Notre reponse aux Avengers

На окне оранжево-зеленого автобуса Flixbus висела табличка «Брюссель», и когда он скрылся за поворотом, Маринетт тоскливо вздохнула. Может же кто-то себе позволить. Вот так просыпаешься утром, проверяешь почту и внезапно думаешь: «А почему бы мне не сгонять в Брюссель?» Берешь билеты, собираешь вещи, вечером садишься в автобус, и вот уже через два часа ты в Брюсселе. Ну, ладно, не два, ладно, четыре, четыре часа сорок минут, ну, хорошо, пять. Да даже если и пять. Подумаешь. Спокойно себе гуляешь там недельку, а потом так же спокойно возвращаешься в Париж, не боясь того, что город, возможно, уже лежит в руинах, улицы заполнены акуманизированными психами, Сена вскипела, небеса разверзлись, и оттуда посыпались лягушки, на земле настал ад, и все только потому, что как-то утром ты увидела билеты по акции и решила устроить себе незапланированный отпуск. Вообще-то Маринетт не имела привычки жаловаться на свою жизнь, тем более на ее приключенческую составляющую, она любила свой стиль, любила быть Ледибаг и отвешивать кому-нибудь пиздюлей, но иногда ей жутко хотелось взять отгул и провести спокойную недельку где-нибудь на море или хотя бы… Или хотя бы один спокойный вечер в компании друзей. В свой день рождения. Но что вы, у героев не бывает выходных, даже по праздникам. И это не было хорошей новостью. Это даже не было милой шуткой. Это был кошмар. В первый раз днюха Маринетт оказалась сорвана в первый же год ее супергеройской жизни ее же собственной бабушкой. Ну, окей, в тот раз все закончилось хорошо, и под вечер они даже вместе посмеялись над произошедшим. Пули из леденцов. Забавно. Повторение истории на следующий год продолжало быть забавным. Сорванный праздник на третий год все еще не был трагедией, но уже и не казался весельем. Сегодня Маринетт исполнялось двадцать два, и сказать, что ей было нихрена не смешно, это не сказать ничего. Конечно, она, судя по всему, была конченой идиоткой с оптихуизмом головного мозга, потому что только так можно объяснить тот факт, что она построила на этот вечер планы, беспокоилась, как все пройдет, хотела, чтобы всем было весело, но да о чем она вообще волновалась? Любимый Париж обеспечил ей веселое времяпрепровождение. Им как раз принесли заказы, когда по телевизору показали срочный репортаж с очередным акумонизированным, творящим всякий беспредел в нескольких улицах от их ресторана, и Маринетт увидела, как тревожно замерла половина ее гостей. Как многозначительно засверкала заколка осы в волосах Хлои, как Алья начала нервно теребить свой медальон, переглядываясь с Нино. У них буквально в глазах отражалось рождение глупых отговорок, почему им срочно нужно свалить с днюхи Маринетт, если сюда завалится Ледибаг и попросит их помощи. Ну, какая же идиотская ситуация. Крикнуть бы сейчас: «Мстители, общий сбор!», захерачить трансформацию, и под дружное «Ты, все это время это была ты», на разные лады от каждой из ее подруг и умчаться помогать Коту, зная, что поддержка вот-вот подтянется. Наверное, если бы не Жульекка, да Роза, да три девчонки из группы, Маринетт так бы и поступила. Вместо этого она перетерпела пятнадцать невероятно тяжелых минут натянутой беседы, с сожалением глядя на недопитый бокал вина, потом, слава богам, Кот влетел в их ресторан, требуя, чтобы все отсюда срочно свалили, и они с облегчением свалили. Пока Маринетт рассаживала подруг по такси и отписывалась задержавшемуся на учебе Адриану, что туса отменяется, Кот умудрился увести акумчика чуть ли не в соседний район, где теперь их безуспешно пыталась найти Ледибаг. Было тихо. Не очень хороший знак. Кота видно не было, как и акумунизированного, и Маринетт, конечно, хотелось бы надеяться, что