Карманный бойфренд

Двадцать четвёртое декабря. Новый год на носу, а настроение наших знакомых на высоте. Родители Юлика всё-таки собрались ехать в Питер, и поэтому их сыночку ничто не могло помешать отпраздновать этот праздник со своим ненаглядным. Родители Руслана уже во всю готовились к празднику: все рецепты блюд они, кажется, знали наизусть и, разбудив их ночью, можно было узнать в какой пропорции резать салат «Оливье». Ёлка уже стояла в зале и каждый вечер освещала комнату разными оттенками голубого. Руслан успел украсить своё логово разными огоньками и даже наклеить на окна наклейки, а на стол поставить маленькую декоративную ёлочку с искусственным снегом. Только в школе была такая себе атмосфера. Все стены были будто еще серее и угрюмее, чем обычно, а вот учителя не изменились, такие же как обычно: занудные и злые, а ёлочка, которая стояла в холле школы — казённая и маленькая, совсем лысенькая с плохими игрушками. Единственный лучик света для Руслана в этом не очень приятном месте — Юлик. Он всегда шутил и кормил шоколадками, поднимал настроение. *** Очередной урок биологии проходил скучно и нудно. Всех кругом клонило в сон и казалось, что даже сам учитель вот-вот уснёт. Только Руслан, кажется единственный из всего класса, пытался писать что-то в тетрадь, просто сияя от радости. Рядом с ним сидел Онешко и пытался незаметно списать у Руслана, за что тот на него тихо ругался, говоря что-то вроде того, что Юлику следовало бы начать хоть немного учиться, на что получал ответ таким же шёпотом: — Я не могу нормально учиться, когда рядом со мной такой красивый и невероятно чудесный парень. Тушенцов краснел и тихо говорил: «глупый». Как же хорошо, что они сидели на последней парте, именно там, где их не было видно и всем было на них просто плевать. Юлий мог спокойно смотреть на профиль своего любимого: любоваться его пухлыми губами, красивыми скулами и аккуратным носом. — Прям в открытую на меня пялишься, Юль, — тихо шикнул Рус и улыбнулся. — Не могу по-другому. Онешко опустил руку на колено к Руслану и стал подниматься вверх, остановившись лишь на неприлично худой ляжке. — Убери руку! — снова шикнул парень. — Ты чего худой такой? Совсем не ешь? — Убери руку! Руслан первый раз не умилился такому вниманию со стороны Онешко, не улыбнулся и даже не покраснел! Он лишь холодно ответил и свёл брови домиком, причем совсем не мило и не добро, а даже наоборот. Юлику на секунду стало как-то стыдно, он будто навязывается что ли, но потом это сменилось каким-то злом или обидой. Через пять минут молчания прозвенел звонок и этот вредный мальчишка, как казалось Юлику, вылетел из кабинета. Онешко на самом деле стоял в шоке, но виду не подал, не для провинциальных людей такие страсти. Следующим уроком была физическая культура, Юлик решил идти не туда, а к Руслану, который по-любому был в туалете. Да, конечно он тут, кто бы сомневался. Сидит в наушниках на подоконнике, отвернувшись к окну, и, совсем не замечая Юлика, который за это время подобрался к нему сзади и положил руки на талию. Рус дрогнул и, вытащив наушники, посмотрел на Онешко. Его лицо выражало какое-то непонимание и даже, что испугало Юлика, какую-то злость. — Ну, и что это за концерты ты мне устроил? — спросил Юлик и наклонился близко к его лицу, пальцем убирая крошку с губы Руслана, — что-то случилось, малыш? — снова начал Юлий. — Нет, всё хорошо, — Руслан отвернулся к окну. — Почему же ты убежал тогда, да и наорал ещё, что я не так сделал? Не мог Юлий ругаться на Руслана. Вообще с того случая, когда Юлик узнал, что Рус резался, он вообще старался не обижать, не спорить. Слишком уж Онешко боялся его потерять. Боялся просто проснуться однажды и понять, что Руслана больше нет рядом. Это, наверное, самое страшное для любящего сердца — резкое и холодное осознание того, что больше нет рядом человека, которого ты боготворил. Твоя душа будто улетает, оставляя на земле только бедную оболочку когда-то любящего. — Просто понимаешь, Юль, — Руслан спустил ноги и уселся прямо напротив Юлика, — я не хочу, чтобы кто-то узнал о наших отношениях. Я даже когда думаю о том, что рано или поздно наши родители узнают о нас — мне страшно. Я вообще не знаю, стоит ли заходить так далеко, стоит ли нам вообще быть вместе… Юлик подбежал ещё ближе, хотя, казалось, что расстояния между ними нет. Он взял его руку в свою и прижал