Лепила

Уровень постиронии в крови: смотрю Петросяна и смеюсь. Не над тем, что мужик в шестьдесят лет шутит несмешные шутки, а над тем, что шутки смешные. Николай встал с кресла, подошёл, посмотрел ещё немного на корчащего рожи Гальцева (кто вообще смотрит сейчас Смехопанораму?) выключил телевизор и лёг спать. Всё началось довольно давно. А может быть с самого детства. Николай точно не помнил. Родился он и всю жизнь прожил в Энном городе, неподалёку от Уральского хребта. До областного центра ехать километров четыреста - по здешним меркам рукой подать. Работал Коля медиком. А вот на какой должности - не совсем ясно. В один день он мог проснуться и вспомнить, что он работает в бригаде скорой помощи, пойти на работу, а потом не возвращаться домой два дня - без перерыва ездить на вызовы и штопать алкоголиков, которые его уже знали и прозвали Лепилой, - нелёгкая работа. Даже доходило до курьёзов - однажды бригада приехала на вызов - поножовщина по причине злоупотребления спиртовой амброзии - к сожалению, спасти двадцатилетнего Петьку он лап Харона не смогли. Помер, обоссавшись перед этим на единственной приличной вещи в его халупе - кожаном диване. Жил Петька с бабушкой, которая всё время ныла ему, что он алкаш, не работает, и прочие глупости. Когда её внук умер, даже непонятно было сперва, рада она его смерти или нет. Вроде и плакала, да как-то натужно, неестественно. Николаю стало так жалко старушку, что он старался каждый день заходить к ней домой, спрашивать у неё, как она, что будет делать, как дальше жить. И тут! Через неделю - вызов. На тот же адрес. Опять пьянка, опять Петька мочится на любимый бабушкин диван. И никто этого как будто не замечает, никому нет дела. Нет, оно-то понятно, люди в бригаде привычные ко всякому - но когда человек воскресает и опять умирает - ну это-то должно хоть как-то их взбудоражить! Но нет. И бабушка причитает, говорит, что только всё наладилось, последнюю неделю не пил, не буянил, и вот опять. Когда они уже собирались уходить, Николай задержался на пороге и спросил её, помнит ли она его, ведь только вчера к ней заходил, чай пил на кухне. — Да нет, что вы! Я вас в первый раз вижу! Впрочем, в какой-нибудь другой день он просыпался, и вспоминал, что он работает не в простой, а в акушерской бригаде. И выезжал уже на вызовы, когда роженицу нельзя было транспортировать в роддом, когда начинались уже потуги и прочее… И вроде бы он помнил, что буквально вчера он приезжал лечить детишек, зашивать раны, лепить человеков из помирающих алкашей, которые воскресали на следующей неделе, но это всё было смутно, воспринималось как сон. Да и не только на работе! Вот, пожалуйста, в Энном городе действовала какая-то то ли секта, то ли околохристианский культ, чьи проповедники ходили по улицам и смущали народ криками, что скоро родится желтоглазое дитя, которое покорит всех царей земных, и имя ему Антихрист. Этих сектантов ловили, привозили в отделы, сажали в СИЗО, а потом отпускали через несколько дней. То же и с мэром города и чиновничьим аппаратом - все ими были недовольны, возникали акции протеста, рейтинг местной власти падал, но на на всевозможных выборах процент проголосовавших за того же самого кандидата, которого ругали буквально день назад, только повышался. — Россия в кольце. В кольце. А может и в кольце врагов, - однажды подумал Лепила - Пиздец, блядь, как у Толкина. И выйти-то из кольца никак. А захочешь выйти из этого, убрать это кольцо, уничтожить или использовать во благо, сам станешь его частью. Какой же ёбаный ад. Тем временем заколдованный круг можно было увидеть и в телевизоре в доме Лепилы — на экране шла Смехопанорама, как будто на дворе шёл девяносто четвёртый. *** И вот однажды вечером заснул он фельдшером, а проснулся в три ночи уже акушером-гинекологом. Ему позвонили. говорят, вызов срочный. Роженица. В деревне. Староверов. Километров тридцать от города. — Блядь, да вы шутите?! Какого её не привезли?..А..Но..