Юностью полный Гусу

(Оригинальные Вансяни и оригинальное мелкодуо) — Господину приглянулась эта курильница? — улыбаясь, спросила молодая девушка. Она стояла за прилавком посреди шумной торговой улицы, раскладывая на столик разные глиняные и нефритовые изделия: расписные плошки, палочки для еды, курильницы для благовоний, и даже ступки для размалывания чернил.  Курильницу, которую разглядывал Вэй Усянь, можно было назвать верхом изящности – сделанная из нежно-голубого нефрита, она была великолепна в своей простоте и элегантности. Искусно вырезанные узоры, из которых должны были выходить струйки ароматного дыма, аккуратные ножки и круглая, куполовидная крышечка – все это как нельзя кстати подходило под интерьер Ланьши. Довольный своей находкой парень весело произнёс: — И вправду великолепная курильница. Госпожа, упакуйте ее мне, пожалуйста. — Конечно! Одну минутку, — девушка аккуратно взяла курильницу и стала выбирать  бумагу, — Хотите, запакую как подарок? — А можно? Вообще-то это и есть подарок, — хихикнул Вэй Усянь. — Правда? Наверное, для вашей жены? — с легкой грустью улыбнулась она, передавая упакованную в красивую красную бумагу курильницу. — Ну, можно сказать и так. Вэй Усянь взглянул куда-то вдаль и крикнул, высоко размахивая свободной рукой: — ЭЙ! ЦЗИНЪИ, СЫЧЖУЙ! Я ЗДЕСЬ! Двое подростков одновременно повернули головы и поспешили пробраться сквозь плотную толпу людей. Девушка повернула голову в направлении крика и, увидев двух юношей в белом, восторженно произнесла: — Господин, ваши младшие братья также прекрасны, как и вы. Ваша семья,наверное, очень известна? Или вы из именитого клана? Два дня назад в Гусу поступила просьба от горожан из соседнего городка. Обычное дело, ничего особенного – нужно было избавиться от шумного призрака, обитающего в горном лесу. Оттуда проходил единственный путь  к речному порту, оттого дорога эта была крайне важна. Лань Ванцзи отправил на это задание Сычжуя и Цзинъи, так как большее количество адептов лишь мешалось бы. В этот момент скучающий уже с неделю Вэй Усянь напросился с ними, чтобы прогуляться по окрестностям и наставлять парней. И чтобы пуще выглядеть как учитель и старший наставник, он даже оделся в клановые белые одежды с изображениями облаков. — Благодарю эту молодую Госпожу за комплименты, но они не мои братья, они мои... — Вэй Усянь собирался сказать «ученики», но дух озорства взял над ним вверх, и вместо этого он произнёс— ...дети. — Что?!. Но, Господин, сколько же вам лет? — удивлённо вскинула брови девушка. — Больше чем кажется, — задорно подмигнул в ответ Вэй Усянь. В это время как раз подошёл Цзинъи. Он застал последний момент разговора и недоуменно нахмурился, а затем повернулся  к Сычжую, который все это время следовал за ним: — Кажется, учитель опять путает людей... — тихо сказал он. Однако тот из-за шума вокруг ничего не расслышал. — Ну все! Я купил то что хотел, так что теперь мы можем возвращаться домой, — Вэй Усянь гордо выставил вперёд красный свёрток. — Что это? — Курильница для благовоний. Услышав это, лицо Цзинъи приняло нечитаемое выражение: — Погодите, мы столько времени здесь проторчали, только потому что вам нужно было купить курильницу?!? — А, это вместо той разбитой? — догадался Сычжуй. Глядя на непонимающее лицо Цзинъи, он добавил. — Ну помнишь, та курильница в форме лотоса, которая всегда стояла на столе Ханьгуан-цзюня. Юноша наконец вспомнил и с лёгким пренебрежением сказал: — Вы разбили любимую курильницу Ханьгуан-цзюня? «Ну, по-правде говоря, не я один виноват в этом.» — подумал Вэй Усянь. В слух же он сказал другое: — Сычжуй не сказал, кто ее разбил,  почему это ты сразу же подумал на меня? — Потому что за эти два дня вы несколько раз умудрились обронить свой меч, — с ноткой обвинения сказал юноша. — Просто я отвык от него. — А ещё кошелёк с деньгами. — Тут уж не