ближе к собственной груди. — Конечно стоит, глупый. Я люблю тебя, а ты меня… Верно же? Ты любишь меня? Руслан?! Тушенцов, скажи, что любишь! — Руслан молчал и будто под гипнозом смотрел куда-то в грудь Юлию. Но Онешко всё понял. Руслан просто боится, взвешивает эти чёртовы «за» и «против», как и сам Юлик, когда предлагал ему своё сердце, в этот сладкий и нежный плен. Было ли Юлику страшно? Конечно да, но и силой он его не заставит. — Руслан, я всё понимаю, но ты от меня просто так не уйдёшь. Я знаю, что ты меня любишь, и я буду рядом, подумай пожалуйста. Не поддавайся ты этим холодным правилам… В общем… Подумай сам, малыш. Юлик, как в последний раз, поцеловал его в щеку и скрылся за дверью. Мальчишка остался совсем один на этом грязном подоконнике, практически разрываясь от мыслей, и безрезультатно пытаясь скрыть своё лицо в ладошках, которые до безумия любил Юлий. *** В доме Руслана царило полное умиротворение. Где-то в гостиной тихо играл телевизор, а рядом стоял диван, на котором сидели родители и тихо вели беседу. Ёлка горела разными цветами, создавая ощущение скорого праздника. Всё бы хорошо, если бы прямо сейчас за стенкой не сидел мальчишка, который, кстати, уже не первый раз, был полностью убит грустью и тревогой. Будто какой-то чёрный нож проткнул сердце насквозь. Будто жизнь резко перестала иметь смысл… А это все из-за каких-то глупых норм, из-за того, что Руслан боится. Он боится этих тупых осуждений. Просто задайте себе вопрос: на что вы готовы ради любви всей своей жизни? Да, именно любви. Не цели, не какого-то там успеха или чего-то другого. Просто представьте, что ваша жизнь не бесконечна, не будет следующей такой же. Вы не сможете вернуться назад и исправить что-то, не сможете снова проснуться в том теле после смерти и босыми ногами наступить на пол. Сейчас стоял вопрос о любви Руслана. Что делать ему? Поддаться каким-то глупым стандартам и забыть эти сладкие губы? Забыть того, кого он готов любить день за днём и не уставать? Не уставать быть в нежных объятиях. Прямо сейчас он может отступиться и, написав короткое смс о том, что они больше не вместе, фактически расписаться в том, что он, сука, поддался этим глупым установлениям и отказался от самого важного в жизни человека — от любви. От этой чёртовой сладкой конфеты, которую так и хочется съесть перед обедом. А всегда ли плохо влюбиться? Да, пускай так странно, пускай в человека своего пола. Ведь любить же не грех. Или грех? Почему большинство людей планеты решили, что любить, так чисто и искренне, всем своим юношеским правдивым сердцем — плохо? Человек счастлив и это хорошо. Ведь все твердят о том, что самое главное — счастье, но в тоже время сами же его и отнимают. Отнимают возможно последнюю надежду на розы, которые так и рвутся наружу от безумной любви. *** Свет лампы, стоящей на прикроватной тумбе, падал на грустное лицо Юлия. Первый раз он так убивается по человеку, по этому мальчишке, который так залез в его сердце, что связался со всеми сосудами воедино, стал частью его внутреннего мира. Юлик вообще не думал, что когда-нибудь сможет влюбиться в этого парня так сильно, он вообще не думал, что этой самой верной любовью — станет мальчик, его милый мальчик. «Вспомни как душу рвало Когда она уходила Как на глазах твоих слёзы висли Она руками своими нежными Петлю на шею тебе набросит Не оставляя ничего от тебя прежнего Ты можешь с ней расцвести и засохнуть Она сожрёт тебя как цветок тля Но всё равно лучше уж так сдохнуть Чем никого никогда не любя. " Да, Юлик никогда в жизни не позволит себе выбрать долгую и несчастливую любимую жизнь с какой-нибудь девушкой и «счастливой семьёй», он лучше сдохнет, или останется нищим, но с Русланом. С его любимым мальчиком, при взгляде на которого, в животе появляются бабочки, душа сияет звёздами. Юлик встал с кровати и, достав пачку сигарет из кармана рюкзака, залез на подоконник. Прямо как Руслан. Сидел на этом школьном и грязном подоконнике, такой хрупкий, с тонкими ногами и нежными руками, такой весь точный, такой невероятный и красивый, что Юлию челюсть сводило. Онешко достал одну сигарету из пачки и, открыв окно, придвинулся к темноте почти вплотную, чтобы запах не напоминал о себе. А вот Руслану нравился запах сигарет Юлика. Ещё вчера, когда они поздно вечером сидели в каком-то безлюдном парке, Тушенцов засунул свой нос куда-то в