— // — // — // —
Волдеморт был совсем не в восторге от доклада одного из Пожирателей о последнем рейде. Они не могли сообщить что-то новое, чего он еще не знал, большинство просто перекладывало вину за ошибки друг на друга, чтобы избежать наказания. Ну, он убедится, что они будут наказаны за это. — Северус, есть ли какие-нибудь новости об исчезновении мелкого Поттера? — Пожиратель, закончивший свой доклад, присоединился к остальным, а мастер зелий вышел вперед. — Мой лорд, — Зельевар изменился с тех пор, как исчез Поттер. Никто из них не верил в рассказы Дамблдора о том, что Поттер должен был присоединиться к ним. В конце концов, как он мог стать последователем, если Волдеморт не принимал мальчишку в свою «компанию веселых убийц»? Северус похудел, его волосы казались еще более грязными. Волдеморт задумался, почему Люциус и Нарцисса не могли позаботиться о своем любовнике. Потеря Поттера ударила зельевара сильнее, чем они предполагали. Даже Волдеморт знал, насколько Лили Поттер была дорога для мужчины. В конце концов, зельевар умолял ее пощадить. И если бы она послушала его, когда он приказал ей убираться, ведьма была бы жива. — Дамблдор все еще утверждает, что Поттер мертв, потому что хотел присоединиться к вам, мой Лорд. Когда я спросил, почему я не знал об этом, он сказал, что это держалось в секрете, осведомлены были лишь вы и несколько человек ближнего круга. Но он отказывается показывать тело, не важно, кто просит это. Все, что от него можно добиться, это то, что мы должны верить его словам, и он просто хочет избавить нас от вида тела. — Возможно ли что мальчишка все еще жив? — Волдеморт приглушённо зарычал, когда Северус кивнул. Он знал, что Северус хочет, чтобы мальчишка был жив, но ему придется умереть. Так сказано в пророчестве. — И как друзья Поттера отнеслись к этой новости? — ухмылка Северуса стала шире, и Волдеморт понял, что услышанное ему не понравится. — Уизли отвернулись от него, утверждая, что он предал их своим поступком. Но некоторые из них, похоже, не доверяют словам Дамблдора. Грейнджер немногословна, но она верит тем, у кого есть авторитет. А Дамблдор в глазах девчонки — фигура с наивысшим авторитетом. — А как же волк, Ремус Люпин, полагаю? — Краем глаза Волдеморт отметил, как внимание Фенрира заострилось, когда упоминули мистера Люпина. Волдеморт знал о чувствах Грейбека к оборотню. По этой причине Грейбек и укусил мужчину в детстве. — Люпин исчез. Он сказал, что его щенок никогда не примет темную сторону, и удалился с собрания. После этого его никто не видел, и на связь он не выходит. Из-за этого Орден потерял тех нескольких оборотней, которых Люпин убедил присоединиться. — Великолепно, Грейбек, посмотрим, сможешь ли ты убедить их вступить в наши ряды, — Оборотень покинул комнату, следом за ним вышли еще трое. Будучи сам лидером, Волдеморт понимал, что Грейбек не пойдет на встречу без поддержки. Это была единственная причина, по которой ему было позволено так сделать. — Северус, задержись, остальные — свободны, — Когда никто из них не двинулся, Волдеморт повысил голос: — Убирайтесь, или я убью вас всех. Волшебники дождались, когда последний из них закроет за собой дверь. Волдеморт поднялся со своего трона и подошел к Северусу, который молча ждал его действий. — Это лучше для всех нас, мальчику все равно пришлось бы умереть, так сказано в пророчестве, — Северус кивнул и слегка склонил голову, чтобы черные волосы скрыли его лицо. — Я знаю. Но если бы было тело, его можно было бы похоронить. Я знаю, Лили хотела бы этого, — Волдеморт положил руку на плечо своего последователя. — Теперь у тебя появилась еще одна причина отомстить Дамблдору. — Да, мой Лорд. Есть еще что-то, о чем вы хотели бы поговорить? — Судя по тону, которым говорил Северус, зельевар хотел, что бы его отпустили. Он отлично скрывал это, но Волдеморт слишком хорошо его знал, чтобы не услышать. — Нет, на сегодня все. — Должен ли я отправить кого-то в ваши покои сегодня вечером, мой Лорд? — Нет, иди, составь компанию своим любовникам. Думаю, они переживают, что я оставлю тебя на весь день, — Северус как мог, с рукой на плече, поклонился. — Хорошего