Звездное будущее

Угольно-черные обсидиановые стены пустынного древнего зала, украшенного анфиладой округлых колонн и стертых барельефов, заливаемых призрачным голубоватым светом висящих под сводчатым потолком матовых сфер, содрогались от звонких скрежещущих ударов широких клинков. Багрово-оранжевое пламя настенных факелов сумасшедше металось, временами почти угасая, от сильных порывов неуместного движения затхлого тяжелого воздуха, разгоняемого резкими взмахами широких крыльев разящих друг друга парящих противников. - Как ты мог предать нас, брат?! – гневно вопрошал красивый черноволосый мужчина, скрещивая свой черный тихо гудящий меч с белоснежным поющим клинком. – Как мог ты одарить сияньем своей силы презренных людишек? - Не забывай, что эти людишки, как ты их называешь, когда-то поклонялись нам, как богам! – сурово прищурил льдистые голубые глаза белокрылый соперник, парируя смертельный удар, высекший сноп снежных искр из сверкающего лезвия. – И это ты когда-то предал всех нас, переметнувшись на сторону хаоса, возжелав уничтожить всю Галактику! - Мне никогда не приносили даров! – оскалив острые зубы, мрачно усмехнулся темный крылатый демон, с силой отбрасывая противника на гладкую черную стену. – Помни, что мы все дети хаоса, и куда ближе к нему, чем к твоим возлюбленным людям! - Всё во вселенной - порождение хаоса! – с тихим стоном ответил светлоголовый мужчина, снова расправляя белоснежные крылья, готовясь к атаке. – Но мы защищали законы порядка, помогая жизни развиваться! А ты решил повернуть развитие вспять и поглотить все в черном огне! - Что же ты тогда не помешал Хроносу нарушать незыблемые законы времени и причинности? – издевательски рассмеялся брюнет, уклоняясь от очередного удара, ответным взмахом срезая перья с белоснежного широкого крыла, надрывая натянутую кромку, мгновенно покрывшуюся бисеринками темной крови. – Ты удалился от дел, укрывшись в своем замке, закрывая глаза на наше заточение и на беззакония, творимые оставшимися! Ты просто смотрел, как мы гнили здесь, не в силах даже просто умереть! - Я не мог поступить иначе, брат! – вскрикнув от боли и сбившись с ровного узора легкого полета, сквозь зубы процедил утомленный воин, пытаясь избежать очередной яростной атаки. – Вы выступили против всего, что мы вместе создали, и я не мог поддержать тебя, но и сражаться с вами я тоже не мог… - Ты струсил и предал нас! – грозно наступая, выкрикивал бледноликий мужчина с горящими темными глазами, осыпая ослабевшего соперника градом сильных ударов, высекавших из клинков шипящие черно-белые молнии. – Я бы подарил тебе целый новый мир! Но ты отверг меня, примкнув к этим слабым испуганным новым воинам! - Ты же знаешь, я не мог позволить вам победить! – задыхаясь, в отчаянии выкрикнул раненый противник, отброшенный к широкому столпу черно-угольной мрачной колонны. - Как благородно! Зато теперь, благодаря твоему Хроносу, который давно перестал быть таким педантичным хранителем порядка, я смогу тебя убить! – черный меч скользнул по ослепительно-белому лезвию, вспарывая мускулы сильной руки под белым доспехом, и голубоглазый мужчина со стоном сполз на пол по гладкому камню, перехватывая отяжелевший меч другой рукой. – Своей глупой любовью к определенной ветви будущего он так истончил реальность, изменяя прошлое, что помог нам расшатать печати на засовах, которые, в конце концов, рухнули от волны, пронесшейся по Галактике после последней битвы твоих милых подопечных с очередной последовательницей всесильного хаоса. Какая ирония, не правда ли? Сторонница света невольно освободила адептов тьмы! - Я не знал об этом! – страдальчески воскликнул его оппонент, окропив теплой кровью черные камни, и снова расправляя белые крылья, подернутые паутиной темно-алых капель, взмывая к высоким сводам зала. – Если бы я знал, я бы постарался его остановить! Брат, неужели ты уничтожишь Галактику только из чувства мести к давно ушедшим?! - Да, ты ничего не знал, - красивые губы черноволосого воителя растянулись в холодной ухмылке, а темный клинок снова поднялся в угрожающем замахе. – Ты тысячи лет сидел в своем замке на краю космоса и наслаждался покоем. А вот я вместе с другими пленниками оттачивал свое мастерство и готовился к возвращению. И я хочу не мести, а справедливого возмездия! И теперь я завершу начатое, и верну хаос в свои законные владения! И больше никто