Так, блядь, если они там против технологий, то пусть дохнут в муках! — Экая тебя элоквенция разобрала.. Никого не волнует. Ты должен поехать, ты должен. Понимаешь? — Эй, ну хватит… — Ты должен, ты должен, ты должен... — Никого больше кроме меня нет? Ладно, ладно я понял? Карета ко мне подъедет или как, мне самому? Понял, жду. *** Не заладилось всё ещё в самой машине. Двигатель долго не заводился, непонятно как в помещении оказалась кошка, Николай её попытался приласкать, она только ощерилась и убежала. Пока ехали, тоже была не малина. Одну из улиц перегородила процессия сектантов, которые как-то странно посматривали на машину. В конце концов, преодолев, людскую толпу, бригада заметила, что все культисты направляются следом за ними и бегут будто с превышающей возможности человека скоростью. Пока отстали от них и выехали за черту города, случилась новая напасть. Ехали-ехали два часа, гнали изо всех сил, а только половину расстояния преодолели, а нужный колдобистый поворот всё никак не хотел показываться. Наконец, к восьми утра по часам, а всё тем же трём по ощущению, приехали в деревню. Первая странность была обнаружена почти тут же - связь не ловит, телефонов ни у кого нет, но скорую как-то вызвали. И ещё одно - местные аборигены очень испугались машины, ожидали видимо тройку лошадей. Но вот Николая повели к роженице. Сразу же вокруг него очутился один отвратительный ( или отвратительная?)...отвратительное существо, немного походившее на антропоморфную жабу. — Надо сначала все окошки и ящички и дверки-та пооткрывать. — Зачем? — Чтобы ребёночку в наш мир то грешный легче было выйти-та. Коль везде всё открыто, так и дитя быстрее выйдет - тут это существо омерзительно осклабилось, рассмеялось визгливо, закачало головой, Николай видел, как при тряске из его рта, из ноздрей, ушей, чирьев, вытекает в расплёскивается желто-зелёная жижа. — Ну вот, мы пришли. — Но это же хлев. — Ну да, а где ещё то рожать? Уж не дома же! А в больничку то уж поздно ехать, роды сложные… - протянула грустно жаба, и зажегши свечи, подбежала к роженице, — Ну, милочка, пожуй волосы, это полезно, поможет, водички болотной попей, — тут тварь взяла чашку и принялась поить бедную русоволосую девушку мутной, чёрной водой. Николай почти даже не помнил процесса самих родов. Раскрытие шейки матки, приказы тужиться, крики, стоны, потуги, отвратительная жаба, кропящая Яирам (странные всё-таки имена у этих ретроградов) какой-то водой, бесконечные часы, минуты и секунды, чувство было такое, будто эти роды длятся уже не день, а не два, а месяц, год, десять лет. И всё как-то в этом грязном противном хлеву сузилось, исказилось, перестало цепляться за строгие формы, и вот уже стены стали овальными, а жаба практически прекрасной. И всё переливается пурпурным и зелёным, и вот прорезывание головки, и даже осёл из дальнего угла подошёл поближе и уже суёт свою морду и капает роженице слюной на внутреннюю сторону бёдер, чтобы рассмотреть младенца, вот он рождается, восторженные крики Тысячи приближённых Глоток - “Вылепил!”, Николай смотрит в его жёлтые глаза… И как только он посмотрел в них, он увидел. Лихорадочный ужас, попытки убежать тех, кто не приветствует Его. Сдавленный крик последнего христианина. Рёв толпы, которая разрывает святые мощи на части. Обнародуй нам, отец - кто наш истинный творец? Ему объяснили, что его ждёт судьба более высокого порядка. Поведали, что этот ребёнок всемогущ, и по своему желанию может действительно сотворить всё, что может представить человек. И даже не человек. И даже не представить. Николай уже знал, что если бы не это Чудо, которому помог родиться он, то в России была бы война, что распространилась бы на весь мир. Точнее она всё равно будет, но вместе с А. ( да, ему пока дали такое неполное имя) люди будут умирать с блаженными лицами. Всё равно А. в конце времён проиграет, в битве неподалёку от града, что будоражит умы людей до сих пор - Ершалаима, но при его правлении все люди будут счастливы, не будет войн и болезней, не будет смерти и скорби. Ну, за исключением тех, кто не примет Общемирового лидера. В итоге чтобы мир растворился в вечном удовольствии адом. Хотя ад - это мы, вокруг. Лепилу обучили всему, что надо, скоро будет его инициация. Через три дня. Через четыре - Ритуал Присвоения ребёнку Высокого Имени. А затем… *** Николай остался в этой деревне. Другой же Николай, фельдшер, его...дубль, копия, если можно так сказать, засыпал вечером. В три ночи его разбудит звонок. Совсем скоро он опять же сорвётся на вызов в одну маленькую деревушку. Возвещая возрастание царства антихриста. Может потому что жизнь наша это и есть ад? Бесконечная круговерть. В белом венчике из роз, впереди - ̶И̶и̶с̶у̶с̶ ̶Х̶р̶и̶с̶т̶о̶с̶ Уроборос.