Сокровища

      Дверь тихонько приоткрывается, из-за чего может показаться, что гость робеет. Но тот, кто добирается аж до его кабинета редко не знает о тонкой грани между надоедливой лестью и хамством, которое зачастую карается быстрее, чем посетитель успевает раскрыть рот.       Незваный гость не мнётся, а лишь хочет сделать сюрприз. Будто не знает, что стоит Специальным Рыцарям почувствовать её магическую ауру и они, подчиняясь приказу, оцепят здание, запрещая кому-либо входить. Такую ауру сложно перепутать с чьей-либо другой, даже с её младшей сестрой, тоже по стечению обстоятельств обладающей магией.       Король не отвлекается от документов в его руках, но знающему взгляду ясно: он откровенно скучает. Наверняка это рапорты от вечно недовольной Империи. Всё-таки что-то никогда не меняется, пусть даже Империи как таковой больше не существует.       - И долго будешь там стоять? – говорит Хунгсог Ким ровно, как только он может, практически не меняясь в лице.       Женщина у двери прикрывает рот ладошкой, чтобы хоть как-то спрятать собственное веселье, но из привычки скорее, в конце концов она давно прошла тот этап, когда нужно было прятать настоящие эмоции от посторонних, а друг друга они всегда читали с легкостью.       Сангхи Ким лукаво щурится, с весельем глядя на короля, и покачавшись на носках, как какой-нибудь ребёнок, подпрыгивая от нетерпения, наконец-то идёт к нему. Почти неслышно вздохнув, король оставляет серые документы и в своём жесте внимания к собеседнику кладёт подбородок на сцепленные ладони.       Сангхи смотрит на него сверху вниз с этой её улыбочкой, милой-премилой, как умеет улыбаться во всём королевстве, кажется, лишь она одна. И ещё так ласково глядит своими глазами со звёздным небом в них, что он невольно заговаривает вновь:       - Как Бэкджа? Понравилось? – и начинает раздражаться на самого себя, что поддался.       Уже дважды заговорил первым, а от этой наглой девчонки ни одного словечка. Только невинно сцепляет руки за спиной, переминается с ноги на ногу, кусает губу. Играет вину, но и упорство. Не сдаётся. И это усмиряет его нрав, но и прогибаться под неё он тоже не собирается.       Встречаются взглядом. По его двинувшимся бровям понимает – сейчас даст последний шанс реабилитироваться, избежать ссоры. И принцессе по правде не хочется портить такой день склокой, хоть и назвать их размолвки таким образом значит преуменьшить масштаб разрушений в несколько раз.       - Замёрзла?       Но она всё равно хотела поехать, пусть даже без него. Поэтому и отвечает не сразу.       - Немножко… - признаётся с улыбкой.       В Бэкджа, по сравнению с Корё, зима особо неприветлива несмотря на все усилия магов защитить городские улицы от снежных бурь. Они были так этим заняты, что выделили слишком мало людей на контроль температуры. И всё-таки путешествие было для неё глотком свежего воздуха: увидеть своими глазами существующее равноправие помогало ей вновь обрести надежду на изменение нынешнего порядка в своей стране.       Даже с помощью собственной репутации героя войны и поддержки короля и некоторых сторонников общее дело двигалось до смешного медленно, что она уже не рассчитывала увидеть плоды их труда при жизни. Они не были всесильны даже с магией.       От этих мыслей затосковать по Корё было несложно. Её переполняли идеи и планы, и, как всегда, требовался кто-то, кто мог рационально оценить возможность их применения. Подумать только какой она стала безрассудной по сравнению с тем, какой была в детстве!       Так что принцесса вернулась, успев как раз к празднику. Но разве можно портить такой день деловыми разговорами? Нет, нет и ещё раз нет!       Женщина под взглядом короля обходит стол. Хунгсог откидывается в кресле, разворачиваясь к ней. Сангхи одета в традиционную одежду Корё, сама являясь чуть ли не национальным флагом самого преуспевающего государства мира. Но по медленно краснеющим щекам ясно, что от меха ей становится жарко.       - …Но уже согрелась, - вторит его мыслям женщина без лишнего подтекста.       Потворствуя себе в желании закрепить между ними временное подобие мира, он берёт её руку в свою и стягивает с неё перчатку. Затем проделывает то же самое с другой рукой.       Сангхи Ким смотрит на короля и на мгновение её посещает мысль из детства.       Папа смотрит на неё с неприкрытым равнодушием, как будто увидел не собственную дочь, а пылинку, пролетевшую мимо. И этот взгляд преследует её многие годы, становясь ночным кошмаром, угрожающим казнью, и самым родным, тем, кто бросит все силы на её защиту. Когда приходит второе, первое остаётся лишь в воспоминаниях. Но она не сразу начинает верить в то, что видят глаза.       