не сможет мне помешать! - Я смогу, - тихо произнес серьезный усталый мужчина, сощурив прозрачно-голубые глаза, поднимая белый сверкающий меч и, забывая о ранах, бросаясь на соперника. - Вряд ли, братец, - рассмеялся соперник, встряхивая гривой смоляных волос и легко отражая своим оружием жестокие молниеносные удары. – Ты растерял свою силу за тысячелетия бездействия и раздарил ее понапрасну никчемным воинам. - Тогда тебя остановят приверженцы света, которым я помог, - задыхаясь от бешеного темпа схватки, прошептал белокрылый воин, обманным финтом уходя от столкновения с черным лезвием, погружая клинок в плечо в тонкий зазор между темными пластинами доспехов. – Прости меня, брат. - И ты прости меня, брат, - хрипло ответил темноволосый мужчина с исказившимся от боли лицом, с силой притягивая на себя изумленного соперника раненой рукой, с ломким хрустом пробитой брони насаживая его грудь на острый широкий черный меч, с сухим треском изломанных костей, вышедший наружу из сильной спины, упираясь в бессильно забившееся белое крыло. - Как глупо… - вымученно улыбнулся голубоглазый близнец, отпуская свой меч, пытаясь освободиться из смертельных объятий. - Прощай, брат, - прошептал с легкой улыбкой темноволосый двойник, резким толчком помогая оппоненту, отправляя его в последний полет на черные отполированные камни древнего зала, разбрызгивая теплую кровь из огромной раны на белые доспехи и бессильно распахнутые крылья. Не долетев до земли несколько метров, израненное тело внезапно исчезло в легкой радужной дымке звездного телепорта, оставив после себя только матовые пятна на черных камнях и белое лезвие, застрявшее в плоти и черных доспехах. - Зачем ты отпустил его? – тихо спросила темноволосая женщина в изодранном бордовом платье, выходя из-за колонны и вытирая тонкими пальцами темные капли, сочившиеся из сети мелких порезов на красивом лице. - Ты же знаешь, что там, куда он так стремится попасть, ни один лекарь не сможет ему помочь, - мрачно ответил мужчина, плавно опускаясь на землю и с силой вытаскивая белый клинок из кровоточащей раны, отбрасывая его на холодные камни. – Так что нам не следует из-за него волноваться. - Все-таки он был нашим братом, - мечтательно улыбнулась женщина, вспоминая теплые объятия и тонкий аромат светлых волос. – Может быть, следовало сразу прекратить его мучения, чтобы он больше не наделал никаких бед? - Не беспокойся, - хищно улыбнулся темноволосый красавец, подходя к женщине и слизывая теплую кровь с нежной изрезанной щеки. – Даже с крупицами его силы они не смогут нам помешать. Мы просто вернемся туда чуть позже, собрав побольше энергии. - Как скажешь, милый, - оскалив белые зубы, женщина припала к раненому плечу незнакомца. – У тебя потрясающий вкус, - и, встав на цыпочки, она впилась измазанными кровью пухлыми губами к окровавленному рту своего любовника, застонавшего от противоречивой смеси мучительной боли и обжигающей страсти. Ночной осенний мегаполис, закутавшийся в чернильное звездное одеяло с теплыми пятнами желтых фонарей и негаснущих реклам, расцветился красно-синими всполохами и звонкими переливами сирен, красно-белых пожарных автомобилей и юрких минивэнов скорой помощи. Несколькими минутами позже к ним присоединился небольшой кортеж полицейского управления, вызванный множественными звонками испуганных посетителей клуба «Gaspanic», известного своей непринужденной атмосферой и частыми кражами. Черный «Шевроле Камаро», сверкая радужными бликами неоновых огней на обтекаемом железном корпусе, негромко урча мощным двигателем и шурша широкими угольными шинами, стремительной стрелой несся в противоположном направлении в сторону монументального здания из стекла и бетона, горевшего вывеской «Jūban Secondary General Hospital»* с красным крестом. Пепельноволосый блондин с прищуренными зелеными глазами плавно вдавливал в пол педаль газа, слегка сжимая зубы от резкой дергающей боли в изувеченной ноге. Рядом с ним, вжавшись в переднее сиденье, и тихо постанывая на резких поворотах, расположилась печальная блондинка с собранными в хвост волосами в черном брючном костюме, прижимавшая окровавленные пальцы к округлому бедру. Сзади тихо всхлипывала изможденная девушка в джинсах и серой водолазке с взъерошенными темно-сапфировыми волосами и глубокими сочащимися царапинами на щеках, а по соседству с ней хрипло кашляла смертельно