Hellfire, ария Фролло, вариант трактовки

Для диснеевского мультфильма нетипично в «Горбуне из Нотр-Дама» многое, но одно особенно нетипично: совершенно откровенно и прямо показана порочная страсть антагониста к героине. Клод Фролло изнывает от сексуального желания к Эсмеральде и говорит об этом практически прямым текстом в своей арии, да и визуальный ряд вполне иллюстрирует его томление (наряду с кучей других противоречивых чувств). При этом в оригинальной английской арии и в ее русскоязычной версии по-разному расставлены акценты позиции Фролло и его чувств. Вольно или невольно, но русская локализация усилила в песне некие оттенки того, что авторы оригинального варианта вряд ли имели в виду. При внимательном просмотре можно заметить, что ария Фролло (особенно на русском), накладываясь на визуальный ряд, обретает неочевидные, но богохульные смыслы. Дальше я буду указывать, где «в игре» обе версии, а где только русская или только английская. В русской версии арии Фролло в первых же строках, обращаясь к Деве Марии, называет себя «ее верным рабом». Возможно, он не вкладывает в эти слова ничего, кроме христианского смирения. Но не факт. В английской версии, как уже отмечалось в фэндомной аналитике*, он разговаривает с Девой Марией будто равный, перечисляя ей свои заслуги и выдвигая претензии к недостаточной защите с ее стороны от ведьмовских чар. Далее в обеих версиях, молясь Деве Марии, Фролло подходит к камину, к огню. Не к иконе, не к окну, а к огню, будто бы Дева Мария пребывает именно там. Он смотрит в языки пламени и вопрошает Деву Марию, почему, мол, везде его преследует взгляд Эсмеральды, луч солнца в ее волосах… В огне появляется образ пляшущей Эсмеральды. Фролло продолжает говорить, обращаясь к огню. Вслух он разговаривает с Девой Марией, а смотрит при этом на огненную Эсмеральду. Потом Фролло в обеих версиях поет о пламени желания, которое терзает его душу и склоняет к греху. При этом он не уточняет адресата своих порочных чувств. По контексту понятно, что это Эсмеральда, и все же это влечение будто не персонифицировано. Далее в обеих версиях, обращаясь к Марии (в английской версии уже даже не добавляя «Beata» перед обращением, экая фамильярность), он снова смотрит на огненную Эсмеральду. Все строфы арии Фролло начинаются в русской версии со слов «О Дева Мария». Эти слова накладываются на определенную музыкальную фразу. После прозаической перебивки в виде разговора со стражником исключительно в русской версии по созвучию с ранними «О Дева», Фролло ровно с тем же чувством и молитвенным жестом поет «О ведьма». В английской версии он в этот момент поет об адском пламени, темном пламени, там этой переклички нет. Далее он все так же обращается к огню, но уже как непосредственно к Эсмеральде. Учитывая все это, возникает впечатление, что у Фролло, особенно у его русскоязычной версии, в голове происходит определенная путаница, частичное смешение образов Девы Марии и Эсмеральды. Он обращается к ним обеим в одинаковой форме, смотрит при этом всегда на огонь, и говорит о своих сложных и греховных желаниях будто бы им обеим одновременно. Будто и испытывает свою страсть к обеим одновременно. Такое вот богохульство. Из этого наблюдения можно подчерпнуть идею для фанфика. Например, так: у Фролло бред величия. При отсутствии духовного сана и, как следствие, целибата Фролло подчеркивает свое целомудрие, и при этом особенно почитает Деву Марию. Предположим, он в юности дал обет целомудрия во славу Девы. Монахини, например, иногда поэтически называются «невестами Христовыми». По аналогии таким образом к моменту событий мультфильма из-за своей гордыни Фролло в какой-то мере привык считать себя едва ли не земным супругом Девы Марии, или хотя бы женихом, практически посягая на место Бога. Мысль об этом долгое время вполне его удовлетворяла. И очень помогала блюсти то, что он считал нравственностью – земные женщины, конечно, не шли ни в какое сравнение с безупречной Девой. Но внезапно все же ощутив влечение к Эсмеральде (седина в бороду, бес в ребро не миновали и его), первым делом он… обвиняет в этом Деву Марию (как любой плохой муж обвиняет в собственной измене свою жену): ты, дескать, недостаточно старалась, вот меня на всяких там блудниц и потянуло, это ты виновата, а я не виноват. Все это, конечно, как человек образованный, Фролло облекает в крайне возвышенные выражения, то есть, в свою арию. Но то, что он упрекает одну женщину за то, что испытал влечение к другой, очень показательно. И предлагает именно ей как-то решить его проблемы. А если нет – то извини, мол, я уйду к другой. То, что Дева Мария вообще-то ему не ровня и на самом деле никакой он ей не жених и не супруг, Фролло в расчет не берет. Таким образом Фролло, конечно, предстает не жутким, но величественным посланцем ада, а не вполне душевно здоровым и заодно слабовольным мужичком, у которого не хватает духу отвечать за чистоту своих помыслов самостоятельно, а не винить в этом посторонних женщин и высшие силы. Это не так волнительно, зато небанально. В общем-то, конечно, не в первый и не в последний раз перевод меняет смысл оригинала. Но иногда может получиться даже интереснее.