Год спустя.
POV Алина:
Знакомо ли вам чувство потери?
Не то чувство, о котором можно подумать сначала. Это не то чувство, которое испытывает ребёнок у которого отняли игрушку или сладость. Не то чувство, когда у тебя забрали что — то принадлежащее тебя по «праву» наследования или просто по праву. Это чувство совсем иное и оно разительно отличается от тех потерь, когда у нас забирают что — то. Это чувство возникает, когда у нас отнимают кого — то.
Кого — то, кто был тебе дорог.
Это чувство потери — чувство опустошённости, настигающее в тот момент, когда ты теряешь кого — то близкого, будто близость по крови, сердцу или душе. Чью — то потерю мы оплакиваем недолго, через определённый промежуток времени перестаём скорбеть и идём дальше, помня или вовсе забывая того, кого так горько оплакивали. Чью — то потерю мы оплакиваем долго, но ещё дольше оправляемся от потери, что несёт за собой чувство боли и скорби, с годами сменяющейся на тихую скорбь, грусть, а порой и опустошение.
Чьей — то потери мы не можем вынести.
Боль от утраты такого человека настолько велика, а чувство пустоты настолько так утомительно, что не каждый способен справиться с этим удушающим, заставляющим задыхаться от горя состоянием в одиночку. Да даже поддержка не всегда помогает. В лучшем случае последствия такой потери заканчиваются психологическим ударом, сердечным приступом или вечно депрессией, которая, увы, не уйдёт с годами и будет мучить до самой смерти. В худшем же случае…
В худшем — всё закончится уже вашей потерей.
Столь сильное чувство боли от утраты способно довести некоторых людей до таких отчаянных поступков, как самоубийство. Люди не видят смысла страдать от боли, вызванной потерей ближнего, и порой всё заканчивается именно таким исходом. Не каждый способен оправиться от столь сильного удара, стараясь идти дальше, лишь изредка оборачиваясь за спину, вспоминая утрату.
Это чувство настолько ужасное, отвратительное, убивающее и пожирающее изнутри, затягивающее в глубины той серости, где начинаешь медленно и мучительно сходить с ума. Такой участи люди часто желают врагу, что уж тут таить?
Но, к сожалению, это чувство известно многим.
И мне это тоже, к сожалению, известно. Полгода назад мне стукнул всего — то на всего 21 год. Я рано вышла замуж, рано стала матерью, ещё раньше начала карьеру убийцы. Именно из — за последнего меня так часто преследуют потери. Пять лет назад из жизни ушёл любимый дедушка, следом за ним, как мне казалось, умер и человек, которого я считала своим отцом. После этого умер мой второй наставник, а затем последовала и настоящая смерть «отца» и учителя для всех нас, которого мы до сих пор с нежностью вспоминаем, читая написанные им книги советов. Дальше по списку ушли ещё четверо близких мне людей, которых я любила ничуть не меньше своего наречённого отца…
Четверо моих друзей и сокомандников.
С их смерти прошёл уже ровно год. Год с того рокового дня, когда в очередной раз были сведены счёты с Всадниками. Как ни странно, с того дня ни мы, ни они не высовывались, залегли на дно, не смея лишний раз светиться в криминальном мире. В день их смерти я потеряла сознание, увидев их трупы в морге. Давно я не испытывала такого потрясения, давно не чувствовала такой сильной боли и пустоты в груди. Одна радость — муж, дети и друзья помогли мне «встать на ноги», а заодно и подумать об ещё одной проблеме, возникшей после смерти моей «дружной четвёрки».
Что будет с их детьми?
У Атсуши и Изуми осталась маленькая дочка — Изанами, а у Сатоши и Кёко сын — Кайен. Оба ребёнка ровесники Юки, другими словами… Оба в четыре годика остались без семьи. Я долго убивалась над тем, как же быть с ними. Я могла бы взять их к нам только на время, ведь у нас с Нагисой и так растёт двое маленьких детей, а отдавать малышей — детей моих погибших друзей — в детский дом рука не поднималась. Как я могла оставить их там?!
