тигры

у тэмина большие золотистые глаза, уложенные назад пряди цвета шампанского и влажные губы. он высокий, худой и ходит слишком грациозно для обыкновенного человека. сначала касается выступающей костяшкой пола, затем опускает переднюю часть стопы и только потом полностью опирается на ступню, перераспределяя вес тела на ногу, когда пятка крепко соприкасается с поверхностью. кибом искренне без ума. это временами граничит с помешательством, потому что вечерами он специально сидит в гостиной, лицом к коридору, чтобы непременно увидеть тэмина, возвращающегося из душа поздней ночью. ожидание может занять как полчаса, так и два, но ему плевать. он ждёт, а белое махровое полотенце прикрывает только нижнюю часть, но оно так некрепко сидит на бёдрах, что от любого движения вот-вот упадёт и обнажит нежную бледную кожу. он разморённый после горячих струй воды, его лицо плывёт, и это выдают красные щёки вкупе с полуприкрытыми губами, жадно хватающими прохладный воздух. он треплет волосы рукой, разбрасывая те в разные стороны, и удивлённо поворачивает голову влево. туда, где сидит кибом. в этот раз он останавливается, свет от тусклых ламп ударяет ему о затылок и расплескивается нимбом вокруг лимонно-кремового ореола, очерчивает силуэт. кибом может видеть, как впалый живот втягивается сильнее с каждым вдохом. – ты чего тут, хён? его голос звучит спокойно, слегка хрипло из-за полутора часов непрерывного молчания. в нём нет должного ошеломления – больше похоже на вопрос ради контакта. он впивается янтарными блюдцами в сгорбившуюся фигурку ки в старом кресле. на нём – узкие джинсы и вязаный багровый свитер с синими полосами-вставками на рукавах и огромным тигром посередине, в котором тэмин узнает подарок драгоценному хёну на прошлый новый год. свитер выглядит как новый, словно ни разу не надевался, но он знает, что кибом носит его часто в такое время года, когда линолеум в квартире холодный, а отопление едва прогревает комнаты. просто он хорошо заботиться о вещах. у глаз тэмина едва заметная ореховая кайма – кибом разглядывает мелкие детали за обедом, когда они приглашают онью и минхо и тэмин отвлекается на болтовню с посторонними. он сидит напротив, бездумно тычет вилкой по салату, а когда тэмин переводит на него взгляд, моргает и смотрит мимо, на фарфорового тигра за армированным стеклом. им его подарил онью на новоселье, а там близился и новый год. по телу проходит дрожь. ки чувствует тепло, исходящее от хрупкого тела, даже в нескольких метрах. он пожимает плечами, не произнося ни слова, будучи в лёгком оцепенении, и запоминает каждый сгиб изящного стройного тела. а тэмин смеётся, подмигивает слишком серьёзному старшему и уходит. когда дверь в его комнату закрывается, ки обречёно вздыхает и валится на кровать лицом в подушку. где-то на подоконнике над ним смеётся ещё один тигр на бежевом листе картона. он купил эту открытку по дороге с рынка, таща на плече только что купленную миниатюрную ёлку, чтобы они могли поставить её в гостиной и навешать на неё всякой красивой разномастной мишуры. она предназначалась тэмину, но ким поздно вспомнил, что тот не любит собирать макулатуру. вот он и оставил её у себя валяться возле увядающего цветка. в паху болезненно ноет, и кибом стонет в подушку, стараясь максимально вжаться в неё, потому что стены тонкие, а тэмин в это время пытается уснуть с плотной повязкой для сна на глазах. хорошо знакомые образы вспыхивают перед глазами ярким сиянием. едва ли кибом влюблён в этого без пяти минут нескладного мальчишку, что смеётся до морщин в уголках глаз, стирает тёмные вещи вперемешку с белыми и всегда просит купить ему персиковый сок в стеклянной баночке. «ну ты знаешь эту марку, хён» уверенно, а ки берёт первую же склянку на полке и даже не сомневается в правильности выбора. но сквозь чувства старшего он периодически видит в тэмине тигра – опасного, зубастого и очень большого. будто вся квартира – прибежище его одного. здесь повсюду его вещи, его запах, его цвет. даже у него под кожей поселился этот тигр, что рычит ночью громче обычного и заставляет мысли уклоняться в совершенно иную сторону. не отрывая лица от подушки, ки приподнимает бёдра над матрасом, чтобы было удобнее. он движется рукой к ширинке джинс. на нём нет ремня, и это в несколько раз облегчает задачу добраться до возбуждения. всё лицо горит, он чувствует, как жар плавит ткань под ним, пока первое прикосновение сильнее сковывает мышцы. он дышит тяжело, двигает рукой медленно, мычит сквозь плотно сомкнутые губы, на всякий случай закрывая рот свободной рукой. острые когти впиваются ему в горло. хочется кричать. пальцы сильнее смыкаются у основания, глаза закрыты. он не слышит ничего, кроме рассекающих тишину хлюпающих звуков. жарко и душно. он никогда не фокусируется конкретно на тэмине в этот момент. просто боковой мыслью понимает и знает, что всё это из-за него – быстро взрослеющего тигра. просто он внезапно через край сексуальный, добрый, весёлый, идеальный. кибому никогда не стыдно. завтра он так же, как и всегда, выйдет к тэмину на завтрак. они будут делиться планами на день, он преложит позвать соседей на фильм вечером, потом ки скинет мытьё посуды на младшего и пойдёт собираться, попутно смеясь слегка наигранно и махая тому рукой на пути. а тэмин надуется и в отместку плохо сварит рис, а ещё не оплатит вовремя счета и разобьёт очередную кружку, потому что он всё ещё плохо управляет конечностями и не очень хорошо видит пространство вокруг. ему стыдно совсем каплю при полном удовлетворении. он валится на бок, выпускает из зуб ткань наволочки и громко выдыхает. тело мякнет, словно хлеб в молоке, и ему лениво даже просто вытащить руку из джинс, чтобы вытереть пальцы от липкой смазки, потому что до душа сегодня он явно не дойдёт, а засыпать так опасно, ведь тэмин с утра как обычно придёт его будить. огромный тигр из его потаённых снов.