Лилия моего сердца

Юри был уверен в двух вещах: он промок насквозь и с вероятностью в сто процентов подхватил простуду, он заблудился. Как-то слишком внезапно ясное солнечное небо затянули тяжёлые черные тучи, принёсшие с собой грозу. Ливень упал такой, будто перебрался в эти края из самых тропиков. Даже могучие кроны деревьев старого леса не могли защитить от потоков воды. Юри вымок мгновенно. До ближайшего посёлка несколько километров, а ещё есть опасность, что велосипед увязнет в грязи, как только дороги размоет окончательно. Юри всё равно отчаянно крутил педали, в надежде выехать на открытую местность, не то попавшие под власть мрака деревья внушали необъяснимый страх – здесь вполне могло водиться зверьё, вполне себе крупное и недружелюбное. Юри не хотелось бы пропасть вот так – быть съеденным волком или задранным медведем. Он думал, что уже давным-давно должен был выехать к какому-нибудь из населённых пунктов, но лесная дорога никак не кончалась, неужели, второпях сверяясь с картой, он свернул не туда? И хотя разум вот-вот собирался поддаться панике, Юри активнее крутил педали, лелея надежду, что силы не оставят его в ответственный момент. Перед тем, как грянул гром, а небо разразила очередная молния, стало совсем темно. Юри ещё никогда не приходилось за всё время своих путешествий оказываться вот в таких вот ситуациях. Молния ударила дважды, и когда это произошло во второй раз, Юри увидел что-то впереди. Не оборачиваясь и не останавливаясь, он активнее закрутил педалями, хотя ноги порядком устали, да и грязь с колёс летела, налипая на спину, благо, её тут же смывал дождь. Минута усилий вывела Юри на открытую местность. Он хотел отъехать немного подальше, чтобы вновь свериться с картой и достать компас, однако, остановился по совершенно другой причине. Не веря своим глазам, Юри увидел невероятных размеров готический замок, окружённый забором недружелюбных острых пик. Что-то Юри не помнил ничего подобного, когда составлял план для исследования, максимум он рассчитывал наткнуться на развалины, а тут – целый замок! Дождь, кажется, только усилился, а молнии били беспрерывно. Юри прекрасно понимал, что ни до какой деревни сегодня не доберётся, оставаться в лесу – сущая глупость, единственный шанс спастись от напасти погоды – попроситься к хозяевам замкам, правда, если у этого места есть хозяева – выглядит слегка заброшенным. Других вариантов всё равно не было, да и Юри уже не раз чихнул, что говорило о подцепленной простуде. Соскользнув с велосипеда, прокатив его за собой по небольшой горке, Юри приблизился к воротам. С первого раза тяжёлая конструкция не поддалась, по слуху резанул противный звук потрескавшейся ржавчины. Видимо, ворота давно не открывали, значит, замок действительно мог оказаться пустым. Пусть если так, Юри не хотелось бы разболеться, схватить осложнение и умереть из-за какого-то дождя. Бросив велосипед рядом, он схватился за прутья уже двумя руками, налёг изо всех и тут же чуть не упал, потому что до того сопротивляющиеся ворота излишне радушно распахнулись, пропуская Юри вперёд. Он еле удержался на ногах, дабы не поскользнуться. Втащив велосипед за собой, Юри не собирался оставлять его под дождём на всю ночь. Конечно, в такой темноте сложно что-то рассмотреть, но Юри и не пытался, просто, насколько это было возможно, стремительно приблизился уже к самому замку – его парадным дверям. Преодолев с трудом лестницу, ибо та была чертовски скользкая, а Юри жутко устал и замёрз, он оказался под крышей, которая, к счастью, не протекала. Воспользовавшись сухостью площадки перед дверьми, Юри оставил свой велосипед. Ёжась и стуча от холода зубами, Юри первым делом протёр очки чудом не промокшим платком, который лежал на самом дне холщёвого рюкзака – всё остальное вымокло до нитки. И хотя от дождя спрятаться удалось, с ветром такой фокус не прокатил. Оглянувшись в сторону ворот, Юри на мгновение застыл – что-то он не помнил, чтобы закрывал за собой ворота после того, как зашёл, хотя… здесь так дует, ветер вполне мог бы справиться с этими железяками. Потоптавшись ещё немного в нерешительности, Юри обратил внимание на дверь. Несмотря на темноту, время от времени озаряемую молниями, Юри смог разглядеть удивительный орнамент – явно ручной работы – выдержанный в готическом стиле. В другой раз, будучи сухим и бодрым, Юри с радостью бы принялся разглядывать подробности, трогать руками и восхищаться, но сейчас единственное, на что его хватило, это найти кольцо, которое удерживала в зубах страшная голова горгульи, и постучать. Невежливо было бы вторгаться без стука. Из-за шума дождя посторонняя слышимость сводилась к нулю, поэтому, даже прижавшись ухом к двери, Юри не мог услышать, приближается кто или нет. Он постучал второй раз. Пальцы совсем не слушались, Юри пытался их согреть тёплым паром изо рта. Никто не открывал. Юри так не хотелось вламываться без приглашения, но может, если замок пуст, он никого не потревожит? Решившись постучать в последний, третий раз, Юри только схватился за кольцо, как дверь заскрипела, одна её створка утонула внутрь. Юри поневоле отшатнулся на шаг назад, обнимая продрогшие, дрожащие плечи едва согретыми ладонями. Из полумрака вынырнул некто с канделябром в руках, три вершины которого венчали зажженные толстые свечи. Юри, будучи натурой впечатлительной, поначалу ожидал увидеть какое-нибудь нечто, всё же обстановка и атмосфера позволяют, но, видимо, он слишком много книжек перечитал, ибо перед ним оказался всего лишь юноша, примерно одного с ним возраста. - Ты ещё кто? – с явно выраженным недовольством на лице, блондин распахнул створку двери чуть шире, вытаскивая наружу руку с канделябром. Ветер гулял по крыльцу, но огоньки свечей он совсем не трогал – они продолжали безмятежно полыхать. Юри слишком замёрз и устал, чтобы обратить хоть какое-то внимание на столь необычное явление. На несколько мгновений он потерял связь с миром, даже перестав чувствовать холод, просто стоял и смотрел. Судя по тому, как резко изменились черты лица обитателя замка с просто недовольных на очень недовольные, Юри пора бы уже было хоть что-то сказать. - Простите, я, видимо, заблудился в лесу, начался дождь, а кроме этого замка поблизости нет ничего, где можно было бы переждать непогоду. Если Вас это не затруднит, не могли бы Вы меня впустить? Здесь очень холодно… - с трудом выговаривая слова, ибо голос слегка подсел, Юри попытался выдавить улыбку посиневшими губами, хотя понимал, что выглядит крайне жалко. Парень в дверях смерил Юри от макушки до пят скептическим взглядом, хотел было уже отказать и послать, но отчего-то вдруг резко передумал. Передёрнув плечами и коротко раз оглянувшись, он втянул руку с канделябром обратно внутрь, сделал шаг назад, шире открывая дверь. - Входи. Юри не мог поверить своему счастью. Дабы ещё больше не утруждать парня ожиданием, Юри подхватил промокший рюкзак и, в благодарности раскланявшись, поспешил войти. Блондин же, на секунду возведя глаза к небу, решил оставить комментарии при себе, мысленно отправляя их непонятно кому, только после этого захлопывая дверь. Юри, наконец, очутился в тепле. - Надеюсь, я не доставлю Вам проблем? – неловко прижимая рюкзак к груди, Юри решил всё же уточнить, повернувшись лицом к подпёршему спиной дверь парню, - Кстати, можно узнать Ваше имя? Спасибо ещё раз, что пустили. - Это не мой замок, а Герцога Никифорова, так что доставишь ты проблемы или нет, спроси у него, - фыркнув, парень выпрямился, подошёл ближе к Юри, подсвечивая расстояние между ними канделябром, дабы разглядеть лицо. Конечно, в холле горели и другие свечи, но их было недостаточно, а зажечь больше блондин просто не успел, потому что кто-то его отвлёк. Однако, стоило ему взглянуть поближе, как он замер в недоумении, так и не назвав своего имени. Юри же пока отходил от шока, понимая, что оказался в доме не какого-нибудь там Барона или, на худой конец, Графа, а сразу Герцога, пусть и фамилии такой никогда не слышал, не сразу понял, с каким интересом его разглядывают. Впрочем, блондина хватило ровно на несколько секунд, после чего он отпрянул, мотнул головой, торопясь обойти Юри. «Показалось», - подумал блондин про себя. - Извините? – не понял жеста Юри, глупо хлопнув глазами. - Юра меня зовут, и не «выкай». Хозяину моему «выкать» будешь, - фыркнув, Юра остановился, оглядываясь на так и продолжающего стоять у дверей парня, - пошли, а то совсем синий. Юри хоть и успел привыкнуть к теплу и отсутствию ветра, а по-прежнему оставался до нитки вымокшим, плюс ещё и чихнул после слов Юры, виновато сжимая рюкзак крепче. Ему ужасно не хотелось напрягать лишний раз человека, но деваться было некуда – напряг уже. К тому же, раз его не выгоняют, стоит проявить уважение. Поняв, что обувь снимать не надо, Юри засеменил за Юрой, который шёл впереди него, сворачивая из холла налево, туда, где находилась парадная гостиная. Несмотря на недостаток освещения, Юри смог разглядеть кое-какие детали, которые, честно признаться, ужаса не вызывали, скорее искреннее восхищение – это же такое величественное сооружение, а судя по тому, насколько тонкая работа выполнена, насколько прекрасны вещи, бросающиеся в глаза – здесь всё очень дорогое. Хотя, чему удивляться, если верить словам Юры, - а не верить Юри не видел смысла – замок принадлежит Герцогу, а Юри прекрасно помнил, что по титулам Герцоги стоят на третьей ступени после Королей, перед ними только Принцы с Принцессами. Только вот, Юри никогда-никогда не слышал фамилии Никифоров. Наверное, какой-то очень древний род. Тем временем Юра привёл нежданного гостя в гостиную, в которой заблаговременно, а точнее, пока всё тот же гость разглядывал хозяйское поместье, будучи в восторге, разжёг щелчком пальцев камин – всё равно этот балда не заметит ничего. Не заметил ни фокуса, ловко провёрнутого Юрой, ни того, как Юра бросал короткие взгляды. Да нет, ему точно показалось, к тому же, он уверен, что это парень, а не девушка. С другой стороны… если представить без очков и с длинными волосами… Бред какой-то, всего лишь удивительное сходство – не более. Параллельно Юра пытался понять, какого Дьявола Никифоров не выходит, хотя сам же его и пнул, чтобы пустил этого заблудшего мальчишку. За последние годы Виктор совсем дурной стал. Юра готов был прибить своего Хозяина. - Садись здесь и никуда не уходи, принесу тебе сухие вещи, - указав на шкуру медведя перед камином, Юра избавился, наконец, от успевшего ему поднадоесть канделябра, отправляя тот украшать камин сверху. Тени тут же расступились перед светом, бросая блики на венчающий камин огромный портрет. Юри, по-прежнему витая в облаках, чудом нигде не споткнулся, в целости и сохранности приближаясь к камину, усаживаясь туда, куда показали, хотя и мочить такой роскошный мех убитого некогда животного казалось ему кощунством. Постеснявшись снять штаны, он стянул только лишь рубашку, укладывая её ближе к огню, где в последствие рядом собирался выложить вещи из рюкзака и сам рюкзак. Юра понял, что ни сбегать, ни теряться их гость не собирается, поэтому намеревался уйти за вещами, заодно и рассказать Хозяину о кое-чем весьма интересном, что ему показалось пару минут ранее, пока тот не выскочил, аки чёрт из табакерки и раньше времени не напугал парня. - О, извини, я же не представился, - высказался Юри, грея руки о долетающий до него жар, - меня зовут Юри. Юра уже сделал несколько шагов в сторону холла, чтобы потом просто взять и незаметно исчезнуть в темноте, как остановился, будто перед ним столб вырос. Он резко развернулся, хотя Юри, обращаясь к нему, вовсе на него не смотрел, и это сыграло на руку, потому