***
Через неделю Мадара Учиха справился со всей своей неловкостью по отношению к Сенсоме. Они много разговаривали, делились мыслями и вообще очень быстро сошлись. Хашираму это немного пугало, Тобираму настораживало, а Шикогеру было пофиг. Не станет же Бог Шиноби вредить сироте? Да еще и ходя с ним с таким потерянным, поначалу, лицом. Началось все, конечно же, с неловких извинений, по типу: «За родителей — прости. Они были не правы, когда… Впрочем, это не оправдывает убийства, но… В общем — прости.». Даже такой жест доброй воли со стороны Учихи уже воспринимался всеми окружающими как нечто удивительное. А уж реакция Сенсомы, будто просто записавшего эти слова в свой внутренний блокнот и забывшего их, была просто ошеломительна. Далее уже сам мальчик начал искать точки соприкосновения, почти перестав встречаться со своими друзьями из Ино-Шика-Чо. Он бы и не знал, как подступиться к Богу Шиноби, если бы случайно не завел разговор о его младшем брате. И понеслась. Конечно, по долгу службы прошлой жизни, Сенсома прекрасно знал о взаимоотношениях братьев, их скрытой братской любви друг к другу и том, как они любят хвастаться своим близким родичем. Но то, что Мадара так сильно переживает смерть младшего, его удивило. Мир убийц же, вроде как… Хотя постойте: общая деревня, дружба с детства и перемирие между кланами… Все понятно — дети. Из общения с Учихой учитель вынес один важный для себя факт — взрослые шиноби Сенгоку Джидай оставались детьми в душе. Что Шикогеру, что Хаширама, что Мадара. Они не могли как следует насладиться своим детством, так что оно растянулось на всю их жизнь. Идеализм, глупые мечты и серьезные душевные терзания… На фоне остальных, Тобирама смотрелся самым взрослым человеком в мире шиноби. В обычном мире все было привычно для обвыкшегося с местными реалиями бывшего учителя, так что на него смотреть не стоило. Наговорившись про Изуну, Сенсоме удалось перевести последующие беседы в нужное ему русло, а именно — сражения. Мадара Учиха смущался так же, как и Шикокура, рассказывая о своих подвигах на поле боя, пока Сенсома взирал на него счастливыми и восторженными глазами. Мальчику нравилось слушать про битвы. Иногда он бурчал под нос что-то типа: «Так и запишем…» и начинал вполголоса рассуждать, как бы смог выбраться из той или иной ситуации. Главу клана красноглазых немного шокировало такое поведение ребенка, особенно тем, что его младший брат был почти таким же. — Я видел это в его глазах. Родственные души. Именно это определение смог подвести к реальности вспыльчивый и серьезный Мадара, несколько робеющий в присутствии этого мальца. Вина за смерть его родителей только усиливала робость, а уж всепрощение, исходящее от Сенсомы и безразличие ко всему, не касающемуся битв, просто поражало! Впрочем, последнее было очень близко легендарному Учихе. — Ты, что? — подчеркнуто спокойно спросил Шикогеру, когда Мадара высказал ему свои требования в новопостроенном квартале клана Нара. — Я хочу взять его в ученики, — сложил руки на груди Учиха. — Сенсома Томура будет обучаться мной лично. — И что же такого удивительного нашел глава клана Учиха в моем воспитаннике? В комнате воцарилось молчание, такое, что главы кланов слышали, как за стенками играет ребятня. Изредка до их ушей доходил голос Сенсомы. Мадара медлил с ответом, а Шикогеру, несколько сбитый с толку напором Бога Шиноби, ждал его ответа. — Я нашел в нем память о моем младшем брате, — максимально честно решил ответить Учиха. — Изуна и мальчик… Они очень похожи. Именно поэтому я собираюсь взять его в ученики. К тому же, судя по всему, он будет неплохим шиноби, если его научить. — Это немного странно, — осторожно подбирая слова, ответил глава Нара. — Я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь, но… Ты вообще знаешь о потенциале Сенсомы как шиноби? — Что не так? Шикогеру вздохнул и поднялся. Пройдя к своему рабочему шкафу, он