Вот это сборные

— Мага! Подожди, пожалуйста! — большое помещение заполняет голос Ракицкого. Но Оздоев даже не собирается останавливаться. Лучше будет всё забыть. Каким дураком был Магомед, если думал, что у них всё серьёзно. Если он сейчас остановится, то Ярослав увидит его слёзы. А он их даже не наблюдал после довольно провальных игр. Так что теперь, когда Мага понял, что именно представляет собой Ракицкий, (лучше бы не знал, тогда было бы всем хорошо. И вообще, как Магомед не замечал раньше? Как он был так глух и слеп?) Может, даже хорошо, что он узнал настоящую натуру Ярика именно сейчас, а не в Зените. Клуб — это та хрупкая нить… Хотя, именно сейчас лучше об этом не думать. — Да остановись ты! — Ярослав разворачивает Оздоева и замирает. Не от того, что не знает, что дальше делать. Хотя, именно от этого. Ну, остановил ты человека, которого так старательно догонял… И что? Что теперь можно сказать? А Магомед надеется, что украинец не заметит, как сильно стучит его сердце там, под гербом. У них не было никаких признаний в любви. Никогда. Но как-то так заведено стало, что они принадлежат друг другу, даже имеют права на друг друга, если можно так сказать. Просто так вышло, как-то само, без каких-либо действий. И вот теперь, Оздоев узнаёт то, что лучше бы он не узнавал. — Я люблю тебя, а ты? — Оздоев переходит на истеричные нотки. Не так он думал, что скажет подобное Ярику. Не так и не при подобных обстоятельствах. А Ярославу всегда говорить подобное было непросто. Выражать чувства — вообще не его конёк. Ему было даже достаточно сложно сказать про то, что он кайфует в Зените, а на то, что говорят его бывшие товарищи по сборной — начихать. Так что теперь говорить про то, чтобы признаться человеку? На самом деле, Ракицкий всегда знал, что, если он найдёт своего человека, всё обязательно получится, а эти слова он произнесёт. Вот только эти самые слова сейчас абсолютно не хотели вылезать наружу. Неужели Мага просто не его человек? — Вот про это я и говорю. — тихо сказал Магомед, собираясь уходить. Всё ведь началось так хорошо. Игра была товарищеской, не носила какой-то официальной части. Правда, для самих игроков, как и для болельщиков, на фоне всех этой политики, характер встречи был более глубоким, чем обычный матч, где можно проверить новые схемы и возможных игроков в основную команду. Матч для Оздоева прошёл довольно быстро, словно были только свисток в начале и финальный. Счёт 1:1 на табло ярко горел, пока на середине поля встречались Ракицкий и Оздоев. Всё было хорошо, пока к ним не подошёл Караваев. (Не путать со Славой, который в нашей сборной!) Саша просто обнял, сказал несколько сладких речей… Ярослав видел, как Оздоев вначале ничего не понимал, потом его глаза всё-таки начали выражать хоть какие-то эмоции. Рядом прошёл Слава Караваев, недоуменно глядя на своих одноклубников. Ракицкий хотел сквозь землю провалиться, лишь бы не замечать немой вопрос, застывший в глазах Славы, и точно такой же, но укор во взгляде Оздоева. Александр Караваев, тем временем, продолжал обниматься с Яриком, говоря что-то о том, что за матч сильно соскучился, да и сборы в этот раз такие короткие, что они явно не смогут насытятся друг другом. И он его поцеловал. Только в щёку, но именно тогда Оздоев отвернулся и ушёл к Славе. К другому Караваеву, который был добрее, да и играли они вместе не только в сборной. Ярик чуть ли не ураганом ворвался в раздевалку, но получил только едкий ответ Саши: — Ты играешь в российском клубе. Ты думал, что мы так просто примем обратно предателя? И вот сейчас, когда Оздоев сделал уже несколько шагов, а глаза парня уже стояли на мокром месте, у Ракицкого получилось. Это вышло так естественно, как и дышать. Да, сравнение относительно тупое, но именно оно полностью передавало этот поступок. — Я тоже люблю тебя. Сильно. Наверное, Магомед действительно его человек. Только его.