Стеклянная пряжа

Что лучше — не помнить вовсе или вспоминать постоянно? Для Чжоу ответ не имеет значения. И то и другое, кажется, причиняет жгучую боль, как глубокий порез, сделанный осколками стекла, которые она же и сжимает, точно обоюдоострый меч, в своих кровоточащих ладонях, не желая выпускать. Спустя какое-то время она уже плачет не из-за того, что Седрика нет рядом. Нет, она плачет о том, что он потерял, сколько всего ещё он мог бы сделать, но уже никогда не сделает. Чжоу смотрит на собрание Отряда Дамблдора и плачет, потому что знает, что Седрик никогда не сможет создать Патронуса, но, если бы мог, какое сотканное из эфира и парящее в воздухе животное это бы было? А она смеет это делать вместо него — смеет потому, что это единственное, что у неё осталось, — смеет верить, смеет дышать, даже теперь, когда Седрика больше нет, она чувствует, что это её вина, хотя тот маггловский психотерапевт сказал, что это не так, но как она может в это верить — надеясь на то, что именно лебедь является тем прекрасным созданием, словно окутанным в стеклянную пряжу, парящим в воздухе, обрётшим форму и дышащим благодаря магии, что именно лебедь может быть частью и его души. В лебеде есть хрупкость, отражение которой Чжоу видит в себе, и её глаза наполняются слезами. Для патронуса она использовала своё самое счастливое воспоминание: Святочный бал, Седрик, напевая мелодию, медленно кружит её в танце. Чжоу, положив голову ему на грудь, не уверена, чьё сердце стучит громче — его или всё-таки её. Слёзы грозят пролиться из глаз, и прежде чем Чжоу успевает среагировать, лебедь летит, глядя на неё добрыми глазами, в которых она узнаёт глаза Седрика. Волшебное существо, сотканное из её собственных счастливых воспоминаний, игриво касается клювом её носа, будто нежно целуя, говоря Чжоу, что нужно стать счастливой, нужно двигаться дальше... но как? Как избавиться от постоянно преследующего чувства вины? В конце концов оно находит выход в водопаде горьких слёз, что сами собой начинают катиться по щекам. Патронус, словно воспринимая отражение её эмоций и мыслей, взлетает вверх и ныряет вниз, кувыркаясь в воздухе, чтобы она смотрела. Чжоу сопровождает взглядом его движения, и в конце концов невольная улыбка трогает её губы. — Эй, ты в порядке? — вопрос Гарри вернул её в реальность, заставляя оторвать взгляд от лебедя, медленно исчезающего, как и все заклинания. Казалось, Гарри искренне волновался. Это было очень мило с его стороны. — Буду, — улыбаясь, ответила Чжоу, но глаза всё ещё слегка щипало от слёз. Плечи Гарри с облегчением опустились, а в груди Чжоу появилось ощущение тепла. — М-м, ты не мог бы показать мне своего Патронуса? Кажется, я не уловила движение правого запястья… Гарри посмотрел на неё, а затем, принимая правильное положение, кивнул и начал объяснять, придав своему голосу учительской строгости. Чжоу вытерла слезы, сосредоточившись наконец на чём-то другом.