. Тэхен понимает, что влюблен, что вот оно, оказывается, что с ним творится, только когда видит, как девушка из параллельной группы смело подходит к Чимину и целует того в губы, а Пак, немного растерянный, улыбается ей в ответ. Тэхен не слышит, что он ей говорит, что она ему шепчет. Он разворачивается и через секунду уже растворяется в толпе. Ким не желает мешать им, он только хочет, чтобы Чимин был счастлив. Пусть и не с ним. Чудеса мы творим своими руками, и он желает сотворить еще парочку, не меньше, для Пака. Для особенного человека в его жизни. Тэхен переводит взгляд на окно и думает об эскизах мороза на стекле зимой. Таких разных, не повторяющихся дважды. Говорят, любовь эгоистична. Странно это, ведь то, что испытывает Тэхен к Чимину, лишено какого-либо эгоизма. Его чувства находятся не внизу живота, а на кончиках пальцев, которыми он прикасается нему. И этими самыми пальцами, сейчас он неторопливо перебирает волосы заснувшего на его коленях Чимина, рассказывает, что этой ночью, во сне к нему подплыл красный «Кои». Что красный – это символ очень большой любви, и он все понимает. Он все принимает, и ему совсем не страшно чувствовать всё это. Он рад, правда, очень рад, что одарен этим чувством. Тэхен обводит взглядом его лицо, и тихо-тихо шепчет, что Чимин тоже обязательно найдет того, кто похож на окно, распахнутое на море. И он его поддержит, он тоже будет плыть рядом и утрёт его слезы, если понадобится, чтобы Чимин снова смог улыбнуться. Ведь для этого и нужны друзья. Настоящие друзья. Чувства, не требующие ничего взамен. Рыбки «Кои» за упорство и преодоление всех жизненных препятствий награждаются превращением в прекрасных золотых драконов. Чимин исполняет еще одну свою мечту и выигрывает на соревнованиях. Тэхен же заканчивает иллюстрацию и сдаёт её на день раньше сроков. Фотографирует вернувшегося домой счастливого Чимина и поражается новому цвету его волос. Парень перекрашивается в золотистый блонд, и ему очень идёт. — Золотой дракон, — улыбается Тэхен, перебирая его волосы позже, — этой ночью, ко мне подплыл светящийся золотом «Кои», это был знак удачи, — он переводит взгляд на свои руки, на кончики пальцев, теряющиеся в мягких волосах, — это еще одно преодоленное тобой препятствие. Думаю, у меня тоже всё получится. Я очень счастлив, когда счастлив ты. Он ни на миг не задумывается о своих чувствах как о препятствии. В его глазах его любовь самая красивая: она ничего не требует взамен, и он счастлив быть рядом. Размышления о том, что однажды Чимин заведет девушку, затем обзаведется семьей, не причиняют ему той жуткой боли, которая ломает людей на экранах драматических фильмов. Конечно, Ким не отрицает, что иногда хочется обнимать его чуть дольше, поцеловать, наверно, тоже хочется, но он не поддается эгоизму, даже мимолетно когда Чимин спит, эти соблазнительные мысли совсем не стоят неоправданных рисков. Они творят чудеса своими руками, и он незримо продолжит творить их для Чимина. Столько, сколько сможет. Он всегда будет находиться рядом, вот что важно. Верный, самый лучший друг. * * * Они снимают квартиру вместе, как и планировали, распределяют обязанности по дому, даже обсуждают, кто когда будет выносить мусор. Иногда опаздывают вместе, иногда ленятся, забывают купить продукты или постирать вещи. Иногда ругаются, когда нет настроения. Потом мириться с простым: «Извини, плохой день сказался». И все снова по-прежнему. Серьезные отношения, ни у того, ни у другого пока не строятся. У Тэхена, понятно почему, тем не менее он не собирается прожить всю жизнь в одиночестве, просто пока не время. Позже, возможно. Когда своими глазами увидит и убедится, что Чимин счастлив, что он нашел того самого человека, похожего на окно, распахнутое на море. Тогда и сам кого-нибудь найдёт, и пусть даже не сможет полюбить