грёбаный садист

— Ну, а ты что умеешь делать, мой женоподобный дружок? — Отсосать могу. — Ха, не-е… Энджел возмущённо посмотрел в спину уходящего демона. Он ему что, отказал? Быть того не может! Энджелу еще никто не отказывал… *** — Где ж этот клубничный сутенёр прячется?.. Энджел уже битых два часа пытается найти в отеле свалившего неизвестно куда Аластора. Его никак не мог отпустить тот факт, что этот вечно хрипящий демон так просто отказал ему. Энджел, вообще-то, кому попало свои услуги не предлагает! Почти… — Потерялся? От внезапного голоса за спиной паук вздрагивает и с тихим шипением оборачивается. — Какого хуя, Чарли? — Оу, прости, не хотела тебя напугать, — девушка миролюбиво подняла руки и неловко улыбнулась, — я просто который раз вижу, как ты с этажа на этаж бродишь. Думала, может, потерялся… — Вовсе нет. Энджел одёрнул свой пиджак и сложил на груди одну пару рук, а вторую упер в худые бока. — Тогда что… — Ты не видела нашего бесславного ублюдка? — Кого? — Ну, этого, дофига улыбчивого оленя? — А, Аластора? — Да, его. — По-моему, он занял одну из комнат на самом верху, не помню какую… — Он здесь жить собрался? — Ну да, раз он нам помогает, я подумала… Демон не стал дослушивать Чарли и направился на верхние этажи. Однако поднявшись, он понял, что будет сложно вычислить, в каком конкретно номере засел демон. — Что ж, всё равно ведь найду и трахну… Замотивировав себя этим, демон-паук принялся исследовать каждую комнату на предмет радио-демона. Попытки с двадцать пятой ему повезло: за дверью, к которой он подошел, слышались радиопомехи. — А вот и ты, мой сладкий! Энджел со всей силы распахнул дверь комнаты, надеясь застать свою жертву в компрометирующей позе, но тщетно. Аластор, сидя на диванчике в гостиной спиной к вошедшему, чем-то увлечённо занимался, и изредка издавал радиопомехи от злости. — А я как раз тебя жду, дружок мой… Судя по голосу, он опять лыбился, как ненормальный. — Ох, пра-а-авда? — протянул Энджел, медленно подходя к демону, — извини, задержался… Он хотел, было, положить руки ему на плечи, как тело сдавило непонятной болью, а в районе лопаток стало невыносимо больно, словно туда чем-то острым надавили. — Что за… Аластор, не прекращая улыбаться, слегка повернул голову к своему гостю. — Что такое, друг мой? — Это… делаешь… ты?.. Паук, пытаясь ухватиться за диван, осел на пол и сквозь слёзы взглянул на расплывающееся перед ним лицо рогатого демона. — Возможно, — Аластор улыбнулся шире, но сейчас его улыбка больше походила на садистскую, нежели дружелюбную, как раньше. Он встал с места, обошёл диван и наклонился к страдающему пауку. — Ммм, любишь… пожёстче? Энджел через силу улыбнулся. «Чё, думаешь, я уже всё? Хера с два…». Он успел схватиться за ворот красного пиджака, притягивая за него к себе Аластора и целуя того в губы. Послышался треск вот-вот сломающихся костей, и вдруг боль ослабла до едва пульсирующей. С удивлением Энджел подмечает, что Аластор его даже не оттолкнул. Более того, пару мгновений спустя он понимает, что ему отвечают на поцелуй. Острые зубы, нисколько его не жалея, кусают до розовой крови губы, а после демон сцеловывает каждую капельку крови, наслаждаясь вкусом. Боль снова охватывает тело, но уже не такая острая. От шеи до груди как будто ведут чем-то острым, едва ли не распарывая нежную кожу. Сдерживая рвущийся наружу стон, Энджел дрожащими руками обнимает тонкое тело и шею радио-демона и почти повисает на нём. — А ты крепкий, дружочек… Снова улыбка, и секунду спустя Энджел оказывается лежащим на широкой кровати, заправленной алыми простынями. — А у тебя неплохой вкус! — Спасибо. Аластор мило улыбается и встаёт рядом с кроватью. В его руках демон подмечает небольшую куколку… в розово-белых тонах. В голове тут же всплывает разговор с Вегги и отдельно произнесённая фраза: «он практикует магию Вуду». — Ах, вот оно что… куколку, значит, сделал? — Нравится? Радио-демон слегка потряс куклу, и в голове Энджела чуть ли не колокольчики зазвенели, а перед глазами снова всё поплыло. — М-мило… Вокруг Аластора начинают витать горящие красным