Дворцовая площадь завершения

— Пьер! — Андрей! — Пьер! — Андрей! Две техники столкнулись в воздухе, отшвырнула противников на разные концы Петербурга. Страшная битва двух легендарных дворян длилась уже шесть часов, но ни один из них не сдавался. — Пьер! — злым, полным разочарования в жизни голосом вскричал Андрей. — Андрей! — в ответ заорал Пьер, простирая к другу руки. — Андрей, одумайся! Тобой управляет Болконский! Всю тьму, что он посеял в твоей душе, ещё можно изгнать! Пойдем со мной, к дубу, и он развеет твои печали! — Нет! — взмахнул рукой князь. — Не существует никакого Болконского, есть только я, Андрей, и я уничтожу Петербург, этот оплот лицемерия! Техника разочарованного нытья! — Техника масонских надежд! — воскликнул Пьер, молниеносно складывая печати. Две страшные силы схлестнулись над Петербургом — сила вечного разочарования и сила вечного искания, и их противоборство сметало все на своем пути, оставляя выжженной пепелище на месте старых особняков. — Остановитесь! — в отчаянии закричала Наташа, наблюдавшая за боем из обреченного города. Но дворяне уже схлестнулись в новом поединке, нанося друг другу удары новыми планами крестьянских реформ, разочарованием в российском законодательстве, очередной трактовкой масонских домыслов и болью утраченной любви. От очередного столкновения силы раздался оглушительный хруст — через весь Петербург пролегла страшная трещина. Заглянувший на минутку Наполеон спешно ретировался обратно во Францию, бормоча что-то про спятивших русских. — Андрей! Андрей, прошу тебя, прислушайся к себе! — кричал Пьер с крыши своего особняка. — В жизни ещё есть смысл! Жестокая улыбка скривила губы князя. — В жизни нет ничего, ради чего ее стоило ценить. Жизнь кончена в тридцать один год! Но тебе этого не понять. Ты слишком наивен для этого… — Болконский! — неожиданно резко крикнул Пьер. — Болконский, оставь моего друга! Князь Андрей рассмеялся безумным и холодным смехом. — Нет никакого Болконского, Пьер. Есть только я. Глаза его сверкнули злым огнем, а в следующий момент пальцы замелькали, складываясь в печати. Пьер едва успел отразить удар крушения идеалов. — Не хотел я к этому прибегать, но видимо, придется, — пробормотал он, сведя брови на переносице. Граф Безухов выпрямился, расправил плечи, поднял руки и твердо глянул в глаза своего друга. — Я спасу тебя, Андрей. И, спустя секунду молчания, тишину разорвал крик: — Стиль возрождения: техника волшебного дуба! И внезапно к этому грозному реву присоединился звонкий голос Наташи: — Техника лунной ночи в Отрадном! Два потока света столкнулись с тьмой, и вслед за этим… — Наташа, так нечестно! Я, вообще-то, с Пьером играю! Хватит ему подсказывать! Болконский недовольным взглядом окинул плачевное положение на шахматной доске. Черные и белые фигуры вперемешку валялись за краем старого треснувшего поля. — Шах и мат! — радостно воскликнул Пьер, бросая благодарный взгляд на Наташу. Та только рассмеялась. Андрей глянул на своего черного короля, зажатого в ловушку, и развел руками: — Ну что ж, я проиграл. Но вообще-то, Пьер, так нечестно.