Томящиеся от любви

Ренли Баратеон Лорас Тирелл Оливар Фрей Эдмур Талли Дикон Тарли Робб Старк Дейенерис читала имена снова и снова, пока ее глаза не перестали фокусироваться. Список мужчин, с которыми ее любовник увидит ее замужней. Как он мог? За все то время, что они провели вместе, знакомясь с телами друг друга и зная, как доставить им удовольствие, Джон уже решил, с кем из других мужчин ему будет хорошо, если она ляжет рядом. Он был готов просто выдать ее и позволить ей быть Баратеоном, Тиреллом или Старком, лишь бы она не была Болтоном, Ланнистером или Грейджоем. Она пришла в кабинет в обычное время и стала ждать Джона, сидя на диване. Она очень любила его, но часть ее не хотела видеть его лицо после того, как он вручил ей этот нелепый список. Ренли Баратеон. Дейенерис знала о Баратеонах, и Ренли был третьим рожденным сыном. Линия наследования проходила через его старшего брата Роберта. Ребенок Роберта станет верховным Лордом Шторового предела после его смерти. Ренли никогда не будет носить этот титул, а титулы значили все для короля-отца Дейенерис. Конечно, Эйрис примет предложение Ренли, но его никогда не примут всерьез. Оливар Фрей. Дейенерис расспрашивала великого мейстера Пайселла о молодом человеке, сама никогда о нем не слышала. Восемнадцатый сын лорда Уолдера Фрея? Дейенерис чуть не поперхнулась, так недоверчиво она рассмеялась. Оливар так далеко отойдет от королевской власти, что молодого лорда, вероятно, даже не пригласят на бал. Дикон Тарли. Наследник Хорн-Хилла, конечно, и они были действительно почитаемым домом, но Тарли были присягнуты Тиреллам, истинной силе простора. Даже учитывая склонности сира Лораса, Дейенерис сомневалась, что король захочет, чтобы Дейенерис была Тарли по сравнению с Тиреллом. Остались только сам Сир Лорас, Эдмур Талли из Риверрана и Робб Старк из Винтерфелла. Через несколько минут вошел Джон, на его лице все еще был летний отблеск их любовных ласк. Он закрыл за собой дверь комнаты и направился прямо к Дейенерис, но когда он поднял ее голову для поцелуя, она демонстративно отвернулась в сторону. Улыбка Джона погасла. -Что случилось? -Как ты мог?- спросила она. Джон со вздохом сел рядом с ней и положил ее руку себе на колени. -Я хочу, чтобы ты вышла замуж за хорошего человека. -Я не хочу, чтобы ты хотел, чтобы я вышла замуж за какого-нибудь мужчину, - отрезала Дейенерис. -Конечно, я не хочу, чтобы ты выходила замуж, но ты должна, Дени. И на этом балу будет много действительно плохих людей, которые попытаются очаровать тебя. Я скорее умру, чем увижу, как ты выйдешь замуж за одного из них. По крайней мере, если ты выйдешь замуж за кого-то из этого списка, я смогу успокоиться, зная, что с тобой не обращаются плохо. -Любой мужчина, который прикасается ко мне, кроме тебя, плохо обращается со мной, - возразила Дейенерис. -Я люблю тебя, - настаивал Джон. -Я никогда не думал, что влюблюсь в принцессу. -Я никогда не думала, что влюблюсь в художника. Джон улыбнулся и чмокнул ее в щеку. - Обещай мне, что выберешь кого-нибудь из этого списка. -Нет. - Дени. -Я не выберу никакого Лорда. Я убегу. Ее лицо просветлело. - Мы можем встретиться в Пентосе. -Мы не можем, - сказал он серьезно. - Обещай мне, Дени. Ее подбородок опустился, глаза затуманились. -Хорошо. Я обещаю. Как бы ему ни хотелось провести весь день, погруженный в Дейенерис, наслаждаясь их временем, Джон расстался с ней и вернулся к своему мольберту. Дейенерис никогда не делала никаких