***
Покидая здание казармы Хоук улыбался. «Как ты мог? Ты что ребенок? Больше я никогда, никогда к тебе не обращусь за помощью», — кричала Авелин, выталкивая его из своего кабинета. Но ему было все равно. Хитрый блеск в его глазах мог бы озарить весь квартал. Все кто знал Гаррета Хоука хоть самую малость, без труда догадались бы, куда он направится первым делом. Полумрак и духота «Висельника» как родному распахнули ему свои объятия. — Варрик, дружище. Ты не поверишь! Гном поправил на носу очки и отложил перо. — Я в отпуске и никуда с тобой не пойду. — Да ты же не знаешь в чем дело. — У меня вдохновение, Хоук, а ты его спугнешь своей небритой мордой. Гаррет почесал отросшую щетину. — Да твое вдохновение распухнет как демон гнева во второй половине боя, когда я расскажу в чем дело. После такого заявления гном не мог не выслушать друга. Рассказ Авелин поблек на фоне рассказа Хоука, как тлеющий уголек на фоне восходящего солнца. Подливая в огонь Хоуковского красноречия все новые порции пива, и не забывая про себя любимого, Варрик почти с восхищением смотрел на друга. «Моя школа» — гордился он. Быстро разложив все по полочкам, они пришли к однозначному и единственному выводу — Андерс. Мерриль с ними в тот раз не было. Фенрис отлучился ранее, до остановки на стоянку, а стало быть ничего подсунуть не мог. А Изабела провела всю ночь с Хоуком, в очередной раз, даря ни к чему не обязывающую свою любовь. Так что остается только он. — Блондинчик, ик… не так прост. Я говорил, — Варрик икнул еще пару раз. — То-то он притих после похода. Пиво давно сменилось крепкими напитками, вечерние сумерки — ночью, а друзья все сидели, обсуждая сложившуюся ситуацию. Идти разоблачать Андерса было решено на следующий день, и идти одному Хоуку.***
Когда Андерс открыл дверь, выглядел он паршиво, о чем Хоук не преминул упомянуть. — Мне и есть паршиво, — подтвердил маг. Он чувствовал себя плохо. Очень плохо. Некоторые из его пациентов даже разворачивались на пороге, отказываясь проходить, боясь подхватить к своим банальным сыпям или легким недомоганиям еще какую-нибудь заразу. — Влюбился что ли? — не стал ходить вокруг да около Хоук. — Что? Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Хоук широко улыбаясь, а Андерс со смесью удивления, страдания и чего-то еще. — Нет, я просто плохо спал. — Да ладно. Чтобы выглядеть как ты сейчас, — Хоук окинул взглядом бледное с темными кругами под глазами лицо товарища, — нужно не спать как минимум неделю. А вот, неразделенная любовь… — Ну, я еще и приболел, — добавил Андерс. — Так что иди, чтобы не подхватить. Андерс уперся в грудь Хоука, пытаясь того вытолкнуть, но Создатель свидетель, и огр не сдвинул бы сейчас Хоука с места. — Авелин сейчас зайдет, приведи себя в порядок что ли, — Хоук решил выложить на стол все карты сразу. И план сработал, хоть и совершенно не так как он ожидал. Плечи Андерса расправились, глаза загорелись голубым. — Авелин, — протянул Справедливость. И еще раз. — Авелин. Хоук ошарашено присвистнул: — Ну, дела. Свечение в глазах Андерса погасло, он как-то резко обмяк и зажал рот рукой. — Помоги мне, Хоук, — простонал Андерс. — Я не могу спать, он изводит меня видениями о … О ней! — Ну, а ты не можешь просто смотреть эти видения? Знаешь, некоторые дали бы деньги… — Ты не понимаешь, у него вообще нет никаких границ! Он походу извраще..., — Андерс снова зажал рот не договорив, но видимо успел что-то подумать, потому как блеск снова появился в глазах мага. — Ах, Авелин, проказница, — зачем-то ляпнул Хоук. — Как ты смеешь думать так о моей женщине! Моей любви! — вспыхнув глазами, Справедливость схватил Хоука за шею: — Она заслуживает лишь моей любви. Справедливой любви! — Тихо. Тихо, друг. Я не претендую.***
