Здесь Ничего Нет

      Герметичный шлюз с шипением сомкнулся за спиной Оливера, и агент поморгал, привыкая к полумраку. После Центрального отдела, сияющего благолепием и роскошью, новый департамент, куда пришёл сотрудник, выглядел как просторный подвал.       Тусклые лампы под потолком едва мерцали, освещая бетонный пол и ржавые трубы, тянущиеся вдоль стен. Сами стены были обшиты стальными листами и покрыты облупленной красной краской. Это напомнило Оливеру случайный факт, что на линкорах одной морской державы палубы окрашивали в красный, дабы расплескавшаяся в битве кровь не подрывала мораль солдат.       Куда большее беспокойство при детальном разглядывании стен вызвали царапины в виде глубоких борозд от когтей. Оливер прикоснулся к ряду ложбинок, оставленных неведомой тварью на толстой металлической обшивке. «Похоже, побеги аномалий в здешнем отделе не редкость», — рассудил агент.       Идти дальше решительно не хотелось, но выполнить задание Ход всё-таки было нужно. Как-никак Оливер отшагал немалый путь по коридорам Корпорации, и повернуть назад, не достигнув цели, означало расстроить любимую сефиру.       Сотрудник повертел в руках конверт с надписью «Учебное расписание», который вручила ему начальница Тренировочного отдела и вздохнул. К сожалению, передать конверт из рук в руки пока было некому. Ни одного агента из местного отдела поблизости не оказалось. Даже клерки, что обычно сновали тут и там, не появлялись в поле зрения. В нерешительности помявшись возле входа, Оливер двинулся вперёд, в глубины департамента. Он надеялся, что вскоре наткнётся хоть на кого-нибудь, кому можно будет передать конверт, и уйдёт обратно на Верхние уровни.       Очередной шлюз раскрылся, пропуская агента в полутёмный коридор. Судя по укреплённым бронедверям, здесь располагались камеры содержания аномалий — оборудованные новейшей аппаратурой сверхзащищённые комнаты, где Корпорация «L» хранила свои тайны.       Оливеру доводилось побывать в паре таких. Ему уже поручали несложные задания с наиболее безопасными в обращении аномалиями: наблюдение за гигантским черепом, уборка в камере маленькой белой пташки с красным пятном на груди и кормление фей. От последних агенту достался незначительный, но милый подарок: браслет из тускло светящегося материала.       Юноше стало интересно, что может находиться в очередной камере содержания. Он подошёл вплотную к укреплённой стальной двери, прильнул к смотровому стеклу, пригляделся и… замер в недоумении.       Внутри помещения, вырубленного в монолите скальных пород и облицованного прочнейшими защитными плитами, за надёжнейшими запорами, под бдительным надзором Управляющего и при постоянном воздействии сдерживающих электромагнитных полей стоял… обычный человек.       Самый типичный агент, одетый в костюм с галстуком. Оливер не знал мужчину лично, но был готов поклясться, что пересекался с ним в коридорах пару недель назад. По слухам, с тех пор этот сотрудник пошёл на повышение и перевёлся из Информационного отдела в департаменты средних уровней. Конечно, Оливер допускал, что снова встретит его уже на какой-нибудь важной должности. Но никак не в камере, подготовленной для хранения аномалий.       — Не ожидал вас тут встретить, мистер… — Оливер осёкся в попытках вспомнить имя коллеги. Сефира Информационного департамента делал выговоры, когда подчинённые называли друг друга по именам. Поэтому служащие у Йесода, как правило, никому не представлялись, а в общении между собой использовали номера. Можно сказать, они были безымянными.       Отреагировав на голос, человек повернулся в сторону двери и позвал:       — Менеджер!       Сквозь металл и стекло двери его зов звучал приглушённо.       — Я не менеджер, — заволновался Оливер. — Наверное, дверь захлопнулась, когда вы вошли? Я сообщу руководству, подождите немного, скоро вас выпустят.       В тот момент новичку даже в голову не пришло, что аномалия может находиться в одной камере с человеком, и к тому же с нетерпением ожидать, когда откроется дверь.       — Менеджер! — снова позвал Управляющего пленник. В его голосе слышались надрывные нотки.       Нетерпение охватило Оливера: «Что если агент сидит в камере уже давно? Без еды и, более того, без воды. Похоже, местных работников не волнует, что происходит у них в департаменте, раз уж за всё время ни одной живой души на глаза не попалось».       — Сейчас-сейчас, я что-нибудь придумаю, — юноша суетливо начал тыкать кнопки на консоли у входа в камеру.       Конечно, шлюз не открылся. Система безопасности впускала внутрь только авторизованных агентов, подготовленных к испытаниям. Оливер хотел набрать какую-нибудь случайную комбинацию ещё раз, как тяжёлая рука легла ему на плечо:       — Ты кто, чёрт возьми, такой?       Молодой человек вздрогнул и обернулся.       Рядом с ним стояла женщина крепкого телосложения с длинными волосами цвета раскалённой меди. Под обтягивающим комбинезоном бугрились рельефные мускулы. Её лицо было исполосовано следами некогда глубоких ранений. Один из шрамов вертикально пересекал правый, очевидно искусственный глаз. Это выглядело странно, поскольку при уровне современной медицины вряд ли остались люди, предпочитающие пользоваться протезами.       «Сефира», — догадался Оливер. Благодаря фильтру восприятия местные машины выглядели неотличимо от людей, но подсознание изредка улавливало искусственные нотки в синтезированном голосе и идеальную безупречность движений. Тем не менее — и агент знал это наверняка — сефиры не были роботами в полном смысле этого слова. Благодаря высочайшим технологиям, электрические схемы внутри их металлических тел переплетались в единое целое с полноценной нервной системой, содержащей личность настоящего, некогда живого человека. Машины с душой — ещё одно чудо прогресса, ревностно оберегаемое Корпорацией «Лоботомия».       Но даже зная, что на самом деле перед ним стоит металлическая коробка на механических ногах, Оливер почувствовал себя неуютно. Стальной тон собеседницы, сквозящая в каждом жесте решительность, пристальный оценивающий взгляд — сефира производила впечатление человека неимоверной силы духа.       — Я… э… — в горле агента почему-то пересохло. — У вас там кто-то попал. Внутрь.       Вместо растерянных, запутанных объяснений сотрудник указал рукой на окно камеры.       Женщина даже не посмотрела в ту сторону. Непрерывным взглядом она буквально испепеляла Оливера:       — Нашивка на рукаве — ты из Тренировочного. Зачем пришёл?       Вопрос заставил вспомнить о цели визита. Агент нерешительно протянул пачку листов с расписанием учебных занятий:       — Здесь план тренировок, меня просили передать кому-нибудь из Дисциплинарного отдела…       Взмахом руки сефира выхватила бумаги из пальцев Оливера и тут же скомкала в крохотный компактный комочек.       — Ты выполнил поручение. Проваливай.       Что-то подсказывало Оливеру, что тщательно составленный план так и не будет прочитан. Но перечить главе Дисциплинарного департамента он не решился. Вот только…       — А как же камера? — агент указал на камеру содержания. — Там кто-то есть.       Узник уже подошёл к самой бронедвери и уткнулся лбом в смотровое стекло.       — Менеджер! — простонал он.       Женщина нахмурилась ещё сильнее. Её мышцы напряглись под одеждой — когнитивный фильтр красноречиво отобразил готовность сефиры к бою.       — Ошибаешься, — мрачно произнесла она. — Здесь Ничего Нет.       Раздался угрожающий скрежет. Многотонная стальная дверь, способная выдержать взрыв динамита жалобно заскрипела под напором чудовищной силы существа, что находилось по ту сторону, в камере содержания. У Оливера перехватило дыхание.       — Дерьмо! — выругалась сефира. — Где этот кофейный наркоман? Он что, не видит: сдерживающее поле слабеет?       — Менеджер! — монстр с таким упорством продолжал давить вперёд, что его оболочка не выдержала. Отчётливо захрустели кости черепа, разъехалась лопнувшая на лбу кожа, внутри пульсировало что-то похожее на внутренние органы. Голосовые связки превратились в клочья:       — М̳̝̹̲͚͈̘̀͑ͤ͆Е͙̉̽̌Н̙̙̳̥ͬͪ̒͊̀Ё̤̙͙͍̪͙͍́̎̔̕Д̮̱͔̻͎̝ͦͣ͛̍̕Ӝ̰̦́͐̿̎͑͢ЕР!       В тот момент Оливер понял истинный смысл слова «аномалия». Это не милая феечка и не безобидная птичка с красной грудкой. Это тварь, способная облачаться в кожу менее удачливых работников Корпорации. Тех, кому не повезло встретить её лицом к лицу. С ней нельзя договориться и невозможно найти компромисс. Она беспрепятственно уничтожила бы всех на своём пути, если бы вырвалась на свободу. И сейчас Оливера отделяло от неё расстояние в жалкие пару метров и деформированная при немыслимом давлении бронедверь.       Но погибнуть им было не суждено, потому что, наконец, вмешался загадочный кофеман. Усилилось гудение электромагнитных полей, в воздухе запахло озоном. Угрожающий скрип металла прекратился. Дверь выстояла. Её смотровое стекло было измазано изнутри кровью бывшего сотрудника. Впрочем, Оливер всё равно не желал знать, что там сейчас происходит.       Юноша перевёл дух и опомнился, его руки сжимали «Смертную жизнь» — Э.П.О.С.-оружие в виде катаны, выданное накануне. Агент сам не заметил, когда успел вооружиться перед лицом опасности. Его молчаливую решимость заметила руководитель департамента.       — Имя? — коротко спросила сефира. На её лице мелькнула тень одобрения.       — Оливер, — отчеканил молодой человек.       — Возвращайся в свой отдел, Оливер. Продолжай тренировки и когда-нибудь нам доведётся поработать вместе. Уверена, мы найдём общий язык.       — Есть! — агент вытянулся по стойке смирно и разве что не отсалютовал на прощание.       Он чувствовал себя так, будто получил похвалу от этой строгой, суровой женщины, хоть она и не произнесла вслух ничего подобного. Уже собираясь уходить, он спохватился и осторожно спросил:       — Всё-таки… Что это было? — его внимание было приковано к погнутой двери камеры.       Сефира отвела взгляд:       — В истории Корпорации случались не только большие успехи, но и большие неудачи. За этой дверью находится один из самых значимых провалов. Настолько крупный, что имя Кристофер предпочли забыть, а на досье аномалии стоит пометка «Не открывать». Поэтому возвращайся и помни — ты ничего не видел.       Она развернулась и пошла прочь по коридору, дав понять, что разговор окончен.       Оливер тоже зашагал в родной департамент. На выходе из коридора он обернулся и скользнул взглядом по искорёженной двери камеры содержания.       — Я понял, — прошептал он. — Здесь ничего нет.