выудил оттуда одну неприметную тонкую папочку и вручил Учихе: — Читай. Возможно, после этого ты передумаешь брать его в ученики. Мадара нетерпеливо погрузился в чтение, недоверчиво хмыкая себе под нос, явно не доверяя Нара. Однако, когда он дочитал документ, его лицо приобрело растерянное и разбитое выражение, как лицо ребенка, у которого отобрали игрушку. — Но как же так?.. — спросил он в никуда. — У Изуны же всегда было отлично с чакрой. Шикогеру благоразумно сделал вид, что ничего не услышал. Учиха и сам понял свою оплошность, но не смутился, как при Сенсоме, а озлобился: — Меня это не остановит. Я все еще хочу взять его в ученики. — Ну, — глава Нара развел руками. — Если честно, то учитель из меня никакой, если не считать моих детей. Клановым техникам я Сенсому учить не могу — меня загрызут. Так что, ты сможешь его забрать, — он усмехнулся, глядя как просветлело лицо молодого главы. — Хотел бы я сказать… Мадара чернеет лицом, а Шикогеру преспокойно стучит по деревянной стенке ровно четыре раза. Очевидно, что эти стуки слышны снаружи, так что Учиха не удивляется, когда в комнату без предупреждения заходит мальчик в очках. — Сенсома, что скажешь? — начал Нара. — Мадара-сан предлагает мне взять тебя в ученики. — Вы же знаете о моей проблеме? — немного удивленно спросил ребенок, из чего Учиха сделал вывод, что тот и не подозревал о его планах. Мадара молча кивнул, хмуро осматривая дитя. Крепкое гибкое тело, неплохое лицо, немного смазанное очками, каштановые волосы и яркие голубые глаза. Как шиноби, он не безнадежен. Но он будет слаб, если не придумает что-то со своим количеством чакры. Мадара поможет ему придумать. В память о брате. — Ну-у-у… вы ужасный учитель, Шикогеру-сан, — серьезно потянул пацан, смотря в потолок. Мадара и Шикогеру лишь усмехнулись, узнавая своего подопечного. — К тому же, клановые техники мне в руки не попадут, так что и учить вам меня особо нечему. — Мадаре тоже, — как бы невзначай заметил Нара. — Техники Огня… — взгляд холодных, расчетливых детских-взрослых глаз упал на вздрогнувшего Учиху. — Не подходят. Шаринган — не подходит. Ката Учих — пролетает, но… Шаринган позволяет копировать техники. Сколько вы знаете техник Земли, Мадара-сама? — Такое чувство, будто это не тебе предложили стать учеником Бога Шиноби, — проворчал Мадара, вставая. — Девять. Сама стихия получается у меня плохо. В любом случае — это больше, чем тебе может дать он, — кивок в сторону Шикогеру. — Уверен, я найду, чему тебя научить. — Я согласен, Мадара-сама, — улыбнулся Сенсома, понимая, что выбора-то большого нет. — Но жить-то я по прежнему буду здесь? — Живи где хочешь, — хмыкнул Мадара и вышел из комнаты. — Поддерживаю, — Шикогеру откинулся на пол. — Мой дом всегда открыт для тебя, Сенсома. Учитель в теле мальчика улыбнулся. Наконец-то, к семи годам, начнется его настоящее обучение боям. А там и до самих сражений недалеко…***
На следующий день, Мадара повел своего новоиспеченного ученика… нет, не на тренировку. Для начала Учиха решил выяснить все о теле и разуме Сенсомы у профессионалов, которыми являлись так им нелюбимые Узумаки. А единственная знакомая Узумаки Мадары, живущая в Конохе, находилась в резиденции Хокаге и являлась его женой. — Мито расскажет тебе больше, чем Яманака, — объяснял он ученику, с любопытством осматривающему обстановку в доме главы деревни. — Не знал, что вы ладите с Узумаки, — отозвался тот. — Мы не ладим, — процедил Мадара, уже увидевший улыбающегося Хашираму и его жену, как всегда сохраняющую самое безобидное и милое лицо на свете, когда она видела главу Учих. — Хей, Мадара, рад тебя видеть! — Сенджу сразу полез ручкаться с другом детства. — Не знал, что ты найдешь себе ученика! Да еще и так быстро! Да еще и… такого! Восторг Бога Шиноби был столь силен, сколь сильна была безысходность на лице у его тезки по прозвищам. Впрочем, ради памяти о младшем брате, последний мог