Дракон

В пещере не должно было быть ничего особенного. Они искали проход на другую сторону в обход каньона, идущего вокруг горной гряды, и пока не находили, хотя визоры показывали цепочку пустот, соединенных между собой. — Смотри, — сказал Баки, направив фонарь на одну из удивительно ровных стен. — Рисунки. Вормир был не тем местом, где Стив хотел бы посвятить время изучению наскальной живописи, и потому он, врубив визор в режим сканера, молча прошел мимо. — Зря, — в спину ему сказал Баки, — всегда надо читать инструкцию. Ко всему. А не надеяться на старый добрый русский метод тыка. Между прочим, тут нарисовано чудовище. То ли дракон, то ли змея. — Нам нужно вернуть Наташу, — напомнил Стив. — И мы знаем, как это сделать. Планета будто отказывалась принимать их: с орбиты ничего было не рассмотреть из-за густых облаков, стоило начать снижаться, как поднялась странная магнитная буря, сведшая с ума всю авионику. Баки все смотрел на свою руку, будто ожидая, что та тоже засбоит, но, видимо, вибраниум надежно экранировал все эти воздействия. Только накрыв щитом панель управления, удалось кое-как посадить челнок, и они здесь. Посреди странного каньона. Планета производила впечатление неживой. Ни единого деревца, даже вода, кое-где сочившаяся из черных скал, казалась мертвой и не вызывала желания утолить жажду. Карта у них была: старая, бумажная. Ее принес Стиву доктор Стрэндж. Круги под глазами говорили о том, каких усилий стоило ему откопать это сокровище в библиотеке Древних. А блеск сухих, покрасневших от бессонницы глаз — о том, что будет, если это сокровище они потеряют или вернутся ни с чем. Им нужно было обогнуть скальный массив и выйти к жертвенной скале. Все. Проблема была в том, что снаружи поднялся шквальный ветер, и даже при их суперсолдатской выносливости они ползли бы по чертовому каньону минимум неделю. Воды и еды у них было всего дней на семь. За это время им нужно было успеть выбраться в свою часть космоса. Как минимум. — Мне здесь не нравится, — негромко заметил Баки. — Предчувствую пиздец. — Бак. — Спинным мозгом чую. А он напрямую соединён с жопой. Стив слышал это выражение. Давно. И тогда обстоятельства действительно не располагали к оптимизму. По языку расползалась привычная горечь давно пережитого предательства и несбывшихся желаний. Затолкав подальше все ещё отдающие стыдом воспоминания, Стив прибавил шаг. Неровный пол пещеры будто сам стелился под ноги, и это было странно: ему приходилось бывать в действительно необорудованных пещерах, и вот там впечатления от прогулки были совсем другими: свет фонаря не мог охватить все пространство огромных подземных залов, ноги постоянно поскальзывались на влажных камнях, пол весь был сплошь утыкан острыми иглами относительно юных сталагмитов, ломавшихся под ботинками с неприятным хрустом. Как мелкие косточки. Здесь же было относительно сухо и странно тепло, пол был покрыт утоптанной глиной, перемежающейся, конечно, камнями, но все равно впечатления, что они первые живые существа, забредшие сюда, не было. — Слишком гладко все, — снова подал голос Баки. — Просто это используемый переход, — ответил Стив. Ему и самому хотелось в это верить. — Используемый кем? Вормир необитаем. Он весь состоит из скал и озер. Холодно. Ничего не растет. Кто тут может жить, кроме твоего краснорожего дружка? Как оказалось спустя два часа, кое-какое население у Вормира все же имелось. Длинная вереница подземных залов наконец вывела их в большую почти идеально круглую пещеру. Там на большом кристалле, в котором плененный огонь бился, как в самом обычном камине, лежал… ну пусть дракон. Хотя внешне он больше напоминал некрупного прямоходящего динозавра с крыльями. — Долго вы, — чудище зевнуло во всю красную пасть и соскользнуло с кристалла, освещавшего пещеру и, судя по всему, являвшегося источником тепла. Его кожа, иссиня-черная, гладкая, была исчерчена красными полосами, расползавшимися от позвоночника и оплетающими остальную поверхность тела странно изломанными росчерками. Хвост, достаточно толстый у спины, заканчивался округлым кончиком толщиной в несколько пальцев. — Нам нужно на ту сторону, — сказал Стив, все ещё веря, что можно будет договориться. Драку он старался оставлять последним аргументом. — И за это? — "динозавр" подошёл ближе, ступая на удивление бесшумно для своей комплекции. Глаза у него оказались янтарно-желтыми, как пламя в кристалле. На черном, почти человеческом лице, они смотрелись дико и страшно. Хозяин пещеры склонил голову набок, отчего его длинная по человеческим меркам шея изогнулась, и внимательно посмотрел сначала на Стива, а