бледная брюнетка с лихорадочно-горящими темно-фиолетовыми глазами, стиснув ладони на своей груди, обтянутой промокшим кроваво-красным топом. Сосредоточенный Ятен, направив послушного железного зверя в очередной поворот, с трудом справился с подкатившей дурнотой, чувствуя, как тяжелые тягучие капли скапливаются под коленом, расплываясь темным пятном на серо-голубой ткани концертного костюма. Внезапно в усталом мозгу возникла сумасшедшая картина, как на мойке он будет смотреть в изумленные глаза служащих, пытающихся отмыть белоснежную безнадежно испорченную обивку салона, и Ятен не смог сдержать приступ тихого нервного смеха, отдавшегося режущим эхом в раненой ноге. - Черт, Ятен! У тебя, что, совсем нет сердца?! – гневно выдохнула брюнетка, стараясь удерживать мутнеющее сознание на тонкой грани реальности. – Ты только что убил Макото, и продолжаешь чему-то радоваться?! - Замолчи, Рэй! Не трать попусту силы! – прорычал сквозь зубы Ятен, крепче сжимая шероховатый руль. – Я не убивал ее. Я избавил Макото от участи куда ужасней смерти. Или ты забыла про Сейлор Железную Мышь?! - Это все из-за меня, - измученно прошептала Ами, снова погружаясь в пучину горьких слез. – Если бы не моя глупость, Макото была бы жива… - Так ты теперь спаситель?! – не обращая внимания на тихие стенания подруги, снова срываясь на лающий кашель зло произнесла Рэй. – Может мне тебе еще спасибо сказать и в ноги поклониться?! - Девочки! Ятен, перестаньте! – попыталась прекратить перепалку Минако, стараясь сомкнуть края кровоточащей раны. – Неужели вы думаете, что Макото этого хотела бы? - Не надо, Минако! – процедил Ятен, поворачивая к больничной парковке. – Я сам в состоянии себя защитить. Тем более от нелепых нападок какой-то девчонки. - Нелепые нападки?! – сражаясь с раздирающим грудь влажным кашлем, сорвалась на крик служительница Марса. – Ты считаешь, что разбить звездное семя сейлор-воина - это нормально?! В порядке вещей?! Да ты даже не пытался попробовать найти другой выход! Может быть, если бы чуть-чуть подождал, то мы бы смогли вернуть кристалл Мако! – кашель, наконец, победил, и брюнетка задохнулась в жестоких спазмах, перемежающихся с тихими стонами боли. - У меня не было времени на раздумья, - не оборачиваясь, пробормотал Ятен, втискивая машину между двумя фургонами скорой помощи. - Ятен! Минако! – испуганно закричала Ами, вцепляясь в обивку пассажирского кресла. – Рэй совсем плохо! Парень с девушкой мгновенно обернулись, увидев, как брюнетка, поблескивая мертвенными белками закатившихся глаз, бьется в диком пароксизме, пытаясь вдохнуть непослушный ночной воздух посиневшими губами. - Девочки, - распахнул водительскую дверь блондин, с резким мучительным вздохом выпрыгивая на покрытый черными следами шин истертый асфальт. – Быстро помогите мне! – и, забыв о саднящей непослушной ноге, он резко открыл пассажирскую дверь, подхватывая на руки бьющуюся в судорогах окровавленную сенши. К шатающемуся изможденному парню тут же подбежала взволнованная Ами, вовремя подставляя ему свое хрупкое плечо, не давая бесславно завалиться назад с таким легким, но таким тяжелым для него сейчас бесценным грузом. Спустя долю секунды, к ним присоединилась хромающая решительная Минако, и потрепанная израненная компания поспешила в приемный покой. - Помогите! – звонко выкрикнула, пришедшая в себя, синеглазая Ами, вбегая в огромный холл, залитый голубоватым светом гудящих люминесцентных ламп. – У нас человек умирает! - И тихая спокойная дремота приемного отделения взорвалась криками сосредоточенных уверенных людей в сине-зеленых костюмах. - Разрыв мягких тканей! – мгновенно резюмировал высокий темноглазый дежурный врач, на ходу осматривая хрипевшую брюнетку, перекладываемую на носилки парой крепких санитаров. – Возможен перелом ребер и ушиб грудной клетки! Остановка дыхания! Быстро в реанимацию! – и бесстрашные хранители чужих жизней умчались в сторону серо-стальных дверей грузового лифта. Примерно через час успокоившаяся печальная Минако с аккуратными швами и лентой бинта на ноге, придерживая остатки своей черной брючины, в компании измазанной антисептиками глубокомысленной Ами с перебинтованными руками и лентами пластыря по всему телу, сидела около кровати бледного блондина с запавшими зелеными глазами, диктуя свои данные молодому заспанному интерну, заполнявшему истории болезни. - Вы тоже пострадали