Когда после учебного года в Империи, за который ей пришлось терпеть самого идиотского подонка в жизни, Сангхи Ким возвращается домой и видит короля, она впервые думает о нём без ненависти. Может, он и правда захватил страну этого мерзкого принца ради неё?..       За этой мыслью приходят и другие. Принцесса не видит равнодушия, но что-то иное в почти лишенном эмоций лице. Порой она думает, что это присуще только поистине безгранично сильным людям, - их так редко может что-то задеть, удивить или заставить распереживаться, что они почти разучились показывать свои чувства.       Но очень скоро она узнаёт, что и это не совсем правда. Когда учит его любить её не так, как своих жён, - формально, скупо, а действительно любить.       - Понравилось в Бэкджа? – повторяет король свой вопрос, держа её руки в своих и рассматривая их так пристально, как будто с ними диалог ведёт. Перчатки и меховой пояс лежат на его столе.       Ну вот как сейчас. Он, очевидно, всё ещё обижен. И она знает, что нужно сказать, чтобы усмирить королевское недовольство, всегда знает. Какое облегчение, когда это совпадает с тем, что она чувствует.       Принцесса перехватывает мужские руки своими и тянет на себя, вынуждая короля подняться на ноги.       Он уступает в очередной раз, но ей всегда было приятно потакать, так что и не чувствуешь себя проигравшим почти. Ещё с самого первого раза, когда своим звонким бесхитростным голосом воскликнула на весь зал:       - Всё, чего я хочу, это быть женой папочки!       Сейчас он понимает, что она задобрила его самодовольство родителя, никогда не знавшего детской любви. Но его маленькая принцесса навсегда останется для него первым и единственным сокровищем.       Она не стала его женой. Шестнадцатилетие принцессы пришлось как раз на разлад с Империей, по большей части благодаря ей опять же, и чтобы унять начинающего подозревать что-то императора, свадьба по договорённости состоялась.       - О-он меня ненавидит. Я не хочу, мне будет б-больно, он убьёт меня-я!.. – заикаясь в своём свадебном платье, впервые ранимая и по-настоящему испуганная при нём, ревела принцесса.       Мужчины никогда не были к ней добры до тех пор, пока не находились время под её чарами достаточное, чтобы бросить вызов общественному мнению. Так было с её друзьями, и с ним. Так, он думал, будет и с Джинсу Ханом, но встреча за встречей тот становился только злее.       И уже тогда Сангхи Ким была сокровищем. Пусть только номинальным, за заслуги перед наукой, но стала сокровищем короля гораздо раньше, хоть он и не понимал этого. Для охраны Хунгсог выделил ей половину первого батальона Специальных Рыцарей и весь второй. Поэтому ничего удивительного, что муж получил от неё лишь формальный поцелуй. А уж после войны с Империей Джинсу Хан и вовсе стал пленником короны, которого охраняли денно и нощно. Так что со дня свадьбы он едва ли касался сокровища Корё ещё хоть раз.       Сангхи легко толкнула короля плечом, однако в следующем движении уже ухватилась своими крошечными ладонями, которые если не знать, то и не подумаешь, что спасли сотни тысяч людей, за его мундир.       - Без тебя совсем не то, сам знаешь, - спокойно, как раз-таки подходяще её возрасту, но не без нотки вечной игривости, отвечает женщина.       Король кладёт свои руки ей на плечи, не привлекая ближе, просто бродит где-то на черте осознания того, что вот так они постепенно оставляют позади ещё одну ссору. И будут ещё, но их… Их всегда будет слишком мало.       Сангхи Ким хмурится с искренне детской непосредственностью и протягивает руку к его волосам, трогает, поправляет их, недовольная такая, словно не знает, что его каждое утро стригут, отсекая саму возможность того, что именно сегодня что-то не так.       Никакая ссора не будет достаточно наполнена обидами и недопониманиями, чтобы потерять вот это.       Замечая отсутствие в чужом взгляде, принцесса оставляет в покое причёску и кладёт ручку на мужское лицо. Её король всё чаще задумчив. Сангхи подозревает старость, и от этого в ней пробуждается щемящая нежность. Полжизни назад он мог сойти за её старшего брата, а теперь вот пробивающаяся седина, едва заметные морщины в уголках глаз, которые она, приподнимаясь на носках, целует, возвращая короля обратно к себе.       Пока прижимается губами к коже, думает о том, что у неё этих недостатков внешности явно больше, ведь никогда не могла похвастаться спокойствием и невозмутимостью. О, нет, Сангхи Ким смеялась, нервничала, боялась, улыбалась и ещё многое, многое другое… Так что у неё к тридцати годам явно больше морщин, чем у короля к пятидесяти.       