***
Элейн обнаружила, что Вселенная в основном управляется сама собой. С всеведением действительно было слишком много проблем. Зачем беспокоиться, если все равно не можешь ничего изменить? У предшественника был свой План, отсюда и взялся дар предвидения. Она и Люцифер (в основном Люцифер) бесцеремонно сорвали весь План, так что расчет всех возможных действий и взаимодействий всего и повсюду, дальше, чем на несколько минут вперед, просто казался совершенно бессмысленной головной болью. Да, время от времени ее заставляли отклонять несколько астероидов от обитаемых планет и дразнить туманности, придавая им забавные формы, но нет, ничего серьезного. Она проводила большую часть времени в состоянии диссоциации, уютно переплетаясь с каждым атомом во вселенной, разрушаясь и воссоединяясь, как бы во сне. Сложно поддерживать образ бывшей шестнадцатилетней школьницы, не теряя чувства собственного достоинства. Было слишком заманчиво искать своих старых друзей, сосредотачиваться на деталях их жизней и желать сделать все правильно для них; но в то же время так неправильно. Состояние диссоциации помогало на некоторое время ослабить побуждения, пока в какой-то определенный момент в будущем искушение не ослабевало. Пока они не были... Мертвы. Ауч. Тяжелое обязательство, выполнения которого Люцифер требовал от неё, когда учил её всему о Вселенных и прочем; когда он надменно отклонил завещание отца о наследовании всего этого, и передал его своей наивной юной племяннице, в пользу её ухода из жизни. Или только этой вселенной. Он не вдавался в детали. В качестве, своего рода, уступка, она привязала к каждому человеку что-то вроде нити. Что-то вроде следопыта. На самом деле, ни то, ни другое ей не нравилось, но если что-то ужасное случится с кем-то, о ком она лично заботилась (как Элейн Бэллок,-как бог, она, очевидно, заботилась обо всех), это как-то заденет задворки её сознания, и она сможет пойти и очень быстро взглянуть. Просто чтобы быть уверенной. Из всех их, он занимал ее больше всего, пожалуй, даже больше, чем отец. Она могла бы создать другого Люцифера или другого Майкла с невероятной легкостью, но это было бы неправильно. Неуважительно, даже до святотатства. Тот факт, что она была богом, ничего не менял. Элейн поерзала на шезлонге, в настоящее время обитая в каком-то из измерений в солнечном саду в Ислингтоне, Лондон. Вокруг неё, в тумане и тишине, если не считать птичьего пения, трое маленьких детей играли с щенком, который с любопытством принюхивался, избегая очевидно пустого участка воздуха в середине их сада. Двое детей же бросились прямо сквозь нее, вызвав резкую метафизическую головную боль. А затем она снова вздрогнула, почувствовав, как нить дернулась. Элейн мысленно провела взглядом вдоль линии. Она была незнакомой, и душа в конце её шипела и плевалась, как пламя свечи, выплескивающееся наружу. Может, она неправильно его провела? Неужели она, подумала Элен с сильным чувством вины, забыла кого-то? Кто бы это ни был, он был довольно близок к загробной жизни. Она схватила его, когда он пролетал мимо, и осторожно опустила его на второй деревянный стул, наспех набитый подушками. Возможно, она все-таки ошиблась в этом вопросе. Он сильно напоминал кого-то, если прищуриться и проигнорировать прическу, глаза, щетину и загар. Присутствовала какая-то сила, слабая ангельская Аура, так что, возможно, он был похож на нее - смесь человека и Ангела. Ах, и костюм тоже хороший. Его веки задрожали, и он поднял руку, чтобы потереть их. Он тупо смотрел сквозь неё. - Чаю? - Весело спросила она. Чёрт, это сходство терзало её сердце. Но, конечно же, Люцифер был совершенно не склонен, даже яростно противился, идее продолжения рода. Поэтому эта догадка была моментально отброшена. - Вы англичанка, - будто бы обвиняюще произнес он после некоторой паузы, приводя себя в порядок. Она одарила его озорной улыбкой. - Меня выдал акцент? - Нет, - сказал он, все еще хмурясь. - Чай. Не пил его уже лет сто. Они все предпочитают пить его разогретым в микроволновке и с этими нелепыми пакетиками. Она налила ему чашку, подавляя не богоподобную дрожь. - Варварство. Он кивнул в знак согласия и осторожно взял у нее чашку. Аромат бергамота, казалось, помог ему найти некую точку спокойствия, и он несколько раз глубоко вдохнул, прежде чем, наконец, повернуться к ней лицом. Элейн опередила его. - Буду честна, - сказала она. - Я точно не знаю, кто ты. Ты напоминаешь мне одного давнего знакомого. - Люцифер Морнингстар, - перебил он ее. - Очень рад, к вашим услугам, и так далее, спасибо Вам большое за чай, но у меня есть неотложное дело, и я боюсь, что не смогу задержаться, чтобы поболтать... - он замолчал. - Что? У меня