Кот умудрился вырубить парня, но что-то ей подсказывало, что это совсем не так. Ох, с этими новыми обращенными проблем было столько, что не пересчитать. Начать хотя бы с того, что за акумами теперь стоял не Бражник. Да, никто бы не поверил, что это случилось, но Бражник ушел от дел. Сам. Добровольно. Он терроризировал Париж три года, создавал хаос на пустом месте, и, хотя благодаря вмешательству Ледибаг и Кота, до серьезного ущерба ни разу не дошло, но пару раз все чуть не закончилось непредумышленным убийством. Бражник в этом отношении совершенно берегов не различал и не давал им спокойно жить, пока они пытались окончить среднюю школу, и вдруг внезапно, после очередного дела, куча бабочек над Эйфелевой башней создали его образ, и он просто сообщил, что на этом их борьба закончена. Что он каким-то образом смог получить то, к чему шел, прекрасно обойдясь при этом без Камней Кота и Ледибаг. Свой же Камень он оставит при себе, как небольшой сувенир в память о веселых годах. Очень мило, конечно. В общем, Бражник спекся, но не успели Маринетт и Кот облегченно выдохнуть, как произошел еще какой-то пиздец, зачинщиком которого оказалась некая Маюра. В чем там конкретно было дело, Маринетт точно не знала, какая-то стремная история, связанная с Натали, бывшей помощницей Габриэля Агреста, приревновавшей его к вернувшейся домой жене. И каким-то образом в это все оказался втянут Кот, упорно не желавший ничего рассказывать Леди. Для их и без того непростых отношений такое поведение Кота стало, конечно, испытанием. Нет, Маринетт понимала, что она и сама слишком давила, но да господибожемой, в конце концов, они были одной командой, и некоторые вещи просто нельзя скрывать друг от друга, если вы хотите продолжать работать вместе. Не говоря уже о том, чтобы пытаться построить что-то большее. На все вопросы Леди Кот упорно отмалчивался, а то и вовсе норовил куда-нибудь сбежать. Почти после каждого дела они жутко скандалили, пару раз - даже на глазах остальных членов команды, чего, конечно, не стоило делать. Алья с Нино в ипостасях Рены Руж и Бабблера тревожно переглядывались и в шутку просили Леди и Кота не поубивать друг друга на какой-нибудь заброшенной базе в Сибири, а Маринетт раздраженно думала, что еще хоть одна чертова отсылка на чертовых «Мстителей», и она начнет убивать и без всяких акум. Все это привело к тому, что почти месяц Ледибаг работала только с Реной Руж, что было неплохо поначалу, но довольно быстро они обе пришли к выводу, что Кота никому не заменить. Все-таки истинным напарником Ледибаг был именно он. Сам же Кот был настолько погружен в перипетии семьи Агрестов, что выслеживал Маюру чуть ли ни в одиночку. В конечном счете, парня чуть не прикончили то ли Маюра, то ли Бражник, но ситуацию он каким-то образом разрулил. Правда, упустил при этом Камень Чудес, и тот попал в руки какому-то форменному психу. И сказать, что, узнав обо всем уже пост-фактум, Маринетт была слегка в ярости – это не сказать ничего. Потому что да черт бы вас всех побрал с вашими секретами и желанием разбираться со всем в одиночку. Если ты не в состоянии нормально сделать что-то сам, то какого хера ты не можешь обратиться за помощью? Неужели Ледибаг ему хоть раз отказала? Вот хоть раз? Неужели было такое, что он бы позвонил ей и попросил бы о помощи, а она сказала бы «Нет, извини, у меня запись на ногти и вообще планы на вечер»? Ну, вот и почему, почему нельзя было все рассказать? Тайны эти его. Извинения. Да кому нахрен нужны его извинения? Ладно, на самом деле Маринетт куда легче смирилась бы с произошедшим, если бы вся эта трагикомедия разыгралась не перед последним годом учебы в школе. На носу маячили экзамены, требовавшие серьезной