А ещё в тайне счастлива своей удаче: мало кто может похвастаться тем, что, впервые открыв глаза увидел того, кто будет самым важным человеком в жизни. А у них это всё есть. Пусть не сразу, но есть.       - И где все? – уже прижимаясь к королю, как котёнок, и любуясь их отражением в окне его кабинета, спрашивает женщина. – Уж не собрался ли ты праздновать в одиночку, м?       - Я хотел поработать, - просто отвечает король без тени вины за своё игнорирование праздника.       Он давно разучился отчитываться перед кем-то, даже перед ней.       - Так и знала! – фыркает принцесса, разъединяя их объятие только чтобы скинуть окончательно задушившую её меховую накидку и тёплые сапожки. – Поэтому и вернулась. Как представила, что ты здесь один… Ну, то есть, не один, а в окружении рыцарей, но неважно, - тараторит Сангхи, пока один за одним бережно снимает его медали и ордена.       Когда они не в ссоре и не заняты, то стараются быть рядом, но даже так у принцессы непонятное ему болезненное отношение к праздникам и памятным датам.       - Никогда не знаешь, сегодня конец или завтра. Надо урвать столько, сколько сможем.       После стольких войн и смертей Хунгсог Ким знал о том, что схожие мысли приходят в головы солдатам, но ему? Никогда. За всю жизнь у него не нашлось достойного врага, кроме почившего Императора, но с помощью принцессы даже та битва оказалась лёгкой.       Отчего ей на ум приходили такие несвойственные мысли он не знал, но с готовность потакал и им. Они прощали друг другу слабости, потому что их было слишком мало, но вместе с тем больше боли приносило их игнорирование.       Они устроились в кресле, Сангхи была настроена решительно против ухода в их покои.       - Посмотри, отсюда же самый лучший вид на фейерверки! – указывая на высокое окно, восклицает она.       - Я могу… - начинает он, но замолкает, чувствуя на губах маленькие пальцы.       - Нет. Не надо, - конечно принцесса знает, что он может заставить всё небо засиять, но это не соревнование, а праздник. – Мы подождём.       И король молчаливо соглашается. В благодарность вместо пальцев принцесса касается его губами в трепетно знакомом поцелуе. А затем кладёт голову ему на плечо, беззастенчиво ёрзает на его ногах, устраиваясь по удобнее, и под конец почти засыпает пока король в обычной своей задумчивости перебирает иссиня-чёрные волосы с белыми прядями.       - Санган мне писала, - борясь с сонливостью, бормочет принцесса, в поиске тепла утыкаясь носом куда-то между воротником мундира и кожей. – Ей нравится на южных границах, там много… Работы.       «Врагов», - не говорит женщина. Враги у них закончились почти девять лет назад, вместе с войнами. Остались только мелкие заботы.       Он тратит некоторое время, вспоминая, когда последний раз видел бойкую принцессу. Санган в своё время тоже принесла немало проблем. Из-за её магического таланта пришлось искать мужа из более… Терпимой страны. При другом раскладе, она могла бы его просто убить, создав неприятный инцидент. Эту идею ему подал Алекс, в то время ещё не оставивший свой пост, а уж ему, Хунгсог был уверен, нашептала Сангхи.       Король бы не хотел расстраивать её казнью сестры.       - Она так похожа на Хвансонга, - ровно говорит принцесса уже без прежней ленивости в голосе. Печаль прогнала сон.       Король всегда дистанцировался от своих детей, но по прошествии стольких лет он понимал, что, вспоминая буйного рыжего мальчишку, испытывает… Грусть, наверное. Вспыльчивый и вместе с тем старательный принц погиб при взятии столицы Империи, в последние часы войны.       Мужчина знал, что стоит перевести взгляд на лицо женщины в его объятиях, и увидит застарелое чувство вины на её лице. Но прежде чем успевает, Сангхи крепко обнимает его и осыпает мокрыми поцелуями, попадая то в ухо, то в бровь, то в щёку. Ей не нравится вспоминать о том времени и так пытается скрыть свои печали.       Отстраняется уже с этой вечной своей улыбкой, заразительной, радостной. Глядит на него, слегка удивлённого, но понимающего, и пожимает плечами:       - Пойдём разбудим Лина, может ещё и успеем посмотреть на фейерверки все вместе.       Загоняет мысли, возникшие из-за иррационального страха, что сын похож на Хунгсока, как заложника Империи, казнённого ещё в самом начале, куда подальше. Спор, тянущийся на протяжении семи лет, может подождать. Она всё равно до конца будет стоять на том, чтобы удалить сына от политики, а король наоборот, - это ещё один из их камней преткновения.       Хунгсог не кивает, не говорит, но помогает женщине подняться, и встаёт сам. Вряд ли он будет многословен даже когда увидит сына, но на лице, раньше не особо эмоциональном, будет улыбка.       Ордена и медали забыты на столе. Король теперь в окружении своих настоящих сокровищ.