***
Прекрасное утро было омрачено новостями. Стоя у мирно плескавшейся речки, Малефисента, как могла корчила своё лицо, пытаясь выдавить из себя что-то доброжелательное. - День добрый, - скрипя зубами и ужаснейше глупым голосом зеленоглазая хотела(пыталась) притвориться светским человеком, что конечно же, невозможно, - Добрый день, - изменяя интонацию, она продолжила, глядя на Диаваля, раздражаясь с каждым произнесённым словом. - Попробуй также, но без клыков, - ворон, сложив руки в боки, старался не смеяться, глядя на свою госпожу. - Вот так? - рогатая взглянула вновь в реку, кривя губы. - Да, так хотя бы не выглядит будто ты хочешь всех убить. Оба были готовы разодрать кого угодно за эту минуту неловкого молчания. - Она правда его любит, она оценит твою доброту, - облачённый во все чёрное, уставился на крылатую. - Добрый жест, Малефисента. Она его оценит. - До-о-обры-ый. - она протянула это настолько сильно, что по интонации, казалось, что она хочет разнести все к чертям.***
Разочарование в принце и его семье отдавало горечью во рту феи. Мгновение, и в её теле образовалась дыра, заполненная едким железом. Лицо предавшей дочери показалось перед глазами, заставляя наворачиваться слёзы и темноволосая, поддавшись року, падает в воду. Крылья предательски намокают, вода проникает внутрь тела, заполняя гортань и лёгкие, отчего она начала задыхаться. Последним моментом, запомнившимся зеленоглазой, было пятно, упавшее прямо перед ней. Она почувствовала прикосновения рук к своей талии и резкий порыв ветра, остро хлеставший по мокрому телу.***
Сон грубо выталкивал Малефисенту из своих лап, заставляя ощущать невыносимую боль в боку. Она мягко и осторожно поднялась на руках, чуть ли не падая, хватаясь за свой бок, обмотанный тканью. Осматривая то, где она находилась, фея почувствовала, как по её плечу стекают гладкой волной её волосы. Это было круглое помещение, напоминавшее гнедо для ещё не вылупившихся птенцов. Резкий шум крыльев, разрезавших воздух, заставил её поморщиться и прислушаться. Чужие голоса доносились, казалось, отовсюду, били по ушам, будто колокола. Несмотря на закрытость помещения, здесь были щели, пропускавшие яркий свет солнца, прыгающего по лицу и телу Малефисенты, мягко рассеиваясь после. Брюнетка еле встала, всё ещё держась за бок, обвязанный подобием бинтов. Медленно подойдя к краю комнаты, на шагнула в дыру, из которой доносились яростные крики, падая и ударяясь о белые стены.***
- Войной! Они выгнали нас с НАШИХ земель! Но мы сможем их победить. - Борра вскричал, вскидывая кулак вверх. - Как ты это сделаешь? У них железо, а нас осталось всего ничего, лишь остатки от великого вида,- с обреченной фразой, темнокожий вышел на свет, покачивая в укоре головой. - У нас есть она... - Борра, взлетев, приземлился рядом с другой эльфийкой, наделённой необычайной силой. Расстояние между их лицами было лишь ограничением в пару сантиметров. Светлокожий обнюхал длинноволосую чужачку, - Ты вся пропахла людьми. Возглас и зелёный чад окружил Борру, откинув в другую сторону пещеры. - Вот! Вот эта сила! Мы потеряли её, но теперь она, наконец, здесь, - говорящий взлетел, и за ним последовали остальные, улюлюкая и крича.***
После полёта с Коналлом, темноволосая была опустошена. Что-то пронеслось в её голове, не давая спокойно вдохнуть. Вина давила на неё. Но вот темнокожий вышел из тени, тихо наблюдая за её неравномерно сбивчивым дыханием, и все встало на свои места. Грудь Малефисенты вздымалась и опускалась, внимая её всхлипам. Ресницы содрогаясь, заставляя эльфийку моргать все чаще. Перья на крыльях заколыхались от ветра, и, замерзнув от холодка, волной пробежавшего по телу, девушка, с глазами подобно изумрудам, раскрыла огромные крылья, окружая ими себя, защищаясь от... чего? Коналл присел на камень, оставляя решение за самкой. Его крылья мирно лежали за спиной подобно шлейфу. - Зачем? - холодный голос отдался эхом в ночном биоме пустыни. - Зачем поцеловал меня? Тишина отдавалась горечью в сердце, оставляя тёмные пятна на, и без того разбитом, органе. Темнокожий, расправив крылья, спустился со скалы, оставшись в нескольких метрах от эльфийки. - Так нужно... Ты не можешь вечно страдать, - эльф меланхолично говорил фразу за фразой, все ближе подходя к темноволосой. - Ты должна быть матерью, хранительницей очага не сражаться и умирать. Ты достаточно настрадалась и пришло время. Ты спасла человека, но теперь нужно взять под крыло и свой будущий род, продолжить его. Подойдя вплотную к девушке, он прикоснулся к её щеке, скулы у самки были такими острыми. Проводя пальцем по щеке, Коналл вытер слёзы, внезапно потекшие из глаз. - Ты воительница, хоть и не должна ею быть., - он вдохнул воздух, будто готовясь к прыжку. Прикоснувшись носом к её щеке, кареглазый вдохнул её запах, запоминая его, ведь больше этих прикосновений не будет. Не будет нежных моментов с ней. Она не позволит. Отстраняясь, эльф