движений, чтобы исправить свою позу, и Джон не настаивал на этом. Сегодня он сосредоточится на заднем плане и позволит Дейенерис утешиться тем немногим, что сможет ей дать. Казалось, прошли часы, прежде чем Дейенерис заговорила снова. Вопрос, который пронзил Джона до самого сердца кинжалом его собственного изготовления. -Ты думаешь, я должна выйти замуж за Робба Старка? Нет, нет, нет. Джон хотел протестовать во всю силу своих легких. Но в то же время он знал своего сводного брата лучше, чем кого-либо другого в этом мире. Робб мог быть высокомерным, мог быть беспечным, но он никогда не поднимет руку на женщину. Он никогда не был бы жесток без веской причины, и Джон не мог представить себе сценарий, в котором Робб смог причинить вред Дейенерис. -Я думаю, он был бы хорошим мужем, - хрипло ответил Джон. "Для любой женщины. -Как ты познакомился со столькими лордами? Сложный вопрос для ответа, но, по крайней мере, он не задел его за живое. - Мой отец-лорд, - осторожно ответил он. Серебряные брови над глазами Дейенерис нахмурились. -И он заявил на тебя права?- Она всегда считала, что Джон вырос так же, как и бастарды ее отца, изгнанный либо из общей семьи, либо на попечении плохо оборудованного приюта. -Да. Он воспитал меня, к большому стыду своей жены. Если бы не ее отвращение ко мне, мой отец, возможно, просто узаконил бы меня. Конечно, он никогда не сделает меня своим наследником в любом случае. -Я даже не знаю, как это может сработать.- Дейенерис слышала о бастардах, поселившихся в замках их лордов-отцов, но только после того, как они достаточно подросли, чтобы быть полезными. Она подумала о бедной Дженни Уотерс, застрявшей в этом грязном месте, которое должно было стать ее лучшим шансом на выживание, потому что, по крайней мере, она не была на улице. Но она была Таргариеном. Такой же Таргариен, как принц Эйгон и принцесса Рейнис, но они всю жизнь прожили в замках. Эйегон однажды станет королем. Что же будет с бедной Дженни? Служанка дочери Леди Мутон. Это было несправедливо. Джон улыбнулся чему-то рядом с грустью. -Не беспокойся об этом. -Я не волнуюсь. Это имеет смысл на самом деле. Ты говоришь не как простолюдин, - сказала она. -Но ты ведь тоже не представляешь себя настоящим дворянином. - Полагаю, я не простой и не благородный человек, - ответил Джон, пристально постукивая кончиком кисти по холсту. -Или, может быть, я одновременно и простолюдин, и аристократ, и эти двое просто уничтожают друг друга. Возможно, я вообще никто. Просто чистый холст, бросающий краску на себя, чтобы увидеть, что прилипает. Дейенерис слегка ухмыльнулась. -Я что, одна из этих красок? Джон просто улыбнулся в ответ, впитывая ее просветленный дух в течение нескольких долгих мгновений, прежде чем вернуться к своему ремеслу. -Если бы я жила в Винтерфелле, - вскоре заговорила Дейенерис тихим, но полным оптимизма голосом, - возможно, мы бы виделись время от времени. Джон снова улыбнулся ей, хотя и не мог скрыть печали, затуманившей его глаза, прекрасно понимая, что если Дейенерис выйдет замуж за Робба и станет леди Винтерфелла, то Джон никогда не вернется в свою родную крепость. - Возможно, так и будет. Приняв его ложь, Дейенерис сменила тему. - Расскажи мне о своей матери. -Ты действительно хочешь знать? -Я же сказала тебе, - ответила она, - что хочу знать о тебе все. Все? То, что она все знает, только усложнит ситуацию для них обоих, но Джон мог бы сказать ей об этом. -Она была дочерью фермера в