***
Он упал и резко пришел в себя, с трудом хватая ртом воздух. И удивленно распахнул глаза, осознав, что пространство вокруг пресыщено энергией, но одновременно как будто успокаивает. Его накрыло волной облегчения и неверия. Пещеры единства душ. Он сделал это. Пожертвовал шансом переродиться обычным человеком. Все получилось. Он поднял руку и встретился взглядом с парой холодных, но сильно ошарашенных глаз, и только тогда понял, что лежит на чужих коленях. Он быстро сел. — Хозяин! — со слезами на глазах воскликнул Сюя. — Какого хера?! — шокировано заорал Шэнь Цинцю.***
У Лю Цингэ дернулась бровь, когда он услышал шум несколькими пещерами дальше, — может и больше, пещеры есть пещеры. Эхо гремело повсюду, и хоть он и не мог разобрать ни слова, это все равно было отвратительно. Он пытался прорваться на новый уровень духовного развития, но из-за этих кошмарных звуков просто не мог! Лю Цингэ нахмурился, в очередной раз выбитый из медитации. Кто, блядь, занимается совершенствованием так громко?! Он сердито выдохнул, подхватил Чэнлуань и размашистым шагом вышел из своей пещеры, его красивое лицо перекосилось от раздражения и ярости. Если это опять пьяница-Юэ Цинцзю, поклялся себе Лю Цингэ, то он его выпотрошит, а потому будет метелить до тех пор, пока этот пропойца не придет в себя и не научится новой технике самоотречения — как не пить в Пещерах единства душ. Всю дорогу Лю Цингэ ворчал вполголоса, пока, наконец, не нашел пещеру, из которой доносился шум. — Эти пещеры — не твоя личная территория! Не мог бы ты заткну — ! — крикнул Лю Цингэ, шагнув в пещеру, но подавился собственными словами, пораженный открывшейся взгляду картиной. То, что бедлам учинял его самый нелюбимый шисюн, само по себе весьма шокировало. Но дара речи Лю Цингэ лишился, когда заметил рядом с ним юношу... Шэнь Цинцю лежал под ним, вцепившись в ворот его одежд — то ли притягивая ближе, то ли наоборот отталкивая — и руки юноши лежали у него на плечах. Весенние игры во всей красе... — Что за херь?! — заорал Лю Цингэ. Двое мужчин в центре пещеры замерли от удивления: — Катись к черту! — крикнул Шэнь Цинцю сидящему на нем юноше. — Тебе нужно уйти отсюда! Ты не можешь ему помочь! — отчаянно убеждал Сюя. — Какого хрена вы тут творите?! — завопил Лю Цингэ на грани с ужасом. — Это священное место! — Засунь фантазии себе в задницу, Лю Цингэ! — рявкнул Шэнь Цинцю возмущенно. — Ты... в Пещерах единства душ! И вообще, сколько лет этому ребенку?! — указал на Сюя Лю Цингэ. Шэнь Цинцю зарычал, да разве похоже, что он — тот, кто атакует?! — Сгинь! — огрызнулся он. — Хозяин... — Хозяин?! Он что, твой раб?! — еще сильнее разъярился Лю Цингэ. На лице Сюя отразилось возмущение, а Шэнь Цинцю окончательно вышел из себя: — Да пошел ты! Я бы никогда не взял раба! — взорвался он. Как будто он смог бы держать кого-то в рабстве, когда сам однажды носил кандалы! Шэнь Цинцю злобно посмотрел на Лю Цингэ, чувствуя непреодолимое желание пронзить его крепкую пустую голову мечом... Вот только у него не было меча! — Аргх! Не важно! Слезьте друг с друга, вы двое! — рявкнул Лю Цингэ, подходя ближе и угрожающе держа Чэнлуань, он всем своим видом давал понять, что не колеблясь прирежет кого-нибудь, если они продолжат. А скорее обоих. Глаза Сюя вспыхнули, когда он схватил Чэнлуань за лезвие: — Не смей наставлять меч на моего хозяина! — прорычал он. Лю Цингэ застыл, пораженный не только храбростью и невероятной глупостью этого поступка, но и тем, что рука юноши была в полном порядке, хоть он и сжимал Чэнлуань очень крепко. От мальчишки исходила яростная аура, которая могла быть только у выдающегося мастера меча. Но почему эта аура казалась такой болезненно знакомой? Шэнь Цинцю изумленно выдохнул, ощутив ее и прикосновение чужой руки к своей. Сначала ему не хотелось в это верить, — лежащий у него на коленях меч исчез, и на его месте появился симпатичный юноша, — но мысль Шэнь Цинцю в голову, конечно, пришла... — Кто ты? — потребовал ответа Лю Цингэ. Юноша нахмурился, и что-то в его мимике странно напомнило Лю Цингэ самого Шэнь Цинцю: — Я — Сюя, бессмертный меч Шэнь Цинцю, — ответил он. Лю Цингэ непонимающе моргнул: — Что...? — Так это действительно ты, Сюя... — вздохнул Шэнь Цинцю. Лю Цингэ распахнул глаза, наконец-то узнав эту ауру, и неверяще посмотрел на стоящего перед ним мальчишку: — Сюя?! — воскликнул он. Аура Сюя исчезла, и только тогда Лю Цингэ понял, что тот держал Шэнь Цинцю за руку и тянул из него духовную энергию. Лю Цингэ окинул их обоих взглядом и отступил на шаг назад. — Что за хрень тут произошла? — спросил он.***