терпеть и не такое. А, например, Мито… — Рада, что ты зашел к нам, Мадара-чан, — мило улыбнулась бывшая Узумаки, сохраняя вселенский холод в глазах. — Дорогой, твой брат ждет, как и дела Хокаге. Доверь Мадару-чан мне. — Хах, ладно, — простодушно улыбнулся жене Первый, в упор не видящий жажды крови, сгустившейся между этими двумя. — Удачной проверки! Не плошай, Сенсома-кун! — Он поразительно слеп к ненависти своих близких, — констатировал факт мальчик, когда Хокаге ушел. — Но с людьми сходится быстро. — О да, — Мито улыбнулась и ему, но уже с интересом в глазах. — Даже с такими дерьмовыми, как Мадара-чан. Что ты сделал, чтобы он выбрал тебя учеником? Убивал девственниц, используя конечности их родителей как дубинки? — Он же ребенок! — вызверился, наконец, Мадара, чем вызвал нешуточное удивление у Узумаки. — Заступился, — она притворно поднесла ладонь ко рту. — Мальчик, беги от него. Вполне возможно, что он захочет тебя… Кхм… Ты знаешь слово «секс»? — Знаю, — рассмеялся учитель в детском теле, засчитывая женщине подкол. — Не бойтесь, я не убивал девственниц. Пока. Мадара-сама учит меня, потому что я пытался прикончить его брата, когда мне было два. — Просто так? — скрыла изумление Узумаки. — О нет, для начала они вырезали мою семью, — в тон ее подколкам издевался ребенок. Причем Мадара так и не понял, издевался ли он над ним, или же просто отвечал Мито для защиты учителя? Впрочем, Изуна на его месте сделал бы что-то подобное. И еще записку с «пни меня» бы прикрепил. Узумаки и Томура разговорились. Мито филигранно вырисовывала на теле ребенка фуин, тот филигранно вел с ней пикировку, а Мадара филигранно (хоть и кипя от злобы) старался не замечать ведра грязи, выливаемые «Мито-сан» на него. В конце концов, процедуры были окончены. — Ладно, Сенсома-кун, пока подождите в доме, — Мито отряхнула руки. — Можете выйти на площадку, я вам разрешаю. Только постарайся не затоптать мои цветы. Мадара-то-чан понятно — этот вообще не в курсе, что есть слово «прекрасное», но ты-то меня понимаешь? — Я очень сильно постараюсь не навредить вашим растениям и не дать Мадаре-сама сделать этого, — серьезно ответил ей мальчик, поправляя очки. — Чудно. Ждите. И она ушла, оставив их на пороге дома. — Это так давно ведь, да? — спросил, как бы между делом, Сенсома, идя во внутренний двор, куда их пустила хозяйка. — Я как-то отрезал ей… кхм… — Мадара покраснел. — Да-да, учитель, — Сенсома ухмыльнулся и весь обратился в слух. — В общем… в бою со мной, она однажды потеряла женскую атрибутику, — нашелся серьезный Учиха, явно переживая этот момент в голове. — Переднюю, заднюю? — деловито уточнил его новоиспеченный ученик. — Все, — сухо ответил Мадара тоном, ясно дающим понять, что разговор об этом окончен, и выдвинулся вперед. «Площадка», как ее назвала Мито, оказалась большим полем с песком, по краям которого были рассажены какие-то растения. Сенсома даже узнал парочку цветов, но остальные были ему не знакомы. Повертевшись около одного из «незнакомцев», мальчик узнал, что песок есть лишь в середине двора, а по бокам лежит нормальный плодородный чернозем. Информация была такой себе по полезности, но хоть что-то. — А где любимые цветы Мито-сама? — обернулся мальчик к учителю. Тот самозабвенно вытаптывал какой-то кустик с россыпью синих маленьких цветков на фоне темных листьев, шипя себе что-то под нос. — А-а-а… Ну да, и впрямь красивые… Через несколько минут, маленькая месть главы клана Учиха была окончена. Сенсома не заблуждался насчет своего нового учителя — в обычной ситуации он бы накинулся на Узумаки с кулаками, но, во-первых — рядом был Хаширама, а во-вторых — видимо Мадара и правда решил сделать из перерожденного шиноби. Такой расклад его устраивал… — Чем ты любишь заниматься в свободное время? — между делом спросил Сенсому Учиха, вытирая обувь о песок. — Я люблю играть в шахматы, — загнул палец тот. — Это что-то типа