О пользе алкоголя

— Знаешь, Майфол… Мафлой… Драко… — Поттер делает глоток из стакана с какой-то непонятной жидкостью, и Драко удивляется, как тот еще способен разговаривать после огромного количества выпитого алкоголя. — Знаю, — недовольно бурчит Драко и отбирает стакан, не обращая внимания на недовольное мычание. Ему совершенно точно не хочется выслушивать пьяную исповедь этого придурка, который, судя по всему, не имеет ни границ, ни мозгов. — Ничего ты не зна-а-аешь, лгунишка, — Поттер буквально виснет на нем и оказывается неожиданно тяжелым. Он зарывается лицом в его шею, и Драко разрывается между желанием обнять его крепче и оттолкнуть. И где эти хваленые друзья очкарика, когда он в них нуждается? — Поттер, ты перебрал, — объясняет он, словно ребенку, и все же пытается отцепить чужие руки, но те никак не хотят отпускать. — Мне так хуево-о-о… — Драко может поклясться, что чувствует слюни на своей ключице, но терпит, оглядывается вокруг в надежде найти кого-нибудь из друзей, но его окружают незнакомые ребята — пьяные, накуренные и до отвращения счастливые. — Было бы странно, если бы тебе было хорошо, кретин, ты выпил водки на год вперед, — Драко морщится, пытаясь прислонить Поттера к стене — шея уже начала побаливать. — Нет… Не то. — Поттер, наконец, перестаёт висеть на нем и опирается на стену, чуть откинув голову назад, и Драко мысленно даёт себе пощечину за дурацкую мысль о том, какой была бы на вкус его кожа, если лизнуть где-то в области кадыка. — Дома хуево, понимаешь? Куда тебе, — Поттер хмыкает и как-то слишком тяжело сглатывает, и Драко сглатывает вслед за ним, стараясь пялиться не слишком заметно — хотя, по сути, замечать некому. — Драко-о-о… Поттер делает неуклюжее движение вперёд, и он определённо упал бы, если бы было куда. Он утыкается головой в грудь Драко и так и стоит, не делая попыток отстраниться или продолжить свою речь. Драко молчит. Прежде все прикосновения Поттера несли в себе лишь одну цель — навредить, и то, что происходит сейчас, настолько непривычно, настолько интимно, что у него едва не подкашиваются ноги от необъяснимого восторга. — Гарри? — Драко наконец решается нарушить священную тишину и поднимает руку, чтобы отодвинуть от себя этого надоедливого идиота, но почему-то опускает её тому на голову, зарываясь пальцами в непослушные волосы. — Нен-н-навижу их… Знаешь, как часто я думал… Думал, что м-могу легко покончить с этим… — Драко упорно делает вид, что не замечает, как дрожат плечи Поттера, и как его — Драко — рубашка стремительно становится влажной. — А потом… А п-потом я вспоминал о тебе, Драко, и снова находил в себ-б-бе силы вставать по утрам, идти в школу… Гарри замолкает, всхлипывает, и его руки неожиданно оказываются вокруг талии Драко, и в этот раз он не пытается выскользнуть из их кольца. Поттер проводит головой вверх-вниз по груди Драко, будто просит ласки, и Драко не может удержаться, чтобы не обнять его в ответ свободной рукой. Он не понимает, что происходит, о чем говорит Поттер, какой бред он несёт, но уверен, что все это можно списать на алкоголь. Ведь невозможно же, чтобы он был для него спасением, если он не в силах спасти даже самого себя. — Каждое утро, Дра-ако, я думаю… Я смогу увидеть его… Услышать см-мех, и это д-дает мне столько сил… и я снова иду, Драко, к тебе, всегда к тебе, к т-тебе одному… — Поттер шумно втягивает воздух и резко отодвигается, толкнув в сторону шокированного Драко, и, держась за стену, быстро — насколько ему могут позволить переплетающиеся ноги — сливается с шумной толпой. Драко так и остаётся стоять. Что ему делать? Как себя вести? Если это было признание в любви — а это было именно оно, насколько он вообще разбирается во всякого рода признаниях, то стоит ли ему догнать его и объясниться? Или, может быть, это был просто пьяный бред, который забудется завтра же, и ничего не останется от этого сокровенного чувства окрыленности? Может быть, ему бы тоже стоило напиться и обо всем забыть. Драко идёт к барной стойке, когда обращает внимание на столпотворение впереди, и лениво раздумывает, какое пьяное животное грохнулось в обморок. Он просит какую-то незнакомую девушку налить ему виски и закатывает глаза на её очевидный флирт. Затем он видит. На полу, рядом с одним из стульев, лежит чертов Поттер — будь он трижды проклят — и храпит как стадо слонов, даже под музыкой слышно. Люди постепенно расходятся, оставив его там, будто бы он ненужная коробка из-под бутылок, кто-то смеётся, кто-то осуждает, но никому нет до него дела. Драко злится — на этих тупых ослов, припершихся сюда непонятно откуда, на Поттера, не умеющего пить и болтающего всякое, на себя, потому что он не должен чувствовать себя ответственным или, тем более, виноватым. Они даже не друзья! — Мать Тереза, блядь, — рычит он, залпом выпив столь вовремя протянутый напиток, и подходит к однокласснику. На этот раз тот кажется поразительно лёгким, когда Драко поднимает его на руки. Он осматривается в поисках чего-нибудь удобного и идёт к дивану, на котором двое незнакомых ему девушек целуются так, будто вот-вот съедят друг друга. Он рявкает на них так громко, что сам пугается своего голоса, и, когда те, смерив его недовольным взглядом, уходят прочь, опускает Поттера на диван, попутно выискивая знакомые лица. Рыжая макушка показывается очень кстати. — Эй, Уизли, — Драко грубо хватает одноклассника за рукав и силой тащит за собой. — Твой дебильный дружок наебенился в щи, будь добр, присмотри за ним, чтобы у Блейза потом не было проблем. Главное — убедить всех, что его действительно так сильно волнуют дела Забини. Какое ему дело до Поттера?