Но, как ни странно, Саотоми — сан решил взять над ними опеку. Он сам — многодетный отец, был дважды женат. Его вторая жена смогла родить ему мальчиков близнецов, а потом заболела и не смогла родить ему больше. Поэтому женщина поддержала супруга в намерении взять крох к себе. Первые полгода я часто наведывалась их проведывать. Боялась, что или дети не примут новых родителей, или вторая жена Саотоми не сможет их принять и всё усугубит. В Саотоми — сане я была уверена, он детей обожает — это я на своём опыте убедилась.
Однако все мои опасения оказались напрасными. Жена моего бывшего босса оказалась прекрасной матерью, довольно быстро привязалась к ним и попросила меня привезти не только вещи детей, но и вещи их родителей. Женщина поделилась со мной мыслью о том, что лучше будет в своё время рассказать детям об их настоящих родителях, чтобы не подрывать их доверия и не потерять их любви в будущем. В конце концов, когда они подрастут, оба поймут, что они не похожи на своих «родителей» вообще от слова «совсем».
Изанами была маленькой копией своей матери — Изуми. Такие блондинисто — рыжие волнистые волосы, что и у моей покойной подруги, только не короткие, а уже довольно длинные, доходящие до поясницы. Девочке было всего четыре, но она уже была такой же озорной и игривой, как и её мать. Единственное, что досталось ей от отца — Атсуши — это чёрные и бездонные глаза, в которых всегда заметны искорки веселья и задора.
Кайен же (сын Атсуши и Кёко) был
АБСОЛЮТНОЙ копией отца. Наверное, лишь пристрастие к чтению и компьютерной технике по праву досталось ему от матери. Мальчик обладал непослушными платиновыми волосами, которые никто и никогда не могу расчесать, убрать, прибрать, короче! привести в порядок. Его синие глаза всегда были спокойны, он был очень нежным и даже немного ранимым.
Думаю, эти черты ему тоже от отца достались. Сатоши хоть и казался очень холодным и неприступным, всегда отличался добротой и большим сердцем. Всегда умел найти подходящие слова, чтобы утешить.
«Чёрт… Опять плакать хочется» — Недовольно подумалось мне и я тут же смахнула влагу с правого глаза, ощути ладонь на своё плече.
— Аль? — Раздался рядом наполненный беспокойством голос Нагисы.
Обернувшись, я столкнулась взглядом с уже родными и любимыми голубыми глазами, в которых плескалось беспокойство вперемешку с нежностью. Ох, Нагиса… Я уже не представляю, как можно жить без него, без его тёплых взглядов, нежных прикосновений и поцелуев ночами. Я даже почти не помню той жизни, где его не было рядом. Кажется, будто мы всегда находились на расстоянии вытянутой руки друг к другу. Знаю, что звучит, как бред. Особенно для меня — человека, который прекрасно осведомлён о том, какого это, ощущать кровь людей на своих руках, которыми те и были убиты.
Бред, но факт.
— В чём дело? — Спросила я, на секунду удивлялась тому, что голос стал таким тихим и хриплым, словно я совсем недавно рыдала навзрыд.
— С тобой всё хорошо? — Осторожно спросил парень, мягко, словно боясь спугнуть, прикасаясь ладонью к моей щеке, ведя к глазу, с которого я недавно смахнула слезу.
«Кажется, я всё — таки всплакнула» — Подумала я про себя, немного обвиняя себя в такой чувствительности.
«Но это нормально оплакивать близких» — Словно оправдывалось сердце, колющее от старой боли. — «Прошёл всего год с того дня, как их не стало, можно и поплакать, чтобы стало легче»
«Легче должно было стать ещё раньше» — Холодно отчеканил рассудок, а мне уже хотелось избить себя по лицу, но воздержалась.
Иначе Нагиса начнёт беспокоиться уже о моей психике.
— Просто вспоминала прошлое. — Выдавила я из себя улыбку, ловя на себе его понимающий взгляд и тут же устало плюхаясь ему в объятия, ощущая мягкие поглаживания его рук на свое спине и талии.
«Тепло»
— Просто всё ещё не могу смириться с тем, что их нет. — На вздохе призналась я любимому, утыкаясь лбом ему в ключицу. — Кажется, ещё только вчера Саотоми и Тэшиговара привели меня на наше первое задание, где Атсуши воспринял моё участие в штыки. Кто бы мог подумать, что холодная война между нами со временем перерастёт в крепкую дружбу и товарищество?