— В последний раз повторяю, я не знаю, каким образом мой меч перевоплотился в человека! — резко ответил Шэнь Цинцю своим шимей и шиди. Где Юэ Цинъюань шляется, когда он нужен, чтобы прогнать всех этих людей прочь?! — Вэй Цинвэй, хватит тянуть к нему руки! — прикрикнул Шэнь Цинцю на владыку вершины Ваньцзянь, и тот остановился и немного отошел. — Но шисюн Шэнь, это по-настоящему редкий случай, твой меч обрел человеческий разум и воплотился в человеческом теле, — сказал Вэй Цинвэй; когда Шэнь Цинцю и Лю Цингэ покинули Пещеры единства душ и вызвали всех, чтобы сообщить новости, обычно сдержанный лорд вершины стал взбудораженным и нервным. — Он ощущается как шисюн Шэнь, — произнес Юэ Цинцзю. — Сюя связан с шисюном Шэнем, возможно, изменения в его теле привели к тому, что меч принял человеческий облик? — обеспокоенно спросил Му Цинфан. — Если это произошло с шисюном Шэнем, значит, и наши мечи тоже могут измениться? — спросила Ци Цинци, положив ладонь на рукоять своего меча. — Я не знаю, не спрашивай меня, — раздраженно сказал Шэнь Цинцю и окинул собравшихся недовольным взглядом. — А ты немедленно прекрати виснуть на моей талии, или я тебя ударю! — Шэнь Цинцю сердито посмотрел на юношу (меч), вцепившегося в него и не желающего уходить. — Хозяин, тебе нельзя возвращаться на Цинцзин! — с отчаянием произнес Сюя. — Почему? — спросила Ци Цинци, но больше Сюя ничего не добавил. — Он отказывается отвечать, — проворчал Лю Цингэ. — Скрытный, точь-в-точь хозяин. — Слава богу, у твоего меча нет человеческого тела, если он похож на тебя, то наш мир взорвется от переизбытка высокомерия и глупости, — прошипел Шэнь Цинцю. — На самом деле Чэнлуань очень застенчив, — заметил вдруг Сюя. Абсолютно все посмотрели на него неверяще. А затем взгляды скрестились на мече Лю Цингэ, и тому внезапно захотелось его спрятать. — Он всегда извиняется, когда его используют в сражениях с нашими братьями и сестрами, также рожденными на Ваньцзяне, — объяснил Сюя, увидев интерес своего хозяина. — Ты можешь говорить с мечами, — Вэй Цинвэй хлопнул в ладоши, его глаза замерцали от изумления. — Нет, — ответил Шэнь Цинцю раньше, чем Вэй Цинвэй успел что-то себе придумать. Другие владыки вершин переглянулись между собой: — И что теперь? — спросила Ци Цинци.***
— Ты можешь снова обратиться в меч? — раздраженно произнес Шэнь Цинцю, пытаясь протащить упирающийся меч через Радужный мост. — Да, если ты покинешь Цинцзин, — ответил Сюя. — Я просто выберу другой меч, — скрипнул зубами Шэнь Цинцю. — Пожалуйста, поверь мне, хозяин! Ты в опасности, пока находишься здесь! — настаивал Сюя, удерживая Шэнь Цинцю за рукав. — И что это за опасность?! — прорычал Шэнь Цинцю. — Ты умрешь, если останешься! — прорыдал Сюя, и Шэнь Цинцю накрыл его рот ладонью, совершенно неласково сдавив щеки. — Что именно ты под этим подразумеваешь? Если есть, что сказать — говори! — прошипел Шэнь Цинцю. — Ты нарушил мое уединение, оставил меня без меча, а теперь превращаешься в обузу! Сюя взял его руки в свои: — Хозяин... Я... Ты... Ты поверишь мне, если я скажу, что воплотился, чтобы спасти тебя? Хозяин, на этой вершине есть человек, который станет твоей погибелью... — сказал Сюя. — Понятно, — Шэнь Цинцю даже не удивился. Сюя знал, что его хозяин ото всех и каждого всегда ожидал угрозы, но это нужно было изменить! — И твою смерть нельзя будет назвать спокойной, — добавил он. — Хм, — Шэнь Цинцю незаинтересованно отвел взгляд. Сюя чуть ли не плакал — когда он был обычным мечом, хозяин относился к нему намного сердечнее! — Хозяин! — позвал Сюя продолжившего путь Шэнь Цинцю. В глубине души он знал, что хозяин не из тех, кого легко переубедить, и отчаянно пытался придумать способ держать мелкое отродье как можно дальше. Плохо! Если все так и продолжится, то ничего не изменится! Сюя моргнул. Вот оно! Шанс! Если нельзя увести хозяина прочь, нужно сменить тактику! В конце концов, даже в таком виде Сюя оставался бессмертным мечом, все его мысли и привязанность были посвящены хозяину и только. И конечно же до этой минуты ему и в голову не пришло повлиять на кого-то кроме хозяина. — Хозяин, Ло Бинхэ убьет тебя, — выпалил он, и Шэнь Цинцю остановился. А до тех пор Сюя будет делать все, что в его силах.***