от пожара в клубе «Gaspanic»? – усталый доктор со вздохом взглянул на очередной незаполненный бланк и посмотрел на задумчиво кивнувшую Ами, прислонившуюся к зеленовато-голубой стене палаты. – Как ваша фамилия? - Ами Мицуно, - печально ответила воительница, скрещивая на груди худые руки. – Студентка Медицинского факультета Токийского государственного университета… - Мицуно? – удивленно перебил девушку проснувшийся доктор. – Вы случайно не родственница Саэко Мицуно, которая находится сейчас в нашей больнице? - Да, - мгновенно напряглась Ами. – А что случилось? - Честно говоря, не знаю, зачем я вам это говорю, - пожал плечами врач, посмотрев на циферблат наручных часов. - Сегодня мы заступили в одну смену с Морико Мацумото из онкологического отделения, волей случая она является знакомой моих родителей, и буквально пару часов назад я встретил ее в холле. Она сетовала, что не может найти какую-то родственницу своей пациентки-врача Саэко Мицуно… - Извините, мне надо идти, - тут же встрепенулась девушка, стремительно выбегая из палаты. - Я дам вам всю необходимую информацию, - мягко произнесла Минако, отвечая на немой вопрос, застывший в глазах изумленного доктора. – Саэко Мицуно – ее мать. Над дремавшим осенним Токио в светлеющем ультрамариновом небе с яркими звездами, тонкими розово-алыми всполохами занималась ранняя заря, освещая тронутую легкой позолотой листву деревьев красноватыми отблесками, ознаменовавшими наступление сезона момидзи. Из клуба «Gaspanic» с погасшей неоновой вывеской, окруженного черно-белыми полицейскими автомобилями и закончившими свое дело спасательными командами, устало сматывающими серые пожарные рукава, плавной походкой быстро вышел высокий широкоплечий шатен в золотисто-бежевом концертном костюме, перепачканном сажей и копотью, и решительно направился к припаркованному серебристому «BMW Z3». Устроившись на сиденье, достав из кармана мобильный телефон и посмотрев на яркие цифры часов, парень тихо чертыхнулся, набирая знакомый номер. - Ятен, в какой вы больнице? Ами с вами? – быстро произнес парень, внимательно слушая ответ собеседника и уточняя информацию. – Рэй в реанимации, тебя не отпустили, и Минако должна была ее найти и проводить ее домой? Хорошо, я заеду к тебе позже, - повернув ключ зажигания, он стремительно тронулся с места, скрывшись в лабиринте просыпавшихся улиц. В легкой призрачной дымке первых лучей утреннего солнца серебристый автомобиль подъехал к высокому бетонному зданию в районе Джубан, и высокий шатен, сверкая невозможными фиолетовыми глазами, остановившись у запертой двери подъезда, решительно вдавил белую кнопку домофона, напротив фамилии «Мицуно». Ответом ему была лишь предсказуемая тишина, и серьезный посетитель начал тихо ругаться на незнакомом языке, проклиная себя и местных полицейских за медлительность и нерасторопность. Наконец, решившись, он начал нажимать на все кнопки подряд, называясь новым жильцом дома, который потерял свой магнитный ключ, и на пятой квартире ему повезло - некая миссис Сибато, которой по голосу было никак не меньше девяноста лет, пожалела бедного «мальчика» и открыла ему дверь подъезда. Тайки птицей взлетел на нужный этаж и стал трезвонить в закрытую дверь маленькой квартиры. После нескольких минут очередных безрезультатных попыток парень хорошенько оглядел деревянную конструкцию, осмотрелся, и, не заметив в столь ранний час никаких подозрительных движений по просторному холлу этажа, хорошенько приложился ногой, обутой в крепкий бежевый ботинок в область тускло поблескивающего серым металлом простого замка. Дверь, основательно содрогнувшись, не выдержав натиска повторного точного удара, жалобно заскрежетала сместившейся защелкой выбитого засова и распахнулась. Тайки бесшумной стремительной тенью проскользнул внутрь, притворив за собой покалеченную створку, за долю секунды обежав жилое пространство, состоявшего из двух небольших комнат, и девственной чистой кухни, однако, к своему удивлению хозяйки квартиры нигде не обнаружил. Остановившись в немом изумлении, шатен услышал тихий шелест льющейся воды, явственно доносившийся из ванной, и, побледнев от страшной догадки, рванул на себя очередную незапертую преграду, оказавшись в уютной ванной и обнаружив в душевой кабине, забившуюся в угол безучастную девушку с мокрыми темными волосами. Поскользнувшись на горке бинтов и