— С этим уже ничего не поделаешь, родная. — Словно убаюкивая ребёнка, стал покачиваться вместе со мной Нагиса.
С недавних пор я заметила, что у нас обоих вошло в привычку звать друг друга не только по имени, сколько такими словами, как «Милая», «любимый», «родная», «дорогой» и тому подобное. Раньше я стеснялась так к нему обращать, так как считала, что так себя называют «взрослые», а мы ещё так юны, чтобы называть так друг друга. Но это просто произошло. Я даже не помню, кто из нас первым начал эту «традицию». Но это жутко приятно. Приятно, когда он так нежно шепчет эти прозвища мне на ушко, когда мы желаем друг другу «Доброго утра», когда мы выполняем какие — то бытовые обязанности… Или когда проводим ночь вместе. Пара простых слов, а сколько эмоций, будоражащих кровь…
Но, кажется, мне всё — таки удалось отвлечься.
— Пойдём. — Чуть отпрянула я от мужа, беря его за руку и в последний раз глядя на надгробия друзей. — Нужно идти. Мы ведь хотели проведать Кайена и Изанами.
— Да, поехали. — Кивнул с лёгкой улыбкой Нагиса, кладя руку мне на талию, ведя меня к своей машине. — Кто — то из наших ещё придёт?
— Нет, я никого не звала. Это было лично моё желание: приехать и повидаться с ними. — Вздохнула я, краем глаза всё — таки ещё раз взглянув на могилы.
— Мы тут на неделю, я ничего не путаю?
— Всё правильно. Нам позволили задержаться только из — за внезапной отмены рейсов, а потом мы всё равно полетим обратно.
— Жаль, конечно, что так скоро. В Китае неплохо, но Япония всё равно как — то ближе.
— Ну, ещё бы! Ты тут родился! Даже я ещё не до конца привыкла к здешней жизни. Скучаю по своей родине.
Это кстати то, о чём мы долго вели дебаты. Как и предполагалось, нас с Мо определили на стажировку за границей. Мо улетела в Америку, я — в Китай. Я не знаю, КАКИМ образом, но Карма умудрился сделать так, что его тоже отправили стажироваться в Америку, а Нагисе он подсобил, и его отправили вместе со мной в Китай. Мы переживали, что придётся разделиться: Нагиса останется с Юки в Японии, а я поеду с Рётой в Китай. Рё всего два года и потому он больше нуждается в материнской заботе, но Юки мне оставлять не хотелось. С одной стороны, меня настораживает вопрос: куда, чёрт возьми, Карма обратился, чтобы так всё устроить?
А с другой стороны, мне стало спокойнее.
В итоге, мы все вчетвером переехали в Японию. Я стала учиться и практиковаться в одном из университетов Пекина, попутно подрабатывая там учителем русского для некоторых китайских студентов. Нагиса стал учиться в этом же университете на педагогическом направлении, ибо направленности с иностранными языками и педагогикой там тесно связаны. Так что видимся мы довольно часто, даже обедаем вместе, а дома проводим время с детьми и за учёбой.
Я рада, что нам не пришлось отделяться. Не представляю, как бы это отразилось на детях. Но хорошо то, что хорошо кончается.
«Хоть где — то хорошо кончается» — Тут же невесело одёргиваю себя я, вспоминая о том, что произошло с нами год назад. — «Надо прекращать думать об этом так часто, иначе не смогу сосредоточиться на главном.
Верно. Мне нельзя об этом забывать.
Смерть ребят не должна стать напрасной.
Весь этот год мы не высовывались лишь по одной простой причине: война между Министерством Обороны и Всадниками Апокалипсиса вошла в стадию «Начало». Правительство уже сквозь пальцы смотрело на вражду между двумя организациями, имеющими, по сути, равную власть в стране. Мне даже кажется, что правительство не вмешивается лишь потому, что не имеет ничего против того, если одна из этих организаций уничтожит вторую.
Ну, а что? Всадники ещё больше года назад подорвали доверие правительства к ним, а само правительство, вопреки ожиданиям Министерства Обороны, стало подозревать и их в придачу, только распалив вражду между двумя сильнейшими организациями Японии. Следовательно, если одна организация уничтожит вторую, правительству не останется ничего, кроме как «признать верность» победившей организации и пустить всё на самотёк, придумав красивую легенду для газет по типу: «Расформирование организации ***! Предатели государства?! Почему правительство решило оставить нас без этих защитников правопорядка?!».