шею Юлия, пока они обнимались. Как котёнок, он вдыхал своим носиком этот едкий запах, который кажется пропитался в самую кожу Юлика, а потом сказал: «Ты так вкусно пахнешь». «О нет, малыш! Это ужасный запах!» — говорил Юлий и целовал мальчишку куда-то в макушку. Юлий улыбался, вспоминая его тёмные глаза, которые, во тьме парка, были подсвечены звездами. Сразу стало так спокойно, будто тягучая, приятная конфета во рту, вдруг растворилась и открыла тебе целые вселенные. Но он вдруг будто попал в пояс астероидов, вспомнив, про возможность выбрать не то, имевшуюся у Руслана. *** — Ты меня что, не уважаешь?! В то же самое время, как Руслан и Юлик терзались вопросами любви, у Мити на это не было времени, равно как и на новогоднее настроение. Он готовился к физической боли, или, по крайней мере к хорошей драке. Или, что вероятнее всего, на побег. Только что он отказал отцу в каком-то очередном абсурдном приказании, череду которых он терпел каждый раз, когда родители напивались, то есть практически каждый день. — Иди сюда, гад… гаеныш мелкий, уму тебя учить б… будем! Парень оглянулся в поисках путей отступления. Он молниеносно соображал: «Так, нужно будет быстро отойти вправо, чтобы отец запнулся о кучу бутылок, валяющихся на полу. А на потом план один, быстро бежать. Чёрт! Я же сам закрыл дверь, так, значит схватить ключи с тумбы, главное не порезаться о её острый угол…» — Давай, мать, дав… давай за ним! Тем временем положение в квартире, проклинаемой каждую ночь соседями, хотящими выспаться усугублялось. На все длинные размышления требовалось время, которого и так было не очень-то много. В доме Быковых всегда царил полнейший хаос, на который родителям Мити было не то что плевать, они сами же его и создали и, так сказать подпитывали его каждый день. Дима резко развернулся и побежал, что что, а квартира была большой. Была практически единственной вещью, которую пропить не успели. Слава бюрократии, однако! Сзади уже бежали отец и мать, настроенные, судя по виду, не совсем дружески, поэтому Митя сегодня решился на крайность. Парень немного замедлился, нагнулся и, схватив прозрачную бутылку из-под крепкого напитка, наугад швырнул её назад, даже не зная, куда она прилетит. Однако этот манёвр не прошёл бесследно, парень лишь немного потерял баланс, но этого немногого, лишь этого, хватило для того, чтобы отклониться вправо и запнуться обо что-то, обо что правда, Мите узнать было не суждено… Парень практически пролетел с полметра и встал, но тут же потерял равновесие и чуть-чуть приложился головой об острый край тумбочки, о тот самый угол, о который он боялся лишь порезаться, о тот самый угол, той самой тумбочки, на которой лежали ключи, те самые ключи, которые всегда открывали дверь, ту самую дверь, что была его спасением. Была бы. Квартиру огласил крик, удар был несильным, парень даже сознания не потерял, правда пара капель крови все же упала, но в целом все обошлось. Однако внезапно пьяный Быков — старший со всего размаху полетел на сына, чтобы свалить того на пол, но промахнулся и, попав не под тем углом, только вогнал его голову сильнее в тумбу. На пол начала стекать кровь. *** «Молодец, Руслан, садись, хорошо, однако, что ты отсел от Юлика, болтали постоянно, теперь хоть опять учиться начнёшь», — сказал учитель физики, неплохой мужчина, понимающий, однако понимающий также и то, что по его предмету Руслан учился замечательно, и даже то, что ему не хочется терять человека, благодаря которому сдаваемые ведомости становились ещё лучше. Хлопок дверью и «Встали, чего ждём, завуч вошёл!». «Дети, все заметили, что у вас сегодня отсутствует один из учеников, Дмитрий Быков? Он больше учиться здесь не будет. Нет, да успокойтесь же вы! В другую школу он не перешёл. У нас случилась непоправимая утрата: вчера он погиб. Все мы знаем про его родителей. Поэтому пока не ясно: убийство это или несчастный случай. Сейчас идёт следствие. И про форму не забывайте, если вы последний класс, то это не значит, что вам все можно», — это были последние на сегодня слова, адресованные завучем школы — строгой Оксаной Сергеевной одиннадцатому «А». Такое вопиющее безразличие показалось Юлику просто отвратительным, ведь он знал этого парнишку и тот, несмотря на некоторые поползновения в сторону криминала, и родителей-алкоголиков, был неплохим мальчуганом и Юлику было его искренне жаль. А