Тем же вечером Хоук, Варрик и Андерс сидели в поместье Хоука и придумывали план. — Какие мягкие у тебя облачка, Гаррет, — Андерс глупо захихикал, обнимая диванную подушку. — Ты не переборщил? — спросил Хоук Варрика. — Где ты вообще достал эту штуку? — Да так, взял у одной знакомой проститу… — гном запнулся, — леди. Сказала, все чувства уйдут, кроме радости. — Радости, — снова захихикал Андерс. И подкинул подушку так, что она застряла в люстре. — Энчампмент, — донеслось откуда-то сверху. Хоук ударил себя по лбу: — Надо это заканчивать. И скорее. Это не радость, это глупость. — Ты сам придумал, я просто нашел средство, — обиделся Варрик. — А как по-другому было с ним все обсудить? Справедливость появлялся и брызгал слюной, каждый раз как я произносил имя Авелин. — Слушай, может будем ему это средство давать постоянно? — пошутил Варрик, но вытянувшееся в задумчивости лицо Хоука, заставило его пояснить. — Это шутка. — Шутка, — протянул Хоук. — Но может хоть до свадьбы Авелин, а там… — Нет, — покачал головой Варрик. — Много принимать станет дурачком. Так сказала… — Проституледи, — перебил Гаррет и заржал. — Хи, хи, хи, — засмеялся Андерс. — Да, какое тут средство? Вы и так оба дурачки, — засмеялся гном. Подождав пока зелье, с дозой которого Варрик видимо немного переборщил, ослабит свое действие, они начали допрос. — Так, Андерс, Справедливость тебе рассказывал почему влюбился в Авелин? — Потому что она сильная. Смелая. Отстаивает свои идеалы. Справедлива ко всем. Добрая. Красивая. Смелая. Справедливая. — О как! Заело-то его, — Варрик почесал затылок, и пока Андерс по кругу излагал эпитеты посвященные капитану стражи, повернувшись к Хоуку поинтересовался. — Напомни-ка, а он был с нами когда она сдала Фейнриэля в круг? — Нет. — А когда мы сдали тех магов? — Нет. — Как назло. Но почему ты не брал Андерса с собой? — Так он был бы против такого, зачем же портить отношения? — искренне удивился, чего тут не понять, Хоук. — Про что вы? — поинтересовался Андерс. — Авелин сдавала магов в круг! Как же это несправедливо, то! — выпалил Варрик. Маг сначала замер открыв рот, потом лоб его пересекла морщина, глаза замигали: — Не верю! — вымолвил он и, повалившись набок, замер. — Ну, может и к лучшему, — сказал Хоук. — Разработаем план!***
Однажды вечером Хоук шел в лечебницу за Андерсом, чтобы пригласить его в «Висельник» развеяться. По пути он прокручивал в голове идеальный в своей простоте план, но дававший стопроцентную гарантию результата. Справедливость должен разочароваться в объекте своей любви. Лично убедившись, что она не такая, как он себе представляет. Итак — план. По пути к «Висельнику» они наткнутся на Авелин, патрулирующую улицы (узнать ее маршрут не составило труда). Они предложат ей пройтись немного вместе. По пути они увидят мать с ребенком (подсадных, которых найдет Варрик). Случайным прохожим (тоже подсадным) ребенок будет обвинен в применении магии. Авелин без суда и следствия отнимет ребенка у плачущей матери и сдаст храмовнику, естественно «случайно» проходящему мимо. Справедливость видит это все и вуаля — любовь прошла, завяли помидоры. Хоук довольно улыбнулся. Андерса не посвятили в детали, так как Справедливость бы все просек. Авелин была не в курсе для достоверности и потому как актриса из нее, как балерина из нага. Слова Варрика. Поначалу все шло, как задумано. Не без труда, но он убедил Андерса пойти развеяться. В нижнем городе, где и планировалось, они встретили Авелин. Поведение Андерса и правда заметно изменилось, если знать что искать. Он как-то задергался и то бледнел, то краснел. Все как надо. Хоук внутренне ликовал. За очередным поворотом они должны были увидеть мать с ребенком. Но дальше все пошло не так. Нет, женщина то была, но вот ребенок. Ребенок оказался амбалом лет двадцати, да еще, судя по распространяющемуся от него амбре, и не вполне трезвым. Такому сочувствовать будет нелегко, даже Справедливости. — Разрешите пройти, — попросила Авелин. Парочка не шелохнулась, но «ребенок» шепнул: — Трое, как и говорил гном. Причем шепот этот слышала не только его «мама». Авелин положила руку на меч: — В чем дело? — спросила она. Исполнительница роли «мамы» тщетно оглядываясь в поисках «случайного» прохожего, мужественно решила взять все в свои руки. — Помогите! Она начала играть свою роль столь «талантливо», что на висках Хоука выступили капли отчаяния. — Мой сын, он только что сотворил заклинание и убил кошку. После этих слов она вытащила из-за спины трупик кошки, который по всей видимости, за месяцы прошедшие со дня смерти несчастного животного, успел мумифицироваться. — Ваш сын сделал это? — спросила Авелин. — Да, да, — закивала