подготовки. Подготовка требовала времени. А времени у Маринетт не было. И не было его благодаря тому, что кто-то прохерачил Камень Чудес, потому что слишком дохрена самонадеянным был. Потому что они были командой и должны были разобраться с этой проблемой вместе, но кто-то с чего-то вдруг решил по-другому. Естественно, как только Кот оклемался, он сразу извинился, но продолжал вести себя, как придурошный мудак, то есть ходил со сложным еба… кхм, кхм, лицом, простите за французский, a la «вам никогда не понять меня». Объяснять свое поведение более конкретно он не хотел не мог, рассказать подробнее, что произошло во время их схватки с Маюрой и Бражником – тоже. И тут Маринетт пришлось собрать в кулак всю имевшуюся у нее в наличии женскую мудрость, переступить через собственную гордость и решительно закрыть эту тему. Ей нужен был напарник, и этим напарником с самого начала был Кот. Не Алья, не Хлоя, не Нино – только Кот. Так что вариантов было немного. Всего два. Либо она сейчас уступит и попробует сохранить то немногое от их дружбы, что еще оставалось, либо она идет к Мастеру и сдает ему Камень. Потому что работать с этим Котом она уже не сможет, а с кем-то другим – не хочет. А ситуация продолжала развиваться: новый владелец камня, назвавшийся Фау, тогда еще только начинал набирать обороты, его мотивы были абсолютно непонятны, а устраиваемые бесчинства легко дали бы прикурить Бражнику. А на горизонте уже маячили выпускные экзамены, и буквально все вокруг Маринетт говорили только о них. Будто от этого решается чья-то судьба. Даже смешно было немного. Серых красок в и без того унылую картину добавляли ухудшившиеся отношения с Адрианом, и Маринетт винила в этом себя. Она честно старалась не проецировать на друга свою злость на не доверяющих Ледибаг Агрестов, отнявших у нее напарника, но, видимо, Адриан все равно улавливал расходившиеся от нее флюиды агрессии. Началось все с того, что посреди их предпоследнего учебного года Адриан из-за чего-то разругался с отцом, заявил, что в гробу он видал все это искусство, и сразу после рождественских каникул перевелся в лингвистический класс. Их с Маринетт расписание просто кошмарно не совпадало, хотя казалось бы, учатся в одной школе. Маринетт лишь пару раз смогла поймать Адриана в столовке, и они пообедали под неловкий разговор. Она и раньше-то понятия не имела, о чем говорить с этим парнем, а теперь, когда слова «эскиз» и «макет» стали для него чуть ли не ругательными, количество тем для разговора начало катастрофически стремиться к минус бесконечности. На следующий, последний год, Маринетт уже и вовсе перестала следить за расписанием Адриана – своих проблем хватало. Да и вообще не пора ли уже было признать себе, что, возможно, их отношения никуда не сдвинулись за столько лет, потому что не было никаких отношений? Это только в сериалах герои по шесть сезонов не могут признаться друг другу в чувствах и начать встречаться, в жизни же подобные вещи решаются очень быстро. На фоне всех этих расстройств Маринетт восстановила отношения с Котом. Не до такой, конечно, степени, которая была раньше, но вполне приемлемо. К тому же у Кота были схожие проблемы – у него тоже были впереди экзамены, и он понятия не имел, как будет их сдавать, с их-то графиком, да и куда потом поступать. С последним у Маринетт было все более-менее ясно: какой-нибудь дизайнерский факультет какого-нибудь творческого института. Но туда предстояло сдать художественный вступительный экзамен, к которому нужно было дополнительно готовиться, так что было просто необходимо определиться с каким-то одним конкретным учебным заведением. Кот же не имел ни малейшего представления о том, чем хотел заниматься в будущем, и