Я не романтик

      Снова мягкая кровать. Снова чьё-то дыхание опаляет ключицы. Снова назойливые лучи солнца пробиваются сквозь неплотно закрытые жалюзи. Снова чьё-то до боли успокаивающее тепло рядом. Хитвейв знает кому оно принадлежит и не нужно усилий чтобы догадаться. Чейз любит спать, прижимаясь к сильному, чуть подкаченному, телу Хитвейв. А пожарной в свою очередь нравится обнимать во сне полицейскую.       Снова по телу разливается приятное тепло. Снова на лице расползается нежная улыбка. Снова на ум приходят приятные воспоминания. Снова хочется поцеловать эту девушку, с чёрными волосами и яркими лимонными глазами. Нет, ещё не время. Янтарноглазая встаёт с общей кровати и к её ногам сразу подбегает небольшая рысь, начиная от них тереться. — Доброе утро, Али, — произносит девушка шёпотом, поглаживая рысь по голове и почёсывая за ухом. Как собака, ей богу.       Али неопределённо рычит и запрыгивает на кровать, начиная вылизывать лицо хозяйки. Хитвейв только усмехается и потянувшись, уходит на общую кухню. Дени и Кейд были уже на ногах и сейчас вновь о чём-то спросили (и естественно, у Кейда чуть не сгорели тосты, а у Дени чуть не убежало кофе). Махнув Дени и пожав руку напарнику, Хитвейв делает себе по привычке два бутерброда и заваривает крепкий зелёный чай, а Чейз заваривает заварную гречневую кашу и заваривает кофе с двумя ложками сахара и пятидесяти милиграммми молока. Возвращается обратно в комнату с разносом.       Смешок вызывает уже давно обыденная картина – Чейз звонко смеясь пытается согнать со своих колен облизывающую её Али. Поставив разнос на столик, пожарная подходит к террариуму и заглядывает в него. В самом углу, под лампой, свернувшись кольцом, спала самка маисового полоза, разновидности blizzard. Без труда выловив из другого террариума лабораторную мышь и наспех кинув её к змее, Хитвейв, наконец-то, решила помочь Чейз согнать с неё назойливую рысь. Ещё смеясь несколько минут, Чейз прервали несколько нежных, но настойчивых поцелуев. — Доброе утро, querida, — улыбается Хитвейв и ещё раз целует возлюбленную. — Und du Liebling, — улыбается Чейз, замечая завтрак на столе. — Мило с твоей стороны. — Всё для моей любимой полицейской, — последний поцелуй в правый висок и пожарная уже подаёт Чейз её завтрак.       Ещё один поцелуй. Янтарноглазая укладывает свои красные волосы на правый бок, оголяя тёмно-каштановый выбритый левый висок*. Чейз несколько секунд заворожённо смотрит на возлюбленную, а после этого ещё раз благодарит и приступает к завтраку. Хитвейв переодевает красную майку с серыми шортами на повседневную красную толстовку с серыми карманами и серые джинсы. И уже пожелав возлюбленной приятного аппетита хотела тоже приступать к завтраку, как её перебил голос Чейз. — Ты же в курсе, что в белом хлебе 266 ккал, белки 8,85 г, жиры 3,33 г и углеводы 46,72 г, а в этой ветчине из индейки 84 ккал, белки 17,1 г, жиры 1,6 г и углеводы 0,1? — точно отчеканенные слова, без единой запинки, будто специально выученные для такого случая (скорее всего так и было, если учитывать помешанность Чейз на здоровой пище и образе жизни). — Теперь в курсе, правда я не понимаю значения этой информации, — Хитвейв пожала плечами, на что получила тяжёлый вздох от полицейской.

***

      Патрулирование улиц. Казалось бы не самое интересное занятие, особенно для Хитвейв, но с Чейз она была готова часами бродить по кварталу, смотря на удивление «нарушителей», которым не повезло попасть черноволосой на глаза. Многие странно смотрели им вслед, когда пожарная брала патрульную за руку или под руку. Однако, для них самих это было неважно. Через несколько часов патруля наступил полдень. Они решили взять небольшой перерыв и заказали по кофе в кафе неподалёку. Усевшись на одной из свободных лавочек в парке «Гриффин Поинт» (он же «Гриффин Поинт» назывался, верно? Я просто давно мультсериал не смотрела, так что прошу прощения, если какие-то названия не будут совпадать с теми, которые были в нём), они стали обсуждать будни и работу, как обычно (не отношения же им обсуждать).       Время пролетело незаметно для обоих. Уже пора было возвращаться домой. Заскочив по пути обратно к Барни, Чейз забрала у полицейского кое-какие документы и они направились обратно, в пожарную часть. И тогда прозвучал неожиданный для Хитвейв вопрос: — Почему мы никогда не ходили на свидания, допустим, на гору Гриффин? — Я... не романтик, — попыталась оправдать себя пожарная, шаря правой рукой в кармане, проверяя сохранность синей бархатной коробочки. — Не романтик, — умело передразнила её Чейз, как ни в чём не бывало осматриваясь по сторонам, как будто сканируя местность.       «Даже слишком», — мелькает мысль в голове Хитвейв и она ещё раз убеждается, что если не сейчас, то уже никогда не решиться. Она понимала, что выбрала далеко не самое подходящее время и место, у всех на виду, но лучше так, чем вообще никак. Коробочка вновь поменяла своё положение. Чувство страха, серьёзно? Даже со своей пирофобией было как-то легче, чем сейчас, просто достать эту чёртову коробочку, открыть и сказать четыре неимоверно простых слова. На одно больше, чем в любви признаться. Но нет, для Хитвейв, почему-то, это даётся сложнее.       Секунда. Две. Пять. Десять. Почему она медлит, Хитвейв даже сама не знает. Но решается, когда до части остаётся метров двадцать, не более. Коробочка оказывается в руке. Пятнадцать. И в ней аккуратно лежит кольцо. Пожарная останавливается вместе пс полицейской. Слышит, как бумаги полетели на асфальт. Оборачивается и видит недоумение в глазах возлюбленной, но в то же время на лице сияет румянец. Как и на лице самой Хитвейв. — Ты выйдешь за меня? — чётко, но дрожащим голосом, произносит Хитвейв.       Отказ. ОТКАЗОТКАЗОТКАЗ. Всё, что крутиться в её голове – эта единственная фраза. Всего пять букв, а больно на все миллион. Тогда это начинает казаться плохой идеей. Пожарная уже желает извиниться перед Чейз и уйти, куда глаза глядят, но она продолжает стоять на месте, чётко видя боковым зрением, что Чейз от неожиданности даже нормально выдохнуть не может. Застать её врасплох сложно. Но иногда удаётся. Например, сейчас. Ожидание. Долгое. Нудное. Мучительное. Момент тянется, кажется, целую вечность, прежде чем Чейз начинает говорить. — Пожалуй, ты была правда, говоря, что не романтик, — после этой короткой фразы следует вздох и улыбка, нежная, как ничто на свете. — Я... согласна.       Хитвейв не находит слов, чтобы выразить свою радость. Вместо этого она берёт специально подобранное по размеру серебряное кольцо с сапфиром и с нежной улыбкой одевает его на безымянный палец правой руки Чейз. Следом следует поцелуй под скромные аплодисменты Чарли, Коди, Френки и Дени.