— Хозяин, — позвал Сюя, выглянув из-за двери в комнату Шэнь Цинцю, и нотки в его голосе обещали лорду вершины Цинцзин много головной боли. Шэнь Цинцю застонал, глубже зарываясь лицом в подушку. Хоть ему по большому счету сон был нужен не так сильно, как обычным людям, но человек-Сюя рядом... Постоянно от всего отговаривающий и срывающий расписание; неизменное ходячее напоминание и источник неугасающего раздражения. Шэнь Цинцю хотелось отлежаться в кровати пару дней. Когда бы он ни хотел наказать Ло Бинхэ, Сюя мешал. Когда хотел наказать кого-то еще — мешал. Когда хотел что-то сделать — мешал. И когда Шэнь Цинцю ничего не хотел делать, мешал тоже. Шэнь Цинцю даже пришлось выдать Ло Бинхэ правильное руководство по самосовершенствованию, хотя в этой ошибке его вины вообще не было. Не делай это. Не делай то. Будь заботливее. Будь милосерднее. Будь добрее. Бла-бла-бла. Шэнь Цинцю хотелось наказать Ло Бинхэ просто чтобы досадить своему мечу, который отказывался вернуться в изначальную форму. С другой стороны, благодаря идеям Сюя, его жизнь несколько улучшилась, так что он скрепя сердце покорно терпел ворчание и слезы. Нет, это не были какие-то глобальные перемены к лучшему. Просто Ло Бинхэ оказался великолепным поваром и мог быть слегка полезным... Он все так же оставался бельмом на глазу, но к неприятности, которая готовит вкусную еду, по крайней мере можно быть снисходительным. — Что? — рявкнул Шэнь Цинцю, оторвав голову от подушки. Он говорил со своим мечом, а не с кем-то посторонним, и плевать хотел на поддержание возвышенного образа перед тем, кто никогда его не предаст. Сюя переступил с ноги на ногу: — Лорд вершины Лю впал в искажение ци, — сказал он прямо. Шэнь Цинцю безучастно посмотрел на него, а затем снова зарылся лицом в подушку и страдальчески застонал. — Дай угадаю, опять твои предсказания будущего? И они впервые не касаются меня? — спросил он скучающе, но, тем не менее, уже подобрался с кровати. — Нет, — покачал головой Сюя. — Чэнлуань позвал меня на помощь. Шэнь Цинцю вскинул голову: — Что? — У нас, бессмертных мечей, рожденных на Ваньцзянь, есть собственная сеть для мысленного общения, — сказал Сюя. — Ты можешь говорить с другими мечами на расстоянии? — недоверчиво спросил Шэнь Цинцю. — Если они захотят, то да. На данный момент я — сильнейший меч в клане Цанцюн и могу, при желании, услышать любого, но Чэнлуань звал именно меня, — сказал Сюя. — Сколько у нас времени до того, как Лю Цингэ умрет? — спросил Шэнь Цинцю. — Я не знаю. — Тогда пошли, для начала вытащим Му Цинфана из своей дыры, — кивнул Шэнь Цинцю.***
— Этот бесполезный дикарь и впрямь не может о себе позаботиться. Хах, — цокнул языком Шэнь Цинцю, наблюдая, как Му Цинфан помогает Лю Цингэ успокоить течение ци. Лю Цингэ рявкнул: — Заткнись — кха! — Шисюн Лю, пожалуйста, успокойся. Шисюн Шэнь потратил много сил, удерживая тебя на месте, не обесценивай его труд, — безэмоционально произнес Му Цинфан, втыкая в шею Лю Цингэ еще одну иглу. Лю Цингэ поморщился и вдохнул полной грудью, его ци наконец-то успокоилась, и по телу прошла волна восстанавливающей силы энергии. Он пробормотал: — Спасибо... Му Цинфан вытащил иглы и прикрыл на миг глаза: — Благодари шисюна Шэнь, именно он сообщил, что ты страдаешь от искажения ци. Му Цинфан не возьмется предположить, что бы случилось с шисюном Лю, не будь этого сообщения. Лю Цингэ неловко развернулся и перевел взгляд на Шэнь Цинцю, который смотрел на него с презрением... Он хотел поблагодарить, но разве это возможно при таком-то пренебрежении на лице? — Спасибо... — тем не менее кивнул ему Лю Цингэ. Шэнь Цинцю уже почти ответил в своей обычной саркастичной манере, но его перебил Сюя. — Хозяин, несколько мечей снаружи просят помощи, — произнес Сюя, и на нем скрестились взгляды всех трех лордов вершин. — Просят помощи? — удивленно моргнул Му Цинфан. — Похоже, там вторжение демонов, — хах, значит, такое до сих пор случается? Какие они смелые. — Что?! — вскрикнул Му Цинфан. Шэнь Цинцю помрачнел и поспешно вышел, Сюя следовал за ним по пятам как потерянный щенок. Лю Цингэ и Му Цинфан тоже поднялись на ноги, и они все вместе почти вылетели из Пещер единства душ. Стоит ли говорить, что демоны лишились дара речи, когда поприветствовать их вышло сразу трое лордов вершин.***