шутил, что с их образом жизни его все равно отчислят после первого же семестра, так что и заморачиваться особо не стоит. Господи, с ужасом думала тогда Маринетт, они ведь еще даже не поступили в институт, до взрослой жизни еще так далеко, а у них уже over-дохера проблем. Но нет, со всем как-то справились. Нашлись где-то время и силы, пропущенные лекции удалось переписать, пропущенные дэдлайны – отработать. И сейчас Маринетт исполнялось аж целых двадцать два, через месяц она заканчивала институт и в серьез подумывала о поступлении в магистратуру. Может, хотя бы за следующие два года форы они все-таки сумеют разобраться с Фау. А уж если бы ей еще и День Рожденья удалось нормально отпраздновать, так вообще было бы прекрасно. Запрыгнув на очередную крышу, Маринетт остановилась и прислушалась, зорко оглядываясь по сторонам. Наконец-то она услышала еле уловимые звуки борьбы и заметила несколько мельтешащих теней, почти сливавшихся с ночной тьмой где-то на два часа. «Вселенная, ну ведь просила же», – вздохнула Маринетт, направляясь в ту сторону. _\ | /__\ | /__\ | /_

Неизбежности бояться глупо, с ней приходится смириться и, по возможности, получать удовольствие. Ну… или хотя бы какую-нибудь пользу. Valley "Burglars' trip"

«Ноосфера, ну, ведь просил же», – со вздохом подумал Тони, облетая периметр оцепленной территории и собирая всю визуальную информацию, чтобы Пятнице было что анализировать. – Тони, что у тебя? – послышался в наушнике голос Роджерса. – Пока ничего. Следов портала не обнаружено. – Не видно, откуда они вылетают? – Отовсюду. Серьезно, эта промышленная зона вся была застроена зданиями разной степени пригодности к использованию, и похожие на гарпий твари вылетали буквально из каждого разбитого окна. А окна были разбиты уже во всех постройках, и какое из них было первым, сходу было не определить даже Пятнице. – Босс, обнаружен след сигнатуры, схожей по характеристикам с сигнатурой Локи, – сообщила Пятница. – Отлично, дорогая, мы его нашли, – криво улыбнулся Тони, и пока Пятница передавала координаты остальным Мстителям, он подлетел к указанному зданию поближе и присел на соседней крыше, ожидая, пока Стив отдаст все распоряжения о занимаемых позициях. Вообще-то Тони любил свою жизнь Мстителя, любил он и дело, которым они занимались, но сегодня… «Как бы я хотел оказаться сейчас где-нибудь в другом месте!» _\ | /__\ | /__\ | /_ «А ведь могла бы сейчас быть в совсем другом месте», – успела мелькнуть в голове мысль, прежде чем Маринетт влетела в драку, сбивая одержимого с ног. Впрочем, тот не особо растерялся, откатился в сторону и поднялся, создавая между рук энергетический шар. – Это еще что? – Не знаю и знать не хочу, – откликнулся Кот, отпрыгивая в сторону от летящего в него шара. – Но держись от них подальше. Шар врезался в бортик крыши, и Маринетт почувствовала запах чего-то паленого. Противостояние Кота и одержимого по самым оптимистичным прикидкам длилось уже почти час и затягивать тут явно не стоило. Несколькими комбинированными приемами они снова повалили одержимого на землю, точнее на крышу, и еле успели отскочить в укрытие от очередного летящего в них шара. – Миледи, если вы ждете подходящего момента для использования супер-шанса, то это уже он, – прокричал Кот, со своей привычной озорной улыбкой. Что ж, Маринетт была абсолютно с ним согласна. Она подкинула свой йо-йо, произнося нужные слова, как вдруг услышала испуганный вскрик Кота «Леди!» и начала оборачиваться. Выпавшую из йо-йо вещь она еще успела поймать совершенно машинально, одновременно боковым зрением отмечая летящий в нее сгусток чего-то яркого и белого. В глаза ударил яркий свет. На пару секунд мир вокруг вспыхнул, а потом все погасло.