дня, мой Лорд, — Он повернулся и вышел из комнаты, черная мантия развевалась за его спиной. Волдеморт, покачав головой, вернулся на трон. Нагини лежала на большой подушке по левую сторону от него. Когда он сел, она подняла голову. — О чем ты задумался, хозяин? — Волдеморт наклонился и нежно погладил змею по голове. — Это все о мальчишке Поттере. — Тот, кого вы желаете убить? — Да, что-то подсказывает мне, что он не настолько мертв, как говорит Дамблдор. — Понятно. Как думаешь, пара хозяина хотел бы, чтобы ты убил этого мальчика? — При упоминании своего покойного любовника Волдеморт невольно усмехнулся. — Эван был слаб и позволил убить себя. Не важно, чтобы он подумал, его здесь нет. Рука, которой он гладил Нагини, потянулась под мантию, и его пальцы сомкнулись на ожерелье, которое он получил много лет назад. Даже сейчас он не мог заставить себя избавиться от него. — Интересно, насколько все было бы по другому, будь ты еще жив, Эван. Ему никто не ответил.— // — // — // —
— И вот так я оказался сидящим перед тобой на пятьдесят лет в будущем, которому, собственно, и принадлежу, — Гарри закончил свою историю и со вздохом откинулся на спинку стула. Кто бы мог подумать, что долгий разговор может быть таким утомительным? Прямо сейчас он хотел уснуть и забыть обо всем, что с ним случилось. Он смотрел на Рагнока сквозь полуприкрытые глаза. Как и было обещано, гоблин не произнес ни слова, пока Гарри говорил. Теперь оставалось лишь ждать реакции Рагнока. — Это была занятная история, мистер Джеймс, или я должен называть вас мистер Поттер? — Гарри пожал плечами. — Для меня это не важно. Но Поттер фамилия моих родителей, поэтому давайте остановимся на ней. — Отлично, мистер Поттер. Буду честен, в вашу историю очень сложно поверить, — Гарри резко сел на стуле. Он рассчитывал на помощь Рагнока, но, похоже, придется обойтись без поддержки гоблина. — Но так как другого объяснения, откуда ты обо всем знаешь, я дать не могу, придется поверить в твою версию. Гарри широко улыбнулся, и только взгляд гоблина остановил его от того, чтобы кинуться к нему с объятиями. Возможно, Рагнок знал, о чем он думает. Что-то подсказывало, что обниматься гоблин не любил. — Могу я узнать о твоих планах? Я надеюсь, ты знаешь о том, что Дамблдор сообщил о твоей смерти. Так что будет опасно разгуливать по улицам. А мистер Джеймс погиб много лет назад, — Гарри пожал плечами. — Я не задумывался над этим. Скажи, а что случилось с моими деньгами? И те, которые у меня были пятьдесят лет назад, и те, что оставили мне родители? — Рагнок посмотрел несколько бумаг, прежде чем ответить на его вопрос. — Поскольку у тебя не было завещания, когда ты был Эваном Джеймсом, деньги остались в Гринготтсе. Теперь, когда ты вернулся, я обязан сообщить, что ты можешь вернуть их, — Рагнок выглядел как угодно, но точно не радостно от мысли о возврате денег, хотя они и принадлежали Гарри. Гарри нахмурился от слов гоблина. Значит, у Тома не было денег на жизнь, когда он исчез. Хотя у него еще оставалась стипендия, которую ему платила школа. — После того, как тебя объявили мертвым, Дамблдор попытался получить доступ к твоему хранилищу. Но поскольку тела не было, мы заморозили твое хранилище. Если бы через год ничего не изменилось, мы бы поступили так, как завещали ваши родители. Если бы завещания не было, деньги ушли на нужды Гринготтса, — Гарри просидел несколько минут, ничего не говоря и не двигаясь, пока обдумывал, как поступить. — Я хочу, чтобы хранилище Поттеров осталось замороженным. Лучше всего, чтобы для всех я остался мертвым. Это позволит мне перемещаться, не боясь врагов. Так же хотелось бы получить доступ к деньгам, которые я заработал, будучи Эваном Джеймсом, о них никто не знает. — Я могу это сделать. Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, когда его легкие свело спазмом. Гарри обнял себя, надеясь, что это сможет сдержать приступ. Он закрыл глаза, когда жжение начало заполнять легкие. Закашлявшись, он закрыл рот рукой, зная, чем все закончится. Теплая кровь попала на ладонь, наполняя рот солоноватым металлическим привкусом. Свернувшись в клубок в отчаянной попытке уменьшить боль, Гарри упал со стула. Он не почувствовал боли от падения на твердый пол. Он повернулся на бок, кашляя и задыхаясь. На глаза навернулись слезы, пока Гарри пытался сосредоточиться на чем-то кроме боли. Все что угодно было бы лучше. Черт, он был готов добровольно встать под Круцио, если бы это помогло. После того как приступ прекратился, Гарри показалось что прошла целая вечность, но он не сдвинулся с места. Он просто удобнее строился на холодном полу, пытаясь вдохнуть как можно глубже. Он отодвинул руку ото рта, чтобы легче дышать и услышал, как слева кто-то вздохнул. Гарри открыл глаза и тихо выругался. Он забыл, что не один в офисе. Слегка наклонив голову, он увидел Рагнока. Гоблин смотрел на него прищурившись, и если бы Гарри не знал его так хорошо, то решил бы, что он действительно беспокоится о нем. Гарри слегка покачал головой. Он знал, что это не так. Рагнок, вероятно, боится, что на полу останутся пятна крови. Невербальным заклинанием он убрал кровь с лица и руки. Это напомнило Гарри тот случай, когда Том стал свидетелем его болезни. Но на этот раз Гарри не сможет так легко избавиться от проблемы, уничтожив воспоминания Рагнока. — Мне кажется, ты что-то упустил в своем рассказе, — Гарри кивнул, так как не доверял сейчас своему голосу. — Это впервые, или подобные припадки уже случались? Гарри сел и закрыл глаза, надеясь, что мир прекратит вращаться. — Эти приступы у меня уже длительное время, — Он не стал уточнять. — Но это не имеет значения. — О чем ты говоришь? Конечно это имеет значение. Мы должны связаться с целителем и выяснить, что с тобой происходит. По-другому мы не сможем найти лекарство. Я знал, что ты глуп, но я никогда… — Гарри заставил гоблина замолчать. — Я умираю. И если честно, мне на это плевать. Мне больше незачем жить. Большинство моих друзей либо мертвы, либо думают что мертв я. А если я покажусь перед ними, они без колебаний убьют меня. Тома больше нет. Волдеморт занял его место. И Волдеморт желает моей смерти. Пожалуйста, скажи, есть ли причина, по которой я должен оставаться в живых? Когда Рагнок не ответил, Гарри поднялся на ноги с тихим вздохом. — Тебе не стоит об этом беспокоиться, Рагнок. Ты хороший друг, но я не хочу это продолжать. На той стороне меня ждут слишком много людей. Но прежде, чем я присоединюсь к ним, есть пара вещей, которые мне необходимо сделать, — Он подошел к двери, но остановился. — Пусть все, что принадлежит Поттерам, достанется Ремусу Люпину, последнему настоящему Мародеру. Если есть какие-то вещи из детства моей матери, они должны быть переданы профессору Северусу Снейпу. А когда я умру, Том Риддл должен унаследовать все, что принадлежит Эвану Джеймсу. Я пришлю вам несколько писем, которые нужно будет передать каждому. С этими словами Гарри открыл дверь и вышел.— // — // — // —
Рагнок вышел из состояния транса, в котором находился с того момента, как мистер Поттер сказал, что умирает, когда дверь кабинета закрылась за спиной Джеймса-Поттера. Тихо выругавшись, он побежал и открыл дверь. Но когда он выглянул наружу, мистер Поттер уже исчез из поля зрения. Выплевывая очередное проклятие, на которое несколько его коллег обернулись, Рагнок захлопнул дверь. Он не побежит за Поттером. Это привлечет к мальчишке ненужное внимание. Рагнок вернулся к своему столу. Мистер Поттер попросил его составить завещание, чтобы три человека получили после его смерти все, что ему принадлежит. Гоблин схватил перо, о котором совершенно забыл, когда мистер Поттер вошел в его кабинет. Он знал, что он должен делать сейчас, получив указания. В тоже время он не мог выкинуть из головы образ окровавленного Поттера. Он хотел помочь волшебнику, а это чувствовали лишь несколько гоблинов за всю историю. И еще меньше наблюдало то чувство. Его лицо озарилось внезапной улыбкой, и Рагнок был благодарен, что находится в кабинете один. Он не был уверен, чтобы они сделали, услышав его смех или увидев улыбку. Эван Джеймс, Гарри Поттер, не важно, как ты себя назвал, ты вынесешь очень важный урок. Никто не заставлял гоблинов терять деньги без последствий— // — // — // —