— Значит... Когда шиди Цинцю медитировал в Пещерах единства душ, Сюя каким-то образом принял человеческую форму? — спросил Юэ Цинъюань, стоило всем рассесться в зале собраний вершины Цюндин. — Да, — ответил Сюя за своего хозяина. Юэ Цинъюань посмотрел на Вэй Цинвэя в ожидании объяснений. — Честно говоря, этот шиди тоже не понимает, как такое произошло, шисюн Чжанмэнь, — сказал Вэй Цинвэй. — У меня самого много вопросов, начиная с того, почему Сюя и почему только Сюя. — Это потому, что у моего хозяина самая лучшая духовная энергия, и его ци напитала мою душу меча, — о том, что это как-то связано с его уровнем совершенствования в прошлой жизни и тем, что он пожертвовал своим шансом переродиться человеком, Сюя решил умолчать. — И потому что я — сильнейший, — фыркнул он. — В этом нет никакого смысла. Если все зависит от силы, разве не Сюаньсу сильнейший? — сказал Шан Цинхуа, посмотрев на упомянутый меч, лежащий на коленях Юэ Цинъюаня. — Неужели ты превзошел Сюаньсу? — озвучила свои мысли Ци Цинци. Сюя засопел: — Сюаньсу — не тот, до кого я могу дотянуться, — признал он. — Тогда почему у тебя есть человеческая форма, а у него — нет? — спросил Вэй Цинвэй. Сюя помедлил: — У бессмертных мечей есть свой путь совершенствования. Когда мы только выбираем хозяина, в нас есть только клочок сознания, мы растем бок о бок с хозяином, развиваемся, обретаем личность, после этого формируем собственное ядро, а затем и душу меча, — Сюя указал себе на голову и положил руку на грудь. — Чэнлуань уже сформировал душу, — заметил он. Лю Цингэ коснулся своего меча, который держал на коленях: — И что дальше? — Правильно сформировав душу меча — что очень сложно — мы можем общаться со своим хозяином. Не только посылая сигналы тревоги, но и через сны или мысленно, — объяснил Сюя. — После этого уже можно создать себе временную форму, но она продержится совсем недолго и потратит очень много энергии. — Хм, кое-чего из этого нет в наших записях, очень познавательно, — торжественно кивнул Вэй Цинвэй. — Если нужно много энергии, то каким образом ты поддерживаешь эту форму так долго? — спросил Фу Цинъу. — Потому что я пожертвовал кое-чем ради того, чтобы быть рядом с хозяином, — загадочно улыбнулся Сюя, заставив всех в комнате почувствовать себя неловко. — И Сюаньсу не может этого сделать? Возможно, потому что ничем не жертвовал? — снова спросила Ци Цинци. Сюя фыркнул: — Сюаньсу — древний меч, он старше большинства мечей на Ваньцзяне. Некоторые мечи редко снисходят даже до того, чтобы поделиться мыслями или желаниями, не то что показывают себя, — как тот проклятый демонический меч, чтоб ему вечно гнить в Бездне. — То есть Сюаньсу слишком горд, чтобы показаться? — Вэй Цинвэй перевел взгляд на Юэ Цинъюаня. — Или он уже общается с тобой больше обычного, и ты просто не обратил внимания, шисюн Чжанмэнь? Юэ Цинъюань улыбнулся и покачал головой: — Нет, Сюаньсу не делал ничего необычного, — сказал он. Сюя скрестил на груди руки: — Сюаньсу уже полностью сформировал душу меча и способен общаться. Но он крепко связан с душой главы клана и не может показать свою истинную сущность. Слова Сюя заставили всех застыть. Юэ Цинъюань побледнел, однако сдержанно улыбаться не перестал. — Понятно... — едва слышно произнес он. — Что значит "связан с его душой"? — требовательно спросил Шэнь Цинцю, посмотрев на свой очеловеченный безмерно выбешивающий меч. Сюя приосанился и важно начал: — Сюаньсу — очень гордый бессмертный меч, поэтому когда несколько лет назад глава клана в спешке попытался его подчинить, он взбунтовался и повредил чужую душу... Чтобы не дать ему убить главу клана Юэ, предыдущий глава решил слить их души воедино и— Бах! Взгляды всех присутсвующих обратились к Юэ Цинъюаню, хлопнувшему по столу рукой. — Достаточно, — нехарактерно жестко огласил он. Они все неверяще смотрели на него, и Юэ Цинъюань покачал головой. — Вы не должны были этого узнать... Это неуместная тема для разговора. Шэнь Цинцю испепелил его взглядом и прорычал из-за веера: — Продолжай, Сюя! — приказал он. Между главой клана и своим хозяином Сюя, понятное дело, выбрал последнего: — Слияние прошло успешно. Сюаньсу заснул в ножнах, — он посмотрел на черный меч. — Но каждый раз, покидая их, меч просыпается и поглощает душу главы клана и сокращает его жизненный срок. БАХ! В этот раз по столу треснул Шэнь Цинцю, сверля Юэ Цинъюаня убийственным взглядом. — Да как ты посмел? — рявкнул он. Остальные лорды вершин наконец оправились от шока и смотрели на Юэ Цинъюаня с возрастающим ужасом. — Так вот почему ты так редко... — умолкнул, не закончив, Лю Цингэ. — Я... Я понятия не имел, что все так плохо, — Вэй Цинвэй кое-что слышал от своего шифу, но по приказу прошлого главы клана старшее поколение скрыло от своих учеников