что удивление на лице Юры нарисовалось неописуемое. Теперь всё происходящее было не просто странно, а подозрительно: схожая внешность, теперь ещё и имя… - А лет тебе сколько? – непроизвольно вырвался вопрос у Юры, и тот едва успел вернуть лицу привычное недовольно-нейтральное выражение, потому что Юри, легко улыбаясь, обернулся. - Двадцать три. Юре больших трудов стоило сдержать повторный шок, хотя бровь у него нервно задёргалась: один раз – случайность, два – совпадение, но три – закономерность. Если этого Юри представить с длинными волосами, без очков, в платье, то он вылитая… - Юра, у нас гости? – вздрогнуть обоих парней заставил низкий бархатистый голос, волной прокатившийся по погрузившемуся в тишину помещению. Никто не заметил, как Виктор Никифоров пришёл. Виктор приблизился к Юре, останавливаясь по левую сторону от него. Юра скосил глаза в сторону. - Да, - довольно резко бросил он, но взгляда не отвёл. Никифоров, наверняка, должен был всё слышать, только в отличие от него, Юры, ведёт себя слишком уж спокойно, хотя кого-кого, а именно его должно было перекосить от выясняющихся деталей обстоятельств. - Почему ты до сих пор здесь? Нашему гостю, должно быть, неуютно сидеть в мокрой одежде, - глядя на Юру сверху-вниз с тонкой полуулыбкой, Виктор ждал. - Сейчас, - почтительный тон сохранить не получилось, и Юра бросил как обычно, разворачиваясь и выметаясь из гостиной прочь. В данный момент он промолчал, но потом, когда Хозяин останется один, а этого они уложат спать, он обязательно придёт к нему на разговор! Виктор и Юри остались наедине. Юри стало неловко, что при столь высоком лице он сидит полуголый, поэтому потянулся было к своей пока ещё не успевшей даже едва подсохнуть, но зато порядком нагреться рубашке, но Виктор, заметив мельтешения, не оценил их. - Не стоит, твой вид меня ничуть не оскорбляет, - приблизившись к дивану, Виктор оглядел его и, увидев то, что искал, стащил бархатное покрывало, не заботясь о том, что подушки упали но пол, и подал его замершему со своей несчастной рубашкой в руках Юри. Юри благодарно кивнул, принимая покрывало, скорее накидывая его на плечи, кутаясь, а рубашку возвращая сохнуть. Он надеялся, что пламя огня никак не подчёркивает, а наоборот, скрывает румянец на его щеках. Виктор же, немного постояв рядом, присел в кресло. Юри аж растерялся, понятия не имея, как ему себя вести, но и молчание он считал крайней степенью невежества, но, только собрался заговорить, как Виктор задал свой вопрос первым. - Ты заблудился в лесу? – судя по тону, он не был настроен враждебно, отчего Юри должен был расслабиться. Виктор сидел в ленивой позе, разглядывая его из-под полуприкрытых век. - Да, кажется, свернул куда-то не туда, - Юри опустил взгляд, хмурясь, - хотя вроде бы сверялся с картой, - задумчиво поглядев на собственные сжимающие края покрывала пальцы, на огонь, потом снова на Виктора, Юри вздохнул, - извините, что пришлось потревожить Вас, я уеду сразу, как взойдёт солнце. - Хм, - закинув ногу на ногу, Виктор подпёр голову рукой, - вряд ли у тебя получится уехать утром – дороги размыты, а этот дождь не последний. Если ты никуда не торопишься, могу предложить остаться здесь на какое-то время, - великодушно разрешив, Виктор улыбнулся. - Ну… - оглянувшись к сторону окна, за которым продолжало беспощадно поливать, Юри в нерешительности пожевал губу, возвращая взгляд Хозяину дома, - а это не слишком нагло будет? - Ничуть, - упёршись в подлокотники и подняв себя, Виктор оглянулся на вернувшегося Юру, который появился столь же бесшумно, что и сам Виктор до того, неся в руках сухую одежду, - накорми его чем-нибудь и уложи спать, а утром позови к завтраку. Юри останется с нами. Юра, будучи и без того мрачнее тех туч, что на улице, помрачнел ещё больше, пытаясь разглядеть во взгляде Никифорова намёк хоть на что-нибудь, поэтому, пока тот не ушёл, уточил: - Надолго? Виктор ничего не ответил, выдержал паузу и, обернувшись к Юри, пожелал тому спокойной ночи, а сам удалился, но Юра знал точно, что лишь фигурально, виртуально-то он… всегда здесь. Везде. - На, - передав Юри одежду, Юра напряжённо поджал губы, - давай, переодевайся и перебирайся на диван, сейчас принесу тебе чего-нибудь. - А можно мне… - Рис со свининой? – не дослушав, продолжил Юра, не спеша уходить, просто наблюдая за парнем. Тот слегка удивился, выгнув обе брови: - Да… как ты угадал? - Можно, сейчас принесу, - и, не отвечая на вопрос, отворачиваясь, прикусывая губы до крови, вылетел из гостиной. Юри так и остался поражённо сидеть, пока не додумался переодеться и действительно перебраться на диван, но прежде разложил все вещи из рюкзака, чтобы и они просохли. *** Дождь не прекратился даже тогда, когда Юри заснул, хотя, поутих. Юра не стал совсем тушить огонь в камине, просто сделал его поменьше, оставив практически одни тлеющие угли. Разумеется, сразу, как только смог, Юра направился на поиски Никифорова. Тот ожидаемо не спал. Юра нашёл его сидящим в кресле в полумраке, обнимающим тёмно-синее платье, на котором наверняка, даже спустя столько лет сохранился запах духов его любимой жены. - Нормальные люди на месте замка видят только развалины, - заявил он без обиняков, закрыв за собой дверь, подперев её спиной. Виктор по-прежнему молчал, продолжая зарываться носом в мягкую ткань, стискивая её так сильно, что даже в такой темноте Юра увидел, как дрожат его пальцы. - У меня есть только два объяснения, - продолжал он, сложив руки на груди, - либо он, идиот такой, заплутав в лесу, провалился в нашу реальность, либо… - Он её перерождение, и сама судьба привела его сюда, - закончил за него Виктор, поднимая взгляд. Юра чуть язык не проглотил. - Совпадения есть, но мы не можем знать точно, - нахмурившись, практически прохрипел он, сползая ниже, удобнее устраивая плечи, - всё-таки это парень! Виктор нехотя оторвался от любимой вещи, поднялся, бережно уложил её в кресло, а сам, сцепив руки за спиной, прошёл к туалетному столику, некогда принадлежащему девушке, и, щелчком пальцев озарив комнату светом вспыхнувших свечей, вгляделся в портрет в небольшой круглой рамке. - Совпадения не просто есть, их слишком много… - взяв рамку в руки, Виктор стёр пыль, с лёгкой полуулыбкой рассматривая личико своей жены, - они так похожи, даже голос… но раз он меня не узнал, значит, ничего из прошлой жизни не помнит. Это… хорошо… - внезапно грустная улыбка приобрела зловещий оттенок, а Виктор сильнее сжал рамку, что та не выдержала и треснула, - мы понаблюдаем за Юри, пока не убедимся, что он – реинкарнация моей Юри. - А потом что? – подобравшись, Юра вжался в дверь, напряжённо заламывая пальцы. Виктор, не став возвращать раме её первоначальный вид, поставил на место и, воодушевленно вздохнув, повернулся к парню, улыбаясь улыбкой того Виктора, которого все в их мире знали, как Деспотичный Герцог Никифоров. - А потом я оставлю его тело и душу здесь, потому что негоже жене бегать от законного мужа, в прошлый раз это кончилось весьма… плачевно. Да, Юра прекрасно помнит, чем это в тот раз кончилось. Передернув плечами, он вовсе оторвался от двери. - Займёмся делами завтра, а сейчас можешь быть свободен, - в мгновение ока превратившись в наимилейшее создание, которое этот мир мог только видеть, Виктор сам подумывал задержаться в личной комнате его, увы, почившей слишком рано супруги. Юра, оценив великодушие, закатил глаза и просто исчез. Весь этот антураж – иллюзия для Юри, который пока не понимает, что происходит, и не понимает, выберется ли отсюда живым в этот раз… выберется ли вообще. Завтра Юри дадут возможность пройтись по замку, посмотреть, может, чего-нибудь да вспомнит – на свою же бедовую голову. Юре лично всё равно, он и в тот раз не был в восторге от непутёвой жены Хозяина, но разве Никифорову что скажешь – башку оторвёт. Оказавшись всё в том же замке, который выглядел ухоженней и пафосней, Юра пошёл по коридорам, разыскивая единственного нормального, как он лично считал, из всех тех, кто тут проживал: - Беек! *** Проснулся на следующий день Юри не поздно и не рано. Юра его распинывать не стал, хотя очень хотел. По приказу Никифорова он забрал все вещи, которые Юри оставлял сушиться, и перенёс их в одну из комнат. Виктор хотел посмотреть, есть ли какие-то сходства с теми вещами, которыми пользовалась его жена. Сходства были: например, носовой платок из той же ткани с тем же узором – золотой ниткой вышиты инициалы в левом нижнем углу, гребень для волос из грушевого дерева, очки, правда, благоверная не носила ни в детстве, ни в пубертате. Карту, по которой Юри путешествовал, Виктор внимательно просмотрел и сжёг – Юра же на вопрос ответит, что от дождя краски размыло, поэтому её пришлось выкинуть. Во-первых, Виктор не собирался отпускать Юри, пока не выяснит всего, что его интересовало; во-вторых, какой идиот рисовал эту карту? Это-то в нынешнем мире так изменились дороги? В нынешнем мире на месте замка вообще развалины, так что… Юри провалился в другой уровень реальности, а тут всё совсем иначе, не говоря о том, что замок на самом деле жив и населён, а не как сейчас выглядит – будто давно заброшен. Это Виктор только Юре позволил явиться перед Юри. Все вещи вернулись на своё место к пробуждению Юри, а проснулся тот от солнечного света, бьющего лучами в лицо. Было слишком уютно, но Юри заставил себя встать. Первое, что он сделал, подошёл к окну – дороги и вправду сильно размыло. Никаких шансов уехать сегодня. Однако, Юри не расстроился – он же оказался в таком интересном месте! Оглядев гостиную при полноценном освещении, он впал в такой неописуемый восторг, что словами не передать. Обычно всякие высокопоставленные лица к себе домой полюбоваться не пускают, а тут такая возможность. Юри очень хотел попросить Виктора об экскурсии. Пока Юри занимался рассматриванием портрета самого Виктора над камином, за спиной появился Юра. - Смотри, не влюбись, - фыркнув, Юра так напугал Юри, что тот подпрыгнул от неожиданности. - Да я не… - начал уже было оправдываться Юри, хотя не сразу понял за что, просто по привычке, а когда понял, смутился в недоумении, - я просто был поражён тем, как красиво художник изобразил твоего Хозяина. - Ага, я понял, - сделав вид, что охотно верит, Юра развернулся, призывая пойти за собой, - идём, мой прекрасный Хозяин как раз просил тебя к завтраку. Юри вздохнул, мысленно отчитал себя за бурную реакцию на глупости и, собравшись, пошёл за Юрой, не забывая разбрасывать заинтересованные взгляды по сторонам. - А тут ещё кто-нибудь живёт? – поднимаясь за Юрой по массивной лестнице с широкими ступенями, Юри попытался нагнать провожатого, дабы идти с ним вровень. - Живёт, - немного подумав, ответил Юра, скосив взгляд на Юри, - но ты на них вряд ли наткнёшься. - Почему? – не понял Юри, чуть не зазевавшись, ибо слишком загляделся на картины на стене. - Не важно, - отмахнулся Юра, ускоряя шаг. Юри не стал приставать с расспросами, хотя ответ Юры ясности в ситуацию не внёс. Может, это атмосфера здесь такая, что всё обязательно должно быть окутано туманом загадочности? Ну, так было даже интереснее! В итоге Юра привёл Юри в обеденный зал, где Никифоров обычно завтракал, обедал и ужинал в полном одиночестве, а иногда вообще не приходил, и еду приходилось выбрасывать. В этот же раз как на парад вырядился – лучшую рубашку надел. Юра только его увидел, привычно закатил глаза, многозначительно промолчав. - Доброе утро, - первым откликнулся Юри, как только нашёл Виктора взглядом, - спасибо за приглашение, у Вас такой красивый замок, я крайне восхищён! - Доброе утро, - томно откликнувшись, Виктор сменил позу отъявленного ловеласа на более