в другом конце класса сидел Руслан, который внезапно осознал, что рад. Рад смерти человека! «Да, он меня несколько раз бил, но это же не повод радоваться его смерти! Хотя с другой стороны, он теперь не отберёт деньги. Но он же хоть и не идеален, все же человек и право на жизнь имеет. Но самое странное или страшное, что я ничего не чувствую, абсолютно… Ну что ж, уже неплохо, хотя бы не радуюсь, хотя это наверное все же ненормально… Странно, ещё вчера он сидел среди нас. Жизнь, как оказалось, может очень резко оборваться и все, что ты не сделал, сделать уже не получится и если ты от чего-то отказывался, боясь осуждений, мнений и всего подобного, то на смертном одре ты будешь жалеть об упущенных возможностях». Говорят, что родственные души связаны, не ясно, конечно насколько это правда, однако сейчас, сидящие в разных концах класса Юлик и Руслан, как иногда бывает в сомнительных мелодрамах по второму каналу, одновременно повернулись друг к другу, показывая сходство мыслей. Или нет. *** Большая перемена. Коридор второго этажа наполнился ещё совсем детьми и ребятами старше, учителями. Руслан, после той новости, ходил совсем неживой, и какой-то подавленный. Юлий просто не мог этого не заметить, и именно поэтому подошёл к нему, когда тот стоял, прислонившись к стенке. — Ты в порядке? Тущенцов повернул на него голову и, окинул взглядом с ног до головы, выдал: — Нет. Юлий чувствовал себя таким несчастным. Ведь он не может сейчас прижать Руслана к себе, поцеловать, обнять и утешить, защитить от этого, порой несправедливого мира. Но всё, что он мог сделать — это дружески похлопать по плечу. Юлик уже повернулся, чтобы уйти, но услышал тихое: — Можешь сейчас на химии со мной сесть? Пожалуйста… *** Руслан сидел на химии и смотрел в одну точку, хотя в голове было так пусто, что того и гляди, на горизонте появится перекати-поле. Руслан, поддавшись такому времяпрепровождению, не замечал, что в действительности находилось в той ненастоящей точке, в которую он так упорно смотрел. «Эй, ты что, забыл где сидишь, химичка-то злющая сегодня, а не просто ничего не записываешь, а ещё и на неё смотришь. Прям как будто у тебя жизнь запасная есть», — побеспокоился за парня Юлик. И эта фраза была ошибкой, ибо ввергла Руслана в ещё большую задумчивость. «А ведь действительно, запасной жизни ни у кого из нас нет. А мы живём так, будто есть. Да и вообще, так странно, человек так просто умер, и будто ничего не произошло, мы будто живем в какой-то симуляции, будто кто-то пишет сценарий к нашим жизням, будто он просто написал, что умер человек и все, и ему прекрасно, ведь не сложно и не страшно убить воображаемого человека, а нам-то жить с этим. Бог это или высшая сила какая-нибудь, не важно, правда… Все уроки мысли Руслана метались от смерти, пускай и не совсем приятного человека, но все же человека — Мити, к угрызениям совести перед своим древнегреческим богом. И обратно. *** Уроки уже закончились. Все коридоры и закоулки школы наполнились её учениками и учителями, все спешили домой. Спешили к своим родным и близким, хотели скорее оказаться дома. Вкушать предновогоднюю суету и принимать объятия близких людей. Но вот Митя не спешил. Он вообще больше не будет никуда спешить, больше не придёт в школу и не будет, хоть и через какие-то переживания и тревогу, грусть и обиду на родителей, но смеяться. Вот так порой распоряжается жизнь: кого-то она убивает, а кому-то даёт шанс исправить свои ошибки: Тушенцову, например, который уже стоял на улице и глазами искал Юлика. А вот и он собственно. Стоит весь такой нереально красивый и эстетичный, с идеально уложенными волосами и в незастегнутой куртке, на фоне белого снега. Увидев Руса, он как-то совсем грустно улыбнулся и остался стоять на месте, боясь его то ли спугнуть, то ли просто посчитал неприемлимым нарушить его личное пространство. Но на его удивление, мальчишка сам подошел и потянул за куртку, ведя Онешко прямиком за школу. — Юлик, — начал Руслан, едва дыша, с упоением сердца, не отрывая своих полуоткрытых глаз от парня, — я такой дурак, такой трус и жалкий парень. В общем, прости меня, я больше не буду сомневаться и бояться, я буду с тобой. — Мой мальчик, ты ни в чем не виноват. Губы их в тот момент соприкоснулись и они оба получили короткий поцелуй, почти дружеский. Но исключительно пронзительный. Вокруг все серебрилось от снега…