космос, прощай

грязный асфальт ломается под подошвой чёрных ботинок, будто рыбий позвоночник. небо искрится и плачет, заливая своей болью все, и никто из ныне живущих не знает как с этой болью справиться, как её устранить. лето в этом "не сосчитать каком году" выдалось весьма пасмурное, местами даже печальное, будто с глазами побитого щенка, и эта побитость станет отправной точкой в жизни пса, со временем  она станет иминоваться "гневом". от такой погоды хочется выть диким волком, вот только луны не наблюдается, жаль. сверкает молния, ветер подхватывает сигаретный дым и уносит прочь запах жизни. на светлых штанах остаются тёмные пятна, их уже не отстирать, они будто чья то испорченная репутация: прежний вид вряд ли примут. но сейчас юнги плевать, он срывается на бег, кажется, капли дождя намочили челку. к насквозь промокшим штанам липнет пепел ментоловой сигареты, которая тотчас летит на землю. на небе четыреста миллиардов звёзд, два триллиона галактик и миллиарды планет. юнги на земле один. и это убивает. не то чтобы вселенское одиночество это плохо, часто оно помогает разобраться в себе и для каждого человека хорошо по - своему. одиночество бывает временным, а вот у мина оно затяжное, сидит на диване и медленно попивает чай уже два года, словно незванный гость, которого выгнать хочется, но человеческая слабость не позволяет. одиночество - друг. если юнги когда - нибудь захочет написать книгу, то называться она будет "1000 способов потерять друзей и веру в свое будущее." не понятно как так вышло, но "друзья" вроде есть, а вроде их и нет. словно вакуум. "люди лжецы и эгоисты" - мог бы сказать юнги, но сам понимал: он такой же. гадкий, агрессивный. чувствительный. со временем, притворяться стало проще. улыбаться, дурачиться, слушать и запоминать. мама всегда говорила: больше слушай, меньше говори. потому что знала, что таким как её сын по - другому не выжить. чистым в этом мире не место. говорила и больше не говорит, юнги давно все понял. дома тепло. пахнет маминым пирогом, пастилой и любимым зелёным чаем. кеды летят в сторону, юнги летит на кухню. показалось. у соседки день рождения, празднуют. а у юнги пустой холодильник, и под сердцем кривым почерком выбито "рвотная усталость", до ужаса ванильная смешнявка, правда? в носу септум висит маленьким якорем, который тянет на дно. сегодня год со смерти мамы. [больше всего на свете юнги любит три вещи: 1. своего пса Холли. 2. ментоловые сигареты. 3. тётушку суджи, своего опекуна и лучшую подругу, к слову. (плевать, что ей уже далеко за пятьдесят).] всю первую неделю лета юнги с абсолютной точностью не чувствовал себя одиноко. даже вечером воскресенья, идя по улице, освещённой старыми фонарями. даже, когда видел компании смеющихся подростков и скрепленные в узел руки парочек. мину на все это наплевать, космос всегда будет рядом, друзья нет. в такие моменты юнги верил космосу больше, чем себе. он внушал себе это. мин юнги обожает воскресенье. если бы у него была возможность, то с вероятностью (да с любой вероятностью) он бы расписался в загс'е с этим днем недели. каждое воскресенье юнги стоял у порога суджи ровно в девятнадцать тридцать. затем (минутой позже) аккуратно брал список необходимых покупок из рук старой (родной) тётушки и шёл в магазин. кажется, сегодня в планах приготовить вишнёвый пирог. мин ненавидит супермаркеты, людей здесь, кажется больше, чем звёзд в галактике. вот только звезды не пялятся на тебя и не показывают пальцем на твою ярко-красную шевелюру. двадцать-ноль-один. в руках огромный пакет продуктов, карманы забиты сигаретами, мелочью и мятными леденцами и чёрт, зажигалку забыл. хочется плакать. от того насколько вкусна домашняя еда. но стрелка часов давно перевалила за полночь. юнги прощается с суджи, крепко её обнимает и благодарит за вечер. нужно срочно покурить. у красноволосого нервы ни к черту просто, в лёгких чувствуется жжение, в душе желание покурить. по щекам катятся слезы. до взрыва осталось три два один. [перед глазами яркая вывеска и надпись "omelas".] юнги тошнит. от всего, что есть на этом свете. и пирог приготовленный самым важным на свете человеком не исключение. уже в третий раз. и исключений здесь быть не может. звезды, они повсюду. юнги жмурит глаза, сплёвывает горечь и выпремляет спину. мин юнги тошнит космосом, с этим нужно что то решать. "покурить бы" - именно так звучит последняя нормальная мысль за тот воскресный вечер. "символично, однако" - думается мину когда он видит перед собой блюющего ким намджуна. вечер обещает быть весёлым.