Довольно странно, учитывая, что японцы консервативны до мозга костей.
«А мы всё сидим и ждём» — Тяжело вздохнула я, глядя в окно машины, за которым шёл дождь. — «Приятно пахнет»
— Ну, что? — Спросил меня Нагиса, не отрывая взгляда от дороги и постоянно протирая лобовое стекло от капель дождя. — Поедем за детьми?
— Да. Мицуката — сан в последнее время неважно выглядит. Надо бы заскочить и прикупить ему чего — нибудь в знак благодарности. — Ответила я.
— Ты права. — Как — то грустно вздохнул мой супруг, заставляя обеспокоенно на него взглянуть. — Возраст всё же берёт своё. Он ведь не молодеет с годами, да и за детьми лично смотреть уже не может.
— Да. Сакура как — то упоминала, что теперь сама ездит в город за всем необходимым, чтобы он не напрягался.
— И как она умудряется всё это перетаскивать? — Шокировано распахнул глаза Нагиса, но от порыва взглянуть на меня воздержался, продолжая следить за дорогой.
— Насколько я поняла, ей друзья помогают ездить за покупками. Некоторые даже за детьми присматривают. — Я тут же хмыкнула, вспомнив недавний разговор с девочкой. — Она долго ворчала, что Мицуката — сан недоволен этим. Ну, что дети выполняют такую тяжёлую работу за бесплатно. Долго дискуссировали, долго ругались, но пришли к мнению, что все кроме Сакуры — она в принципе ему уже давно помогает, ибо хочет этого — будут получать небольшую сумму денег за работу. А — ля «подработка». Только после этого старик более — менее успокоился. — Вздохнула я.
— Это на него похоже. — Улыбнулся Нагиса. — Хочешь куда — нибудь заехать потом?
— Не — а ~ — Лениво протянула я, кладя голову ему на плечо. — Хочу провести этот вечер только со своей семьёй: с тобой и сыновьями. Раз уж нам выдалась неделя отдыха, хочу провести его в тишине, дома, рядом с вами.
— Как скажешь. — Улыбнулся Нагиса, остановившись на светофоре и воспользовавшись остановкой, чтобы поцеловать меня в макушку, вызывая улыбку.
«Люблю тебя…»
***
В детском садике.
— Ку — ку! — Распахнула я дверь, входя вместе с Нагисой в помещение. — Есть тут кто?
Мы с Нагисой всё же заехали в магазин и накупили детям сладостей. Возможно, прошлые мои беременности и впрямь сделали меня чувствительной, ибо никогда ещё я
ТАК ЧАСТО не покупала детям всего разного. Я не так, чтобы обожала детей, но и чайлдфри не была. Просто ближайшие лет десять их не хотела, но не всё в жизни бывает так как мы того планируем и теперь я мать двух детей.
Весело.
Стоило мне спросить, есть ли здесь кто, как из другой комнаты послышалось радостное «Мама!», сердце приятно сжалось, а на лице тут же расплылась улыбка, стоило мне только услышать этот родной, наполненный детской радостью голос. Не проходит и минуты, как в коридор «выезжает», пытаясь затормозить Юки. Он может и был тихоней и очень послушным ребёнком, но нам на встречу всегда бежал, запинаясь о собственные ноги и сбивая всё на своём пути.
«А вот и моя радость» — Подумалось мне, пока я глядела на, тормозящего сына.
Юки, остановившись, поднял на нас с Нагисой свои большие бирюзовые глаза, такие же, как у меня, искрящиеся радостью.
— Мама! Папа! — Радостно воскликнул четырёхгодовалый мальчишка, срываясь с места в нашу сторону.
Я быстренько поставила пакеты на пол и сняла с себя немного мокрую осеннюю куртку, тут же опускаясь на корточки и разводя руки в стороны, ловя сына в крепкие объятия, когда тот накинулся мне на шею. Обняв старшего сына обеими руками, я встала на ноги, поднимая его следом за собой. Юки довольно мычал, чувствуя мои объятия, подобно котёнку потираясь о мои волосы щекой.