я виноват! Эти одеяния просто до невозможности не практичные! Вспомнив кое о чем, он протянул ладонь и произнёс: — Кстати о кошельке, дай мне его, нужно заплатить за покупку. Вэй Усянь достал из белого мешочка нужную сумму и протянул вконец запутавшейся торговке: — Ещё раз спасибо за упаковку, — мило произнес он и, развернувшись, пошёл вверх по улице. — Ну вот и все, теперь можно вернуться и сдать отчеты Лань Чжаню. — Мне там так и написать, что мы три часа искали подходящую  курильницу? — съязвил Цзинъи. — Цзинъи! — одернул его все это время молчащий Сычжуй. — Кажется, кое-кто слишком много времени проводит с нашей госпожой, — рассмеялся Вэй Усянь. — смотри, как бы тебе совсем не превратиться в Цзинь Лина. Лицо Цзинъи изменилось: — Я что, веду себя как он? — Ну как тебе сказать... Я бы назвал это «Первая стадия Цзиньлинирования» — Вэй Усянь улыбнулся, — Кстати о Цзинь Лине... Почему он не пошёл с нами? — Ну... — замялся Сычжуй. — Кажется, он не особо понимает, как себя вести рядом с вами... — Оу... Что ж, у него есть целый год, чтобы разобраться в своём отношении ко мне. — Вы останетесь на целый год? — радостно спросил Сычжуй. — Когда тебе разрешают нарушать правила, даже в Гусу становится возможно жить. Правда, боюсь, что ваш учитель Лань такими темпами совсем сбежит из Облачных Глубин. В последнее время он итак часто уходит на клановые советы. Думаю, что это все только ради того, чтобы как можно реже видеть меня, — усмехнулся заклинатель. Они шли по горной тропинке, среди зелёных деревьев и высоких трав. Погода была просто замечательная– солнце пряталось за тонким слоем облаков, время от времени выныривая, чтобы озарить золотыми лучами прозрачные воды озёр; дул легкий ветерок, принося с собой пряные запахи ещё изумрудных полей и свежесть гор; со всех сторон слышалось пение птиц, тут и там трещали неугомонные цикады. — Учитель Вэй, — позвал Сычжуй. — Мгм? — А это правда, что первое имя Лина придумали вы? — Что?! — воскликнул удивленный Цзинъи. — Это правда?! Почему я узнаю об этом только сейчас... — Правда. Это было прямо перед их свадьбой. Я тогда уже жил на Илине и не мог прийти лично, поэтому Шицзе и Цзян Чэн тайком приехали, чтобы показать платье, — хоть Вэй Усянь и улыбался, когда рассказывал это, но с каждым словом в его голосе все яснее чувствовалась горечь. Видя, что они копнули в неправильном направлении, Цзинъи постарался исправить ситуацию: — Учитель Вэй, вы ведь тогда жили вместе с Сычжуем, да? Он напрочь отказывается рассказывать мне о том, что вы ему поведали! А я ведь хочу послушать про этого маленького мальчика! — Ахаха, все мы в детстве делали глупости, да, А-Юань? — хохотнул Вэй Усянь. Сычжуй залился розовым румянцем и, прикрыв лицо рукавом, молитвенно воскликнул: — Учитель Вэй, не рассказывайте об этом! —————————————— За все в этом мире нужно платить. Так и Сычжуй сполна заплатил за своё любопытство — после более чем трёх часов непрекращающихся историй из прошлого, его единственным желаем теперь было уйти подальше в лес и зарыться головой в землю, чтобы больше никто не смог увидеть его лицо. Вернулись они поздним вечером. Так как время близилось к девяти, да и мальчики после долгого дня сильно устали, Вэй Усянь отпустил их, сказав, что сам напишет и отнесет отчеты. Неторопливыми, задумчивыми шагами он брел по каменным тропинкам, вдыхая ароматы уже остывшего воздуха и размышляя о своей участи. Проживая уже вторую жизнь, он старался не ворошить прошлое, не вспоминать то, о чем сожалел или из-за чего грустил. Вместо этого он хотел окончательно отпустить все это — сделать шаг вперёд. Шаг в настоящее. Настоящее, в котором они с Лань Чжанем любят друг друга. То настоящее, в котором Цзинь Лин уже совсем взрослый, как и его когда-то маленький А-Юань. И, хотя Вэй Усянь совершил много ужасных, разрывающих душу поступков, он все же