благопристойную, выпрямил спину, сложил руки под подбородком, уперев локти в стол, несмотря на то, что это прямое наплевательство в душу этикету, - если захочешь, после завтрака сможешь прогуляться по комнатам и получше рассмотреть, - обращался Виктор к Юри, а поглядывал на Юру, пока тот усаживал Юри за противоположный край длинного стола, - увы, я сегодня буду занят, поэтому не смогу сопровождать лично. - О, - Юри сам собирался спросить, но раз ему разрешили, не смог сдержать радости по этому поводу, тут же разулыбавшись, - Вы слишком добры ко мне. Я всё боялся, что буду мешать и стеснять. Юри с благодарностью посмотрел на Юру, который подавал ему салфетку, показывая, что её надо класть на колени, а то вдруг ещё у кого-то в этой комнате проблемы с этикетом. Насчёт гляделок Никифорова Юра не очень понял, но когда сопоставил их со словами, то… - Юра, подойти ко мне, - позвал его Виктор, после вновь обращаясь к Юри, - нет, не будешь, ах да, приятного аппетита, - и улыбнулся, переводя взгляд на Юру, который оказался тут как тут. - Спасибо, и Вам приятного аппетита, - всё ещё будучи немного смущённый ситуацией и расположенностью Виктора, Юри сначала поглядел на красивую сервировку, потом на предложенный завтрак, а потом уже на Виктора, но тот что-то тихо говорил Юре. Юри решил приняться за еду, ибо подслушивать нехорошо, да и попробовать уже хотелось. Виктор так многозначительно посмотрел на Юру, когда тот подошёл, и Юра понятливо склонился ниже, приготовившись внимать. - Запри все комнаты моей жены и чердак, - проговорил Виктор настолько тихо, что их бы даже пролетающая мимо муха не услышала. - А что насчёт подвала? - Пусть останется открытым. Юра вопросительно выгнул бровь. По его мнению, если Никифоров хотел задержать мальчишку здесь, то подвал как раз стоило бы закрыть, однако, поразмыслив, Юра примерно понимал, чего именно его Хозяин хочет добиться. Гуляя по замку, Юри мог бы что-то вспомнить или чем-то выдать себя. Виктор не стал продолжать разговор, Юра помолчал рядом с ним и отстранился с таким видом, мол «хозяин – барин», и ушёл выполнять указание. Когда Виктор возвратил всё своё внимание Юри, тот, прямо как его жена когда-то, сначала почистил яблоко от кожуры, а потом порезал его на дольки. У Виктора от перевозбуждения аппетит пропал. Так и не притронувшись к еде, только к вину, он продолжал наблюдать за всем, что Юри делал. Юри только спустя какое-то время заметил его взгляд и невольно покраснел. - Юри, скажи, а почему родители дали тебе такое женское имя? Юри, успев дожевать половину яблока, сначала задумался, а потом опять покраснел, опуская взгляд: - Вряд ли Вам будет это интересно. - Тогда бы я не стал задавать вопрос, - с нажимом ответил Виктор, дабы Юри не пытался увиливать. - Ну… - хмурясь, Юри опустил руки вниз, зажимая ладони между коленями, - моя мама рассказывала, что это имя означает – лилия. Во сне перед днём моего рождения, она увидела целый сад необычных лилий алого цвета и решила, что это знак свыше, поэтому назвала этим именем меня, несмотря на то, что я мальчик. Виктор тонко улыбнулся, откидываясь на спинку стула, покачивая в руке бокал с неубывающим вином. Это была уже какая странная мелочь, которую Юри не заметил. Сам он пил воду. - Это имя тебе подходит, - всё-таки, допив вино до конца, Виктор поставил пустой, не думающий обратно наполняться бокал на стол, и встал, - а ради чего ты путешествовал по этим землям? - Мне нравится исследовать древние места, - не успев наесться, но раз уж Хозяин встал, то и Юри инстинктивно встал. - Нет, ты сиди, а мне нужно заняться своими делами, если захочешь, вечером провожу тебя в сад. Там в это время года всё цветет, да и дожди не очень трогают – не запачкаешься. - О, было бы чудесно, - улыбнувшись, Юри сел обратно. - Мой замок в твоём распоряжении, - задержав на Юри взгляд, Виктор улыбнулся и покинул зал. *** Закончив с завтраком, Юри решил воспользоваться разрешением на самостоятельную прогулку по замку. Солнце, которое ещё час назад можно было наблюдать за окном, снова спряталось за тучами – видимо, Виктор был прав. Из-за погрузившегося в серость день, помрачнел и замок, но когда Юри покинул зал, повсюду горели свечи, создавая иллюзию уюта. Юри оставалось только дивиться – когда и кто их успел зажечь? В шутку он подумал, что на самом деле замок этот волшебный, поэтому в нём происходят чудеса. Будучи натурой романтичной, Юри нравилось верить собственным мыслям, пусть умом он понимал, что это глупости. Странно было, что тут вообще кто-то живёт, хотя, чего и говорить, если ещё вчера Юри был уверен, что, согласно карте, на этом месте одни древние развалины. Видимо, карты иногда ошибаются – ошибаются люди, составляющие их. Никифоров… Никифоров… сколько Юри интересовался историей знатных родословных, сколько замков уже повидал, а о таких не слышал. Впрочем, это первый замок, внутрь которого он смог попасть. Ему бы очень хотелось расспросить Виктора о его родословной: как долго они здесь прожили, кем был основатель, как замок, спустя века смог сохраниться в таком хорошем состоянии, где остальные проживающие здесь, о которых Юра упомянул? В нынешнем мире многие знатные семейства продолжают процветать, передавая поместья и наследства внукам, хотя есть и такие, чьи дела пришли в упадок. Юри бы не хотелось думать, что Виктор относится ко вторым. Если бы всё было плохо, он бы тогда продал замок? Конечно, Юри всё это не касается, но… ладно, это его правда не касается. Вернувшись в ту гостиную, где провёл ночь, Юри решил взять блокнот и карандаш, чтобы сделать для себя заметки об этом месте. К счастью, блокнот полностью высох, хоть и выглядел пожеванным. Конечно, серьёзным исследователем старинных мест Юри нельзя назвать, но на любителя он очень даже походил – что-то по мелочи зарисовывал, записывал. Может, книгу когда-нибудь напишет: мемуары и путешествия. В замке было так тихо, Юри даже подумал о том, что остался здесь один. Юри не мог знать о том, что Юра спустился на третий уровень, где дел у него было выше крыши, потому что их никто не отменял, и вообще Господин Никифоров хоть расслабился за последние двадцать с лишним лет, а вовсе не такой добренький – уж всех своих подчинённых гоняет, только глаза закатывать успевай. Присматривать за Юри Юре прилетело бонусом к основным заботам, о чём он спешил поныться Отабеку. Хотя, и без Юриного нытья все уже прознали, что происходит там, уровнем выше, видимым тем, кто по неосторожности провалился в другую реальность, но оставался пока жив. Всем ужасно хотелось посмотреть на реинкарнацию Молодой Госпожи. Юра причитал о том, что ещё непонятно, та ли это Юри или нет. Праздный интерес подкорку имел отнюдь не радостную. Только Крису хватало смелости шутить, что, наконец, Виктор, его дражайший друг вновь обретёт потерянную любовь и, возможно, перестанет тиранить несчастных. Юра саркастически спускал его с небес на землю, напоминая о том, по какой причине и как жена Никифорова умерла в прошлый раз, и что, пусть после этого Никифоров стал невыносим, а и до того не отличался ангельским характером. В общем, Юра склонял к тому, что если этот Юри действительно реинкарнация, то кончит он плохо. И вообще, в тот раз юная Госпожа сама была виновата, так что… не станет её никто защищать. Переродилась? Значит, нашла её, грешницу, судьба, за ручку привела. Не удалось демону-Эросу «спасти» её от Никифорова, всё. Раз написано на роду страдать, значит, будешь страдать. Отабек считал, что Юра так бесился, потому что от горя и злобы Никифоров в тот раз всех собак на него спустил. Конечно, на кого ж ещё было?! За собой-то Никифоров проблем никогда не видел, искренне не понимал, наверное, а чего это благоверная не захотела жить с ним? Попробуй с таким самовлюблённым деспотом жить. Юри этого времени не мог ничего знать, он был слишком восхищён замком, его манила загадочность здешних обитателей. О том, что здесь происходило и происходит что-то странное, могли говорить только фантазии. А о чём ещё думать, когда оказываешься в подобном месте? Юри не заметил отсутствия карты, когда собирал просохшие вещи в рюкзак, дабы они не портили вид и никому не мешались. Утром у него не было времени в подробностях разглядеть портрет над камином, но, несмотря на те смущающие слова, произнесённые Юрой, художник вправду отлично постарался. Виктор был изображён более, чем величественно. Юри отходил назад, чтобы видеть картину во всей красе и приближался, дабы дотянуться и потрогать краски. Разумеется, любую картину венчала дата. Дата на портрете Виктора располагалась в левом нижнем углу, будучи написана тёмными красками, витиеватыми узорами. Прочитав цифры вслух, Юри сначала улыбнулся, потом нахмурился, потом задумался, а потом и вовсе снова пригляделся к дате, щуря глаза. Да быть того не может, чтобы этот портрет был нарисован аж сто пятьдесят лет назад. Изумлению Юри не было предела. Он даже очки снял, протёр и снова надел, но ничего не изменилось. Тогда Юри решил, что пыль настолько слиплась, а краски могли выцвести, что цифры стали непонятными, иначе как ещё объяснить, что нарисованный полтора века назад Виктор, буквально полчаса назад стоял перед ним живой, молодой и прекрасный? По логике цифр, он должен был быть давным-давно мёртв. Предаваться фантазиям одно, но верить в мистику, а тем более, сталкиваться с ней нос к носу – совсем другое. Видимо, краски просто потеряли цвет, а пыль прилипла и исказила картину. Отправившись изучать хозяйские хоромы, Юри не забывал бдеть за собственной неуклюжестью – не хватало разбить или уронить что-нибудь. Художником он тоже был неважным, но старался изо всех сил, делая смешные эскизы тех вещей, которые ему встречались на пути. Возможно, когда-нибудь в далёком будущем из подобных замков сделают музеи, и тогда вся эта красота станет доступна широкой публике, ну, а пока есть настоящее и чудесное время, возможность, Юри любовался, будучи почётным зрителем. А ещё всё это можно было трогать. Заходил Юри в те комнаты, которые изначально были открыты, коротко рассматривал и шёл дальше. Некоторые двери не поддавались, но и нечего ломиться, раз хозяин посчитал, что чужим глазам там разглядывать нечего. Коридоры украшали доспехи, цветы, картины. Этажами выше Юри наткнулся на коридор, стены которого были увешаны портретами, судя по всему, Главами всего рода Никифоровых. В этот раз Юри не обратил никакого внимания на даты, он был слишком поглощён рассматриванием лиц. Напротив каждого мужчины висел портрет девушки, Юри так понял, что это были жёны. Дойдя до конца коридора, там, где висел портрет Виктора, Юри взглянул напротив, ожидая увидеть какую-нибудь девушку. Девушка действительно была. Только вот, увидев её, Юри никак не мог понять, отчего же смотрит и отвести взгляд не может. А когда пригляделся, понял, что они… похожи? Забавно это было или удивительно, но, да, Юри был уверен, что смотрит на девушку, а видит практически себя, как бы глупо не звучало. Нет, Юри всё-таки попытался уловить различия. Ну, девушка на портрете явно не носит очки, волосы у неё покрасивее да подлиннее, что ещё? Взгляд… взгляд какой-то грустный или скорее сказать, напуганный? Юри не очень разбирался в человеческих эмоциях, по глазам так вообще читать не умел. Девушка, казалось, смотрит перед собой, в данном случае, за спину Юри. А что за спиной Юри? Портрет Виктора. Юри обернулся. Да, если догадки Юри верны, и эти двое, как и все остальные на этих стенах, муж и жена, то они смотрят друг на друга, только вот девушка на Виктора подавленно и запуганно, а Виктор на неё надменно и покровительственно. Хотя, Юри от природной впечатлительности это могло