«Я люблю Вас, и все еще хочу поцеловать»

Диаваль. О боги, как он был влюблен в свою госпожу. До беспамятства, до потери пульса. Он был её крыльями, и он так боялся, что все, что его ждет – прислуживать Владычице, так и не дойдя до нового уровня. Он бы отдал жизнь за жизнь Малефисенты, отдал бы самого себя. Каждую секунду прекрасная дева со своими прекрасными крыльями влюбляла его в себя все сильнее и сильнее. Ворон знал, что его чувства не взаимны, что он надеется на слишком многое, что все это бессмысленно. А то, как Малефисента и Борра переглядывались на свадьбе Авроры и Филиппа просто добило его, так что все улыбки до конца дня были лишь натянуты и сопровождались грустью в глазах. Но Малефисента знала. Она чувствовала, что с ее слугой и соратником что-то не так. Слишком много лет эти двое жили бок о бок, спасая друг друга и совершенно не желая получить ничего взамен. Они уже получили. Но фея не могла понять, чем вызвана печаль ворона. Она не понимала и себя каждый раз, когда вдруг чувствовала, что сердце пропускает удар, когда этот глупый ворон ведет себя обходительно не только с ней. Он был ее слугой, но волшебница чувствовала, что недостойна его. Она была достойна всего мира, но не его. Помощника, друга, советника. Малефисента жаждала, чтобы ее слуга стал и ее возлюбленным.       — Ты вел себя крайне странно на свадьбе, Диаваль, — холодно заметила фея. Они летели по небу, среди звезд, и ворон так восхищенно смотрел на грациозную и такую волшебную возлюбленную. Ее крылья очаровывали, ее рога, волосы, алые пухлые губы, поразительно бледная кожа и великолепные глаза. Он опомнился только тогда, когда они оказались на скале, а волшебница выжидающе, но все же с легкой тенью хитрой улыбки смотрела на птицу. Щелчок, и чернокрылый вновь оказался привлекательным парнем с угольно-черными волосами и глазами, точно омут. — Ты странно себя вел на свадьбе, Диаваль, — повторила Малефисента, так и не сумев скрыть слабую улыбку. — Я? Госпожа, все было абсолютно прекрасно, — поспешно отмахнулся тот, отведя взгляд в сторону. — Просто... — Просто? — Просто Вы так смотрели на Борра. И он на вас, — с наивной усмешкой произнес юноша. Совсем распоясался. — Я ничего не имею против, он вполне себе привлекателен, но я уверен, что он вам не пара. — Мне? Не пара? И почему же? — фея удивленно уставилась в темные глаза. Ее удивление представляло из себя туманную улыбку. Зачем он вообще подумал об этом? Борра из ее племени, не больше. — Вам нужен кто-то... кто-то лучше. — И кого ты предлагаешь? Может быть, себя? — с долей лукавости спросила та. — Почему нет? Не такой уж и плохой вариант, — он вдруг сгоряча приблизился к госпоже, но вовремя остановился, будто бы спрашивая разрешения. Она кивнула. — Знаете, госпожа, мы знакомы с Вами столько лет. Мы столько пережили, и, если честно, я не заметил, когда мои чувства к вам стали более теплыми. — Правда? — Малефисента провела большим пальцем по своему посоху, так и не отрывая взгляда от глаз слуги. — Да. Вы очаровательна. Вы обворожительна, волшебна, столь могущественна и величественна, что я не знаю того, кто смог бы устоять перед Вами. Каждый раз я смотрю на Вас, и мое единственное желание – поцеловать Ваши алые губы. Я хочу быть рядом с Вами, хочу обнимать Вас по утрам и ночам, хочу целовать Ваши прекрасные губы без боязни, что это все обернется мне боком. Три дня я боялся, что потерял Вас навсегда, а сейчас просто не вижу смысла тянуть. Я люблю Вас, и все еще хочу поцеловать. Владычица какое-то время молчала. Что же, этот парень умеет удивлять. Наглый ворон. Глупый ворон. Почему же ты не сказал раньше? Ведь они столько всего упустили. Но ничего, впереди ведь еще целая жизнь. Долгая, и, пожалуй, уже счастливая. — Тогда почему бы тебе просто не сделать это? — спросила та, слегка наклонив голову вбок.       И он не стал медлить. Он прильнул к губам возлюбленной, а она ответила ему, и, кажется, с тех самых пор, они смотрели друг на друга так же влюбленно, но уже без утайки.