пластырей, громко выругавшись, парень, не задумываясь, ворвался в водное царство, зашипев, как огромный кот, от обжигающе-ледяных струй. - Ами! Что с тобой? – стараясь не смотреть на обнаженное тело, шатен попытался вытащить закоченевшую девушку, испуганно вглядываясь в пустые сапфировые глаза. – Тебя осматривал врач? Это все из-за смерти Макото? – он бережно завернул безмолвную Ами в теплый махровый халат, валявшийся на блестящем мозаичном полу и аккуратно подняв, понес ее в маленькую спальню, уложив на кровать. Скинув промокший пиджак, шатен накрыл безразличную хозяйку квартиры пушистым теплым одеялом, и, примостившись рядом, стал энергично растирать ледяные изящные ладони горячими сильными пальцами, рассказывая всякие глупости о том, как удивились преподаватели университета, когда он в середине учебного года принес им свои документы с письмом о переводе, как ругался Ятен, увидев многочисленные японские законы и правила, пожалев о своем безрассудном желании стать адвокатом, как Сейя восторгался своим университетом, с жадностью впитывая нотную грамоту и музыкальную гармонию. Спустя несколько бесконечно долгих томительных минут темно-синие глаза слегка прояснились, сфокусировавшись на неожиданном госте. - Тайки, - полуутвердительно-полувопросительно прошептала девушка синими замерзшими губами. – Что ты тут делаешь? - Ами, ну наконец-то, - с улыбкой облегченно выдохнул парень, продолжая растирать слегка потеплевшие ладони. – Нельзя же так. Ты же могла замерзнуть до смерти. - Замерзнуть. До смерти, - пробормотала Ами, снова погружаясь в собственные мысли. – Лучше бы так и было, - темно-синие глаза наполнились слезами. - Перестань! - встревоженный Тайки слегка сжал хрупкие ладошки, стараясь вернуть девушку в реальность. – В том, что произошло, нет твоей вины! Погибнуть мог любой из нас, смерть Макото – это просто глупая нелепая случайность! - Да как ты не понимаешь! – выкрикнула Ами, порываясь встать. – Это же я во всем виновата! Я сама сдалась врагам, чтобы они помогли моей маме! Я отдала им свой разум и тело по собственной воле! Если бы не я, то Макото была бы жива! Она защищала меня, вместо того, чтобы просто убить! И погибла напрасно! И моя мама все равно умерла сегодня ночью! А я даже не успела с ней проститься! Все из-за меня! Они все погибли из-за меня! Я чудовище! – девушка забилась в истерике, выкрикивая что-то бессвязное, безуспешно пытаясь вырваться из сильных рук, похожая на маленькую израненную пичужку, бессмысленно бьющуюся в тесных силках. - О великие звезды, – прошептал Тайки, пытаясь унять мучительную боль в заколотившемся сердце, прижимая к себе покрытую ссадинами и царапинами хрупкую фигурку. – Маленькая моя девочка. Ты ни в чем не виновата. Любой на твоем месте сломался бы и поступил бы так же. Прости меня, я дурак и шел к тебе слишком долго…, - и он еще долго успокаивал исступленно выговаривающуюся, выплескивающую клокочущее чувство запредельной вины худенькую девушку с темно-синими глазами, гладя взъерошенные темные волосы с сапфировыми бликами, прижимая к своей широкой груди и убаюкивая в своих сильных руках. Сам потерявший родителей в жестоком сражении с хаосом, парень, мучительно страдая от рухнувшего мира этой светлой воительницы, не мог смириться с ее болью утраты от потери любимой мамы, верной подруги и веры в себя. Когда, наконец, прокричав все известные проклятья и выплакав все слезы, утомленная девушка, смежив пушистые темные ресницы, уснула на его руках, Тайки нежно положил ее на мягкую подушку, укрыв косматым теплым одеялом, и, скрывшись на маленькой кухне, притворив за собой дверь, схватился за мобильный телефон. - Ятен, тебя еще не отпустили? – тихо произнес шатен, соединившись с абонентом, и напряженно слушая ответ. – Я не смогу приехать к тебе сегодня. Я очень нужен Ами, - и, нажав кнопку отбоя, положив телефон на столешницу и сняв изрядно вымокшую антрацитовую рубашку, парень решительно огляделся в поисках какой-нибудь еды. Яркое утреннее солнце, обогревшее своими тонкими лучами, прорывавшимися сквозь кружева белоснежных легких облаков, остывшую за ночь землю, устланную первыми золотисто-осенними листьями, заливало мягким светом большую лужайку на заднем дворе солидного белоснежного особняка. В уютном плетеном кресле перед низким круглым столиком, завернувшись в красно-зеленый клетчатый плед и жмурясь от солнечного