только показаться. Но его личное сходство с этой девушкой было таким явным, что отрицать было глупо. Юри прям стало интересно. У него появился ещё один вопрос, который он бы хотел задать Виктору. Озадачило то, что не то что никого за время своей прогулки по замку, а никакой девушки Юри не встретил. Жена Герцога Никифорова она вообще… жива? Юри даже не знал, удобно ли будет ему задавать подобные вопросы, но… он же может аккуратно подвести Виктора к этой теме? - Это удивительно, что вы похожи, правда? – раздался голос Виктора рядом, а Юри вскрикнул и отшатнулся, потому что не ожидал этого, хватаясь за чуть не выпрыгнувшее сердце. Как Виктор смог подобраться настолько тихо и незаметно? Того, кажется, ничего не смущало, и он перевёл взгляд с Юри на портрет. Юри же, отдышавшись, наскоро в нахлынувшем смущении попытавшись взять себя в руки, посмотрел сначала на портрет, потом на Виктора. - Ваша супруга? - Да, моя жена, - подтвердив слова Юри, Виктор изобразил грустную улыбку, - к сожалению, её давно нет со мной. Вроде как успокоив сердце, выправившись, Юри поднял и убрал выпавшие из его рук блокнот с карандашом в задний карман штанов. - Извините, должно быть, Вам больно вспоминать об этом…. Но Виктор перебил: - Нет, это было, - про себя подумал: «двадцать три года назад», а вслух сказал, - довольно давно. Глупая случайность забрала её жизнь у меня. Случился как-то раз настолько сильный дождь, что гроза, ударив в наш сад, попала в дерево, оно обвалилось и погнуло ограду, за которой жена выращивала розы. Утром она пошла, посмотреть, не пострадали ли цветы, поскользнулась и упала. Смерть её была быстрой, и мне хочется верить, что безболезненной, - в задумчивости переведя взгляд на Юри, Виктор договорил, - она упала, и шипы, венчающие ограду, вонзились ей в грудь. - Господи, какой ужас… - прошептав, Юри прикрыл губы ладонью. От рассказа Виктора его пробрало до мурашек, даже почудилось, будто это в его грудь вонзились металлические шипы. От ассоциаций Юри поспешил отмахнуться, - мне так жаль… - Не стоит, - мягко улыбнувшись, Виктор напоследок бросил короткий взгляд на свою жену, - пусть это и странное стечение обстоятельств, но мне приятно видеть спустя столько времени кого-то, кто так похож на неё… кстати, судя по всему, она была родом оттуда же, откуда и ты. - Можно узнать, как её звали? – раз уж Виктор сам начал эту тему, Юри захотелось поддержать. - Юри. *** Юри был настолько сильно впечатлён прошедшим разговором, что не знал, что и сказать. Нет, конечно, если так думать, то в их краях многие люди носили похожие или одинаковые имена, но чтобы вот так взяло и совпало, учитывая обстоятельства. Вот уж действительно чудеса. Имя, внешность… но история со смертью вызывала дрожь. Юри так понял, что умерла жена Виктора будучи довольно молодой. Вдвойне жаль. Детей у них, видимо, нет. Виктор сказал, что дела его внезапно отменились, поэтому он вполне может провести обещанную экскурсию пораньше. Так они с Юри и пошли гулять по замку. Виктор рассказывал о том, что только Юри интересовало: откуда привезена та или иная вещь, какой была его жена, пока была жива, почему здесь так тихо. Насчёт первых двух вопросов Виктор отвечал правду, насчёт последнего придумал, что первым делом в голову взбрело, мол, времена у рода не те, тяжеловато стало всё это добро содержать, а люди где… ну, в разъездах. Юри оставалось только верить. Так они и обошли все те комнаты, показать которые Виктор счёл уместными. Всю прогулку Виктор наблюдал за Юри, выпрашивал в ответ о его жизни, вкусах, пристрастиях и всё больше убеждался, что перед ним его возродившаяся жена. А в теле мальчика она очень даже прелестная. Виктору очень хотелось потрогать Юри, он… соскучился. Пусть прошло столько лет в тоске, озлобленности, одиночестве, а он до сих пор любит. Что бы там Юри про него не думала тогда, а он любил её, клялся любить всегда, пусть эта любовь и была странной, больной, жестокой. Виктор желал одного – всегда быть вместе. Юри же, она… Виктор до сих пор не понимает и злиться на неё, как она могла предать его и попытаться сбежать? Разве бы её кто-то отпустил? Зачем? Да, Виктор мог порой перегнуть палку, но он считал, что даёт заботы и внимания своей жене достаточно, дабы продолжать удовлетворять свои садистские наклонности. Он не делал ей больно более того, чем она могла бы вытерпеть. И сейчас, имея такую возможность, шанс, предоставленный судьбой, вернуть всё, как было, Виктор не мог не воспользоваться. Пусть его милая Юри теперь мальчик, не беда, так даже лучше, ибо детей Виктор на дух не переносил, а так пришлось бы заводить наследника. Наследники Виктору не нужны – он теперь навечно на своём троне. Все эти размышления так вскружили Виктору голову, что он чуть не забылся. Пока стоило держать себя в руках, дабы Юри не подумал сбежать. - Скажи, ты очень впечатлительный? – Виктор повёл Юри вниз под лестницу, туда, где скрывался подвал. - Вообще, да, - честно признавшись, Юри неловко улыбнулся, послушно следуя за мужчиной. - Хм, ну, думаю, в обморок не упадёшь, - тонко усмехнувшись, Виктор остановился, чтобы передать один канделябр с зажженными свечами Юри, а второй взять себе, - по крайне мере, вряд ли ты где-то ещё такое увидишь. После этого они прошли коридор, разделённый поворотами, который выводил их к двери, которую, как Виктор и приказывал, Юра не запирал, толкнув её, он вошёл первым, чтобы осветить пространство, а затем вошёл Юри. Юри был так заинтригован вначале, что не знал, чего ожидать, но когда увидел собственными глазами, то рот раскрыл в изумлении. - Ничего себе! – резко высказался, и эхо тут же разнеслось по помещению. Виктор привёл его в камеру пыток. Кажется, здесь собрали все возможные приспособления, созданные причинять боль. - Мои предки были довольно суровыми Герцогами, поэтому коллекционировали, ну и иногда пускали в дело, - усмехнувшись, Виктор обратил внимание на реакцию Юри и пошёл зажигать остальные свечи, дабы стало светлее. Юри до мурашек пробрало, стоило оглядеться. Действительно, вряд ли он где такое сейчас увидит. Придерживая канделябр в подрагивающей руке, Юри пошёл дальше, осматриваясь. Признаться честно, эти штуки внушали не только восторг, но и ужас. Юри старался не думать о том, что когда-то тут мучили людей. Виктор зажёг все свечи и остался наблюдать в стороне. Юри подходил, смотрел, трогал, но почти сразу одёргивал руку. Да уж, самое неуютное место во всём замке. С другой стороны, всё это имеет историческую ценность, в некоторых странах до сих пор используют какие-то пытки, но на самые жестокие наложили запреты. Вряд ли Юри могло бы впечатлить что-то сильнее, тем не менее, прислушиваясь к себе, он ощущал странный трепет. Конечно, это глупо, он ведь никогда раньше здесь не бывал, но чувствовал, что всё такое знакомое. Правда, ничего приятного в этих чувствах не было, скорее наводящее страх. Юри думал уже повернуть назад, вернуться к ожидающему его Виктору, как вдали у стены прямо напротив увидел то, что задержало его внимание. Он решился подойти. - Это ведь «Железная Дева»? – обернувшись, Юри приблизился к внушительных размеров конструкции, дотрагиваясь до колец, позволяющих открыть тяжёлые дверцы. - Да, - отозвавшись, Виктор и сам подошёл ближе, почти что любовно касаясь ладонью огромного металлического шкафа, - насколько я знаю, она в этом замке появилась едва ли не первой. Мой прапрадед её часто использовал, - и улыбнулся, задумавшись о чём-то своём. Юри, ощутив, как его прошиб холодный пот, покосился на Виктора. Ему бы не хотелось знать, как именно эту штуку использовали. - Шипы внутри выглядят весьма внушительно, - Виктор решил продемонстрировать, ухватившись за оба кольца, потянув на себя, делая шаг назад. Юри тоже вынужденно отступил, затаив дыхание. Через несколько секунд, в сопровождении жуткого скрипящего звука, дверцы отворились, являя на обозрение острые, как иголки шипы. Юри чуть не икнул от пронявшего его страха. - Кошмар! - поделился он, вцепившись второй рукой в канделябр. Виктор только рассмеялся, отходя в сторону, давая Юри получше рассмотреть. - Потрогать хочешь? - Нет, спасибо! – довольно резко отозвавшись, Юри случайно прикусил язык и поморщился, - Ну, если только осторожно… - и, опасливо поглядывая на забавляющегося Виктора, он шагнул ближе, протягивая одну руку, едва-едва касаясь шипов. Очень, очень жуткая вещь. Прежде чем вернуться назад, Юри обвёл взглядом Деву сверху донизу, по бокам, зацепился взглядом и углядел что-то засохшее. Не надо быть большим умником и спрашивать не надо, чтобы понять, что это кровь. Только он об этом подумал, как его вдруг что-то оттолкнуло, повеяло холодом. «Сквозняк», - подумал Юри, оборачиваясь на дверь, которая оставалась открытой. - Может, пойдём уже в сад? – поинтересовавшись, Юри наткнулся взглядом на с прищуром поглядывающего на него Виктора. - Конечно, я ведь обещал, - медленно отозвавшись, Виктор всё смотрел и смотрел на отступающего к выходу Юри. Виктор напоследок взглянул на Деву, обвёл взглядом шипы, чему-то своему мрачно улыбнулся и, схватив кольца, захлопнул дверцы обратно. У Юри от этого звука чуть сердце из груди не выскочило. *** Несмотря на то, что тучи не расплакались новым дождём, но и не торопились уходить, Виктор повёл Юри в сад. Из замка было несколько выходов, и Виктор выбрал тот, что оказался ближе всего. Снаружи гулял ветер и пахло свежестью, Юри надеялся, что они с Виктором вышли прогуляться ненадолго, не то не хотелось бы замёрзнуть. Виктор, кажется, чувствовал себя прекрасно. Юри слегка потёр плечи ладонями. Они вместе прошли узкую тропинку, миновали калитку и попали в место, которое Юри назвал бы чудом света – столько разнообразных цветов и растений он не видел нигде и никогда, особенно бросалось в глаза обилие лилейников и розариев. Юри заметил и высокие кусты цветов, которые распускают бутоны исключительно по ночам, фиалки, колокольчики, гиацинты, лобелии, астры, канны, вечерницы, нарциссы, крокусы и много-много ещё, названия некоторых Юри даже не знал! А пахло так, что мигом кружило голову. Ещё и после дождя запах казался исключительным. - Кто же за всем этим ухаживает? – вырвалось у Юри непроизвольно, пока он стоял посреди всего этого великолепия, не зная, куда ему смотреть. - У меня есть садовник, - щелчком стряхивая с розового бутона капли дождя, Виктор довольно улыбнулся, польщённый реакцией Юри. Юри не стал больше ничего спрашивать, просто разглядывая, рассматривая, наклоняясь, нюхая и совсем не думая о пронизывающем холоде. Здесь, среди цветов и фруктовых деревьев ветер не особо гулял. Виктор, немного полюбовавшись Юри, развернулся и неспеша пошёл дальше, продвигаясь вглубь. Юри решил не отставать, но он всё равно не слишком торопился. Помня о том, что жена Виктора любила розы, которые и сам Юри очень любил, он замечал их повсюду и, конечно, не мог не заметить маленький островок с особым сортом чайных роз, который находился за специальной оградой. Конечно, Юри не успел позабыть о той ужасной истории, которую Виктор ему рассказал. Вся радость от нахождения здесь сразу куда-то пропало и сделалось тоскливо. Действительно, ужасная смерть постигла Хозяйку дома. И, несмотря на желание держаться подальше от места, принёсшего несчастье, Юри всё же хотелось взглянуть на цветы поближе, поэтому он рискнул, пробрался по узкой тропинке и подошёл, но заходить на сам островок не стал. Вся ограда была уже давным-давно выправлена и поставлена на места, а ещё, на первый взгляд, она была совершенно чиста от крови, хотя и покрылась ржавчиной. Юри немного передёрнуло, ибо странная в голове пронеслась ассоциация с шипами «Железной Девы» и