что-то на лице? Люцифер? В полном шоке она потянулась к нему своими метафизическими пальцами и стала рыться в его теле в поисках истины. Воспоминания нескольких коротких лет было перепутаны и разорваны в клочья древними неведомыми силами; одна огромная, темная, зияющая впадина. Приглядевшись внимательнее, она вздрогнула от призрачного мелькания уродливых непристойностей, закованных в цепи, рычащих и сопротивляющихся, когда они исчезали из виду. Мерцающая пылинка света коснулась ее, поднимаясь на поверхность; крошечная капля сострадания, выкованная в этой огромной, нечеловеческой глубине. Были и другие, такие маленькие, но такие важные, поднимающиеся, чтобы присоединиться к тонкой атмосфере света на поверхности. - Если вы уже закончили меня трогать… - он резко оборвал её. Его глаза были шокирующе красными, вспыхнув от негодования, когда Элейн отстранилась. Так... Не человек, ни в малейшей степени. Но у демонов нет души. Значит, ангел. Может, и в правду? Он не помнил ее. У него было не больше нескольких лет воспоминаний, почти никакой силы, и огромная, зияющая пропасть в его душе. Какого черта, простите её французский? - Кем, во имя Отца, Вы себя возомнили?- требовательно спросил он, сжал кулаки и свирепо посмотрел на неё. Проклятье, эти микро-выражения, такие болезненно человеческие, что она могла бы заплакать. У её дяди Люцифера был репертуар, возможно, из трех выражений лица: безразличное, надменное и яростное, но его мотивы и намерения были неизменны и вечны. Этот человек, не так чётко себя контролирующий, был чужаком. Нечитабельный, но при этом очень выразительный. Подождите... Отца? Как мог этот пустой ангел не знать, что его создатель ушел? - Прошу прощения, - сказала она с искренним раскаянием. - Я не думала, что ты заметишь, если я быстро взгляну. Это было невежливо с моей стороны. Мы находимся в пузыре вне времени, так что, если не возражаешь, у меня есть несколько вопросов. Его выражение лица смягчилось и он слегка наклонил голову, молчаливо соглашаясь. - Я знала Люцифера Морнингстара, - начала она, - некоторое время назад. Он спас меня от… А, плохая ситуация. У него были светлые волосы, золотистые глаза и вся эмоциональная глубина лужи. Но его игра на фортепиано могла разбить твое сердце. Он насмешливо склонил голову набок. - Спасибо, я полагаю. - А ещё у него было достаточно силы, чтобы уничтожить вселенную. Он похитил Наглфара из Вальгаллы, чтобы привести моих друзей и спасти меня. Ему предложили работу отца, но он отказался. Пожалуйста, не обижайся, но здесь происходит что-то очень странное. Люцифер был моим дядей, и хотя я хотела бы, чтобы он вернулся, я думаю, что он мертв. Её последняя фраза, казалось, эхом отозвалась в тишине. Он провел рукой по волосам и отвернулся. Он не выглядел удивленным, только грустным и немного усталым. - Пожалуйста, - тихо сказал он, - больше ничего не говори. - Я уверен, что всё это правда. Я знаю очень мало, потому что Мэйз сказала мне… Я поклялся ей хранить в тайне всё остальное. Я не помнил, что Отец ... что он ушел. Если ты расскажешь мне еще что-нибудь, я могу потерять все. Пожалуйста, просто позволь мне вернуться. - Люцифер, - мягко повторила она, - ты был на пути в Серебряный город. Я не знаю как, но я думаю, что ты умер. Он сидел очень тихо, лицо его было пепельно-серым. Элен чувствовала, как тьма клубится внутри него, угрожая затмить эти крошечные точки света, натягивая тугие цепи на его самообладание. Стоит ли он того, чтобы нарушить её кодекс чести? Единственное правило, которому она заставила себя подчиниться - не вмешиваться. Да, так оно и было. Черт побери, она не позволит ему так закончить. Встряхнись, девочка. - Я заключу с тобой сделку, - сказала она, тщательно подбирая слова. - Что бы ни случилось, я все исправлю. В пределах разумного. А взамен расскажи мне все, что сможешь. Он сделал вид, что размышляет, но было очевидно, что он отчаянно хочет согласиться. - Там остался кое-кто, - сказал он. - Она должна быть в порядке после этого. Что бы со мной ни случилось, убедись, что с ней всё в порядке. Он был готов пожертвовать спасением ради человека?.. - Я все улажу. Для вас обоих. Если пообещаешь мне всё рассказать и ничего не говорить ей. Ну, знаешь, - она замешкалась. – После всего. Он наклонился вперед, серьезный и напряженный. - Даю слово. И так, его демоны были на поводке. Могла ли она, эта незнакомая женщина, почувствовать, что тьма под поверхностью ждет лишь небольшой провокации, чтобы поглотить его? - Я собрал кое-что по кусочкам, - начал он, - после того как Мейз сообщила мне детали, которые я проигнорировал. - Я проснулся на берегу Лос-Анджелеса несколько лет назад, без каких-либо воспоминаний, да и