Краем глаза я заметила, как Нагиса усмехнулся, щёлкнув сына по носу пальцем. Рядом с ухом раздалось радостное хихиканье Юки, который тут же потянул одну руку к отцу, обнимая меня за шею второй. Шиота взял ладошку сына несколькими пальцами, ибо по сравнению с его ладонью ладонь Юки была такой крошечной, что невольно побоишься раздавить, а его правая рука тем временем легла на голову Юки, растрепав его шатенистые, такого же цвета, что и у меня волосы. Мальчик вновь хихикнул.
— Чем он старше, тем больше похож на тебя. — Хмыкнул Нагиса, приобняв меня за талию, после чего отпрянул, забирая пакеты.
— А ты расстроен? — Усмехнулась я, глядя на мужа, слыша смешок Юки, который, я уверена, ничего не понял, но позабавился моей реакции на слова мужа. — Потерпи пару годочков, может он окажется таким же скромником, что и ты.
— Не припомню такого. — Недовольно буркнул голубоволосый, чуть покраснев, о чём Юки поспешил сообщить:
— Пап, а почему ты покраснел?
Я не сдержалась и засмеялась в голос на пару с Юки, в то время как Нагиса обиженно надул губы и отвернулся от нас. Как только мы успокоились, Шиота не без ухмылки сказал:
— Похоже, что и острый язык с прямолинейностью он унаследовал от тебя.
— О чём ты? Не понимаю, о чём ты говоришь. — Сделала я невинное личико, заставив мужа прыснуть в кулак.
— Вы уже вернулись? — Послышалось впереди нас.
Подняв глаза, я увидела Мицукату — сана с Рётой на руках. Рядом стояла Сакура.
— Здравствуйте, Мицуката — сан. — Хором поздоровались мы с Нагисой.
— Надеюсь Вы не против… — Начала я, кинув взгляд на пакеты, которые Нагиса многозначительно поднял. — Мы тут детям немного гостинцев взяли.
— Вы всегда их берёте, так что нет смысла спрашивать. — Фыркнул старик, заставляя нас хихикнуть. — Младшенький у вас тот ещё сорванец. Долго не мог его утихомирить и спать уложить. — Взглянул Мицуката на нашего второго сына, что уже тянул ко мне ручки, тихо поскуливая.
Я опустила Юки на пол, он тут же схватился за штанину Нагисы, ибо руки у моего мужа были заняты пакетами, а сама я приблизилась к старику, забирая из его рук двухгодовалого второго сына, у которого, как мы и думали, такие же, как у Нагисы, светло - голубые волосы и яркие, цвета неба голубые глаза. Только родинка под левым глазом досталась ему от меня.
Впрочем, как и норов.
— Простите, Мицуката — сан. — Виновато улыбнулась я директору детского сада, чувствуя, как Рё, распластался у меня в объятиях, положив голову на ключицы. — Увы, уже в столь раннем возрасте он унаследовал мой характер.
— Но ты же такая спокойная! — Удивилась Сакура, бросив недовольный взгляд на Рё, который показал ей язык (даже не знаю, специально или нет). — А вот он такой шумный!
— Ну… — Я неловко улыбнулся, отводя взгляд в сторону. — Я так - то тоже далеко не ангелочком в детстве была.
Шутка (а может, и нет) всем зашла, поэтому, немного посмеявшись мы прошли в столовую, угостили детей, которых позже забрали родители, а сами расселись в столовой, принимаясь за скромный, но сытный ужин.
— Извините, что так скудно. Часть еды уже была съедена детьми во время обеда, а склад с продуктами сейчас ремонтируется. — Пояснил Мицуката. — Так что продукты должны привести только через час и не в том количестве, в каком хотелось бы.
— Ничего страшного, мы всё понимаем. — С улыбкой отмахнулась я, доедая мисо - суп. — Тем более, я так соскучилась по японской кухне. В Китае еда тоже вкусная, но она по большей части жирная и запивать приходится зелёным чаем, чтобы лучше усваивалась. Поэтому я рада уже и этому.
— Согласен. — Улыбнулся Нагиса, отодвигая тарелку, где совсем недавно был рис. — Теперь я понимаю значение выражения: «В гостях хорошо, а дома лучше». Даже еда дома вкуснее.
— А надолго вы здесь? — Спросила Сакура, вытирая с лица Рёты молочные капли.
