Всё ещё жив

Всё закончилось.

      Казалось, Бакуго сам желал его смерти, сам говорил ему горькое «сдохни». Он сам довёл его до этого.       Он — виновник в смерти того, кого любил.       Кацуки всегда хотел дружить с Деку, но он не умел показывать свои чувства. С детства его учили скрывать свои настоящие эмоции и то, что он чувствовал. — Зачем? — с хрипом вырвалось из уст блондина. Вот он стоит около могилы того милого, жизнерадостного парня, от которого всегда веяло полевыми цветами, ромашками. Жизнь потеряла всякий смысл, теперь не за кем было наблюдать. Очередной звонок. Всё стало чёрно-белым. Он не выдержал. Нырнул в бездну горечи, никотин заполнял лёгкие. Лезвие казалось бы случайно скользнуло из испачканных багровой тягучей жидкостью пальцев. Она стекала по руке, доходила до кончика локтя и со звоном падала вниз, ударяясь о холодный кафель.       Перед глазами мелькал один венок, сплетённый ещё в детстве. Он был для него.       Бакуго вспоминал все приятные моменты, связанные с Изуку. Как они ещё в садике запускали воздушного змея, как ветер развевал зелёные волосы, как Бакуго учился играть на ударных, а Деку нравилось слушать этот сбивчатый, отбиваемый Кацуки ритм. Вспомнился и тот букет, который был получен посылкой с письмом, о том, как чудесно тот играет.       Мысли о совершённой ошибке окончательно перекрыли воздух. В глазах потемнело.       Он остался один.       Одно обездвиженное тело.       Одна пепельница.       Одни ромашки.