многое другое пропало без вести. Та сила, о которой ты говорила, я чувствую пустоту там, где она должна быть, но я не знаю, куда она исчезла. Тогда я был просто развалиной, - сказал он без обиняков. - Пытался заполнить пустоту различными увлечениями,которые я предпочел бы не экстраполировать. Оказывается, я уже владел идеальным местом для совершения грехов и я мог играть на каждом чертовом инструменте в этом месте. Я мог заставить толпу людей делать и чувствовать то, что я хотел. Но я все еще чувствовал онемение, как бесполезный кусок льда. Не мог напиться в хлам, не мог получить кайф до состояния эйфории, не мог получить никаких эмоций от секса, кроме легкого удовлетворения от проделанной работы. Упустил все подробности; спасибо, дядя. - Я старался идти по пути удовлетворения и исполнить свои желания. Клише, на мой вкус, но эта усердная погоня работала некоторое время, в определенной степени. Воплощение мечты в реальность и так далее. Потом пару лет назад, пуф, прорыв. Не так, как я хотел, но одна моя клиентка была убита на моих глазах, и я почувствовал...- он замолчал, очевидно, размышляя. - Я почти уверен, что это была скорбь. Не только моя, это было важно. Скорбь по отношению к кому-то другому. - Я собирался добиться справедливости ради неё. Какой-то жалкий стукачвзял безделушку в обмен на её жизнь. Она умерла у меня на руках!- он зарычал, и казалось, что он переживает это снова, когда его глаза вспыхнули. - Это привело меня к ней. К детективу. Рядом с ней я становлюсь уязвимым. Меня могут застрелить, я могу чувствовать боль, напиться, накуриться. Все, что может сделать человек, я могу сделать лучше! Черт возьми. Люцифер отказался от всего, что делало его тем, кем он был, чтобы стать одним из существ, которых он презирал. Существ, с которыми он вел войну на небесах, чтобы выразить свой протест. Свободная воля, которая принадлежала только им, гобелен эмоций, который был только иллюзией, сформированной страданием, сдерживающим тьму. Он потерялся в поисках чего-то, чего не находил за все тысячелетия своего существования, и пришел к выводу, что то, чего ему не хватало, было внутри? Неудивительно, что он не хотел вспоминать. Он больше не хотел быть тем неумолимым ангелом, настолько полным силы, что не оставалось места ни для чего другого. Он выжидающе смотрел на неё. - Спасибо, - пробормотала она. - По крайней мере, я знаю, что с тобой случилось.- Даже для ее собственных ушей это звучало так, словно она была глубоко несчастна. Эгоистичное, детское, человеческое желание, чтобы мир не менялся, чтобы люди оставались такими, какими она их помнила. Неудивительно, что он предостерегал её. Она глубоко вздохнула. - Извини… Я рада за тебя, дядя. Это не то будущее, которое я ожидала увидеть, но оно намного лучше. – Ну и почему она всегда в такие моменты крутила пальцем волосы? Дурацкая привычка. - Дядя, - повторил он, словно в первый раз пробуя слово на вкус. – Так вот, кто я для тебя. Она кивнула. - Это долгая история. Возможно, часть твоей... - Благодарю. Я спрошу, если мне нужно будет знать. А теперь, я ненавижу перебивать, но не могли бы Вы щелкнуть своими восхитительными каблучками и отправить меня обратно в Канзас, как обещали? Она бросила ему расческу. - Тогда приведи себя в порядок. Сделаешь ещё одно одолжение для меня? Он искоса взглянул на нее. - И какое же? –слегка запрокинув голову спросил он. - Я хочу навещать тебя. Время от времени хочу навещать последнего моего живого родственника. Он все еще выглядел раздражающе неуверенным, как будто она была властной тетей, а не племянницей, которая только что спасла ему жизнь. - Я возьму Мейз с собой выпить.- Она помахала рукой растерянно и, как она надеялась, ободряюще улыбнулась. - Прекрасно.***
Люди не живут вечно. Его последний урок, и его последствия. Цепи лопнули, как хрупкие эластичные ленты, и существа из глубин вырвались на свободу. Люцифер, Архангел света, сила Демиурга и бывшего Владыки Ада, заполнили вселенную, которую он создал. Он наполнил её всем своим существом, как он наполнил её до своего падения, пропуская каждое крошечное солнце через обширные, гулкие пространства своего разума и вечного тела. Инстинкт заставил его выйти за границы Рая, Серебряного города, и он резко отпрянул, сраженный воспоминаниями. Война, чтобы положить конец всем войнам. Брат против брата. Воспламененный яростью, несправедливостью, борющийся за свое существование, за свое право думать, чувствовать и решать. Но когда он всё еще держал свою руку вытянутой в только что вспомнившемся ужасе, он почувствовал, как теплые пальцы коснулись его, подушечка к подушечке. Он снова начал падать, и она поймала его. Будь собой, пока не истечешь кровью.