также сильно, будет очень уважать и стараться ради общего будущего. Ему по-прежнему снится мистический лес время от времени. Лиловое свечение, легкий туман. Огромная луна, застрявшая в ветках, и, подстать ей, звезды, раскиданные на земле. Тэхен обходит их и замечает у пруда знакомого оленя, наблюдает, как тот наклоняет голову. Наверное, спустился попить, думает парень, как вдруг олень исчезает, распавшись на светлячков. Тэхен испуганно вздрагивает от неожиданности, сбегает по тропинке к тому месту и непонимающе оглядывается, затем вглядывается в пруд и успокаивается, приоткрыв рот от окружающей его красоты. На поверхности так давно знакомого ему пруда, рождаются Лотосы, подсвечиваемые розовым свечением из глубин воды и плавающими вокруг рыбками «Кои». Это видение дарит невообразимое вдохновение. Ощущение небывалой легкости окутывает его всего. Он отвлекаться только на миг, вспомнив, что обычно эти прекрасные цветы растут в грязных прудах, распускаясь там столь великолепными. Ким проходит взглядом по пруду, на котором они рождаются сейчас. Еще с первой встречи эта водная гладь не меняется, она чистая, подсвечиваемая нежно-розовым, и рыбки в ней все такие же красивые. Тэхен не знает, как ему понимать это еще более необычное, чем раньше, видение, поэтому лишь наслаждается, более не задумываясь о всем прочем, пока стоит там. Улыбается переливающимся в воде самоцветам «Кои». Его неожиданно будит Чимин, чем очень удивляет. Это когда же такое было, чтобы тот вставал раньше него в выходной? Во вселенной сегодня явно что-то перепуталось. Тэхен сонно моргает, трет глаза и пытается сфокусироваться на лице друга. Пак присаживается рядом, тот и сам еще в пижаме, видимо, тоже только встал. — Ты чего это? — хрипит слишком низким со сна голосом Тэхен. Чимин же бегает глазами по комнате и словно не знает, как ему начать, и это странно, давно за другом такого не наблюдалось. Тэхен считает, что они могли бы спокойно поговорить уже на кухне, за чашечкой чая, после того как умоются и переоденутся. Спешить-то сегодня все равно некуда. — Мне снова приснился дракон, — прерывая его мысли, совершенно непонятно начинает Чимин, — он, вообще-то, снился мне и раньше, именно тогда я и обрел способность двигаться дальше. Потом я понял, что это мой знак перерождения, нового начала и становления, — Тэхен молча слушает, не задавая вопросов, пока не совсем понимая, к чему это он. Пак раньше никогда не рассказывал ему о драконе. — Я, когда остался сиротой, думал, что все кончено, что ничего хорошего уже не будет и уж точно нет никаких там чудес и прочего. Все бред, а реальность, вон она, на кладбище, — он встречается с Тэхеном глазами. — Я не показывал этого, не хотел, чтобы меня жалели, или, чтобы дед пожалел, что забрал меня, не отправив в детдом. Старался подружиться со всеми этими новыми людьми вокруг, но ты бы знал, как часто тогда я бегал на кладбище после уроков и рыдал там часами напролет, — Тэхен знает, ведь он неоднократно сидел все это время за одним из деревьев и пытался подавить слёзы, — а потом откуда-то появился ты, — вообще-то не «откуда-то», а из-за соседней двери, — со всеми этими своими рассказами о чудесах, которые, если честно, по-началу меня жутко бесили, но потом вдруг начали воплощаются в реальность. Я поверить не мог, что такое возможно, помнишь ведь? — помнит, конечно. — Но все это правда происходило, и вместе с тем мое мнение и восприятие начало меняться во многом вообще. Чувство было такое, словно воля окрепла, пришла уверенность, что я все преодолею, тем более ты рядом. Постоянно рядом и поддерживаешь до сих пор. — Конечно, я же твой самый лучший друг, куда же ты без меня, — не зная, как еще реагировать на такую неожиданную окровенность с утра пораньше, Тэхен, как в детстве, принимает позу короля и пафосно откидывает