***

В школе сегодня тихо — неудивительно, учитывая, что почти все старшеклассники вчера напились в хлам, и у них теперь, должно быть, похмелье. Драко впервые не рад, что не особо любит пить, потому что именно вчера алкоголь бы ему не помешал, и ему бы не пришлось весь день бегать по школе, избегая Поттера. Стоит признать, что пока что ему это удавалось, учитывая то, что они учатся в одном классе, и ему приходилось выбегать раньше всех, чтобы не столкнуться с Поттером, и бежать в следующий кабинет. Но сейчас ланч, и он сидит в одиночестве в столовой, молясь, чтобы Поттер сюда не сунулся, и проклиная Забини, которому приспичило побегать за уродским Уизли. — Малфой. Драко подскакивает на месте, услышав свою фамилию, и едва не показывает весь свой красивый словарный запас. Конечно же, стоило ему подумать о Поттере — хотя, что уж скрывать, он думал о нем постоянно, — как тот тут же выскочил из-под земли. Ну что за наказание?! — Поттер. — Драко приподнимает бровь, уставившись на одноклассника и изо всех сил пытаясь скрыть, как чертовски сильно ему не нравится вся эта ситуация. — Я насчёт вчерашнего… — Поттер опускает голову, переминаясь с одной ноги на другую, словно десятилетняя нашкодившая девочка. — Отстойная была вечеринка, — хмыкает Драко и незаметно скрещивает пальцы, надеясь, что Поттер не помнит ничего из того, что наговорил, и пришёл просто поблагодарить за диван. Так все было бы намного проще. — Не то слово, — Поттер смотрит на него своими невыносимо зелеными глазами, чуть склонив голову набок, то ли изучая, то ли обдумывая что-то. И, наконец, выдает: — Я все помню, Малфой. — Помнишь что, Поттер? — Пожалуйста, скажи, что помнишь, как я отнес тебя на диван, пожалуйста, Поттер, не усложняй. — Ну… — Он неловко чешет затылок, поправляет очки и, зажмурившись, произносит скороговоркой: — Я почти признался тебе в любви. Да, я признался тебе в любви, Малфой, и могу признаться ещё раз сейчас, когда я трезв. — Не нужно. — Пауза. — Бессмысленно. — Почему? — У Поттера в глазах столько боли, что Драко чувствует её физически, и ему хочется провалиться сквозь землю, лишь бы больше никогда её не видеть. Он напуган. — Я и с первого раза понял, Поттер. — И что с того, что понял? Ничего ведь не сделал, трус. Поттер встряхивает волосами, зачем-то кивает и, резко развернувшись, быстро шагает прочь, а затем и вовсе бежит, словно расстояние что-то изменит. Драко падает. Драко распадается. Так не должно быть, он не должен чувствовать это. Но он чувствует, и ему снова хочется догнать Поттера и говорить ему, говорить, говорить, только на этот раз алкоголем ничего оправдать не получится, и ничем другим — тоже. Отец убьёт меня, думает Драко. Меня засмеют, думает Драко. Затем в мысли врываются мягкие волосы под пальцами, тёплое дыхание у шеи и зелёные — будто два изумруда — глаза, и все прочее становится бесконечно глупым и неважным. Он вскакивает, уронив стул, и несётся по пустым коридорам, заглядывая в каждый угол. Он находит Поттера в туалете. Тот сидит на полу, прислонившись к стене и притянув к себе колени, и смотрит вперёд нечитаемым взглядом. Драко кажется, что Поттер похож на сломанную игрушку, и это прибавляет ещё один пункт в его список причин ненавидеть себя. — Пол холодный, — невпопад бросает он. — Уходи. — Поттер на него даже не смотрит. — Не говори мне, что делать, — Драко подходит ближе и становится прямо перед одноклассником. — Чего разнылся? — Прикусывает язык. Ничего нормально сделать не можешь, ублюдок. — Поиздеваться пришёл? — Поттер, наконец, поднимает голову и смотрит болезненно красными глазами, будто чертов побитый щенок, и Драко кажется, словно это его бьют прямо между ребер. — Пойди поделись с дружочками, Малфой, ты ведь так крут! А ещё лучше просто забудь, тебе даже притворяться не нужно будет, что тебе похуй! — Поттер срывается на крик. Драко резко наклоняется вперёд, уже привычно зарываясь пальцами в волосы Поттера, и слегка тянет его на себя. — Всё сказал, придурок? — шипит он и успевает усмехнуться, увидев растерянность в глазах напротив, прежде чем накрыть губы Поттера своими. Поцелуй выходит каким-то скомканным и неловким, и внутри ничего не вспыхивает и не взрывается, но у Драко вдруг слабеют ноги, и он опускается рядом с Поттером, у которого слишком явно дрожат руки и слезятся глаза. Драко думает, что они обязательно повторят, и в следующий раз никто из них не будет плакать, дрожать или стоять в такой неудобной позе. Он ждёт, когда Поттер заговорит, станет обвинять его, требовать разъяснений, но тот молчит и улыбается, будто понимает все и без слов, и Драко не имеет понятия, за какие свои заслуги ему достался такой вот Гарри. — Расскажешь, что у тебя там дома? — спрашивает он, пытаясь хоть как-то исправить тишину, которая, впрочем, теперь уже не кажется раздражающей. Гарри кладет голову ему на плечо и забавно морщится, когда волосы Драко щекочут его лицо. — Расскажу.