этими. Виктор оказался у Юри прямо за спиной, пугая своей внезапностью уже в какой раз: - Да, она погибла именно здесь, - произнёс он, склонившись пониже, так, что эти слова пронеслись совсем близко от Юри. Шея Юри покрылась мурашками. Он невольно дёрнулся, но не отстранился, поворачивая голову, встречаясь с чужим взглядом и тут же отворачиваясь, краснея мочками ушей. - Розы прекрасны, - не нашёлся, что сказать Юри, поэтому сменил тему, надеясь, что это не будет слишком грубо. Виктор только улыбнулся, разглядывая Юри с близкого расстояния, после чего он выпрямился, положил ладонь на его плечо и чуть сжал пальцы, призывая повернуться к себе лицом. - Раз ты не особо испугался камеры пыток, могу показать тебе кое-что ещё. - Что? – постаравшись задать вопрос спокойным тоном, Юри смотрел на Виктора, не в силах оторвать взгляд. Кажется, в тот момент он уже не мог думать ни о плохом, ни о грустном, он думал только о руке на своём плече, как он легко гладила и грела, а ещё о том, что Виктор слишком красив, и ни один цветок в этом саду не сравнится с ним. Это было похоже на наваждение, и Юри опять смутился, но подул ветер, и украл румянец. - Здесь рядом, но немного дальше, есть семейное кладбище, на нём склеп, где я похоронил жену. Если не боишься, мы сходим туда и отнесём ей цветы. Юри ответил не сразу, немного помялся, продолжая отвлекаться на чужую руку, которая ненавязчиво погладила его, потом скользнула чуть выше к плечу и провела под покрасневшей от смущения мочкой, лаская до мурашек и отпустила. Виктор нехотя убрал руку, хотя подумал о том, что кожа на ощупь точно такая же, какая была у его милой Юри. Этот Юри не отстранился, не отверг его, и мысли о том, что, возможно, оставить его здесь будет немного проще, взбудоражили Виктора. Он испытал наслаждение, которого не испытывал очень давно. Мучить тех, на кого тебе плевать – одно, а мучить того, в кого ты бесконечно влюблён – другое. - Да… да, конечно, - вымолвил Юри с заминкой. После того, как чужая рука исчезла, наваждение не подумало пойти за ней следом, а осталось, норовило въесться. Юри никогда раньше ничего подобного не испытывал, отчему ему стало неловко смотреть, и он отвёл взгляд. Юри не мог видеть того, как Виктор до боли прикусил губу, а в его глазах отразился дьявольский блеск. - Тогда пойдём. Прежде чем войти в склеп, Виктор, упомянув о цветах, забрался в лилейник, где набрал целый букет больших пахучих белых лилий. От запаха голова могло пойти кругом. Кладбищ Юри не очень боялся, хотя был несколько удивлён, увидев, какое у рода Никифоровых большое семейное заупокойное. Конечно, тут было не так уютно, как в саду или доме, но Юри шёл рядом с Виктором и ничего не боялся. Так они дошли до склепа, который прятался в тени могучих ив. Это было красивое резное сооружение с колонами, а на лестнице из трёх ступеней стояла фигура ангела, смотрящего в неба. Потрясающе, если бы не так печально. Юри зашёл внутрь следом за Виктором. Прямо в центре на невысоком пьедестале стоял мраморный гроб, в который Юри побоялся заглядывать. Гроб был открыт, а крышка одиноко стояла, примостившись у стены. Виктор без какого-либо страха, с бесконечным обожанием на лице поднялся к гробу, наклонился и, уложив цветы, обернулся. - Не бойся, подходи, - позвал он. Юри нервно сглотнул, но, раз уж пришёл, было бы не вежливо не поздороваться с Хозяйкой замка. Честно признаться, он ожидал увидеть либо разлагающийся нелицеприятный труп или же кости, однако, к огромному изумлению, он увидел вполне себе девушку из не поеденной червями плоти, но очень-очень бледную, точнее, прямо белую. Она лежала на белоснежных подушках, подобно Белоснежке. На ней было надето синее платье с рюшами, руки сложены на груди в жесте вечного покоя, на безымянном худом пальце висело обручальное кольцо. Юри в самую последнюю очередь обратил внимание на лицо и чуть не отшатнулся. Портрет – одно, но вживую, точнее, эм… Господи, да они были слишком похожи друг на друга. - А почему она такая, ну… - Живая? – усмехнувшись, Виктор любовно пригладил слегка потускневшие от времени чёрные волосы, - Её тело обрабатывается специальными растворами, дабы не теряло лоска. Мне не хочется видеть её скелет. Пусть и мёртвая, но даже в вечном сне она должна быть прекрасна, - договорив, он несколько печально выдохнул, неотрывно смотря в её глаза, которые уже никогда не откроются. Для Юри это было весьма понятное объяснений, и он просто молча кивнул, ещё раз поглядев на девушку. После он взглянул на Виктора, который, кажется, выпал из реальности, забыв на некоторое время, что находится тут не один. Его лицо оставалось прекрасным и безмятежным, но взгляд… почему-то Юри стало жутко, хотя он напомнил себе, что не разбирается в чужих эмоциях. Виктор смотрел на свою жену с нежностью, любовью, но вместе с тем с плохо скрываемой злостью. Даже зрачки потемнели. От созерцания и попытки понять, что всё это могло бы значить, Юри отвлёк всё-таки начавшийся дождь – он забарабанил по крыльцу. - Идём, уже время обеда. Когда Юри взглянул на Виктора теперь, тот снова улыбался и выглядел нормально, без жуткого блеска в глазах. Юри подумал, что ему просто показалось. *** Следующую ночь Юри предложили провести в гостевой комнате, но его вполне устраивал диван подле камина, поэтому он вежливо отказался – не хотел пользоваться чужим радушием. Юра только безразлично пожал плечами и сказал, мол, как хочешь. В нагретом камином помещении под тёплым покрывалом Юри заснул достаточно быстро, однако, только часы пробили час ночи, как, завозившись, скинув приятный морок сна, Юри распахнул глаза. В первые секунды он пытался закрыть их обратно, переворачиваясь на другой бок, натягивая на голову одеяло, но уже в следующий миг, заелозив, скинув дарящую уют вещь, он сел, пытаясь проморгаться. Сел и смотрел в темноту перед собой, пока лунный свет из-за неплотно закрытых штор подпирал ему спину. Юри продолжал думать, что он спит, но ведь что-то его разбудило? Или не разбудило? Вот так вот сразу невозможно было разобраться. Откинув покрывало, опустив ноги вниз, Юри шумно выдохнул и поднялся. С подлокотника он снял очки, надевая. Оглядевшись, Юри не заметил ничего странного. Однако, появилось стойкое ощущение того, что он сейчас здесь не один, что вообще вокруг что-то не то происходит, что… наверное, это просто такой сон – слишком много впечатлений набралось за день. Решив, что раз сон без кошмаров, не стоит ему сопротивляться. Ведомый странным чувством, Юри послушно покинул гостиную, направляясь вверх по лестнице туда, куда вела его незримая рука. Замок по-прежнему окутывал тишиной. Юри думал, что на ночь Юра тушит все свечи, но пусть и скудно, коридоры оказались освещены. Теперь Юри не сомневался, что он спит. Что-то продолжало его вести, повело наверх, ещё выше, завело в коридор, в котором, как Юри помнил, днём были заперты все комнаты. На мгновенье он остановился, вдруг его внимание привлёк скрип, ручка провернулась, одна из дверей открылась, приглашая войти. Немного постояв в стороне, не заметив ничего такого, что могло бы напугать, Юри вошёл, раз уж пригласили. Глаза успели привыкнуть к темноте, хотя из окон бил свет высоко взошедшей луны. По первому взгляду на комнату Юри понял, что она женская. Несмотря на то, что весь этот замок – произведение искусства с кучей дорогих вещей, это место выглядело довольно скромно. Первым делом Юри подошёл к окну, выглядывая наружу: лес, как лес, дорога, как дорого, однако, поскольку это всё же сон, она вполне себе суха и не размыта. В сонном сознании Юри дождей не было. Прежде чем уйти, Юри прошёлся, разглядывая вещи. О, грушевый гребень для волос, как у него, носовой платок, свечи, пахнущие яблоками. Тут всё точно также, как у него дома, всё, что он любил. Только нет туалетного столика и постель, разумеется, другая. Открыв, понюхав флакончики с духами, Юри понял, что запах ему очень нравится – сам бы пользовался такими. Он даже посидел на табурете перед зеркалом, завалился на дрогнувшую облаком пыли постель. Чудесная комната, ему здесь нравится. Однако, что-то вдруг снова ухватилось за него, потянуло за собой. Юри безропотно повиновался, но перед тем как совсем покинуть комнату, задержался, увидев на тумбочке ворох бумаг, похожих на письма. Он из любопытства взял несколько, поворачивая их к свету, дабы рассмотреть. Очень похоже на его почерк. Писала, судя по всему, девушка, которая здесь жила, только вот… странные вещи она писала, записи походили на личный дневник или письма, не адресованные никому. Она писала о том, что слишком устала, что больше не может так жить, что терпеть мужа-тирана нет сил, что он мучает её каждый день, что нет шансов сбежать. Другая записка говорила о том, что вроде бы появился шанс спастись, только бы Он не узнал. Юри вообще ничего не понял, не понял, о ком шла речь. Решив, что сон совсем уж какой-то странный, он отложил записки, покидая комнату. Невидимый дух потянул его за собой сильнее, и Юри почти сорвался на бег, спускаясь теперь вниз. Дух звал за собой на улицу. Юри не успел подумать о том, что может замёрзнуть, выскочил в чём есть, к счастью, никакого холода он не почувствовал. Неведомая сила звала и звала его, потянула через сад, по узким тропинкам между цветов. Юри успел заметить, как прекрасны в лунном свете распустившиеся ночные цветы – будто жёлтые фонарики. Он не заметил, как таким образом оказался на кладбище. Вот тут уже стало немного жутковато, но нечто продолжало звать. В итоге Юри оказался перед склепом жены Виктора. Потоптавшись у входа, бросив короткий взгляд на ангела, он зашёл внутрь. То, что вело его, вдруг взяло и отпустило. Юри остался растерянно стоять, глядя перед собой на мраморный гроб. Теперь уже по собственному желанию он подошёл к нему поближе и заглянул. Девушка, всё такая же прекрасная и неподвижная лежала там. Юри понятия не имел, что именно им руководило, но он решил потрогать её за руку. Холодная, не удивительно. Только вот, когда Юри бодрствовал и был тут утром, всё было как-то иначе… на руке нет обручального кольца, а Юри точно помнил, что оно было, а ещё… что-то не так было с лицом и одеждой. Юри наклонился пониже, дабы приглядеться. Что до лица, создавалось ощущение, будто рука неизвестного умелого мастера тщательно заштукатурила швы, а их было, если Юри не ошибался, где-то три. В прошлом, наверное, то были небольшие раны. Платье в некоторых местах было разорвано, но если не приглядываться, не заметишь. Юри вдруг вспомнил, что жена Виктора умерла, упав на ограду, но максимум, как она могла бы пораниться – это проткнуть шипами грудь, а тут… ощущение, будто в её тело вонзилось несколько десятков! Как-то Юри стало не по себе, и он отшатнулся. Что-то этот сон ему переставал нравиться. Пытаясь смахнуть наваждение, тряся головой, вытирая глаза, он просил себя проснуться. - Почему ты здесь?! – вдруг рядом раздался девичий голос. Юри испуганно шарахнулся, вжимаясь в холодную стену, широко распахивая глаза. Перед ним стоял призрак девушки, которую он минутой ранее разглядывал в гробу. Юри чуть в обморок не упал. - Ты… Ты… - шептал он не слушавшимися губами. - Я – Юри, - уже спокойнее сказала девушка, не пытаясь приблизиться к парню, разглядывая его, - я – воспоминание этого замка. - Я тоже Юри… - выдал Юри заикающиеся, всё ещё не веря, что это происходит с ним, отчаянно не понимая, почему он не может никак проснуться. Девушка как-то странно на него посмотрела, подлетела поближе, отчего Юри от неё шарахнулся, больно приложился затылком о стену, поморщился. И хотя девушка была призраком, она смогла схватить Юри за руку и вытащить его на крыльцо, чтобы рассмотреть