кружева, сидела заспанная девушка в кремовой пижаме с короткими пышными светло-русыми волосами, с наслаждением вдыхая бодрящий аромат свежезаваренного кофе, доносившийся из приоткрытой двери дома. Напротив, в таком же уютном кресле, затянутом пушистым темно-синим одеялом, поджав под себя стройные ноги в переливающемся карминном юката, расположилась ее подруга с аквамариновыми волосами, стянутыми в простой хвост, сосредоточенно изучающая новости на мягко мерцавшем планшете. - А вот и кофе, - негромко произнесла третья молодая женщина, в темно-зеленом юката, сверкая удивительными гранатовыми глазами, появившаяся в дверном проеме с небольшим подносом в руках, на котором дымились три чашки с божественным напитком в компании с тамагояки**, рисом с нори и цукэмоно и обжаренными на гриле кусочками лосося, посыпанными золотистыми зернами кунжута. - Сецуна, ты нас совсем избаловала, - откладывая планшет, мягко улыбнулась девушка в карминном юката, поблескивая зелеными глазами и помогая расставить на столе принесенные яства. - В последнее время я снова чувствую себя маленьким ребенком, опекаемым заботливой мамой, - шутливо добавила вторая подруга, распахнув голубые глаза и высвобождая из теплого кокона сильные руки, мгновенно обхватив ладонями чашку. – Сецуна, ты варишь божественный кофе. - Неужели мой кофе даже лучше чем у Мичиру? – лукаво подмигнула подругам девушка с гранатовыми глазами, откидывая за спину водопад темных волос с зеленоватыми бликами, устраиваясь в третьем кресле и утопая в таком же красно-зеленом клетчатом пледе. - С моим кофе не сравнится ничто, - с улыбкой вздернув острый подбородок, резюмировала Мичиру, изящно поддевая палочками ароматный кусочек лосося, обмакивая его в стоявшую на столе чашу с соевым соусом и отправляя его в красиво-очерченный рот. – И сегодня вечером я вам это докажу. - О да, нас ждет жестокая битва, - рассмеялась коротко-стриженная подруга, отпивая большой глоток обжигающей жидкости. – Ради такого события я даже могу не обедать, чтобы достойно оценить ваши кулинарные шедевры. - Прекрати, Харука, - прыснула в ладошку Сецуна, расправляясь с тамагояки. – Какие кулинарные битвы?! Тебе вообще надо придерживаться диеты до полного восстановления, а ты тут кофе напиваешься. - А я уж думала, ты намекаешь на то, что я потолстела, - девушка, отставив чашку, ловко завернула в нори горстку риса, обмакивая в соевый соус. – Неужели вы не видите, что у меня все в порядке. Я уже изнываю от жажды действия и планирую завтра начать тренироваться. Не то скоро начну сочинять музыку, как моя нежная Мичиру. - Полегче, любимая, - игриво нахмурилась Мичиру, обхватывая тонкими пальцами белый фарфор чашки, согревающий ладони приятным теплом. – Иначе твоей нежной Мичиру придется начать твою тренировку прямо сейчас, и еще неизвестно кто из нас победит. - Жаль, что скоро совсем похолодает, и мы не сможем больше завтракать на веранде, - со вздохом задумчиво произнесла Сецуна, прихлебывая кофе и наблюдая за плывущими по небу легкими облаками. – Кстати, вы не заметили сегодняшней ночью никаких странностей? Я, конечно, потеряла свою связь со временем, но продолжаю слышать отголоски возмущений энергии в пространстве. - Как странно, что ты тоже об этом подумала, - встрепенулась Мичиру, водружая на столик опустевшую чашку. – Вчера поздно вечером я внезапно ощутила затаенное беспокойство волн, будто в где-то далеко в океане бушевал гигантский тайфун… - Ветер бесновался, где-то была буря, - встревоженно перебила подругу Харука. – Но я не смогла определить направление, видимо, действительно надо начинать тренироваться, пока враг не ударил в полную силу, - и вся троица надолго замолчала, погрузившись в тяжкие раздумья. Гнетущая вязкая тишина внезапно раскололась звучным резким хлопком и радужными переливами межзвездного перехода, и на лужайку перед верандой рухнуло тело мужчины с изломанными алебастрово-белыми крыльями в доспехах, разукрашенных широкими алыми росчерками крови, бьющей сильными толчками из зияющей раны в груди. - Что за черт! – изумленная Харука, отбросив на кресло свой уютный плед, одним прыжком подскочила к незнакомцу, опускаясь на холодный газон. - Кто вы? – мгновеньем позже спросила подбежавшая Мичиру, склоняясь над телом и пытаясь зажать рану кремовым полотенцем, мгновенно окрасившимся багрянцем. - Не двигайтесь, мы постараемся вам