многое. Они не хотели, чтобы новое поколение относилось к своему главе странно или предвзято. — Шисюн Чжанмэнь... — поджав губы, Ци Цинци опустила глаза. — Значит, даже мой учитель не справился? — прошептал Му Цинфан пораженно. Ни для кого не было секретом, что Юэ Цинъюань впал в буйство, взяв Сюаньсу в руки, но прошлое поколение глав об этом не распространялось. И спрашивать о чем-либо было бы грубо. В конце концов, они тогда были молоды и могли только слушаться старших. Юэ Цинъюань горько улыбнулся: — Когда этот шисюн выбрал Сюаньсу, он был слишком нетерпелив и безрассуден. Опрометчив. В итоге я пожал, что посеял, и рассыпал рис, так и не приготовив курицу. — Ничтожество, — прошипел Шэнь Цинцю, и все посмотрели на него пораженно. — Ты ничтожество, Юэ Цинъюань! Проиграть мечу, какой позор! — Эй, — встал Лю Цингэ, все напряглись. — Он глава нашего клана. — Заткнись! — огрызнулся на него Шэнь Цинцю. Он снова посмотрел на Юэ Цинъюаня и прорычал: — Ты! Ты, слабоумный слюнтяй... Бесполезный ублюдок. Лицемер! Какой смысл в силе, если она тебя убивает?! — кричал он. — Шэнь Цинцю! — начал Лю Цингэ. — Успокойся, шиди Лю, — негромко потребовал Юэ Цинъюань, после чего перевел взгляд на Шэнь Цинцю. — Так и есть. Я жалел об этом долгие годы. Я потерял так много из-за собственной поспешности и безрассудства... Но мне остается лишь принять вес своих ошибок и вины и продолжать двигаться дальше. Шэнь Цинцю насмешливо заметил: — Ты несешь это бремя, но ты — глава, и в итоге все кончится тем, что мы вынужденно разделим с тобой ношу. Юэ Цинъюань расширил глаза и виновато поджал губы. — Я прошу прощения, — он поклонился всем, но почему-то создавалось впечатление, что эти извинения адресованы одному-единственному человеку. Шэнь Цинцю холодно хмыкнул: — Больше тебе нечего сказать? Ты жалок, — он резко развернулся и вышел прочь. — Хозяин... — Сюя уже почти сорвался за ним, но перед этим бросил взгляд на людей в зале собраний. Он еще успел заметить в глазах Юэ Цинъюаня раскаяние и сразу побежал догонять своего владельца.***
— Я не хочу есть, — сказал Шэнь Цинцю, увидев накрывающего стол Ло Бинхэ. Тот на мгновение замер и заволновался: — Что-то случилось, Учитель? Этот ученик плохо справился? — спросил он. — Это никак с тобой не связано, просто убери. Я не голоден. Сообщи всем, что занятия на этой неделе отменяются, — Шэнь Цинцю равнодушно прошел мимо, Ло Бинхэ проводил его обеспокоенным взглядом. — Хозяин, — Сюя вошел в бамбуковый домик и заметил Ло Бинхэ. — Ло Бинхэ? Отлично, принеси хозяину чего-нибудь сладкого для поднятия настроения, — тотчас приказал он. — Но Учитель сказал, что совершенно не голоден, — ответил Ло Бинхэ. — ... — ох, это будет нелегко — Старейшина Сюя, что случилось? — спросил Ло Бинхэ. Уже давно ни для кого не было секретом, что красивый юноша, постоянно вьющийся вокруг Шэнь Цинцю — это его собственный бессмертный меч Сюя. — Не знаю, он разозлился из-за чего-то на собрании. — Из-за чего? — Ты еще ученик, тебе знать не положено, — здравомыслие Сюя пока не покинуло, он понимал, что никому кроме лордов вершин не должно быть известно о состоянии Юэ Цинъюаня. Ло Бинхэ надулся. Почему ему нельзя узнать, что привело его дорогого Учителя в ужасное расположение духа? Он хотел помочь. — И что, мы его так и оставим? — спросил он вместо этого. — Не знаю, — ответил Сюя с тревогой в голосе.***
Сюя сконцентрировал все свои силы на том, чтобы придумать способ отвлечь Шэнь Цинцю от хандры в затворничестве из-за Юэ Цинъюаня ("Черт бы его побрал! Да как он посмел довести хозяина до такого?!" — думал Сюя, игнорируя тот факт, что лично принес дурную весть). И в один прекрасный день наконец-то понял, что точно заставит хозяина забыть о тоске... А также откроет глаза на большую проблему. — Хозяин, Ло Бинхэ — наполовину демон, — сообщил Сюя тем же утром. Им в любом случае пора было поговорить об этом. — Хм, — отозвался Шэнь Цинцю, продолжая читать книгу. — Может, поговорим об этом? — не удивился отсутствию реакции Сюя. Будь рядом с ними кто-то еще, он бы непременно удивился этому абсолютно безразличному беспечному "хм". Но Сюя являлся бессмертным мечом Шэнь Цинцю, он знал, что его хозяина никогда особенно не заботило тайное демоническое наследие Ло Бинхэ. — Зачем? — небрежно произнес Шэнь Цинцю. — Мм, — кивнул Сюя. — Что, если в будущем это вызовет проблемы? Шэнь Цинцю вздохнул, закрыл книгу и отложил в сторону, после чего потянулся за другой и открыл уже ее: — Просто будем вести себя так, словно ничего не знаем. — Но, хозяин, я думаю, что во снах Ло Бинхэ уже изучает особые техники под руководством демона, — сказал Сюя. По части этого он не был полностью уверен, знал только, что в первой жизни игнорируемого хозяином Ло Бинхэ учил бестелесный демон. — Какое горе, одним паршивцем на моей шее меньше, — вкрадчиво произнес Шэнь Цинцю. После случившегося с Юэ Цинъюанем он понял, что больше не может ярко переживать какие-либо эмоции. Сюя молча кивнул и начал смахивать пыль с полок... ... Фееричный провал. — Ты чего-то хотел? — язвительно сказал Шэнь Цинцю одетому в черное мужчине, стоящему напротив. — Думаю, нам нужно поговорить... — Юэ Цинъюань улыбнулся. — Нет, не нужно. А теперь проваливай, меня от одного вида твоего лица начинает тошнить, — прошипел Шэнь Цинцю и прикрыл веером разъяренный оскал. — Сяо Цзю... — Не называй меня этим именем! — рявкнул Шэнь Цинцю. — Сяо Цзю, пожалуйста, выслушай Ци-гэ, — грустно улыбнулся Юэ Цинъюань. — Ци-гэ мертв, — иронически усмехнулся Шэнь Цинцю. — Ты не он. Ты просто самовлюбленный трус, слабак, надевший его лицо. — Сяо Цзю, мне так жаль... — Мне жаль, мне жаль, мне жаль. Мне надоело это слышать! Юэ Цинъюань, если ты не можешь сказать чего-то более содержательного, то оставь мою вершину в покое и держись от меня подальше! — прокричал Шэнь Цинцю. — Сдохни где-нибудь, где я не смогу этого увидеть! — Это моя вина. Я не успел вернуться за тобой вовремя, — начал Юэ Цинъюань. Глаза Шэнь Цинцю загорелись от гнева: — Заткнись! — Чтобы быстрее вернуться за тобой, я слепо гнался за силой. Я выбрал самый сильный меч, который только смог найти, и опрометчиво попытался его усмирить, но встретил серьезный отпор, — голос Юэ Цинъюаня был ровным. — Я впал в искажение ци и пытался удержать контроль и над собой, и над мечом, шифу забросил меня в Пещеры единства душ и запечатал там. Три года я сражался с Сюаньсу... И проиграл... — Юэ Цинъюань опустил взгляд под тяжестью вины. — Шифу был вынужден связать мою жизнь с Сюаньсу. Пока я не обнажаю меч, все в порядке, но стоит это сделать, и мой жизненный срок медленно сокращается. Тогда я сразу же смирился со своей судьбой и поспешил за тобой к Цю... Но нашел лишь догорающее пепелище и ни намека на твой след. Я был опустошен и раздавлен, я так сожалел... Пожертвовав всем, отбросив все и вся, в конечном итоге, я так ничего и не достиг... — горько посмеялся Юэ Цинъюань. — Я не спас тебя, — сказал он, его глаза покраснели, Юэ Цинъюань не мог больше сохранять спокойствие. — Мне так жаль, Сяо Цзю... Я не хотел тебя оставлять, но каждый раз, стоило нам с тобой увидеться, вспоминал, как сильно подвел, и боялся... Ты прав, я трус. Я лицемер. Пойманный в ловушку собственной вины и страданий я не решался объясниться с тобой годами, а ведь ты прошел через гораздо худшее... Шэнь Цинцю моргнул. Он впервые в жизни услышал полный рассказ о том, почему Юэ Цинъюань не смог за ним вернуться... Вопреки его ожиданиям, оказалось, что это вовсе не жестокая история о том, как от него хотели отвязаться или как собирались забыть и не вспоминать больше. Юэ Цинъюань вдруг встал на колени и на вытянутых руках протянул ему Сюаньсу: — Я трус, лицемер и слабак. И слишком малодушен для того, чтобы встретиться со своими проблемами лицом к лицу. Я не смог сдержать обещание и оказался не в силах спасти самого важного для меня человека, — он втянул ртом воздух. — Не знаю, сможет ли это искупить мои грехи, но возьми Сюаньсу. Используй его по своему усмотрению, если хочешь — вынь из ножен. Шэнь Цинцю крепче сжал веер, в его глазах снова загорелась злость: — Думаешь, смерть — это выход? Ха! Я и представить не мог, что ты сумеешь пасть еще ниже. Не просто трус, лицемер и слабак, но и идиот! — бранился Шэнь Цинцю. — Думаешь, мне нужна твоя жалкая жизнь? — бушевал он. — Я не знаю, что делать! — Юэ Цинъюань вскинул на него отчаянный взгляд. — Я действительно не знаю, что должен сделать, чтобы ты простил меня, Сяо Цзю. За то, что ты провел большую часть своего драгоценного детства в таком ужасном месте, мне больше нечего предложить! — он заплакал и обессиленно опустился на землю. — Прости... — пробормотал Юэ Цинъюань, вытирая слезы. — Я не должен так давить на Сяо Цзю... Шэнь Цинцю опустил взгляд на коленопреклоненного мужчину, совершенно разбитого и беспомощного. Нахмурился: — Встань, ты ведешь себя недостойно главы клана. Юэ Цинъюань поднял на него глаза и медленно поднялся, все