под лунным светом. Юри запищал от испуга, девушка, только увидев лицо парня при свете, ахнула, отпустив его. - Нет-нет-нет, этого не может быть… - запричитала она, прикрыв губы ладонью. Юри отшатнулся, прижимаясь теперь к ангелу. - Нет… нет… я же… сбежала, нет, как так получилось?! – призрак беспокойно замельтешил у Юри перед глазами. Девушка трогала то своё лицо, то руки, то платье, бросала взгляд то туда, то сюда, - Эрос… он же мне обещал… что ни тело, ни душу… - с каждым произнесённым словом она становилась всё беспокойнее, - неужели, Виктору удалось удержать меня? Господи, ничего не помню, я не помню ничего, что было после того, как я ступила за двери замка! – кажется, у неё началась истерика. Юри смотрел на это и не знал, что ему делать. Хотя, он подумывал сбежать, вернуться в постель и проснуться. Внезапно девушка вспомнила, что здесь не одна. Она обернулась к побледневшему парню, подлетела к нему, схватила за плечи и тряхнула. Юри попытался уйти от прикосновения, но ничего не вышло. - Боже… значит, я всё-таки умерла тогда… но я совсем не помню как, - шептала она, чуть не плача, стискивая плечи замершего Юри изо всех сил, - умерла и… и… сколько тебе сейчас лет, какой сейчас год? – второпях спросила она Юри. Тот ответил ей, еле ворочая языком. Что-то просчитав в голове, она снова ахнула, отпуская Юри, делая шаг назад, прижимая руки к груди, сложив их в замок, - Я… я теперь мальчик… Юри вообще ничего не понял, но хотя бы перестал так бояться. Отлипнув от ангела, поправив очки, он попытался заговорить: - Не могла бы ты объяснить, что происходит? Девушка стояла напротив, заламывала пальцы: - Двадцать три года назад я умерла и, судя по всему, моя душа возродилась в новом теле. Теперь ты – это я. Мы – одно и то же. Я дотрагивалась до тебя, поэтому не могу сомневаться. Выходит, раз это тело мертво, твоё живо и здесь, то… - запнувшись, она замолчала, а глаза её расширились от ужаса, - Тебе надо немедленно убегать из замка! – в момент оказавшись перед Юри, она схватила его за руку, выталкивая с крыльца склепа, - Раз я не смогла, то хоть ты убеги! Сейчас же! Я попала в мир Виктора, потому что была ослеплена чувствами, мне пришлось просить помощи демона! Убегай, пока Виктор ни о чём не догадался! Он… он… - но тут, не успев договорить, она вся будто остекленела, замерла, бросила на Юри полный ужаса взгляд и вымолвив одно лишь слово, - прощай, - исчезла. Юри так растерялся, так испугался. Он понял, что стоит один посреди кладбища, дрожит от холода. Оглядевшись, поёжившись, совершенно ничего не понимая, не зная, как произошедшее уложить в голове, он повиновался одному лишь желанию – поскорее убраться отсюда. Развернувшись, он побежал, особо не разбирая дороги, просто видел замок впереди, видел приближающийся сад, помнил, что где-то там остались его вещи. Оказавшись на территории сада, он старался не упасть ни на какую клумбу, смотрел под ноги, а потому, как кто-то возник прямо перед ним, не заметил, врезался. - Чуть с ног меня не сбил, - раздался сверху смеющийся голос Виктора. Юри вскинул голову, не предпринимая попытки обогнуть Виктора и бежать дальше, но он всё ещё был напуган, поэтому обернулся, но, приглядевшись, никого за спиной не увидел. Его всё ещё трясло от холода. - Я по-прежнему сплю? – вернув взгляд Виктору, который никуда не исчез, Юри даже немного успокоился. Пока слова девушки-призрака не успели сложиться у него в голове – он не делал выводов. Виктор несколько секунд на него смотрел, а потом, приобняв за плечи, наклонился, чтобы прошептать: - Да, спишь. Почему-то это позволило Юри расслабиться. - Тогда… Вы мне снитесь… - не зная, что сказать, смущённо выдал он. - О, - в глазах Виктора блеснул интерес. Сам он выпрямился и, раз уж это «сон», позволил себе обнять Юри немного более откровенно, соскользнув с плеч на талию, сжав пальцы, намереваясь увести Юри обратно в замок, - значит ли это что-нибудь? Юри не сопротивлялся. Он замёрз, а рядом с Виктором было тепло. Тем более, близость Виктора сказалась новым наваждением, но… это из-за того, что всё сон, верно? Юри позволил себе прижаться, признаваясь себе, что рядом с Виктором находиться крайне приятно, даже слишком. - Не знаю… - честно ответил Юри, опуская глаза. - Сон – отражение наших желаний, - помог с ответом Виктор, пользуясь тем, что Юри смотрит под ноги, обернулся, бросая короткий взгляд назад, чему-то или кому-то мрачно улыбаясь, - или страхов. Юри вздрогнул, весь покрывшись мурашками? Что могли бы значить слова Виктора? Что Юри сам хотел бы, чтобы тот ему приснился? О боже, это слишком смущающее! Но тут Юри вспомнил о призраке. А девушка тогда почему ему приснилась? Впрочем, Виктор своими действиями выбил все посторонние мысли из головы. Виктор резко остановился, развернул Юри лицом к себе, властно прижал, склоняясь к его лицу настолько близко, что Юри мог ощутить его дыхание. - Сделай мне одолжение, не просыпайся… Голос Виктора был таким чарующим, а Юри был таким несобранным, что, когда он попытался как-то отреагировать, перед глазами всё поплыло, а потом стало резко темно. - Я убью его сразу после того, как его убьёт Никифоров! – не сдерживая своего негодования, Юра отчаянно проревел на весь сад, спугнув цикад, - Маргаритки, Бек! Эта бестолочь помяла их! Отабек, стоявший рядом, всё ещё глядящий туда, где миг назад стоял Хозяин в компании реианкарнации своей супруги, перевёл взгляд на Юру. - Ничего страшного, я пересажу их, полью водой, и они оживут, - а потом, мягко улыбнувшись, видя, что Юра не думает успокаиваться, приобнял его, целуя в макушку, - угомонись. Юра сам обнял Отабека, но обеими руками, вжался носом в грудь, затопал ногами, пробурчал что-то нечленораздельное, но успокоился. - Всё равно убью… *** Когда Юри открыл глаза, нашёл себя в объятьях Виктора. Они были внутри замка. Но, стоило Юри оглядеться по сторонам, он понял, что замок выглядит иначе – более ухоженно. Всё вокруг сияло и кричало дороговизной, не было ни пылинки, ни паутинки, пахло яблоками, свет от свечей и камина окутывал уютом. - Нравится? – спросил Виктор, даже не подумав ослабить хватку. Юри, слегка оторопев от осознания того, насколько красочным вдруг стал его сон, медленно кивнул, поднимая голову, наталкиваясь на чужой взгляд. - Очень… - Скажи… - заглядывая Юри в самые глаза, на самом деле прямо в душу, Виктор наклонился, начиная шептать, - тебе нравится только твой сон, мой замок или, может быть, я сам? Юри весь напрягся, чисто инстинктивно схватившись за чужие плечи, немного отклоняя голову назад, ибо для него это было уже слишком. Рядом горел камин, обдавая жаром, и Юри желал лишь одного, только бы свет скрывал его покрывшиеся румянцем щёки. Юри чувствовал, как бешено бьётся его сердце, как ему… странно в объятьях Виктора, но в то же время, он не мог понять, почему до сих пор молчит, не пытается вырваться и не отводит взгляд? В голове было пусто. Виктор гипнотизировал одним своим взглядом. У Юри почва уходила из-под ног. Он всё смотрел и смотрел, кажется, проглотив язык. Какой-то странный-странный сон. Юри, он, чаще забывал свои сны, а тут вдруг вспомнил, что нечто подобное ему снилось на протяжении всей жизни. Там был замок, много красок, какие-то люди и кто-то ещё… Может, всё это вообще один сплошной сон? А заснул Юри тогда, когда ехал в дождь на велосипеде по лесу, когда нашёл этот замок, попросился переночевать. Как-то слишком сказочно и нереально. Юри чувствовал, как ему кружит голову. Ему вдруг начало казаться, что он сроднился со своими снами, тогда понятно, почему всё кажется таким знакомым, даже… даже Виктор. Может, Юри когда-то его уже видел? Но, когда? В прошлой жизни? Юри подумал об этом и чуть не рассмеялся – такими глупыми показались собственные мысли. Через секунду внутри него что-то щёлкнуло, он вспомнил кладбище, склеп, призрак девушки и её слова… слова… слова… она что-то говорила. Юри пытался вспомнить, а когда вроде словил мысль за хвост, Виктор, не дождавшись ответа, наклонился ещё ниже и поцеловал его. Сознание Юри и без того плавало в тумане, а тут утонуло в нём. Он не сопротивлялся, послушно приоткрыл рот, но вместо того, чтобы пустить вдох, пустил язык Виктора. С той секунды Юри не дышал. Он поневоле прикрыл глаза, позволяя чужим рукам держать себя, сжимать, мять, а чужим губам целовать. С каждой секундой Виктор становился всё настойчивее. Юри по-прежнему держался за его плечи. Создалось впечатление, что ничего вокруг нет, а есть только они – он и Виктор. Виктор… Юри забылся в сладкой истоме по имени Виктор. Целовались они недолго, но этого хватило, чтобы Юри снова потерял мысль, над которой думал. «Значит, я умерла тогда…» - Твой вкус всё тот же, - шепча Юри в губы, Виктор пользовался тем, что околдовал его. В данный момент они находились в его кабинете, стояли прямо напротив камина, и Виктор с особым удовольствием и нетерпением подтолкнул Юри к дивану. «Двадцать три года назад…» «Какой сейчас год…» «Я теперь мальчик...» Слова плавали в голове у Юри, не складывались ни в какие выводы. Сейчас он слушал тело, а не разум, а тело его… тело утонуло в подушках, распласталось по обивке. Юри чувствовал, как жар, отнюдь не от камина, расползался по его телу. Он вдыхал горячий воздух совсем не долго, пока Виктор не навис над ним, не зажал под собой и не поцеловал снова. Юри думал, что растает. Боже, какой приятный сон. Юри никогда не снилось ничего подобного, в реальности он был бы очень смущён, но здесь… чувствовал, как раскрепощается. Виктор пленил и очаровывал. «Мы – одно и то же…» «Убегай, пока Виктор ни о чём не догадался…» Юри не сдержал стона, когда Виктор выгнул его себе навстречу. Поцелуи стали жадными, теперь они были везде. Виктор целовал шею, плечи, прикусывал, вновь поднимался к губам, целовал уже не так нежно, но почему-то тело Юри откликалось на манипуляции, продолжало таять. На каждый жест Юри охотно отвечал то стоном, то вздохом. Он боялся открыть глаза. Теперь он боялся, что сон рассеется – ему хотелось увидеть продолжение. Обычно ощущения во сне не такие яркие, а тут – очень реалистичны. Пока Юри гладил ладонями плечи и спину Виктора, тот, покрывая поцелуями его шею, принялся расстегивать пуговицы рубашки, острыми кончиками пальцев касаясь груди. «Мы – одно и то же…» «Я – это ты…» Внезапно по спине Юри пробежал холодок. Юри дёрнулся, но Виктор удержал его под собой, поднимаясь губами выше, обводя языком мочку уха, после целуя рядом и снова находя губы. Пока Юри ловил ускользающие мысли, он не заметил, как Виктор, завладев обеими его руками, поднял их над головой, сцепил одной свой и сжал, второй уже расстегнув все пуговицы, оголяя не только грудь, но и живот. Юри безропотно поддавался, но уже не плавал в желе-разума так, как делал это мгновенье назад. В голове стали проноситься картинки: запертая комната, девичьи вещи, которые так схожи с его собственными, запах яблок, портрет девушки, с которой они как две капли воды похожи, кладбище, тело с замаскированными ранами на лице, руках, порванное платье, потом сад, где цветут розы, которые Юри так любит, ограда с острыми шипами, камера пыток, «Железная Дева». Девушка умерла ужасной смертью, Виктор сказал, что она упала на шипы… это случилось в саду… погнутая ограда… шипы… если бы она на них упала, её платье было бы порвано только на груди. На ограде не было засохшей крови, только ржавчина, а на «Железной Деве»… шипы, везде шипы, их слишком много… и те пятна, нет, не только ржавчина, там была ещё кровь – Юри точно помнит. Внезапно Юри сковывает от ужаса. Он распахивает глаза и видит перед собой ужасную сцену из прошлого: девушка, та самая, труп которой лежит в