потом и на Баки. — У нас ничего нет, — ответил Стив. — Те, у кого ничего нет, идут в обход. Интересно, — будто что-то разглядев в нем, чудище встряхнулось, кожа его выцвела до приемлемой смуглости, шея укоротилась, а на голове вместо узкой черно-красной полоски гривы появились темные волосы. — Мать твою, — выругался Баки, а Стив смотрел и не мог отвести взгляд. На месте странного "динозавра" стоял Брок Рамлоу. С крыльями, хвостом и без единой нитки одежды на загорелом теле, исчерченном шрамами, узором повторяющими красные разводы на шкуре чудовища. — Мне одиноко, — произнес Брок с незнакомой интонацией и вдруг знакомо усмехнулся половиной рта, демонстрируя чуть удлиненные белые клыки. — В период спаривания — особенно. Ну что, у вас по-прежнему ничего для меня нет? Он сжал член Стива через плотную ткань штанов и втянул воздух у самой шеи. Его ноздри агрессивно раздулись, он с рычанием оскалился, и притянул Баки, оплетя его хвостом. — Вам повезло. Я не голоден. Вернее, голоден, но иначе. В противном случае один из вас остался бы здесь в качестве платы за проход. А так… я отпущу вас обоих. После. — У нас мало времени, — выдавил Стив. Пошевелиться он не мог, и, судя по выражению лица Баки, это было их общей проблемой. — Что за ерунда, — чудовище по-броковски насмешливо вздернуло бровь и лизнуло шею Стива горячим языком. — Разве люди не научились управлять временем? Договоримся. Так как вас двое, я пущу вас и обратно. На все про все меньше одного земного дня. Но за это… Кровь толчками приливала к паху. Мозгом Стив понимал, что это не Брок, но телу было все равно: оно, даже спустя столько лет, реагировало привычно — острым, жадным, злым возбуждением. — Мы согласны, — ответил Баки за них обоих и первым потянулся за поцелуем. — Я говорил, что надо читать инструкции? — чуть задыхаясь, хрипло спросил он, когда "Брок" переключился на его шею. Стиву было не до сожалений. Он держал в объятьях двоих самых дорогих ему людей. Одного из них он давно потерял по собственной глупости, не сумев выслушать и понять, а второго слишком оберегал от себя, так и не решившись сказать о главном. Какие уж тут инструкции? Он не заметил, как они втроём оказались на идеально ровной поверхности кристалла, ощущавшейся голой кожей, как нагретое гладкое стекло. Одежда и оружие остались где-то внизу и в прошлой жизни, чудовище-Брок целовало их поочередно, жадно посасывая язык и обвивая его своим, длинным и подвижным, толкаясь им едва не в горло. — А где? — задыхаясь от возбуждения, спросил Баки, поглаживая абсолютно гладкий пах их одного на двоих любовника. Стив тоже коснулся его там, и со смесью ужаса и возбуждения не обнаружил член на положенном ему природой месте. — Ты самка? "Брок" в ответ на бестактность лишь рассмеялся, но, отодвинувшись на несколько футов, лег, опираясь на локти, и раздвинул ноги, наверное, чтобы им было хорошо видно. — Черт, — Баки сжал свой член и жадно задвигал по нему кулаком, то замедляясь, то снова задавая бешеный темп, — черти бы тебя взяли, командир. "Брок" провел кончиком хвоста по внутренней поверхности бедра, потом по животу и вдруг со стоном, очень мало напоминавшим человеческий, сунул его куда-то внутрь, в незаметную прежде, плотно сомкнутую щель и выпустил оттуда влажный темный член. Уплотнение у его основания напоминало мошонку, но скорее всего было узлом — данью нечеловеческой физиологии. "Брок" обвел хвостом головку члена, собирая смазку, легко, со стоном толкнулся сначала все в ту же щель, а потом ниже, куда-то между ягодиц, у самого корня хвоста. — Блядь, — выдохнул Баки и взял у Стива в рот. Господи, как хорошо это было! “Брок” стонал и странно фыркал, гортанно раскатывая странные звуки, возбуждение накатывало на них на всех девятым валом, ни о чем не нужно было говорить и ни о чем сожалеть. Для этого у них будет вся оставшаяся жизнь. Кончили они почти одновременно: Стив чуть опередил их, украсив яркие губы Баки и его лицо, а потом, жадно слизывая “украшения”, едва не кончил повторно, всем телом чувствуя его возбуждение, сильные, быстрые движения его руки на члене, сладкую изнанку его губ и слыша “Стив”, превратившееся в низкий стон. “Брок” трахал себя хвостом, так глубоко проникая им внутрь, что Стиву казалось — он видит, как тот ходит внутри, натягивая гладкую кожу на животе. Кончал он долго, со звериным страшным рыком, и Баки на самом пике оказался рядом, всмотрелся в хищно заострившиеся черты его лица и поцеловал, коснулся влажно блестевшего члена, так бесхитростно и явно усиливая удовольствие, что Стив сквозь отголоски собственной удовлетворенности лишь удивился его