сеги? — выгнул бровь Мадара. — Неплохое увлечение, особенно для жизни у клана Нара. А что-то еще есть? Мальчик впервые замялся и даже обернулся в пол оборота, явно стараясь скрыть свою неуверенность. Он снял очки и задумчиво перебирал пальцами по ним. — Я люблю, — вздохнул он. — Только не смейтесь. Я люблю драться. Легендарный Учиха, думавший, что малец никогда больше его не поразит, оказался поражен вновь. Конечно, его интерес к битвам намекал, но чтобы так, в открытую… Мадара даже на секунду активировал Вечный Мангеке Шаринган, в надежде увидеть чакру Изуны под умелым хенге, или, на худой конец, его реинкарнацию. Увы, Шаринган ничего не показал. — Эт-то… — он запнулся. — Это очень редкое увлечение… — Считаете его ненормальным? — спокойно спросил Сенсома, явно привыкший к такому отношению. — Ха, — Мадара усмехнулся и оскалился, хищно глядя на маленькую детскую фигурку. — Давай проведем спарринг как учитель и ученик. Прямо тут. Ты ведь любишь танцевать? — Не совсем понимаю о чем вы, — мальчишка вприпрыжку бросился к мужчине. — Но всеми руками «за»! Богу Шиноби не пристало драться с семилетними детьми, которым даже до нормальных шиноби не дорасти, но Учихе было плевать на это. Именно здесь и сейчас раскроется потенциал Сенсомы как бойца. И как тени его младшего брата… Последнему из слабенького и малочисленного клана Томура было понятно, что выстоять против легендарного шиноби ему не суждено, но когда еще появится возможность схлестнуться с противником, которого ты просто ни за что не сможешь одолеть? Дети клановых шиноби и просто взрослые ребята не вызывали в нем больше радости. А вот Мадара Учиха на роль противника подходил идеально. — Начинаем обучение, — размял шею учитель, активируя свой шаринган. — Проверка первая — тайдзюцу. Шаринган дает пользователю заоблачные рефлексы, предугадывание движений, чтение техник и многое многое другое, но Мадара включил свои глаза лишь для того, чтобы было легче себя ослабить. Без них будет тяжелее поддаваться, ибо тренированное тело просто будет реагировать на внешний раздражитель и приложит мальчишку с первого удара. Чакрой тело напитывать тоже нет смысла. Сенсома же, наоборот, напитал свое тело до предела, разгоняясь по всем параметрам. Сейчас он по силе может сравняться с обычным мужиком лет тридцати — самый пик силы обывателей. Не бог весть что для шиноби, но для человека из России двадцать первого века в семилетнем теле — ощутимый плюс. Мальчик встал в стойку из муай-тай и подскочил к Мадаре. Тот был готов и легко парировал атаки ребенка, попутно нанося свои мелкие и обидные тычки, пинки и похлопывания по спине. Сенсома их терпел, не смея возмущаться, и методично атаковал противника с помощью рук и ног. Спустя минуту, Мадара только разогрелся и стал терять интерес к ученику, и тот сменил стойку. Удары из бокса привнесли динамики в их сражение, ибо теперь Сенсома больше передвигался, не утруждая себя ударами ног. Учиха скакал вокруг него, постепенно привыкая к новому стилю. Карате до Мадары дошло быстрее, чем до этого бокс. С мощным выпадом ноги прямо в ухо темноволосому. Нога была заблокирована, но ее хозяин и не думал останавливаться, прыгая второй и несильно, но ощутимо, ударяя ею по плечу учителя. Тот хмыкнул. Задел. Спустя еще пять минут, перерожденный сменил все стойки, которые знал, и некоторые даже по два раза. Мадара стал скучать, а потому вовсю принялся «учить». — Первое правило шиноби — не подставлять спину! — серьезно прогремел он, ловким ужом пропуская удар с правой и оказываясь в тылу. — Враг может в нее ударить! Пинок под зад в полной мере раскрыл Сенсоме потенциал атак со спины. — «Сейчас он спокоен», — холодно думал перерожденный. — «Расслаблен и думает, что я уже все показал. После каждой моей и своей атаки он подпрыгивает… Поправка — он подпрыгивает лишь при тех движениях, которые не достигли цели. Если я ударю наотмашь…» — мальчик пригнулся, после