Демонолог

— Сашка, эй, вставай! Жрать пора! Кидаю прицельно подушкой, на звук. — Ну, как хочешь, — в голосе моего нежелательного будильника слышится явная обида. — Значит, съедим все сами, а ты так и лазь голодным. Придется вставать, иначе, и правда рискую остаться голодным. Дядюшка собственную семью излишествами не балует, а уж меня…. Толку о грустном, когда наполненность желудка роднее? Соскакиваю с кровати, быстро одеваюсь и обуваюсь. Отец гордился бы мной: я уложился в тридцатисекундный лимит. Я — настоящий, адекватный житель Полиса. Ибо быстро собираюсь (пускай желание поспать лишнюю минуту и неистребимо, но я стараюсь, нет, правда стараюсь искоренить эту пагубную привычку), хорошо двигаюсь и не забываю обновлять ограничивающий браслет с блок-чипами. — Ну, и где ты там копался, гаденыш, — рычит дядя из-за газеты, стоит мне подняться со своего этажа на общий и переступить порог кухни. — Отребье неблагодарное, только еду на тебя переводим. Эээ. Не понял. С какого мне столь горячее приветствие, да еще и с утра пораньше? Не бедокурю, никакого алкоголя или травки, по заброшкам не лажу, свой паек, эдиты и аккум для браслетов честно делю. — Па, ты чего? — у Таши, моей кузины, дочери этого раздраженного субъекта, от удивления из рук едва не вылетает котелок с кашей. Стоит глазами хлопает. Видать, когда шла ко мне, дядя еще нормальным был. — А ты мне не чевокай, шалава пустоголовая, — рычит дядя в ответ. Он на взводе. «Браслет»? Сигнализирую я кузине. — Новый, сам знаешь, а полтора часа назад заряжали только, — отвечает она на заданный и незаданный вопрос одновременно, меж тем отступая к кухонным шкафчикам. Там шокер и веревки. — Тогда чип полетел, или даже несколько, — сглатываю я. Бля…херово. Сломавшийся браслет заменить очень просто. Даже в нашем районе есть несколько лавок, в которых его можно приобрести. А вот за чипом надо в центр, да и еще, только после того, как получишь заключение «демонолога». Нашего грохнули полгода назад. Нового до сих пор не прислали. «Демонологом стать нелегко, надеемся, вы это понимаете? Как только на свет появится новый, он моментально будет приписан к вашему району». Бюрократия неистребима, чтоб ее. — Вы чего удумали, а, сучата? –щурится дядя, наблюдая за нашими с Ташей манипуляциями. — Все хорошо, пап, ничего. Лазерную открывалку для тушенки найти хочу, — старательно улыбалась кузина в ответ, попутно шаря в ящике рукой. — Села и жри без тушенки! — с силой ударяет дядя по столу, аж посуда подпрыгивает. — А ты съебал с моего дома, пока я не удавил тебя, падлааааа Таха, таки нашарив шокер, подскакивает к разошедшемуся дяде и, включив шокер на полную мощность, успевает приставить тот к его шее. — Вяжи его, скорее! — рявкает она. Мне не нужно второго приглашения и, я, схватив брошенную мне веревку, подключаюсь к процессу успокоения родственника. А потом, мы с кузиной завтракаем под непрекращающуюся ругань, и дядины попытки принять вертикальное положение. Его глаза налиты кровью, безумен их взгляд. — Мозговой чип полетел, — выдаем мы с кузиной почти одновременно, заметив это. — Так, бери ключи, паек и топай в вышку, — командует мне Таха, когда с едой покончено. — А я отвезу дядю в центр. Головной чип поменять очень сложно и, если не хотим, чтобы он нам глотки перегрыз, его до этого лучше сдать в «Пентаграмму» — А ты вернешься? — интересуюсь я, хоть и чисто для проформы. Если «одержимого» привозит не «демонолог», а член семьи, то его тоже оставляют под наблюдением. — Е…если отец по дороге мне мозги не запудрит и, не убьет, то должна, — нервно хихикнув, выдает кузина в ответ. — У нас чипы разных партий, не серийники и, по этому тайму меня закрыть не должны. — Доченька, почему я лежу связанным? Саша, о, доброе утро, ты уже встал? — дядя перестает брызгать слюной, его лицо принимает осмысленное выражение. — Детишки, что происходит? Эй, вы чего?! Куда вы меня тащите? Мы с Тахой стоически игнорируем все выкрики, и дерганье, пока специальными крюками тащим дядю в клетку для транспортировки. Хорошо, что Таха училась водить машину, а то доволочь его на своих двоих до центра было бы очень сложно. — Фух, спасибо, Саш, — когда с погрузкой покончено, благодарит кузина сердечно. — Теперь, главное доехать. Пожелав удачи, я молча наблюдаю за тем, как она заводится и выезжает из гаража. Я могу только верить, что у дяди не хватит сил развязаться, разогнуть прутья и убить ее. Я могу только верить, что она благополучно доедет до центра, не убитая «рыщущими». Я могу… Наш мир навсегда изменился, когда открылись врата в демоническое измерение и, оттуда мощным потоком хлынула жестокая, чужеродная энергия. Энергия, сводящая людей с ума, превращающая тех в жестоких, кровожадных психов. Брат на брата, родители на детей и, наоборот. Кровь лилась реками, зловоние гниющих тел отравляло небо и землю, а по дорогам ходили безумные психопаты, больше похожие на демонов в человеческом обличье, убивающие друг дружку и, даже себя, если поймут, что, надо направить оружие в себя, чтобы убить