так же неловко держа Сюаньсу двумя руками. — Я не могу тебя простить, — сказал Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань пал духом и горько улыбнулся. — Не сейчас, — продолжил Шэнь Цинцю. — Ненависть и разочарование не могут просто взять и исчезнуть за одно мгновение. Однако... Этот учитель думает, что если и есть что-то, ради чего тебя можно простить, то это наша детская дружба. Я прощу тебя, но не сейчас. Юэ Цинъюань удивленно расширил глаза, после чего его улыбка стала шире и мягче: — Этот шисюн понял. Благодарю шиди Цинцю за великодушие. В конце концов, Юэ Цинъюань с ним вырос. И прекрасно видел правду, скрытую за внешней невозмутимостью: Шэнь Цинцю просто нужно было привести в порядок чувства и мысли. Когда Юэ Цинъюань ушел, Шэнь Цинцю посмотрел вбок, слегка повернув голову: — Ты здесь? — произнес он. Вместе с легким порывом ветра и ворохом бамбуковых листьев рядом с ним появился Сюя и нежно улыбнулся. — Это ты сказал Юэ Цинъюаню прийти? — невозмутимо приподнял бровь Шэнь Цинцю. — Хозяин волновался из-за него. Я не мог это так оставить, — сказал Сюя. — Кроме того, глава клана Юэ давно должен был собраться с духом и все рассказать, ты имеешь право знать. Неважно, хорошее или плохое, ожидаемое или неожиданное... Шэнь Цинцю фыркнул: — Глупый меч. Мне стоило бы прогнать тебя с вершины, но раз уж катастрофы так и не случилось, думаю, тебя можно простить, — Шэнь Цинцю улыбнулся своему человеческому мечу. — Пойдем обратно. Сердце Сюя пропустило удар и забилось быстрее.***
— Как твои успехи в освоении демонического совершенствования? — спросил Шэнь Цинцю, пока Ло Бинхэ накрывал на стол. Тот замер и чуть не выронил заварочный чайник прямо перед Шэнь Цинцю. И слегка вздрогнул, когда Шэнь Цинцю поднял чашку и сделал небольшой глоток. Ло Бинхэ склонил голову: — У — Учитель... — пробормотал он почти задушенно. Сглотнул. — Учитель... Вы знаете? — спросил он, поглядев украдкой на лицо Шэнь Цинцю. — О том, что ты наполовину демон? Я догадался, — Шэнь Цинцю подхватил с тарелки тангулу и съел. Ло Бинхэ распахнул глаза и удивленно моргнул: — Вы... Учитель... Учитель не злится...? — медленно спросил Ло Бинхэ, прощупывая почву. Шэнь Цинцю бросил на него короткий взгляд и ухмыльнулся: — Само твое существование — грех. Ло Бинхэ пошатнулся. — Но в этом я от тебя не отличаюсь, — Шэнь Цинцю спокойно отхлебнул еще чая. — Делай с этим, что хочешь, но помни: если поймают, я тебя не знаю, — закончил он. Ло Бинхэ быстро заморгал и ребячески улыбнулся: — Хорошо, Учитель! Я вас не разочарую! — он поклонился и ушел с глупой улыбкой на лице. — Теперь о нем можно не волноваться, — спокойно сказал Шэнь Цинцю, мельком посмотрев в угол комнаты, на вернувшегося к форме меча Сюя. Меч довольно загудел.***
— Какого черта ты все усложняешь?! Я пришел помириться по приказу Чжанмэнь шисюна! — заорал Лю Цингэ. — Но ты так и напрашиваешься на взбучку! — Наглая, неблагодарная скотина. Этот учитель не просил твоего смиренного присутствия и уж конечно не постесняется врезать тебе по роже! — под конец фразы голос Шэнь Цинцю стал громче, он почти кричал. — Агрх! Если бы я не был перед тобой в долгу...! — Опять о том же? Если этот долг так ранит твои нежные чувства, то забудь о нем! — рявкнул Шэнь Цинцю. — Черта с два я забуду! — уперся Лю Цингэ. — Забавно, с твоим уровнем интеллектуального развития я ожидал, что уже через семь дней ты ни о чем не вспомнишь, — насмешливо протянул Шэнь Цинцю. — Ты! Давай сразимся! — сказал Лю Цингэ и призвал Чэнлуань, тот немедленно отозвался и прыгнул ему в ладонь. Шэнь Цинцю ухмыльнулся и тоже вскинул руку, но ощутил не рукоять меча. Он опустил взгляд вниз и увидел Сюя в человеческой форме, положившего подбородок ему на раскрытую ладонь. Двое лордов вершин мгновенно прекратили мерить друг друга враждебными взглядами и неверяще посмотрели на человеческий меч. — Звал, хозяин? — Что ты делаешь? Превращайся в меч! — потребовал Шэнь Цинцю. — Хозяин, мне скучно в этой форме, — произнес Сюя, голос у него был спокойный, несмотря на детские слова. — Ты нужен мне мечом! Сюя покачал головой: — В последнее время ты не спишь ночи напролет, поэтому совершенно не в состоянии честно сражаться с владыкой вершины Лю. К тому же, ты только что вернулся после четырехдневного путешествия по лесу Байлу, — не говоря уже о том, что хозяина укусила странная змея-альбинос, пока он пытался освободить ее из ловушки. Воистину, не помогай змее — целее будешь. Сюя очень хотелось порубить эту гадину на куски. Лю Цингэ убрал Чэнлуань в ножны: — Неудивительно, что ты всем недоволен. Отдохни! — фыркнул Лю Цингэ. Шэнь Цинцю нахмурился и ожег его неприязненным взглядом: — Я смогу преподать тебе урок даже после недели без сна! Лю Цингэ презрительно фыркнул: — Ага, урок о том, как недостаток сна приводит к поражению, — он бросил короткий взгляд на Сюя и ушел. Сюя смотрел на удаляющегося Лю Цингэ с прохладцей, наконец позволив себе расслабить плечи. Ему действительно не нравилось то, как владелец Чэнлуаня смотрит на хозяина.***