непонятные знаки. Он ласково гладит куклу по щеке, и это прикосновение мгновенно отражается на самом Энджеле. Он блаженно жмурится от такой нежности, когда в следующее мгновение щёку пронзает жуткая боль. — Ох, прости, я такой неловкий! Но в голосе Аластора абсолютно отсутствует искренность. Он снова острым ногтем проводит по щеке куклы рядом с предыдущим порезом, создавая новый. Паук тихо шипит от боли, пытаясь зажать рану, но у него ничего не выходит. Конечности перестали его слушаться, и лишь безвольно лежали, раскинутые в стороны. Глаза Аластора начинают гореть красным при виде крови, и он, не сдерживая себя, опускается рядом с Энджелом. — Позволишь? — Я весь твой… И он медленно проводит языком по ранам. Нежно-розовая кровь капает с бледных губ, а проворный язык раз за разом касается порезов на щеке. Слабая боль волнами накатывает на демона с каждым прикосновением, и эти странные ощущения вызывают у него возбуждение. Аластор замечает это, но полностью игнорирует. Когда кровь перестаёт идти из пореза, он отстраняется от паука и снова сжимает куклу в руках. Не ожидая этого, Энджел тихо стонет и, насколько позволяет ему почти обездвиженное тело, выгибается. Красные глаза внимательно следят за ним, и острые ноготки опускаются ниже. Распарывают висящую на шее бабочку, пиджак, но замирают у края кожаной мини-юбки. — Хэй, это нечестно! Но его возгласы игнорируют. Аластор кладёт куклу рядом с распятым на кровати демоном и касается обнажённого тела. Руки у него холодные, как у смерти, поэтому по телу пробегает дрожь. — Потрогай меня во всех местах! — игриво произносит Энджел, но за это получает несильную пощёчину. — Да замолчи ты! Глаза недобро сверкают, и паук не решается возразить ему. Аластор тем временем продолжает исследование хрупкого тела. Он проводит вверх от живота к груди и плотоядно облизывается. Пауку становится не по себе от этого действия, и он пытается словно бы спрятаться от улыбающегося демона. Слышатся недовольные помехи, и он замирает. — Прекрати дёргаться. Ты сам ко мне пришёл, не забывай об этом. И он опускается ниже, с силой кусая ключицу. Прикусив и так израненную губу, Энджел тихо стонет. Аластор, искоса наблюдая за ним, снова кусает, опускаясь ниже. Снова стон, снова блеск алых глаз. Кровь крупными каплями скатывается по груди в стороны, образуя розовые дорожки. Как бы в поощрение, Аластор не перестаёт касаться языком возбуждённых сосков, иногда зажимая их губами и оттягивая. От боли и наслаждения дыхание становится тяжелее и глубже, а возбуждение переходит всякие границы. Член больно упирается в юбку, но в его сторону даже не смотрят. — Аластор… — Тихо. Слышатся новые радиопомехи и паук замолкает, довольствуясь тем, что есть. А есть уже немало: почти полностью напополам с поцелуями искусанное тело, лёгкие царапины на шее и груди, и очень осторожные поглаживания бёдер. Внезапно демон отстраняется и снова берет куклу. Энджел замирает, а после чувствует, как его тело переворачивается, и вот он уже лежит лицом вниз, утыкаясь в подушку. Несильная боль в районе рёбер тут же прекращается, как только кукла ложится рядом с его головой. Аластор усмехается и ведёт ноготками по бокам, смазывая дорожки крови и вызывая дрожь, а вместе с ней нервное хихиканье. — может уже трахнешь меня? Зря он это сказал. Тело, в лице куклы, снова оказывается в таких холодных руках радио-демона и чувствуется уже привычная боль. Приготовившись быть зажатым или задушенным, Энджел никак не ожидает острой боли и неприятного хруста в рёбрах. Слёзы градом льются из глаз. Подушка впитывает их вместе с вскриком и последующими стонами боли. Словно бы внутри него нож, паук чувствует, что сломанное ребро режет его изнутри. В это же время с его бёдер спадает мини-юбка, открывая аппетитный зад в стрингах. Последние также быстро рвутся, как и предыдущая одежда на нём. — Хотел — получай… Кукла возвращается на место, и Энджел, забыв о сломанном ребре, вздрагивает от внезапного шлепка по заду. Приятное чувство слегка приглушает боль, и он тихо стонет, чуть приподнимая бёдра. Это, на удивление, ему