склепе, призрак который хотел предупредить. Темнота, крики, но нет, нет никого сада, а ограда там никогда не была погнута. Перед глазами появляется Виктор, который тащит сопротивляющуюся девушку за собой, она кричит, упирается, умоляет отпустить её, говорит, что больше никогда не будет пытаться сбежать, что раскаивается, что демон Эрос сам предложил ей сделку, что она любит только его, Виктора, пусть только он не делает ей больно. Виктор её не слушает, продолжая волоком тащить за волосы по коридору замка, по тому самому коридору, который ведёт в камеру пыток. Девушка не оставляет попыток воззвать к разуму Виктора, но тот жесток и непреклонен, смотрит на неё сверху вниз со злостью. После того, как за ними закрывается дверь, Юри видит, как девушке удаётся выкрутиться, но убегать она не успевает, Виктор снова ловит её, тащит к дальней стене, туда, где распахнув свою зубастую пасть, ожидает «Железная Дева». А дальше… дальше Виктор говорит, что никогда не простит предательства, что теперь-то она, Юри, точно будет вечно страдать, что после смерти навсегда останется здесь, а мёртвую её ему, Виктору, понравится мучить даже больше, чем живую, поэтому он заталкивает её в «Железную Деву». Тогда Юри уже наткнулась спиной на острые шипы и захрипела, но была жива, а когда Виктор захлопнул двери, она ещё пыталась выбраться, но в итоге наткнулась на шипы, которые… пронзили её тело насквозь. Юри лежит и прямо видит, чувствует себя там, но наблюдающим со стороны, видит, как под ногами Виктора расползается лужа крови. Девушка больше не кричит. Наступила тишина. Только вот, Виктор, видимо, ожидал, когда откроет двери и вытащит тело жены, она оживёт, но будет уже другой – мёртвой живой. Однако, она так и не начинает дышать снова, но её остекленевший взгляд и окровавленное лицо смотрят на Виктора. Когда Юри с силой зажмуривает глаза, а потом раскрывает их, перед ним другая картина. Перед ним Виктор, который крепко держит его за руки и смотрит сверху вниз, улыбаясь при этом как-то зловеще. - С возвращением, любовь моя, - шепча обманчиво-ласковым тоном, Виктор удерживает Юри и тогда, когда тот пытается вырваться из хватки, - нет-нет, в этот раз не сбежишь, в этот раз никакой демон не отнимет тебя у меня, - щуря глаза, улыбаясь в мрачном предвкушении, Виктор щелчком пальцев из воздуха достаёт обручальное кольцо, - кстати, надо бы вернуть тебе твою вещь, - и, усмехнувшись, зажав коленями бёдра Юри, чтобы тот не брыкался, Виктор наклоняется, надевая кольцо на нужный палец. - Я сплю… я же всё ещё сплю, да? – выдыхая через раз, Юри ощутил душившую его панику, пытаясь вырваться снова и снова, но терпя неудачу, - Я буду кричать! – уже крикнул он, со страхом глядя на улыбающегося, но абсолютно безразличного Виктора. - Кричи, - благосклонно разрешив, Виктор усмехнулся, сжав запястья Юри так, что тот вскрикнул от боли, - я люблю, когда ты кричишь. А ты любишь, когда я причиняю тебе боль, да, моя прелесть? – пальцами второй руки безжалостно зажав Юри нижнюю челюсть, Виктор ловко проскользнул двумя пальцами в приоткрытый рот, схватил язык и сжал. Юри при всём желании не смог бы ничего сказать. Юри только мычал и испуганно смотрел. - Но прежде чем я тебя помучаю, мы кое с чем закончим. В прошлый раз я хотел гуманно тебя убить, чтобы потом мы жили вместе вечно, но ты… - тут он изобразил страшное огорчение на лице, - вздумала убежать от меня… наобещала там чего-то Эросу, а он украл твою душу у меня на целых двадцать три года. Знаешь, то, что ты теперь мальчик – заводит меня больше. До Юри ещё не совсем дошло, в какой именно ситуации он оказался, но понял, что дело кончится совсем плохо, если он немедленно что-нибудь не предпримет. Ему с трудом давалась мысль, что это всё-таки не сон. Кто ж в здравом уме поверит в такую реальность? Юри уже сомневался, что он в здравом уме, что Виктор в здравом уме, однако, это не отменяло навязчивых образов в голове из прошлой жизни. Он перестал видеть девушку, он отчётливо видел себя, а слова Виктора о «гуманной смерти» пробрали до костей. Что это могло значить? Конечно, слова о смерти в принципе стоит воспринимать весьма однозначно, но что тогда значило последующее «жить вместе вечно»? Виктор, он, что… он… мёртвый? Тогда и Юра тоже мёртвый? Всё это, что, загробная жизнь какая-то? Видимо, расценив ступор Юри, как молчаливое повиновение, Виктор отпустил его руки, слезая с его тела. - В прошлый раз я бы дал тебе ягоды белладонны, в этот… - многозначительно проговорив, Виктор расплылся улыбкой предвкушения. Юри не стал дослушивать. Ему не хотелось знать, что этот страшный человек собирается с ним сделать. Перспектива физической боли заставила адреналин в крови Юри кипеть. Всё, что он делал дальше – только потому, что инстинкты хотели позволить ему выжить. Юри не мог позволить себе скатиться прямо Виктору под ноги, поэтому, умоляя природную неуклюжесть в этот раз не подвести, он вскочил на ноги, рывком обогнул диван, кинулся двери и благословил всех богов за то, что ручка поддалась с первого раза. Правда, здраво оценить, на каком этаже он находиться, Юри не смог. Его сбил с толку преобразившийся внешний вид замка, но поскольку времени любоваться не было, Юри бросился в ту сторону, где, по его мнению, находилась лестница. Убегая, он думал, что может наткнуться на кого-то, а также не думал о том, как скоро Виктор его догонит. Впрочем, Виктор и не думал догонять, он спокойно вышел из своего кабинета и, не переставая мрачно улыбаться, направился вниз, приказывая главным дверям закрыться. Виктору даже нравилась мысль о том, чтобы немного поохотиться за жертвой. Какая ностальгия! В прошлой жизни его жена так же довольно часто убегала, но всё равно не так далеко, как могла бы. Кстати, вслушиваясь в будоражащую кровь звуки торопливых шагов, он вспомнил об одной вещице, которая явно должна была соскучиться по спине Юри. Виктор призвал в руку свой любимый кнут, который доставлял боль любому, кого его хозяин желал наказать. Юри тем временем в подступающем к горлу страхе метался от стены к стене, пока его заносило на поворотах. На саму лестницу он едва ли не вывалился, он совершенно забыл о вещах, думая только об одной – выйти отсюда. Ноги действительно не подвели, а вот дверь… Юри бросился на неё почти что с отчаянием, но ручка не поддалась. Выдыхая через раз, Юри на секунду отвлёкся, прислушался и понял, что Виктор идёт за ним – шаги эхом разносились по замку. Скованный ужасом, оглядываясь в поисках другого выхода, Юри увидел дверь, что вела в сад, к ней он и рванул. К счастью, она оказалась не заперта. Юри практически вывалился на улицу, споткнулся, упал, но, быстро поднявшись, побежал сначала было в сторону главных ворот, но потом передумал – наверняка, Виктор решит следовать за ним туда. Юри думал, что сможет обхитрить Виктора, поэтому думал, что пересечёт сад, кладбище, а там как-нибудь скроется в потёмках. В мире Виктора всегда была ночь, только луна светила ярче солнца. К собственному несчастью и очередному приступу негодования Юры, Юри пару раз чуть не упал на клумбы. Земля была вязкая и мокрая. Юри остановился, реагируя на громкий хлопок двери. Виктор вышел следом за ним. Юри поспешно пригнулся, прячась в лилейнике, думая, что так его не заметят, но Виктор, конечно, знал, где прячется его прелесть, поэтому неторопливо шёл в ту сторону, однако, подумав о том, что догонялки пора заканчивать, решился на один фокус. Тонко усмехнувшись, Виктор исчезнул. Юри, то и дело, выглядывая из-за кустов, проверяя, идут ли за ним, в полном непонимании поднялся, огляделся, но Виктора нигде не было. Медленно отступая назад, не слыша ничего иного, кроме стрекота цикад и собственного сердца, он чуть не споткнулся, но, быстро глянув под ноги, завернул на другую тропинку, не видя, куда идёт. - Не устал убегать? Услышав за спиной голос Виктора, Юри резко дёрнулся, минуя столкновения, оборачиваясь. Поняв, что загнан в ловушку, Юри едва не задохнулся от ужаса, попятившись назад. - Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее я тебе сделаю, - сжимая кнут в руке, Виктор приближался, смотрел на Юри хищником-победителем, - так что не вини меня, прелесть, в своих страданиях. - Я не верю во всё это… - продолжая отступать, Юри всё пытался убедить себя в собственных же словах. Виктор снисходительно улыбнулся, бросив короткий взгляд на спину Юри, после чего заулыбался ещё шире. - Боль заставит тебя поверить. Виктор остановился за миг до того, как Юри, не видя, куда идёт, поскользнулся. Как-то так вышло, что они оба взошли на островок, обросший розами. Тот самый, который окружала особая низкая ограда. Юри прокатился по грязи, пытаясь удержаться хоть за что-нибудь, развернулся и, так и не сумев совладать с ногами, упал. Виктор даже перестал дышать, завороженный зрелищем. В том, что что-то не так, что тело прошила тупая боль, а из голоса вырвался хрип, Юри понял, когда, открыв глаза, увидел, как он лежит, повиснув грудью на ограде. Шипы вошли в его тело, пронзили лёгкие и сердце. Это были последние предсмертные секунды. Боль сменилась шоком. Рубашка окрасилась красным, перед глазами то плыло, то темнело, а потом до слуха донёсся чужой голос. - В жизни не видел ничего прекраснее… - Виктор приблизился, наблюдая последние мгновенья жизни Юри, как дрожит его тело, как капает кровь, вплетая в цветочный воздух свой особый терпкий запах. Подойдя ближе, Виктор запустил пальцы Юри в волосы, мягко погладил, слушая судорожные хрипы, после этого, с силой сжав чёрные пряди, он с особым удовольствием дёрнул тело парня на себя, поднимая его с окровавленных шипов. Юри в его руках дёрнулся в предсмертной конвульсии, кашлянул кровью и обмяк, вот-вот готовясь закрыть глаза. Виктор развернул его к себе, взял на руки, будто принцессу, миновал островок с розами, свернул к лилейнику и там, остановившись, наклонился, чтобы уложить тело возлюбленного, при этом с бесконечной нежностью садиста вглядываясь в тёмные, как ночь глаза. – Когда ты откроешь глаза вновь, сон закончится, - пообещал Виктор, поднимаясь. Юри уже не различал слов, не чувствовал ничего кроме холода. Он не видел, как белоснежные лилии окрашиваются красным. Он смотрел сквозь Виктора куда-то высоко в небо. Звезды всё меркли и меркли, а потом закрылись собственные глаза, даруя темноту. *** - Если ты думаешь, что второй раз умереть не можешь, то я тебя разочарую! – едва сдерживая своё праведное негодование, Юра, будто волна, обещался обрушиться на Юри и смыть его с обрыва, - Знаешь, что я сделаю? Возьму все те розы, что ты помял и так пройдусь ими по твоей спине, что кнут Никифорова покажется ласковым пёрышком! Юри не пугали никакие угрозы, он сидел за туалетным столиком, смотрел отрешённо в зеркало, пока стоящий за спиной Юра отчитывал его. От упоминания о кнуте Виктора, внутри Юри всё перевернулось. Избиение – первое, что случилось сразу после того, как Юри очнулся в загробном мире. Вроде мёртвые не должны чувствовать боль, но Юри чувствовал каждый удар – ровно двадцать три за каждый год. Виктор выместил всю свою злость за предательство, но пообещал, что на этом страдания для Юри не закончатся. Оставил он Юри с тем предлогом, что надо бы убрать из склепа старое тело Юри, придать земле. Чтобы никакие призраки из прошлого более не думали являться. - Здесь все такие злые? – разглядывая в отражении лицо, которое никак не изменилось, разве что стало белее, Юри поймал взгляд Юры, который до того занимался тем, что ловкими взмахами рук избавлялся от налёта пыли, уничтожал, сжигая ненужные вещи, вроде тех писем, что Юри недавно нашёл, в общем – приводил личную комнату в порядок. Юра отвлёкся, чтобы