Кальянщица

Зире очень нравился ресторан в вечернее время. И даже не потому, что гости уже спокойно проводили свой вечер за столиками, размеренно поедая свой ужин и не нуждаясь в повышенном внимании с её стороны. И не в приглушенном, даже интимном освещении было дело. И не декор, столь до мелочей продуманный привлекал её. А та замечательная картина, что открывалась её взору, и от которой стажер забывала, как дышать. Это смешно, но ей приходилось одергивать себя всякий раз, когда она неосторожно засматривалась на это живое произведение искусства непозволительно долго. Это было то, как Кроули курила кальян. Казалось бы, совершенно обычный ритуал. Но не теперь. Иногда официантке казалось, что этот юный хрупкий падший ангел будто затуманивает её разум. Тони любила расслабленно сидеть в уголочке за барной стойкой, прямо на столе с посудой подобно какому-то осмелевшему и дерзкому котенку и неспешно, прямо-таки смакуя, потягивать свой кальян, с интересом разглядывая гостей. Она медленно выпускала насыщенную струйку дыма куда-то вверх, слегка приподняв голову и открывая взору свою татуировку в виде розы на шее. Длинный шланг только ли не обвивался вокруг ее руки, точно змея. Кальянщица не видела, что за ней завороженно наблюдают сквозь это густое облако. А затем с искренней улыбкой снова отворачиваются в зал. И от таких маленьких, казалось бы, незначительных моментов, жизнь начинающей официантки становилась чуточку лучше, на душе светлее, а на сердце очень тепло. В те моменты, когда Азирафаэль проносила посуду мимо предмета своего обожания, она старалась не смотреть на это зрелище вблизи из страха выдать себя одним лишь взглядом. Подобно молнии, она пролетала мимо барной стойки на кухню с этим несчастным подносом, будто ошпаренная. Впрочем, так оно и было. Как писал классик, "Не в ладу с холодной волей кипяток сердечных струй". Кроули обладала способностью покорить и очаровать любого гостя. Стоило ей подойти к столику и - вуаля, люди, как по щелчку пальцев оказывались в плену ее неземной харизмы. Уверенно поговорив с незнакомыми разношерстными людьми, как со своими лучшими друзьями, Тони плывущей походкой неспешно направлялась к своему рабочему месту, где и начиналась настоящая магия. Профессиональными отработанными движениями она готовила кальян для гостей. Только ли в кальяне она разжигала огонь? Только ли углям было с шипением тлеть? Только ли воде в колбе вскипать? Зира была благодарна себе за отсутствие самокопания. В такой ситуации она оказалась впервые. Где-то на задворках сознания всё же ворошилась мысль о том, что это всё неправильно, что так быть не должно, что это даже ужасно и прочая, и прочая. Но эта мысль не покидала своей маленькой коробочки, оставаясь запертой, не получая никакого развития, никакой силы. Она не пускала свои липкие мерзкие путы в её сознание подобно Веному в попытке заразить всё вокруг. Азирафаэль достаточно натерпелась от своей внутренней судьи, денно и нощно погоняющей ее бичом за каждую "провинность". Это новое странное, но бодрящее чувство было необходимо ей, как глоток свежего воздуха. И ничего, что этот воздух был из мест столь экзотических для нее. Воздух и в Африке - воздух, разве нет? Оно её смущало, но делало счастливой. По крайней мере пока. Просто быть счастливой. Осознание скорой встречи мотивировало официантку встречать свои будни с улыбкой, придавало моральных сил, даже когда физические давали сбой и просто помогало пройти через сложный переходный период в ее жизни. Иногда, самоирония все же просыпалась в ней, и тогда она называла это "второй переходный возраст". Что ж, пусть. Всё же лучше, чем закапывать голову в песок, убегая от себя. "All you need is love", - мелодично пела песню Битлз юная певица из колонок зала, - Зире редко нравились каверы, но этот был особенно хорош, - "And nothing else matters", - вторила ей старая добрая Металлика из кухни, и звуки музыки сливались вместе и растворялись в нежно-розовом облаке приятного сладковатого дыма...