отражение…. Давно это было. К счастью, врата были одни, а, как известно, чем дальше от источника, тем слабее. И те, кто подвергнулись ее воздействию менее всего, стали думать, как спасти этот мир от монстров. Поначалу, было принято самое радикальное решение: просто уничтожить всех спятивших, территорию огородить и, жить мирно. Не помогло. Энергия, как оказалось, рассеивающаяся по воздуху, но накапливалась в людском организме. И, так как это не вирус, от него не спастись противогазом или одеждой. Стерилизация, заморозка, прожаривание — бесполезны. В общем, ученые долго бились над тем, что это за энергия и почему она на людей так влияет. Почему обращает тех в кровожадных демонов. Особо ничего не выяснили, кроме того, что эту гадость можно подавить, хоть и не убрать из организма, электромагнитными импульсами. Проживание в зоне облучения особых успехов не дало, ибо энергия влияет на психику изнутри и, и тогда приняли решение создать особые чипы, генерирующие эти самые импульсы и, поместить те непосредственно в мозг. Да, из-за этого мир больше не получит новых творцов культуры и науки, но, лучше середнячки, чем полное вымирание. Но, вот беда: это тоже не оказалось панацеей. И, чипы ломались. Ломались, когда в организме накапливалось слишком много энергии и, одновременно, слишком много негативных человеческих эмоций. Помучавшись с этим лет с десять, правительство, немного подумав, решилось на весьма смелый шаг: разрешить, по достижении двадцатилетия, всем людям «выпускать пар». Каждый получал право, абсолютно легально, в течение пятнадцати лет, убивать определенное им самим количество человек, но не более пятидесяти в год, тем самым выплескивая скопившуюся в себе энергию. На это время с человеком оставался только головной чип, позволяющий различать людей и, сохраняющий какую-никакую, но адекватность. И, вроде бы, все с этим согласились. И, вроде бы, все стало хорошо, но… Но люди то разные и, не все были согласны с таким раскладом. Кто-то вообще убивать не хотел, кто-то презирал лимит и преступал черту. Мир разделился на трое: «демоны» (тем, кто имеет право убивать) «одержимые» (те, чье право на убийство прошло) и «перерожденные» (кто отказался от права на уничтожение вообще). Баланс зашатался, искривился и, и пришлось появится четвертой стороне: «демонологам» — тем, кто имеет право убивать, но лишь демонов, да и то лишь тех, кто презрел свой лимит. Тем, кто может привести в чувство озверевшего «одержимого» и отвести даже на кровавом поле «перерожденного» в безопасное место. Тем, чья психика более устойчива и на кого, энергия оказала наименьшее влияние. «Демонологом» может родиться любой, но, не любой может им работать. Мне было двадцать пару лет назад. Пару лет назад я получил право на убийство. Право, стоившее мне отца и трех братьев, убитых преступившим лимит за день до этого события. Я им воспользовался, уничтожив его самого. Уничтожив всех преступивших собственный лимит в стране. Тем самым нарушив свой. Но, за мной не пришли, мой браслет, я тогда не знал причины, не зафиксировал избытка. Не желая подставляться, коль выпал шанс, я переехал жить к дяде. Я ходил к докторам, протирал вековую библиотечную пыль в остатках старых книгохранилищ. Почему, даже убивая, я остался абсолютно адекватен? Почему я отдаю всем своим поступкам отчет? Полученный ответ меня поразил, но, не дал никаких привилегий: «демонологом» нельзя родиться, им можно лишь стать, да и то, определенному кругу. Уникальность не приветствуется и, таких как я, обычно, если они приходят и рассказывают о себе, увозят в неизвестном направлении и, они более не возвращаются обратно. Книги не дали ответа, куда их увозят и, для чего, но, тут и гадать нелепо: богатые будут всегда и, чтобы сохранить свое состояние и рассудок, будут верить любой нелепице. Даже той, согласно которой нужно употребить в пищу родившегося «демонологом». Поэтому, я сказал родне, что выбрал касту «перерожденных». Поэтому, я не могу ничего сделать с дядиным чипом и лишь верю в счастливый исход. Поэтому я послушно хожу в «вышку» и лишь улыбаюсь гогочущим сокурсникам, что грозятся навести меня, недоноска, в следующем году, и перерезать мне глотку. Как обезвредить нападающего на меня, чтобы его не нашли, а на меня не подумали — я смогу и так. Но вот, если кто-нибудь узнает, что я «демонолог» то… Перестав предаваться размышлениям я закинул сумку с конспектами на плечо и закрыв двери нашего бункера (жить в другом, во время демонических рейдов — опасная затея) пошел в сторону своего учебного заведения. *** — Ты уверен, что он «демонолог»? — опустив бинокль, обратился мужчина к своему напарнику. — Да. Обыватели подтвердили, что он всего за пару месяцев вырезал всех слишком обнаглевших в своем и соседних городах, но, ни его браслет, ни чипы нас об этом не известили. И он не эволюция — на новом месте даже голоса не повышает ни на кого. — И что тогда делать с ним будем? — Для начала, — ловить. Потом поглядим. В штате недобор как никак, будет адекватным при поимке — останется жить.