Зверь

Гаррет не помнит ни одного Хэллоуина, когда остался бы без развлечения. Когда люди скрывались под масками и яркими нарядами, стараясь спрятать свои лица от постусторонних сил, он выходил на улицу чтобы сыграть новую партию. В 1911-м он поймал двадцать семь человек, что стало настоящим рекордом, в следующем нагнал ещё четверо сверху. С каждым годом он старался улучшить результаты, и с каждым годом росла любовь американцев к Хэллоуину. Хотя бы потому что это был действительно занимальный праздник с не менее занимательной историей, которую люди предпочли обратить в сказку, чем принимать истиной. А она и впрямь была впечатляющая, если подумать; ещё лучше – если видеть. С такой темно-яркий праздник гораздо осмысленнее, нежели развлечение для детей. Видимо в этом и есть его смысл сейчас: знать то, до чего люди не могут допереть своим тугим умом. Их золотые фонари, неказистыми отблесками смотря сквозь искалеченные тела тыкв, словно огни города-милионника, блестят по улицам. Гаррет свешивает ноги через парапет, прислушиваясь к звону бокалов где-то внизу. Прямо как в 1832-м... какая была бойня! Порванные сухожилия, треск костей и невероятная тишина... А вокруг витают запахи. Сладковые тыквенные, приторные конфетные, обволакивающие всё вокруг ароматы свечей и фруктов. Гаррет шумно тянет носом воздух, насквозь пропитанный духом Хэллоуина, и застывшего примерно на рубеже 19-го века времени. Какое гадство. Люди не только куски мяса, Гаррет. Не будь животным. Кейт говорит, что он вполне на это способен; это не так-то сложно. У него треск костей вместе с потрясающим хрустом разрываемой плоти всё еще стоит в ушах. Дичь содрогается в судорогах, изворачиваясь, дергаясь; артерия завораживающе пульсирует под кожей. С каждым толчком бардовая кровь выливается на асфальт. Запах отдаёт теплом; запах сводит с ума. Денали просят его стать звероубийцей забывая, кто такие люди. Гаррет бы предпочел поспорить на эту тему с Таней – она бы не отказалась. Вот только смысл таких споров давно похоронен на одном кладбище с его сущностью. Понадобилось несколько сотен лет, чтобы понять – выпотрошить и расчленить человека полезно не только ради того, чтобы не подохнуть с голоду. В Хэллоуин люди прячутся за цветными тряпками и масками в надежде, что души не заберут их с собой, забывая, что души-то у них уже нет. Прогнила насквозь давно, и такая никому даром не сдалась. Люди не только куски мяса, Гаррет. Не будь животным. Расчлененные тыквы смотрят на него через прорези в собственных телах. По тропинкам пробегают дети в странных костюмах, подсчитывая конфеты и планируя навестить мисс Карстон, которая живет на конце улицы и всегда дает много ирисок. Гаррет был бы не против сыграть в "сладость или гадость", только слегка сменив правила. Ведь Америка – страна демократии и права, верно? Демократию строил он. Он за неё сражался. Сейчас полная луна смотрит на него животно, по-волчьи, скалясь. Под крышей кто-то роняет поднос с мерзким звоном бьющегося хрусталя; белый свет отражается в красном, подобно снегу, окрашивающему кровь. Летучие мыши, зловещие смешки и постоянные стоны; этот год ему слишком сильно напоминает кое-что слишком далекое и близкое одновременно. Как и прошлый, впрочем. Но сейча сладкая конфетная вонь бьёт в ноздри, и перебить её – значит нарушить новое правило. Люди на улице смеются звонко и ярко; у него грохот огнестрела с хрустом костей в мозгу смешивается. Он – хищник; он – революционер. И он позволил загнать себя в рамки. Пара секунд – слишком достаточно, чтобы найти подходящее место для него сегодня. Вспышки слишком яркие, музыка слишком шумная, вопли слишком раздражающие. Прямо как в 1864-м. Атмосфера очень похожая на промышленный переворот. Гаррет садится рядом с барной стойкой, думая, что сегодня он сможет перетерпеть вонь алкоголя. Один день. Всего лишь один день. Люди не только куски мяса, Гаррет. Не будь животным. Слева. Голос с британским акцентом циркулярной пилой режет по ушам. Какой-то зажравшийся парень, – в алкоголе которого крови с литр, не больше – с самым отвратительным, звуком за весь сегодняшний день хлопает по плечу своего товарища, а другой тянется к незнакомой девушке. Люди не только куски мяса. Порой они куски мяса с физиологическими потребностями. Тридцать первого октября меняется устройство мира; отсчет душ начинается заново. – Какой же странный этот праздник — Хэллоуин. Все надевают маски разных чудовищ, тварей, животных, и ещё соревнуются, кто страшнее... Слишком громко; он нарушил священную какофонию звуков, которые сейчас зовутся музыкой. Люди поворачиваются к нему, и от них пахнет непониманием. Задел. Чудно. Азарт подобно волку скребет где-то в легких; его алые глаза – не маскарадные линзы; они – цвета американского флага и крови, пролитой за него. Хищник скулит, и мольба его от новых моральных устоев резонирует; хищник жаждет внимания. Гаррет – его хозяин. А всякий хозяин должен заботиться о своём звере. Люди смотрят на него. Люди слушают его. Он – центр мира для них сейчас. – А вы попробуйте наоборот, снять все свои маски, показать своих внутренних демонов, своё истинное лицо! – разодетая в цветные тряпки дичь вздрагивает и, словно загипнотизированная, внимает каждому слову. – Но нет, давайте будем продолжать этот бал маскарад длиною в жизнь, менять свои маски, пока сами не забудем себя! А самым забавным является то, что большинство людей возмущаются, что в наше время невозможно найти искреннего человека. А вы сами искренние? И ответив — да, вы сами себе солжете. Ведь, как мы сможем быть искренними, если врем самим себе, ведь мы всегда ищем себе оправдание, и я тому не исключение. Так сознайтесь в том, что вы являетесь чудовищами без всяких масок и нарядов! Многие из вас зададут себе вопрос: «Что же я такого сделал, что должен назвать себя монстром?». Ну вот, вспомните все свои грехи, вспомните: как вы обижали своих родных, как бросали друга в беде, когда ему действительно нужна была ваша помощь, как кого-то использовали ради корысти, как смеялись над кем-то, над его чувствами, этот список можно продолжать вечно. А ведь, каждое действие несёт за собой последствия, возможно мы одной фразой разбили человека, уничтожили его, но ничего это же не вас обидели. Посмотрите на себя со стороны, какие вы стали, что до этого делали, и как это повлияло на вас и на окружающих. Тяжело, правда? Я вообще считаю, что всех монстров придумали скорее всего для того, чтобы люди забыли, что самые страшные чудовища, это они сами. И не ищите себе никаких оправданий. Ведь, каждый из нас ужасен по-своему. Горячая, обжигающая. Британская кровь температурой 36 и 6 на пальцах – лучшее, что он мог почувствовать в своей жизни. Он животное; настоящий хищный зверь, жаждущий вида бьющегося в агонии человека. И сегодня Хэллоуин будет его оправданием.