— Хозяин, я серьезно ошибся. Я все же думаю, что покинуть Цинцзин и Цанцюн — лучший для нас выход... — сказал Сюя, испепеляя взглядом Ло Бинхэ — в черных одеждах, с демонической меткой на лбу, — прогулочным шагом идущего к главным воротам клана Цанцюн, воротам вершины Цюндин. После стольких лет с его падения в то ужасное место. Лю Цингэ и Юэ Цинъюань уже опустили руки на рукояти своих мечей и шагнули вперед, заслоняя Шэнь Цинцю. И выглядели страшно спокойными, холодными и расчетливыми. — Что? — несколько настороженно спросил Шэнь Цинцю, посмотрев на Сюя, словно не понимал, что тот имеет в виду. — Их присутствие поблизости очень раздражает, — скрестил руки на груди Сюя и вздохнул. — Ты, ты и ты, все трое! Вы мне совершенно не нравитесь! — прокричал Сюя, указывая на... Ло Бинхэ, Лю Цингэ и Юэ Цинъюаня. Указанная троица посмотрела на него озадаченно. — Кончайте грезить! Хозяин — мой! — ревниво объявил Сюя. Трое упомянутых мужчин застыли на месте, все остальные, нервно наблюдавшие за развитием событий, вытаращили глаза. — Что? — Юэ Цинъюань с трудом удержал улыбку на лице. — Что за хрень ты несешь? — негодующе произнес Лю Цингэ и покраснел так, будто действительно не понимал, о чем Сюя говорит. — У старейшины Сюя отличное чувство юмора. Ты — меч, — у Ло Бинхэ дернулся глаз. Он выбрался из Бездны не для того, чтобы получить отказ от меча своего избранника. — Если меч может жертвовать, то может и любить! — сказал Сюя, а затем повернулся к Шэнь Цинцю и сгреб его руки в свои. — Хозяин, забудь про этих мерзких гадов, мечтающих о нежном мясе прекрасного лебедя. Давай сбежим и тайно поженимся! — ЧТОООО?!?! — шокированно ахнули все. — Что... что все это значит? — с запинкой произнес Юэ Цинъюань. — Бесстыдник! Что за вздор, шисюн Шэнь — владыка вершины Цинцзин, он ни за что не уйдет и... и не женится в тайне! — прорычал Лю Цингэ. — Старейшина Сюя, твоя шутка зашла слишком далеко, — холодно улыбнулся Ло Бинхэ. — Никто из вас не заберет его у меня! Никогда больше! — упрямо заявил Сюя. — Хозяин, пожалуйста, давай убежим. — О чем ты говоришь? — наконец спросил Шэнь Цинцю, и по его голосу было совершенно очевидно, что он считает их всех сумасшедшими, странными и умственно отсталыми. — Думаю, он хочет сказать, что эти трое влюблены в тебя и хотят попросить твоей руки, — мгновенно отреагировала Ци Цинци. — И твой меч, судя по всему, тоже. Шэнь Цинцю молча посмотрел на Ло Бинхэ, Лю Цингэ и Юэ Цинъюаня, затем перевел взгляд на свой меч. Он быстро обдумывал варианты, мысли в его голове метались как бешеные. Он взял Сюя за плечи, и означенные трое тотчас пали духом. — Сюя, ты — мой меч, мой партнер, я не вижу тебя в ином ключе. Ты мне как член семьи. Лицо Сюя стало грустным и потерянным, несколько учениц недостойно запищали от умиления. Трое мужчин облегченно вздохнули. — Однако, — Шэнь Цинцю коротко посмотрел на троих мужчин, почти сразу отвернувшись. — Моему будущему супругу, кем бы он ни был, сначала придется получить благословение от Сюя, — объявил он. Все трое изумлено распахнули глаза, и Сюя наконец-то понял. Его хозяин был настоящим гением. Чертовски коварным гением. Он не собирался разбираться с этим сам и просто перекинул неприятную задачу на чужие плечи. Не то чтобы Сюя был против. Он холодно улыбнулся. Раз уж нельзя оставить хозяина себе, то и кому-то другому облегчать жизнь он не станет. — Если его не получит никто, он останется моим, — злобно усмехнулся Сюя. — Я принимаю вызов, — торжественно заявил Юэ Цинъюань. — Игра началась, — высокомерно ухмыльнулся Лю Цингэ. — Учитель, я сражусь за твою руку и сердце и вернусь с честной победой! — объявил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю скрыл улыбку за веером, все вокруг неверяще таращились на развернувшееся действо. О да. В этот момент он действительно любил свой болтливый, несносный человеческий меч. Идеальная защита от вредителей.