удаётся. Новый шлепок, уже по другой ягодице, и Энджел снова стонет. Аластор устраивается сзади и начинает методично награждать демона шлепками, то сильнее, то слабее. Некоторые сопровождаются рваными касаниями острых ногтей, отчего по его бёдрам, со временем, также начинает течь розовая кровь. Когда почти вся задница покрывается синяками, Аластор ненадолго замирает. Энджел недовольно скулит и ждёт продолжения, слабо виляя задом, но ничего не происходит. Он слегка выворачивает голову, пытаясь разглядеть сзади этого садиста, но разметавшиеся белые волосы мешают ему это сделать. Боль в рёбрах слегка поутихла, да и пульсирующая боль в заду начала стихать, поэтому он уже готовится что-нибудь сказать, когда его бёдер в розовых дорожках крови касается горячий язык. Новая волна возбуждения накрывает его, и он давится собственным стоном. Аластор крепко берётся за ноги руками, впиваясь в них острыми когтями, и начинает, издеваясь, медленно слизывать кровь с избитой задницы демона. Изредка он опускается в ложбинку между ягодиц, проводя языком по пульсирующему колечку мышц, но почти сразу прекращает, обязательно после этого оставляя болезненный укус ниже поясницы. Пытка продолжается довольно долго. Энджел извивался как мог. Он пытался потереться возбуждённым членом о простыни, но каждый раз слышал зловещие помехи и его больно дёргали обратно, не позволяя этого сделать. Несколько раз острые ногти проводили по заду и останавливались у колечка мышц, едва ощутимо надавливая, и тогда Энджел замирал, затаив дыхание. Но ноготки, царапая, опускались ниже, заставляя его разочарованно застонать. Аластор снова взял куколку в руки, играясь тем, что сдавливал ей горло и отпускал, слушая хрипы и рваные вдохи демона. Его пальцы стали неспешно блуждать по телу, и Энджел застонал от удовольствия, когда пальцы замерли между ног куколки. Но опять, издеваясь, радио-демон убрал оттуда руку. Энджел заскулил, как вдруг послышалось шуршание пиджака Аластора. В голове паука тут же всплыла картина: обнажённый демон жёстко входит в него и трахает до тех пор, пока сознание не отключится. От возбуждающей картины снова заныл член и Энджел сделал новую попытку потереться им о кровать. Ему, конечно же, не дали. Вдруг по спине побежали мурашки, и в следующий момент лопатки пронзила обжигающая боль. Кукла оказалась в поле зрения демона, и он увидел две иглы, воткнутые как раз в районе лопаток. Плача от боли, он едва ли почувствовал, как в него вошли сразу двумя пальцами, больно царапая стенки внутри. Несколько болезненных движений, и спустя время Аластор нашёл чувствительную точку. Он стал приятно надавливать на неё, и дикая боль смешалась с удовольствием. Через время Энджел и сам начал насаживаться на пальцы, наплевав на всё. Свободной рукой Аластор дотянулся до груди демона и стал ее поглаживать, дразнящим движением касаясь сосков. Долго терпеть Энджел не мог: несколько рваных движений, и он кончает, даже не притронувшись к члену. По телу проходит судорога, и его накрывает приятной и болезненной негой. Аластор берет в руки куклу и достаёт из неё иглы. Слышится тихое шипение — и снова тишина, лишь шумное дыхание нарушает ее. Знаки, всё это время витавшие вокруг, гаснут, и кукла преспокойно, с тихим хлопком, исчезает из рук радио-демона, а к Энджелу возвращается контроль над телом. Он дрожащей рукой касается члена и вздрагивает, когда слабая волна возбуждения пробегает по израненному телу и его отпускает. Взгляд перемещается на улыбающегося Аластора. — Как подлечишься — приходи ещё… Ответить Энджел уже ничего не успевает, когда сознание оставляет его. *** — Ох ты ж блять! Чарли, зажав рот рукой, ошарашенно смотрит на видавшего виды Энджела. Многочисленные порезы, дикие укусы, синяки и ссадины… Взгляд мечется с покалеченной шеи на грудь, а с груди на ноги. — Что произошло?! — А? — Кто тебя… так? — Да не важно. С этим он уходит, держась рукой за рёбра. Чарли проводила его жалостливым взглядом. Благо, она не видела промелькнувшей на лице Энджела счастливой улыбки, а то б вообще психом его сочла. «Ну жди, садист гребаный…»