закончить разговор. - Нет, я злюсь только если меня что-то бесит, а Никифоров злой всегда, - фыркнул, - он и при жизни был злой. Деспотичный Герцог Никифоров. О, видел бы ты, как каких-то двести лет назад он с особым удовольствием устраивал публичные казни, - усмехнувшись, Юра ударился в воспоминания, - да тут всё в крови плавало. Сбрасывая с горящих от тупой боли плеч мурашки, Юри развернулся, выглядя при этом совсем несчастным: - А как вы все умерли? И как прошлое я вышло за такого садиста замуж? Поняв, что это надолго, Юра вздохнул и присел: - Никифоров наказан проклятьем за свои грехи, а нас к нему в придачу оставили, заморив чумой. Однако, здесь, в загробном мире, знаешь ли, живётся неплохо, хоть и за окном всегда ночь. Считай, здесь вроде мира наоборот. Но не все такие сумасшедшие, как твой муж. У нас уже с месяц проживает Кристоф Джакометти, а этого Графа прокляли за излишнюю любвеобильность, - мрачно усмехнулся Юра, - больные извращенцы. Что до тебя… твоя старая версия попала сюда точно также, провалившись на второй уровень, заблудившись в лесу, только была ранена – волк напал. Никифоров её выхаживал – влюбился по самые уши, но обаяв, без истерик затащил уже сюда, вниз. Жила девушка с нами год, но Никифоров женился спустя месяц. Издевался над ней – будь здоров, а потом, насколько я помню, явился к ней демон Эрос, предложил спасение из загробного мира, но ничего не вышло. У Юри от всего услышанного сделалось такое состояние, что он мог рухнуть в обморок, но благоговейного забвения не приходило, а спина болела, напоминая о том, где теперь реальность. На мертвецах раны заживали быстрее, но не так, как хотелось бы. Юра пообещал, что к обеду останутся одни только рубцы. - Ты, наверное, такого не помнишь, но Никифорову всегда нравилось давать тебе пощёчины, - хмыкнув, Юра поднялся, осматриваясь, отмечая окончание уборки, - особенно за неосторожные слова. *** О том, что Виктор любит бить по лицу, Юри понял, когда пришёл на обед в не шибко радостном настроении. - Что за унылое выражение? – прежде чем сесть за своё место во главе стола, Виктор подошёл, скептически оглядел жёнушку и, не получив должного отклика, а только ещё больший испуг во взгляде, размахнулся и ударил. Юри на ногах не устоял, схватившись за щёку. Рука у Виктора тяжёлая. - Я сказал – улыбайся. Юри всё ещё выглядел несчастным, едва сдерживал слёзы, но улыбнулся, глядя на Виктора снизу-вверх. Тогда Виктор мгновенно смягчился, подал руку, помогая подняться. - Ну, только посмотрите, какой ты у меня красивый, - наклонившись, отстранив руку Юри от лица, Виктор сам нежно погладил по больной щеке, а потом взял и поцеловал в приоткрытые губы, - после обеда приедет художник. Я подумал и решил обновить портреты, - довольно улыбнувшись, Виктор выпрямился, приглашающее повёл Юри к столу, чтобы усадить на законное место, - нарисуют тебя и нас вместе. После того, как Юри сел, старался не прижиматься спиной к спинке стула, хотя, раны действительно зарубцевались, как Юра и обещал, он зажал дрожащие ладони между колен, с улыбкой терпя и поцелуй Виктора в макушку и его внимательный взгляд. Юри стало немного легче, когда Виктор отошёл к своему месту, присаживаясь, сразу хватаясь за вино. Как Юра до того пояснил, мёртвые тоже едят, хотя по большей части ради удовольствия, но если не есть совсем, то через какое-то время начнёшь терять рассудок и станешь просто одержимым зомби. - Я избавился от всех твоих старых вещей, - наслаждаясь неубывающим вином, Виктор подхватывал с тарелки с фруктами виноградины, отправляя по одной в рот, - даже странно, что теперь тебе не надо дарить ни платья, ни украшения. Однако, твои любимые духи я оставил. Будь добр, сегодня, когда ляжешь рядом со мной в постель, нанеси их на себя. Я так соскучился по этому запаху на твоей коже. - мурлыкая почти что мечтательно, Виктор щурил глаза, - Почему ты не ешь? Юри, побоявшийся отхватить того же кнута, пощёчины или чего похуже, вздрогнул, поднял руки и, ухватившись за нож с вилкой, хотя аппетита не было, принялся за восхитительную на запах телятину, но даже не почувствовал из-за страха вкуса. Виктор посмотрел с умилением: - Не подавись. В молчании Юри пытался есть, но кусок в горло не лез – приходилось заставлять себя. Виктор же, наблюдая за сей прелестной картиной, пока Юри не видит, прокусил указательный палец до крови, сунул его в бокал и помешал, при этом неотрывно глядя на Юри, а когда прекратил, вытащил палец, обтерев его о салфетку. - Попробуй вино, тебе должно понравиться, - поставив свой бокал на стол, Виктор сложил руки перед собой, приготовившись с предвкушением созерцать. Юри, с усилием прожевав кусок, взглянув сначала на Виктора, потом на стоящий рядом бокал, подвоха не почувствовал. Он взял бокал и сделал один большой глоток. Сразу после этого он вынужденно поднялся, шарахнулся, чуть не упал, с ужасом выплюнул вязкую жижу, которая рассыпалась безобразными каплями по чёрной простыни, позолоченным тарелкам, попала на его собственную белую рубашку и окрасила красным шею. - Это… это кровь? – дрожащими руками смазывая с шеи жижу, Юри запнулся, упал и сел, отползая от стола, бросая на вмиг возникшего рядом Виктора взгляд. - Ну вот, ты всё запачкал, - сокрушённо покачав головой, Виктор ласково улыбнулся, хватая Юри за плечо, рывком вздёргивая на ноги, - неуклюжий мой мальчик. Юри даже представить себе мог, насколько велики масштабы садизма Виктора. Насколько же он был ослеплён чувствами в прошлом, что полюбил такого монстра? - Я должен тебя наказать, - Виктор произнёс это с такой горечью, что Юри даже поверил бы, что тот не хочет этого делать, но надежды рухнули, стоило увидеть, горящий безумием светлый взгляд. Сносить наказание Виктор утащил Юри в их супружескую спальню. Юри понятия не имел, чего ждать, но прослезился, как только его бросили ничком на живот на постель. Появившаяся из ниоткуда тугая лента обвязала запястья, завязываясь узлом на изголовье. Юри не мог даже головы повернуть, его прижимало что-то незримое. Виктор тем временем, закатив на собственной рубашке рукава, присел рядом, погладив Юри по повреждённой спине. Впрочем, в этот раз спина его не интересовала. - Вот ты в нашей постели, осталось только нанести твой любимый запах, очарование, - в руке Виктора материализовался флакон духов. В словах Виктора был какой-то подвох, с такой тягой к жестокости он не мог сделать того, чего обещал, не причинив Юри боли. Юри с ужасом всхлипывал, ожидая, Виктор же, перестав трогать спину, спустился ниже, подцепил край штанов, стянул, являя на обозрение ягодицы. Столь прелестные, что хотелось поскорее их исполосовать. Юри попытался дёрнуться, развернуться, но ничего не получилось, тогда он заплакал уже громче. - Пожалуйста, не надо… В руке Виктора появилась золотая длинная спица, увенчанная черепком. Не раз этой вещицей Виктор протыкал тем, кто его раздражал, глаза. Ягодицы Юри так и манили что-нибудь на них написать, а его просьбы усиливали желание. Виктора одолело такое нетерпение, что он зажмурился! - Лежи смирно, - усевшись поудобнее, Виктор наклонился и, немного подумав, решил нарисовать сердечко. Только спица коснулась кожи, как Юри закричал от боли, потому что Виктор не поскупился вогнать острие поглубже, надавить. Рисовал он медленно. Юри, не переставая кричать, искусал губы, подушку, чуть не потерял сознание из-за стресса и шока. Боль не прекращалась, Виктор тщательно выводил сердечко, не обращая внимания на скатывающиеся на простыни капли крови. Юри даже не заметил, когда всё прекратилось, однако, рисунком дело не ограничилось, хуже стало, когда Виктор, открыв флакон с духами, наклонил его, позволяя нескольким каплям упасть на свежую рану. Юри кричал, почти хрипел, а перед глазами то и дело вспыхивала темнота. Жаль, что подобных издевательств было недостаточно, дабы отключиться. После пытки Виктор наклонился, слизал вытекшую кровь и застонал от удовольствия. - Физические страдания ничто в сравнении с тем, что все эти годы испытывал я, прелесть, - заставляя ленту отпустить руки Юри, Виктор набросился-лёг сам на него сверху, крепко стиснул, прижал, носом ткнувшись в шею, - обещаю, временами я буду особенно нежен. Не буду врать - я всё ещё злюсь. Вряд ли настанет тот день, когда я прощу твоё предательство, - щекоча дыханием покрывшуюся мурашками кожу, Виктор вдруг улыбнулся, приподнялся, повернул голову так, чтобы можно было увидеть часть лица Юри, которую тот не спрятал в подушке. Слёзы, по мнению Виктора, очень идут этому лицу, - а Эросу этому тебе больше нечего отдать, но если всё же явится, страдать будешь ты, никогда не забывай об этом, Юри. Юри дрожал и не мог двинуться, слова не мог сказать, выдыхая через раз, вообще перестав что-либо видеть из-за опухших глаз. Он бы пожелал себе просто смерти, но, к сожалению, уже был мёртв. Тем не менее, Виктор, прежде чем отпустить Юри, наклонился низко-низко, переходя на вкрадчивый шёпот: - С того света нет выхода, и если не хочешь, чтобы в нашу вторую брачную ночь я поломал тебе пальцы, будь паинькой. После этого Виктор ласково улыбнулся, поцеловал Юри в щёку и поднялся, не забыв полюбоваться на то, что собственными руками натворил. - Я подумаю о том, чтобы сделать их симметричными, - и, смеясь над собственной идеей, он просто исчезнул. Юри, не проверив, что Виктор правда, ушёл, боязливо обернулся, но потом всё же приподнялся. Ему стоило больших трудов сесть и не застонать, он старался сидеть на нетронутой половине, впрочем, рана постепенно затягивалась в шрам. Слова о брачной ночи звучали многообещающе, и Юри страшно было подумать, что Виктор может оказаться, мало того, что садистом, так ещё и больным извращенцем. Неужели совсем-совсем отсюда не было никакого выхода? Когда ты уже мёртв, вряд ли... В прошлый раз сбежать не удалось, хотя тогда Юри был жив. Год... целый год продержался он тогда. Виктор рассчитывал провести вместе вечность. У Юри не было иллюзий на тот счёт, что Виктор исправится - он уже сотни лет такой. Юри понятия не имел, можно ли, будучи мёртвым, сойти с ума? Виктор издевался над окружающими, но, кажется, оставался в том же рассудке. Юри не верил, что нет выхода. У Виктора были кое-какие дела государственной важности, однако, все его мысли занимал найденный супруг. Юри может тешить себя мыслями о новом побеге, но Виктор его предупредил. А ещё он решил поиграть в игру: понаблюдать со стороны за попытками. Он знал, что они будут. Что ж, у Юри есть выбор - смириться или же... в пыточной ещё столько интересных вещей. Виктор бы испробовал их все. По пути Виктор встретил Юру, которого остановил: - Я хочу, чтобы ты дал Юри ложную надежду. Наври, что отсюда всё-таки можно сбежать. Юра, которого его дурной Хозяин допек уже своими больными идеями, только удивился: - Зачем? - Поиграем: я - охотник, он - жертва. Только не переусердствуй и да, кстати, не угрожай ему больше, а то закопаю тебя вместе с твоим ненаглядным садовником прям там, под клумбами, - мило улыбаясь, похлопав Юру по плечу, Виктор обошёл его, направляясь дальше. Юра хоть и строил крепкого орешка, а слова Виктора заставили его нервно плечами передернуть. Так он и стоял, смотрел Никифорову вслед, пока тот за поворотом не скрылся. - Чтоб тебе повторно сдохнуть, - прошипев, сплюнув под ноги, Юра нервно сжал руки в кулаки. На Юри ему и в тот раз было плевать - личная неприязнь, но когда Никифоров цеплял в разговоре Отабека - Юру пробирало до костей. Пусть Юри не ищет виноватых, но если он хочет не тронуться головой рядом с Никифоровым - пусть включит мозги, а Юра... а Юра просто сделает то, что ему приказали. - Охотник хренов. Жри, да не подавись смотри.