Выйдя из Гринготтса, Гарри поспешил исчезнуть в толпе. Количество людей в Косом переулке за то время, что он провел в банке, уменьшилось. Гарри стало легче передвигаться, но в тоже время труднее спрятаться при необходимости. Сказать что Гарри был удивлен, когда Рагнок не последовал за ним и не попытался его остановить, было преуменьшением. В то же время он был благодарен. Он не хотел использовать против гоблина магию. В конце концов, он просто желал бы ему помочь. Гарри фыркнул от этой мысли, и несколько человек посмотрели на него. Он вспомнил, как Добби пытался помочь. Домашний эльф причинил больше вреда, чем пользы. Но Гарри не мог на него злиться. Однако пока ему следует избежать встреч с Добби. Он устал. Это усталость не пройдет, если он просто выспится. Он устал от всего и просто хотел, чтобы это скорее закончилось. Но прежде чем он уснет, он закончит дела, как и говорил Рагноку. Дамблдора надо остановить. Этот человек столько раз разрушал его жизнь, забрал Тома. Именно из-за него Том ушел, а его место занял Волдеморт. Гарри хотел отомстить человеку, из-за которого больше никогда не сможет быть рядом с любимым. Когда он это сделает, то сможет заснуть, и если ему повезет, то он уже не проснется. Увидев впереди несколько рыжих голов, Гарри опустил голову, спрятав шрам за волосами. Он не хотел, чтобы его нашли. Особенно Уизли. Если кто-то из них узнает, что Гарри жив, они тут же доложат обо всем Дамблдору. Тогда ему будет труднее свершить свою месть. Когда он проходил мимо, Гарри не смог не взглянуть на семью. Миссис Уизли все еще водила своих детей и Гермиону. Трое его друзей шли близко друг к другу, оглядываясь по сторонам, словно ожидая нападения. Миссис Уизли, кажется, ничего не замечала, и Гарри был ей благодарен за молчание. Было больно знать, что люди, которые стали для него семьей, считают, что он заслужил смерть от рук Дамблдора. От этих мыслей на глаза наворачивались слезы, но Гарри запретил себе плакать. Если они не оплакивают его, то и он не прольет слез из-за потери единственной семьи, которую он помнит. Кроме того, у него был Том. Его любимый был больше похож на его семью, чем кто-то из них. И хотя он продолжал убеждать себя, ему все равно было больно. Гарри подумал, что это будет похоже на смерть Сириуса. Пройдет время, прежде чем боль утихнет. Единственная разница в том, что Сириус мертв, а они нет. Гарри отвел взгляд от маленькой группы. Всего год назад он был вместе с ними, смеялся, совершенно забыв о всех своих волнениях. Ему было интересно, было бы сейчас все так же, если бы Дамблдор не пытался его убить. Покачав головой, Гарри поспешил прочь. Ему нужно найти место для ночлега, пока он копается в своих мыслях. Он думал вернуться в коттедж, но решил этого не делать. Он сходит туда позже и выяснит, кто там теперь живет. Будет неловко, если он пройдет в камин и встретиться с жильцами этого дома. Иронично, что Гарри оказался в той же маленькой комнатке в Лютном переулке, где он провел первую ночь, когда оказался в прошлом. К счастью, комнаты, которые здесь сдавались, были все еще дешевыми, поэтому Гарри хватило той мелочи, что нашлась в его кармане. Завтра ему нужно будет найти больше денег, но он будет думать об этом, когда начнется новый день. Место было таким же жутким, как ему и запомнилось. Гарри представил, что владелец даже не думал менять декор, хотя Гарри это не волновало. Пока авроры и члены Ордена Феникса остаются в стороне, он будет более чем счастлив провести тут немного времени. Прямо сейчас Гарри лежал на кровати и смотрел в потолок. Было непривычно засыпать одному. Он привык, что Том или Нагини спят с ним в постели. Гарри улыбнулся. Теперь он знает, откуда у Тома змея. Интересно, почему Нагини не узнала его, когда они встретились на четверном курсе? С другой стороны, если бы она и Волдеморт начали утверждать, что он Эван Джеймс, он решил бы, что они и вправду сошли с ума. Не то чтобы он думал иначе. Он покачал головой. Том и Волдеморт — два разных человека. Чем раньше он это поймет, тем легче ему будет понять, что Том ушел и никогда не вернется. Перевернувшись на бок, Гарри закрыл глаза. Посмотрим, что принесет ему новый день.