произнёс только одно - её имя. - Малефисента. Мгновение и нежная, такая худенькая рука схватила темнокожего за ладонь. - Не уходи, не бросай меня. - содрогающийся голос заставил остановиться, возвращая к себе, притягивая к земле. Тонкий палец выводил жилки на чужих ладонях. Эльфы, сомкнувшись в объятьях, смотрели друг на друга, словно мира вокруг нет. - Не оставляй меня, - Коналл отложил пряди её волос за острые уши, продолжая. - Не бросай никогда, потому что я люблю тебя. Столкнувшись носами, существа переглядывались. Коналл поднес руки к подбородку молодой женщины, приближая к своему. Прикасаясь пальцами к её губам, он ощущал налитые кровью, болью и желанием. - Поцелуй меня. - кроткий шепот девушки вызвал восхищение со стороны темнокожего. Для неё это было краем. На шестнадцатилетие, после поцелуя, она лишилась крыльев. После поцелуя, она потеряла свою свободу на огромное количество лет. Она не думала что когда-то сможет попросить кого-то о нем, поцелуе. Просьба осуществилась мгновенно. Кареглазый слегка прикоснулся к её губам, закрепляя метку, кусая их, прокусывая до крови, заставляя всю боль выходить вместе с красной пахнущей жидкостью. Оставить там только желание. Коналл переместил руку на затылок зеленоглазой, "случайно" дотронувшись до, так ненавистных эльфийкой, рогов. Углубляя поцелуй, он обнял её крепче. "Как это могло произойти? Я не представляю. Его прикосновения были сладки подобно мёду. В них хотелось раствориться." Не разрывая объятий, он подхватил её под ягодицы, и, на секунду задохнувшись, воспарил над землёй. Крылья спасителя бились о воздух, а губы нечеловеческой пары сливались в единое. Перья колыхались от небольшого ветра, заставляя крылья расправиться ещё больше и рассекая хлеставший воздух. Языки сталкивались, смешивая слюну, а губы впивались друг в друга. Ладони Коналла, поглаживая, сжимали местечко пониже спины. Отлетев на край скалы, темнокожий опустил самку на землю. Приспустив край бинтов, он прикоснулся губами к острой ключице. Выцеловывая дорожку к шее, кареглазый заставил девушку задрать голову, чтобы открыть больший доступ. "Его поцелуи огнём оставляли на моих ключицах ожоги, как от железа. Я горю." "..и сгораю." Отпустив Малефисенту, кареглазый взялся за край ткани, начиная снимать их с тела молодой. Когда от белых шероховатых полосок ткани не осталось ни следа, по телу феи побежали мурашки. От минутного дискомфорта, крылья белокожей встрепенулись, откидываясь и раскрываясь. Ладони прикоснулись к груди, поглаживая и постепенно сжимая ее. Холодная кожа при прикосновении, стала выглядеть подобно гусиной. Ледяные ладони эльфийки перенеслись на горячие плечи Коналла. Рука темнокожего спустилась к голени девушки, приподнимая струящуюся юбку. Малефисенту окутал страх. "Вдруг он меня бросит? Оставит?" Поглаживая внутреннюю часть бедра, крылатый вновь прикоснулся к чужим влажным губам. Пальцы сжали плоть, прижимая к себе. Языки, переплетаясь, вызывали бурю дурманящих эмоций. Пальцы эльфа дотронулись до опухшей плоти, заставляя дернуться, напрашиваясь на большее. Сжав комочек нервов, мужчина следил за реакцией феи. Не отстраняясь, волшебница простонала. "Все равно, теперь... теперь мне все равно. Просто не останавливайся" Двигаясь внутри, он вошёл, подготавливая к дальнейшим действиям. В пустыне дул прохладный ветерок, обдувая два тела очередной порцией воздуха. Усадив девушку на бревно, Коналл заставил её откинуться, раздвигая ноги. Присев, он уложил одну её ногу на плечо, а вторую сдвинул в сторону. Язык рогатого прошёлся неровной полосой по напряженному месту. Вылизывая томное, словно кот сливки из миски, темнокожий наслаждался и ночью, и Малефисентой. Поднявшись, эльф спустил штаны. Ткань упала на песок с тихим шелестом. Прикасаясь к её ногам, он ощущал бархат, вовсе не похожей на кожу обычного эльфа. Приятные ощущения, прикосновения. Перед тем как резко войти, Коналл поцеловал Малефисенту, заставляя выпустить стон прямо ему в рот. Поглаживая руки, он уделил внимание и её груди. Маленькие бусинки попали к нему в руки. Мужчина крутил их, посасывал, втягивая и выпуская из горячей глубины рта. Грудь девушки вздымалась при каждом толчке, отдаваясь стоном, слышный только им двоим. В этом месте, в доме, пристанище для тёмных эльфов, никто и никогда не ограничивался, ведь считалось, что если любовь не увидела луна, значит её нет. И все что происходит - лишь ложь. Малефисента закинула одну руку ему на спину, вцепившись в неё ногтями. Выводя царапины наслаждения, девушка подходила к пику. С рыком, темнокожий кончил вместе с феей. Приятные конвульсии забили в ее теле и она расслабилась спустя мгновение. Устроившись рядом с деревом, он облокатился на него, призвав Малефисенту сесть рядом. - Я люблю тебя. - послышался слабый голос девушки, перед тем как они оба провалились в неведомое. Так они и уснули: под звёздами в обнимку и под крыльями Коналла.