помочь, - произнесла сосредоточенная Сецуна, примостившись рядом с Мичиру и осматривая мужчину и его раны, через секунду осознав всю абсурдность ее первого стремления. При ближайшем рассмотрении было ясно, что незнакомец умирает. Изрубленное белоснежное крыло хлестко било по пожухлой траве, окровавленная рука рефлекторно сжимала в ослабевших пальцах сухие листья, в разломанной грудной клетке со свистом и бульканьем сокращались в пароксизме изорванные клочья легких, золотистые волосы слиплись от холодной испарины, прекрасные черты лица заострились, а льдисто-голубые прозрачные глаза подернулись серой дымкой приближающегося конца. Возможно, ему и мог бы помочь лекарь-чудотворец или великий волшебник-целитель, да только на Земле нет магов, и в больницах не исцеляют белокрылых ангелов. В то же время мужчина, несмотря на безуспешные попытки удивленных испуганных девушек остановить кровотечение, отчаянно силился что-то сказать, из последних сил приподнимаясь на здоровой руке, силясь выплюнуть соленую пенистую влагу, текущую тонкой струйкой по волевому подбородку. - Вы должны его остановить, - наконец, прохрипел незнакомец, вытирая губы раненой рукой, не обращая внимания на утекающую вместе с тягучими темными каплями бесценную жизнь. - Кого? – взволнованно прошептала Харука, склоняясь вместе с подругами к искаженному мукой лицу. – Кого мы должны остановить? - Вы должны успеть, пока он не набрал слишком много энергии, - словно не слыша их, продолжал твердить, как заклинание, крылатый мужчина, щуря от слепящего солнца меркнущие льдистые глаза. – Вы должны принять мою помощь, иначе вам с ним не справиться. - Помолчи, не трать силы, – нахмурившись, прошептала Сецуна, безуспешно пытаясь вспомнить, где она видела этот суровый профиль и белые крылья. – Тебе самому сейчас нужна помощь. - Вы не понимаете! У нас почти не осталось времени! – выкрикнул незнакомец, тут же зашедшись приступом каркающего смертельного кашля. – Вы не сможете сражаться с ним без моей силы! Мне все равно уже не помочь! Дайте мне ваши руки! Удивленная Харука посмотрела в серьезные зеленые глаза Мичиру, прижимавшую к окровавленной груди в белых латах промокшее полотенце, и, заметив едва различимый кивок мрачной Сецуны, ставший ответом на невысказанный вопрос, решительно вложила свои сильные пальцы в окровавленные скользкие ладони. Через секунду свои руки протянули и две верные подруги. Мужчина судорожно вздохнул, сдерживая очередной порыв кашля, и прикрыл льдисто-голубые глаза пушистыми ресницами. Тотчас яркий солнечный мир осеннего, засыпанного листьями, двора и высокой небесной сини исчез, растворившись в туманной серебристой дымке поблескивающей тихо звенящими радужными искрами, и воительницы ощутили в своих встревоженных душах умиротворяющую вселенскую безмятежность, разливавшуюся по телу мягким обволакивающим теплом. Через бесконечное мгновенье загадочные чары развеялись, и ошеломленные девушки вновь обнаружили себя на зеленой покрытой листьями лужайке, сжимавшими безжизненные холодные ладони едва дышавшего израненного незнакомца. - Кто ты? – тихо повторила сострадательная Мичиру, ласково убирая с покрытого испариной лица влажную золотистую прядь, переглянувшись с подругами и отмечая, что обмякшее тело незнакомца начало испускать призрачный серебристый свет. - У меня много имен, - мягко улыбнулся мужчина, с легким вздохом рассыпавшись слепяще-белыми искрящимися всполохами, оставив в воздухе переливающуюся всеми цветами радугами полупрозрачную маленькую звездочку, напоминавшую звездное семя, через секунду потускневшую и исчезнувшую с легким хлопком в схлопнувшемся пространстве голубой выси. - Он был сейлор-воином или ангелом? – изумленно прошептала Харука, вглядываясь в бездонные гранатовые глаза печальной Сецуны. - Я откуда-то знаю его, - ответила девушка, тяжело поднимаясь на затекшие ноги и отбрасывая за спину темный водопад локонов. – Мне кажется, что я видела его во Вратах, но я никак не могу вспомнить - в прошлом или в будущем. - Просто тебе надо успокоиться, - поднявшись с колен, сказала Мичиру, отряхивая с юката прилипшие листья. – Придет время, и все прояснится. - Я думаю, нам нужно привести себя в порядок и попробовать перевоплотиться, - задумчиво продолжила Харука, встав и поправив свою сбившуюся пижаму. – А потом сообщить обо всем девочкам. У меня такое ощущение, что нас ждет много