бесстыдству. Едва хвост выскользнул из влажного растянутого входа, как “Брок” потянул Баки на себя, так беззастенчиво предлагая продолжить, что Стив снова ощутил прилив возбуждения. Никогда, ни при каких других обстоятельствах, он не позволил бы себе (и Баки) творить такое: по очереди брать инопланетное существо, принявшее вид их, похоже, общего бывшего любовника, но не отказавшегося при этом от крыльев, хвоста и странного члена; позволить вылизать себя с головы до пят, везде, даже между ягодицами, а потом стонать под тем же существом, походя изумляясь силе собственного желания; целовать Баки, наблюдая, как от удовольствия у него закатываются глаза, а губы призывно распахиваются просто от того, что темный член их странного любовника медленно протискивается в него; кричать, срывая голос, достигая пика вместе с Баки, чувствуя, как гибкий кончик хвоста вибрирует внутри, заставляя забыть собственное имя, а не только звание и цель визита. Стив не знал, сколько это продолжалось: сутки, двое или неделю. Время текло тут совсем иначе, есть и спать не хотелось абсолютно, и на смену сытой удовлетворенности раз за разом приходило странное, почти неконтролируемое желание близости. Секса. Поцелуев. Странных ласк, которые их любовник выдумывал, похоже, на ходу. Хотелось остаться тут, не тащиться в холодный серый мир, раскинувшийся за пределами теплой пещеры. — Как жаль, что ты погиб, — сказал вдруг “Броку” Баки. — Я жалею, что не искал тебя. Вместе у нас бы выгорело. “Брок” облизал губы раздвоенным красным языком и прищурил бесстыжие глаза. Ровно так же, как делал раньше. — Разве тот, кто соткан из пламени, может сгореть? Баки хотел спросить, но ему не удалось: “Брок” снова поцеловал его, и, туго обвив Стива хвостом, намекнул, что не прочь побыть “котлеткой в гамбургере”. Намекал он так активно, что отказать ему было практически невозможно. — Вам пора, — Стив вскинулся от звука знакомого голоса, и первые несколько секунд видел только Брока, таким, каким запомнил его: насмешливо сощурившим глаза и ухмыляющимся половиной рта. — Давайте, нгурами, подъем. Баки, проснувшись, поцеловал сначала Стива, а потом и его, странно задумчивого, даже серьезного. — Мне было хорошо, — сказал “Брок”, проводив их до выхода. В тоннель заносило мелкий снег, снаружи было холодно и ветрено. Страшно не хотелось уходить, но Наташа была важнее их желаний. — Нгурами, — со странной интонацией повторил он и коснулся их шей кончиками пальцев с заострившимися когтями. — Я мог оставить вас себе. Людей легко заставить забыть о важном. Но не буду. Развернувшись, он растворился в темноте, а Стив на мгновение зажмурился, сжал ладонь Баки и вышел в негостеприимный мир Вормира. *** — На вас обоих лица нет, — было первым, что сказала Наташа, очнувшись на глади странного мелкого озера, на поверхности которого можно было стоять, словно ты Иисус. — Что я пропустила? Баки усмехнулся невесело и огляделся по сторонам. Стив знал, что вокруг равнина, вызолоченная вечным закатом, нигде, насколько хватает взгляда, нет ни единой горной гряды. — Нам пора возвращаться, — сказал он, поднимаясь с твердой поверхности удивительно теплой воды. — Нас ждут дома. Баки посмотрел на него тепло и чуть грустно, как бы говоря, что дома как раз у них двоих никого нет. Все, что им нужно, тут. Они сами и затерявшаяся среди скал пещера с кристаллом. И инопланетное чудовище, принявшее вид давно умершего любовника. *** — У меня остались частицы Пима, — сказал Стив спине Баки. После того, как все закончилось, тот часто стоял у окна, будто надеясь разглядеть среди обветшавших многоэтажек Манхэттена очертания горной гряды Вормира. Все живы, все вернулись, они были друг у друга, но вокруг все равно было пусто и холодно. Будто подгорный инопланетный змей показал им, как оно могло быть, пойди все иначе. — И? — Баки не повернулся, но Стив все равно подошел сзади, обнял его и, отобрав сигарету, докурил ее в две затяжки. — Мы можем отправиться в Лагос. — Или в ночь перед “Озарением”, — хмыкнул Баки. — Я точно знаю, где он был. И с кем. — Или полететь на Вормир. Чтобы не менять историю. — Там был не он. Ты это так же хорошо знаешь, как я. Мир камня души. Тот дракон просто считал с нас информацию и предложил то, от чего мы не сможем отказаться. — Мы его найдем, Бак. — Или он вас, — раздался сзади знакомый голос. Стив и Баки обернулись одновременно. В ярких солнечных лучах, сиявших не хуже, чем запертый в кристалле огонь, развалился их инопланетный монстр. Сбивая хвостом простыню на кровати, он клыкасто оскалился и добавил: — Я уже говорил, что сотканный из пламени сгореть не может?