обманного движения, и крутанул мощную подножку, которая должна была сбить Учиху с ног. — «Он перепрыгнул атаку. Уворачивается в воздухе. Пока он подпрыгивает, я могу его подловить. В прыжке высоту уже не изменишь…» Будто пробудив второе дыхание, мальчишка с хеканьем начал молотить мужчину кулаками, считая про себя прыжки, их высоту и длительность нахождения тела в воздухе. Мадара уже хотел было остановить этот скучный танец, как малец неожиданно ускорился, во время его очередного подпрыгивания и схватил шиноби за ногу! Хватка была настолько крепкой, что Учиха непроизвольно прогнал чакру по телу, вырывая конечность из захвата! — Такой себе трофей, — Сенсома покачал перед своим носом левый сапог Бога Шиноби. — Гордись, — рассмеялся Мадара. — Будь ты постарше, а этот бой — настоящим, и это могла бы быть вся моя нога! После фразы улыбка тут же слетела с его лица, а голая нога собрала горку песка и швырнула в Сенсому. Можно было и одетой, конечно, но с пальцами удобнее распылить песок по площади, чтобы было труднее увернуться. Бывший учитель, как приверженец традиционных «вульгарных драк», часто задумывался о таком приеме, как песок в глаза, так что и способы противодействия имел… Самый сложный в исполнении, но и самый эффективный он и решил применить. Его сложность была в том, чтобы грамотно оценить противника до этого. Если бой только начался — этот ход бесполезен. — «Он не ударит меня напрямую, это будет скучно», — думал перерожденный, смело закрывая глаза и шагая прямо на летящий песок. — «Со спины тоже уже как-то не очень… Из-под земли навряд ли. По бокам — скучно. Воздух…» Мадара наблюдал, как смелый малый решил просто закрыть глаза. Потом он сделал большую глупость, просто ринувшись без зрения прямо к нему. Тогда Учиха решил поставить жирную точку на этом спарринге, тем более, что за ними уже кто-то наблюдает. Мальчик неплохо себя показал, но уж удара сверху всем телом он не ожидает. Когда Мадара почти приземлился на ребенка, тот внезапно пригнулся и сделал кувырок через себя, мгновенно разорвав дистанцию для того, чтобы через секунду метнуть песок прямо в лицо Учихе! — «Он что, понял принцип Первого Томое?» — мелькнула быстрая мысль, а потом легендарный воин начал использовать стиль Второго Томое. С этим у ребенка возникла проблема, да и запыхался он уже. Так что когда Мадара краем глаза увидел наблюдающего за ними Хашираму, он лишь крикнул, не отвлекаясь: — Подожди немного, Хаширама! Но юный Сенсома и тут удивил Учиху, мгновенно остановившись прямо посередине атаки противника, буквально всем телом подставляясь под сокрушительный удар ноги Бога Шиноби. Тот, конечно же, не дал ноге долететь. — Можно заканчивать, я не против, — тяжело дыша сказал малец. — Вы победили меня, усовершенствовав стиль прямо в середине боя. — Это всего лишь более продвинутая форма первого, — немного офигевшим голосом ответил Мадара. — Всего их три. С первым ты справился сам. Я такого никогда не видел… — Хех. Наш бой еще не окончен, — усмехнулся Сенсома, явно намекая на «следующий раз». — Надеюсь что так, — улыбнулся в ответ Учиха и повернулся к старому другу, деактивируя Шаринган. — Ну чего там? Секунда! Тело Сенсомы было готово к этому движению, и именно ради него и задумывался трюк с остановкой боя, но ведь учитель сам сказал, что надеется на то, что бой не окончен! А первое правило шиноби… — Не подставлять спину, верно? — спросил… Мадара, перехватив ногу ученика. — Отлично. Ты усвоил урок. Тебе бы удалось меня ударить, но ты открыл Шарингану свою первую хитрость. Ты ведь с самого начала боя двигался чуть медленнее возможного? — Именно так, — уселся на песок кислый Сенсома. — Ваши глаза действительно сильны… — Не будь у меня их, и ты бы победил, — серьезно кивнул Мадара и направился к Хокаге. Отойдя на достаточное расстояние, он пробурчал еле слышно. — Но ты рожден без них, и это единственное крупное отличие…