интересного. - Давайте так и поступим, - подытожила Сецуна, и подруги скрылись в теплом полумраке тихого особняка. В мягком солнечном свете позднего утра, расчерчивающего причудливыми яркими узорами, уютную светлую спальню, парень с лазоревыми глазами, расположившись на постели и укутавшись в теплый плед с забавными кроликами, улыбаясь, разглядывал безмятежно-спящую девушку с волосами цвета жидкого золота. Несмотря на прошедшую смертельную битву, тяжелые раны воительниц и потерю Макото, взъерошенный Звездный принц сейчас был просто безудержно и бесстыдно счастлив, стремясь продлить сладостные мгновенья такого долгожданного единения со своей Лунной принцессой. Вся огромная вселенная, наполненная мириадами звезд, цветущих планет, далеких и близких войн и неразгаданными тайнами бытия, сейчас сжалась для него до размеров этой тихой девичьей спальни, в которой девушка с разметавшимися золотистыми локонами, чему-то улыбаясь в своих виденьях, тихо сопела на его сильном плече, щекоча своим теплым дыханьем гладкую кожу. После сегодняшней ночи, распахнув для нее свою душу и, наконец, услышав главные слова в своей жизни, Сейя был готов бесстрашно сражаться с легионами самых немыслимых жутких чудовищ, защищая свою любовь и хрупкое счастье с васильковыми глазами. С трудом сдерживая нахлынувшую нежность и безудержный порыв прижать к себе стройную фигурку, парень с громким вздохом склонился над спящей нимфой, вдыхая лёгкий персиковый аромат и зарываясь в сверкающий золотой водопад, легко целуя ее в макушку. Девушка, ощутив ласковые прикосновения, с легкой улыбкой приоткрыла васильковые глаза, слегка потянувшись и проводя тонкими пальцами по мускулистой груди. - Доброе утро, Оданго, - выдохнул Сейя, обнимая свою нежданную любовь и заглядывая в васильково-синие озера. – Как спалось? - Доброе, Сейя, - мечтательно ответила Усаги, слегка растягивая звуки его имени, словно пробуя его на вкус. – Как ни странно, я прекрасно выспалась, и меня не мучили кошмары. - Замечательно, - улыбнулся парень, касаясь губами сладких полуоткрытых губ девушки, разжигающих в нем пламя затаенной страсти. – Любимая, моя. Куколка, я теперь никогда тебя не отпущу. - Сейя, - рассмеялась Усаги, прижавшись к его груди и нежно касаясь пальцами щеки и четко очерченных губ. – Что же ты со мной делаешь, - и, смежив темные пушистые ресницы, она с жаром прильнула к его губам, растворяясь в сладкой неге неистовых желаний. Парень с бесхитростной сердечной радостью осыпал жадными ласками податливое девичье тело, покрывая поцелуями лилейно белую кожу груди с алыми сосками, и девушка без смущения с ответной жаждой целовала его гладкую кожу, не сдерживая тихие стоны неземного блаженства. Сегодня между ними не было призрачных теней жуткого прошлого и предопределенного будущего, это солнечное утро принадлежало только им двоим. И когда Усаги, напоённая терпкими поцелуями своего истекающего соками лона, не в силах сдержать свой безрассудный горячий порыв, легко оседлала застонавшего от сладостной пытки черноволосого парня, все глубже погружая его в свое естество, их приглушенные крики раскованной дикой страсти унесшей их на просторы бескрайней вселенной, рассыпались сладостными искрами высшей неги и возвещали об их неиссякаемой звездной любви. Когда, наконец, девушка с волосами цвета жидкого золота и парень с сияющими лазоревыми глазами вернулись из своей волшебной сказочной галактики, легко касаясь друг друга благодарными поцелуями, на прикроватной тумбочке внезапно завибрировал, переливаясь цветными огоньками, мобильный телефон, разрушая своим настойчивым жужжанием тихую идиллию позднего воскресного утра. - Мамо-чан? Что случилось? – удивленно спросила нажавшая на кнопку приема и подскочившая на кровати Усаги, смертельно побледнев от услышанных слов. – Ты прилетаешь сегодня вечером? – и сердце Сейи, разбившись на тысячу острых осколков, рухнуло в бездонную черную пропасть безумного отчаяния. __________________________________________________________________________________ * «Jūban Secondary General Hospital» - больница Токио в районе Джубан, в которой по сюжету манги работает мама Ами Мицуно - Саэко Мицуно. **Тамагояки - японский омлет. Его делают, взбивая куриные яйца, а потом подмешивая бульон, в котором есть сахар, соевый соус, соль и другие приправы. Смесь жарят, несколько раз переворачивая при приготовлении.