маленькой деревушке близ Кротового городка, недалеко от стены. Одичалые из-за стены убили ее родителей и большую часть жителей деревни, когда ей было восемь лет. После этого она пошла работать в бордель Кротового городка. -Бордель? Она была... - Нет, - ответил Джон. -Она была там почти три года, готовила, убирала, подавала эль и стирала испачканное постельное белье. Прежде чем она стала достаточно взрослой, чтобы выполнять другие обязанности, один из завсегдатаев, пожилой трактирщик, который проникся к ней симпатией, купил ее у владельца борделя, чтобы она работала на него в его гостинице в Зимнем городе, выполняя те же обязанности, что и она, но без ожидания, что однажды ей придется включить свое собственное тело в меню. Дейенерис съежилась при мысли о такой пытке. Отдать свое тело любому мужчине, готовому заплатить такую цену,и притом не очень высокую. -Когда ей было шестнадцать, молодой лорд заметил ее со своего коня перед гостиницей, расположенной неподалеку от Королевского тракта. Он ехал в Винтерфелл, но как только увидел ее, понял, что должен остановиться, должен поговорить с ней. Он был помолвлен с молодой леди, но каким-то образом мой отец уже знал, с одного взгляда, что он влюбится в эту простую сиротку. В конце концов он остановился на три ночи в гостинице, но когда пришло время продолжать свои путешествия, он был так виноват в том, что оставил ее, что не вернулся. Ни на один полный год. Когда он наконец вернулся в гостиницу "Уинтер Таун", его любовь умерла три луны назад. - Боги, - выдохнула Дейенерис сквозь боль в сердце. - Мой отец вскоре обнаружил, что трактирщик, уже настолько постаревший, что у него не хватило сил переспать с женщиной, но он ухаживает за ребенком трех лун, с подвеской лютоволка моей матери, висящей на люльке. Моя мать скончалась на своем родильном ложе, полагая, что отец никогда не вернется за ней. Он отказался оставить меня там, чтобы я рос как крестьянин. Он привез меня домой и воспитал рядом со своими законными детьми, потому что я был его сыном. -Но он никогда не называл тебя своим имени. -Нет. Я всегда был Сноу. Дейенерис встала и подошла к Джону, обхватив его лицо руками. -Я бы назвала тебя своим именем. Уголок рта Джона приподнялся. -Ты хочешь, чтобы я стал Таргариеном? -Да. Ты станешь Таргариеном и останешься здесь, в Королевской Гавани, со мной. -Я всегда буду здесь с тобой, - ответил Джон, касаясь ладонью груди Дейенерис. -Этого недостаточно. -Так и должно быть, - сказал он. - Скажи мне, что ты всегда будешь моей, несмотря ни на что. Дейенерис прижалась лбом к лбу Джона и прошептала: -Я твоя. Всегда. Несмотря ни на что. -Хорошо. - Он поцеловал ее в губы. -Это все, что имеет значение. А теперь вернись на диван, чтобы я мог нарисовать твое великолепное тело. Ухмыльнувшись ему в губы, Дейенерис развернулась на каблуках, голубой шелк развевался у нее за спиной, и неторопливо направилась обратно к дивану. -Ты хочешь нарисовать мое тело, не так ли? Вместо того, чтобы царственно сесть на диван, Дейенерис встретилась взглядом с Джоном и расстегивала платье, пока оно не упало с ее плеч в синюю лужицу у ее ног, полностью открыв ему свою наготу. - Дени, - выдохнул Джон в кротком протесте. Его сердце тяжело билось в груди, член шевелился в штанах при виде ее изгибов в полуденном свете. - Поставь меня, - настаивала она. -А если кто-нибудь войдет? Она ухмыльнулась. -Я скажу, что в окно ворвался порыв ветра и сорвал с меня платье. Я ничего