хотел отпустить их... Отпустить самого себя – того прежнего, совсем юного и импульсивного, глупого и, моментами, самодовольного Вэй Усяня, которым он был раньше. Ему, вдруг, очень сильно захотелось увидеть Лань Чжаня. Тоска, вызванная старыми воспоминаниями, все ещё сжимала его сердце. Чуть ли не бегом он направился в библиотеку. Ученики, вечерние занятия которых только что закончились, ошарашено глядели вслед пробегающего мимо них заклинателя и не решались ничего сказать. Они знали, что в Облачных Глубинах запрещено бегать, но этот человек в белом, чьи широкие рукава, трепыхались от вечернего ветра, чьи волосы, словно безумные, метались из стороны в сторону, а на лице было сложное – отчасти тоскливое, отчасти нетерпеливое выражение – вызывал у них странное сочувствие, из-за которого они и не думали его останавливать. Вэй Усянь добежал до библиотеки на одном дыхании. Вечерние занятия только закончились, а это значит, что внутри остался один только Лань Чжань. Сам не зная зачем, он тихо поднялся на второй этаж, стараясь максимально заглушить своё неровное дыхание и сильно бьющееся сердце. Бесшумно войдя в комнату, он остановился. Под открытым окном стоял низкий деревянный столик. За ним, с идеально ровной спиной, расположился изящный заклинатель в белых, словно чистейший снег, одеяниях. Он сидел спиной, и оттого выражение его лица нельзя было прочесть, но Вэй Усянь был уверен, что оно выражает сосредоточенность, приправленною серьезностью. Слегка наклонив голову, мужчина что-то не торопясь записывал в свитке. Лань Ванцзи, правда, был очень сосредоточен, и потому не заметил, как в комнату кто-то вошёл. Кисть в его руке дрогнула и замерла, когда две руки обхватили его талию в неразрывное кольцо. Как будто бы очень устав, человек опустил свой лоб ему на спину и слегка потерся, так по-кошачьи нежно и ласково. — Я очень соскучился... — Лань Ванцзи почувствовал позвоночником бархатное  колебание этих слов. — Что-то случилось? Голова, покоящаяся на его спине, отрицательно качнулась. Лань Ванцзи опустил кисть на подставку и, развернувшись, обнял мужчину в ответ. — Как прошло задание? — Они вдвоём прекрасно справились , — Вэй Усянь оторвал лицо от белых одежд и взглянул на Лань Ванцзи, — Моя помощь им не пригодилась... — Просто задание было слишком легкое. — И все же, я чувствую себя ненужным. — Это не правда. Им ещё много чему нужно научиться. Вэй Усянь слегка улыбнулся: — Боюсь, твой дядя ни за что на свете не отпустит меня вновь на задание с ними. — Если я пойду вместе с вами, то он не будет против. — Ох, ну тогда следующее наше задание должно быть сложнее, — Вэй Усянь слегка свёл брови, — чтобы я смог продемонстрировать им всю силу Старейшины Илина. — Хорошо. — Что это? — Лань Ванцзи подправлял запутавшиеся длинные рукава, и почувствовал в одном из них что-то тяжелое. — Мм? Аа! — он поторопился достать из кармана красный свёрток. — Это подарок тебе! Лань Ванцзи взял в руки красиво упакованную вещицу и аккуратно развернул. Теперь, лишившись всего лишнего, на его ладонях покоилась небольшая курильница из бело-голубого нефрита. — Та старая курильница разбилась из-за меня, — в его голосе звучали нотки раскаяния. — Сычжуй сказал, что она была твоей любимой... — Ты не виноват, что она упала со стола, — Лань Ванцзи слегка развернулся и поставил курильницу рядом с чернилами. — Она тебе нравится? — Да, красивая. Лицо Вэй Усяня заискрилось легким самодовольством: — Я так и знал, что она будет тебе по душе. Столько времени ушло на ее поиски, что аж Цзинъи разозлился. Лань Ванцзи, словно вспомнив о чем-то, взглянул на парня перед собой: — А где Сычжуй и Цзинъи? — Я отправил их отдыхать. Сказал, что сам сдам тебе отчёт. — И где же отчет? Самым невинным образом Вэй Усянь уселся на колени Лань Ванцзи и, обвив его шею руками, с улыбкой произнёс: — Что? Какой отчет?