женщина. — А где ваш сын? — спросил Андерс или Справедливость, в данный момент разобрать было трудно. — Вот же он. — Я сын, — пробасил мужчина. В этот момент, из-за поворота появился «храмовник». Хоть тут Варрик не прогадал, отметил Хоук. Мужчина выглядел солидно. — Помогите, они заберут моего мальчика, а ведь он совсем не виноват, — запричитала женщина. — Что-то я не припомню вас? Вы были на недавней встрече, организованной Мередит? — спросил, обращаясь не понятно к кому, храмовник. Андерс светился не переставая: — Что происходит? — Балаган какой-то, — прикрикнула Авелин, глядя в сторону Хоука и краснея от гнева. — На балагане у Мередит? — спросил храмовник. Хоук совсем поник. — Уходите, — сказал он троице актеров и, хвала Создателю, те не заставили себя ждать. Он стал прикидывать, как ему лучше выкрутиться: свести все к шутке или искренне покаяться. Спасение пришло неожиданно, и от того, от кого он не ожидал. Словно кошка из подворотни, на них выскочила Изабела. — Так-так-так, Авелин Вален! Сама честность и справедливость! Все три головы повернулись в ее сторону. — Да-а-а, — то ли прохрипел, то ли просипел Справедливость. — Не ожидала от тебя такого поступка! Весь «Висельник» обсуждает. — Что? Что я сделала? — непонимающе воскликнула Авелин. — Говорят, на выходных ты сняла Донника с патруля, а за него назначила капрала Виктора Кровина. Повторно! Бедный Виктор вторые выходные в патруле. — Ну, просто ты же понимаешь это исключение. Мама Донника приезжает и … — Ах, мама приезжает?! — Изабела уперла руки в свои шикарные бедра и подмигнула Хоуку. Тот на мгновение успел погрузиться в сладкие грезы. — Да. Больше было некого назначить. А из другой смены если, то пошли бы толки и … — стала оправдываться Авелин. — Но как несправедливо по отношению к Виктору! Ай-я-яй. Пользуешься своим служебным положением. — Только один раз. И подумаешь! Вы вечно говорите мне, что я должна больше думать о себе. Хочу вообще буду все время Донника освобождать. Как я скажу, так и будет! Андерс сделал от Авелин шаг. Хоук не шевелился, боясь спугнуть счастье. — Да, о себе любимой надо думать. Это верно. Говорят, у вашего сержанта сестру в круг увели. Потому что ты услышала, как он делился по секрету с приятелем. — Таков закон. Я услышала и не могла поступить иначе. Андерс сделал еще один шаг. — Была угроза порядку. Девочка совсем не обучена, — продолжала Авелин. — Я бы никогда так не поступила, — покачала головой Изабела и снова одарила Хоука соблазнительным взглядом. Андерс отступил еще немного, а чуть погодя, полностью прекратив сиять голубым воскликнул: — Наконец-то я высплюсь! — и мешком повалился на землю. Через секунду он уже сладко сопел. Хоук, Авелин и Изабела молча проводили взглядом его падение. — Что это было? — все негодование схлынуло с лица Авелин. — А это, дорогая моя, — Изабела приобняла Авелин, — была демонстрация еще одного из моих талантов. — Значит так, завтра же все мне объясните. Сейчас некогда, — Авелин отбросила руку Изабелы и, поправив амуницию, зашагала прочь.***
— Когда ты в панике ворвался ко мне, я думала пожар, — Изабела поставила кружку пива перед Варриком, и обойдя вокруг стола подошла к Хоуку. — Я знал, что ты выручишь, — сделав глоток и облизнув пену с губ, сказал гном. — И спасешь этого несчастного. — Несчастного! — воскликнул Хоук, — Да если бы не твои, так называемые, мама с сыном. — Думаешь, у меня полно знакомых с детьми? — Так бы сразу и сказал, что их у тебя нет. — Я возлагал надежды на эту особу, но знаешь, чужие дети так быстро растут. Пришлось работать с тем что есть, — насупился Варрик. — Неделя уж прошла, а вы все не успокоитесь. Просто вам в следующий раз нужно сразу подключать женскую смекалку. Вот и все, — встряла в перепалку Изабела. Варрик хмыкнул, но ничего не сказал. Хоук же притянул Изабелу к себе. Она взъерошила его волосы и звонко чмокнула в лоб: — Кстати, ты такой милый. Розы просто чудесны. — Розы? Воцарившаяся, после этого недоуменного вопроса Хоука, тишина, через мгновение потонула в дружном хохоте. А где-то в Клоаке, тяжко вздохнув, перевернулся на другой бок Андерс. Новое увлечение ярче прежнего горело в его глазах Справедливой любовью.