— Всего на неделю. — Грустно улыбнулся Шиота.
— Так мало? — Вскинула брови девочка. В аметистовых глазах сверкнула грусть.
— Нам тоже это не нравится, Сакура. — Ласково обратилась я к девчушке. — Но у нас учёба за границей. Нас отпустили ненадолго, потому что нам надо было кое - кого проведать.
— И то срок поездки увеличили лишь из - за отменённых рейсов. Так бы мы тут меньше, чем на три дня остались. — Вздохнул Нагиса.
— Поня - я - ятно ~ — Протянула Сакура.
— Нам уже пора. — Взглянула я на Мицукату, вставая со стула и подходя к Рёте. — Нам нужно успеть всё закончить к концу недели. А что касается детского садика и Вашей отставки то, думаю, я знаю, как Вам помочь.
— Как же? — Удивлённо спросили Мицуката и Сакура.
— У нас в педагогическом на воспитателя подруга учится. — Взглянула я на Нагису и тот понял намёк. — Она хочет стать воспитателем в будущем и сейчас ей и её одногруппникам ищут места стажировки. Как насчёт предложить ей и паре - тройке её друзей поработать у Вас, пока Вы ищете себе достойную замену?
— Я согласен с Алиной. — Кивнул Нагиса, подходя ближе и беря на руки Юки. — Студентам - практика, Вам - время на поиски, а возможно и идея предложит кому - то из студентов подработать у вас сиделкой для детей. Может быть, в будущем кому - то из них Вы и вовсе станете работодателем. — Пояснил парень, глядя на задумавшегося старика.
— Что ж… — Протянул Мицуката, потирая подбородок. — Я подумаю над вашим предложением.
— Отлично. — Улыбнулась я, заглядывая в контакты и находя нужны номер, который я тут же показала Мицукате. — Её зовут Сугино Юкико, третий курс педагогического института. Здесь её номер. Я позвоню ей сегодня и предупрежу, что Вы можете ей позвонить с предложением о стажировке, но решать Вам.
— Спасибо большое, милочка. — Не без улыбки сказал мужчина, черканув на салфетке имя и номер моей подруги. — Пойдёмте, мы вас проводим.
— Всего хорошего! — Попрощались мы с Нагисой, а Юки и Рёта помахали Мицукате и Сакуре ручками, после чего мы поехали домой.
***
Дом семьи Шиота. Комната Нагисы и Алины.
По возвращению домой, в котором мы были в последний раз около двух с половиной месяцев назад, мы с Нагисой в первую очередь взялись за уборку: протирали пыль, полы, стирали одежду. В перерыве во время уборки я выкроила пару минут на разговор с Юкико, предупредив и пояснив ей, что ей могут предложить работу в том самом садике, который мы когда - то «отреставрировали».
Бывшая Канзаки была несказанно рада этой новости и призналась, что надеяться на предложение о стажировке, ведь она соскучилась по тому месту. Садик находился дальше от дороги и довольно близко с небольшим лесочком, к которому можно было пройти через поляну с цветами, где не так давно построили небольшую детскую площадку. Там же иногда мы устраиваем пикники с детьми из детского садика, поэтому Юкико была лишь обеими руками «за», тем более, что если у неё выйдет там стажироваться, то она сможет водить туда своих детей, присматривая и за ними тоже.
Так что предложение довольно выгодное.
Когда по дому всё было закончено, уже наступил поздний вечер, так отужинав, мы с Нагисой уложили детей спать и сами отправились в свою обитель. Переодевшись в шорты и футболку, я, растрепав свои короткие волосы, залезла под одеяло, потягиваясь и бросая сонный взгляд на Нагису.
Годы тренировок теперь уж точно не прошли бесследно. Если ещё год - два назад Нагиса был худощавым и стройным настолько, что его можно было назвать хрупким, то теперь его мускулы, пускай и несильно, но были заметны. Поджарое стройное тело, едва заметный, но ощутимый пресс, выделяющиеся ключицы и аккуратные полосы мускулов на плечах и предплечьях.
Я никогда не находила в мускулистых и чрезмерно крупных из - за этих же мускулов мужчин ничего привлекательного. Ещё в школьные годы стройность и даже некая худощавость Нагисы казалась мне чем - то эстетично красивым. С тренировками былая худощавость исчезала, но стройность и со временем появляющиеся мышцы только украшали его, привлекая моё внимание. А сейчас всё это только моё, что не может не вызывать ликующей улыбки на лице.