челку, мол, да, я самый лучший. Затем смеется, не сдержавшись. Чимина обычно тоже это смешило, но в этот раз он почему-то только слегка усмехается и продолжает, не сводя с него глаз, отчего Тэ становится немного неудобно: — Тэхен, я не говорил тебе, но со временем я понял, что все эти чудеса для меня творил именно ты. Да и дедушка подтвердил, я звонил ему, он сказал, что никогда ничего мне не готовил, и даже елки эти именно ты всегда приносил, прося мне ничего не рассказывать и обещая все за собой убрать, — теперь Тэхену становится немного стыдно от открывшейся правды, из-за того что ради сотворения «чуда» нужно было так или иначе прибегать ко лжи. Его охватывает небольшое разочарование от того, что все его старания в итоге раскрылись и, наверно, в ту же секунду потеряли всё свое волшебство в глазах Чимина. Скорее всего, друг тоже был разочарован, когда все понял. Тэ жаль, что даже это искреннее «волшебство» по итогу привело к разочарованию. Он ненадолго поджимает губы, затем нервно улыбается, стараясь не отводить глаз. Похоже, его пруд тоже оказался грязным. Похоже, он просто придумал то розоватое свечение, а фантазия дорисовала все остальное. И всё же странно, что в конце концов в нем неожиданно родились лотосы. Неужели из-за свечения и налета таинственности Тэхен не замечал их, еще не распустившиеся, там раньше? — Почему ты погрустнел? — вдруг спрашивает Чимин, заметив перемену, придвигается к нему поближе. — С чего ты взял, мне совсем не грустно, — пытается вывернуться Тэхен, улыбнуться искреннее. Чимин его словно не слышит, не верит, точнее, в последнее вовсе, продолжает прежним тоном, по которому, толком ничего не разберешь. — Тогда ты подарил мне веру в чудеса. Сироте, который был уверен, что ничего хорошего в его жизни быть уже не может, ты открыл глаза на большее. Я не преувеличиваю, так ведь все и было. Именно благодаря тебе я тот, кто я есть теперь. Благодаря тебе я вновь поверил, преодолел множество препятствий и превратился в золотого дракона. Тэхен вздрагивает от последних слов, а Чимин протягивает руку, берет его ладонь и кладет ее себе на золотистую макушку. Улыбается, не сводя глаз. — Я слышал много прекрасных историй и видел их во сне. Мне снился мистический лес, луна, застрявшая в ветках, олень, гуляющий по этому необычному месту в одиночку. Мне снился пруд с розоватым свечением и храбрые рыбки «Кои» самых разных цветов. Затем мне снился дракон, рожденный этим чудом, он укреплял желание идти вперед и встретить свою судьбу. Этой ночью он приснился мне снова, он летал за окном, распахнутым на море. И это окно, оно тоже мне снилось не раз, давно уже, я просто не рассказывал, и ты постоянно мне снился. Ты сидел у того окна, ты был им для меня все это время, Тэхен. Понимаешь? Тем самым окном, распахнутым на море. Тэхен после всего сказанного впадает в прострацию, он застывает, как человек, одно из сокровенных желаний которого совершенно неожиданно сбылось. Наверное, он выглядит глупо и отчасти шокированным. Ким даже не знает, как ему реагировать, нет, в смысле он знает. Просто настолько этого не ожидал, что Чимину по итогу даже приходится его немного встряхнуть, и только тогда Тэхен улыбается. Не лезет обнимать его, целовать, или еще чего; не начинает рыдать, пытаясь что-то добавить, лишь ощущает спокойствие, неописуемую теплоту и говорит: — Спасибо, — говорит, — Кои, — и треплет его по макушке, а Чимин подается вперед, оказывается совсем близко. — Вот видишь, чудеса случаются, — крадет он тэхенову коронную фразу, усмехнувшись в губы. «Чудо есть, оно всегда было и будет тобой». «Кои» — это карп. Также японцы переводят «Кои», как любовь. Любовь именно к партнеру, а не к родителям, друзьям и прочим, и Чимин улыбается узнавая обо всем этом, из рассказов Тэхена, когда тот думает, что он спит.