— Ты чего? — Спросил Нагиса, надевая футболку и оборачиваясь на меня. Видимо почувствовал мой взгляд на себе.
— Ничего. — Пожала я плечами, наблюдая за тем, как он ложится в кровать, после чего обвила его тело руками, игриво забираясь рукой под футболку, касаясь пальцами едва заметного пресса.
— И это твоё «ничего»? — Усмехнулся Нагиса, но я отчётливо услышала, как голос его на секунду дрогнул. В следующую секунду меня сгребли в охапку, кладя подбородок мне на макушку.
— Да. Ничего. А что, не имею права? — Нагло посмотрела я на него, продолжая гладить пресс, чувствуя, как напрягаются мышцы под пальцами, и как по его коже бегут мурашки.
— То есть, теперь я твоя собственность?
— А тебя что - то не устраивает? — Усмехаюсь я, на что тот целует меня в лоб.
Внезапно за окном начинался дождь, переходящий в ливень, а в следующую секунду и вовсе послышался раскат грома.
— Вот и осень пришла. — Вздохнула, сквозь тонкую ткань штор наблюдая за тем, как дождевые капли скатываются по стеклу, иногда освещаясь светом молнии.
— Кстати об осени... Надо думать, что дарить Юки на день рождения. — Напомнил Нагиса.
— И, правда...
Тишину комнаты, разбавленную дождевой дробью, нарушил тихий стук в дверь, заставивший нас с Нагисой обернуться ко входу в комнату. Дверь тихонько открылась, а из проёма вылезла шатенистая макушка и заплаканное лицо напуганного Юки, у которого в руках находилась подаренная Нагисой игрушка в виде тёмно - коричневого волчонка.
— Что случилось, Юки? — Мы с Нагисой тут же сели на кровати, обеспокоенно глядя на сына.
— М - Мне страшно… — Тихонько всхлипнул мальчик и тут же испуганно пискнул, когда за окном раздался громкий раскат грома.
— Ты боишься грозы? — Спросила я, на что получила кивок. Я хотела было что - то ответить, как вдруг услышала плач Рёты из детской. — Ложись вместе с папой. Я сейчас приду. — С этими словами я встала с кровати и, чмокнув Юки в лоб, вышла из комнаты, направляясь в детскую, где громко плакал Рё. Взяв мальчика на руки, я стала укачивать его, стараясь успокоить. — Тише - тише, зайчонок. Не надо бояться. Пойдём к папе и Юки, а?
Я принесла младшего сына к нам в спальню, заметив, что Юки уже лежал под одеялом рядом с Нагисой, положив игрушку над подушкой. Я аккуратно положила Рёту рядом с Юки и сама легла в кровать, но тут же наткнулась на обиженное лицо старшего сына.
— Что - то не так? — Спросила я, глядя на его надутые щёки.
«Вот он точно хомяк» — Усмехаюсь про себя, вспоминая придуманное Нагисой прозвище.
— Я хочу обнять тебя. — Пробурчал Юки, на что я усмехнулась.
— Тогда, давай сделаем так. — Я аккуратно взяла Рёту на руки, легла на спину и уложила мальчика на себя. Теперь он животом лежал на моём животе, а голову положил мне на шею, щекоча волосками подбородок. — Я всё равно сплю, как бревно. Так что, думаю, так будет удобнее.
Юки буквально просиял и тут же придвинулся ближе. Правой рукой я обнимала и придерживала Рёту, спящего у меня на груди, а левую руку чуть согнула в локте, откидывая её на подушку. Юки улёгся головой на мою левую руку, поворачиваясь ко мне лицом и сворачиваясь калачиком, носом и ручками утыкаясь мне в бок. Нагиса придвинулся ближе к сыну, укладывая голову на согнутую руку и обнимая меня и сыновей правой рукой под которой мы все уместились.
Одарив друг друга улыбками, мы прикрыли глаза и стали засыпать под шум дождя и грома, а также тихое сопение детей.
Вот он — тот покой, которого я всегда хотела и которым, наконец могу спокойно наслаждаться.
Жаль, что недолго…