не мог поделать. -Дени... - Поставь меня на место. Джон встал, готовый поднять платье Дейенерис с пола и одеть ее сам, но когда он был перед ней, так близко, что мог чувствовать запах ее возбуждения, он не мог понять, как прикрыть свою принцессу. - Ложись на спину, - мягко приказал он. Тело покалывало, и не только от холода в воздухе, Дейенерис подчинилась инструкции живописца, лежа вдоль на красном бархате. Джон стоял над ней, изучая ее тело. -Правая рука. Положи ее над головой, - велел Джон. Дейенерис подчинилась, подняв руку и положив тыльную сторону запястья на подушку. -Левая нога. Согни в колене и поставьте ногу на диван. Дейенерис подчинилась, теперь ее нога была согнута, колено направлено в потолок. -Правая нога. Поставь пальцы ног на пол. Раздвинув бедра, Дейенерис поставила правую ногу на холодные камни и поставила ее так, словно носила невидимую туфлю с трехдюймовым каблуком. -А другая моя рука?- спросила Дейенерис с блеском в глазах. Она протянула ему левую руку, и Джон нежно взял ее в свою. Нежно поцеловав костяшки пальцев, он положил ее ладонь на лобок, скрывая маленькие серебристые волоски и сморщенные нижние губы. - Оставь там, - сказал Джон. -Не шевелись ни единым мускулом. Злая улыбка подсказала Дейенерис, что она не будет столь сговорчива с этой конкретной просьбой, но Джон уже возвращался к своим вещам, чтобы забрать клочок пергамента, тощую кисть и мерзкую черную краску. Джон сел на табурет, закинул ногу на ногу и положил пергамент на колени. Он окунул кисть в черноту, окинул взглядом эротическую позу Дейенерис и начал рисовать. Дейенерис наблюдала за Джоном, ее глаза горели любовью, вожделением и страхом остаться без него навсегда. Она смотрела, как он наблюдает за ней, изучая каждый изгиб ее силуэта, мечтая о другой реальности, где Джон мог бы изучать ее каждый день, как сейчас, где он мог бы заниматься с ней любовью каждый день, не опасаясь последствий. С легким смешком Джон сказал: -Ты двигаешься, Дени. Так оно и было. Пальцы ее левой руки щекотали влагалище, поглаживая внешние губы и играя с лобковыми волосами. -Ну, мне здесь нечего делать, пока ты меня там рисуешь, - захныкала она, хлопая ресницами. -Это правда, - признался Джон с ухмылкой, наблюдая между мазками кисти, как Дейенерис опускает палец между ее складками. Она тихонько всхлипнула, поглаживая себя медленными движениями. Джон поднес палец к губам, чтобы заставить ее замолчать. Дейенерис скользнула пальцем ниже, чтобы обвести вход. Вспомнив, как чудесно было чувствовать, как пальцы Джона двигались внутри нее, Дейенерис медленно надавила средним пальцем на кольцо. Ее губы приоткрылись, но она постаралась удержать в горле звуки удовольствия. Она давила все глубже и глубже, ее влажный жар окутывал палец. Она осторожно пошевелила пальцем, осторожно вводя его внутрь и наружу, внутрь и наружу. -Не своди с меня глаз, - сказал Джон, когда ее веки затрепетали. Сфокусировав свой взгляд, Дейенерис добавила указательный палец, толкая два пальца внутрь себя. Ее внутренние стены тянулись и пульсировали вокруг них. Двойное ощущение-ее пальцы внутри канала и канал, сосущий ее пальцы, - вызвало пульсацию удовольствия по телу Дейенерис, заставляя ее мышцы напрягаться, а грудь вздыматься. Каждый вдох был тяжелее и короче предыдущего. Джон быстро рисовал, пока его член бушевал в штанах. Ему отчаянно хотелось вытащить его и дать себе хоть какое-то облегчение. Отчаянно нуждаясь в оргазме, Дейенерис вытащила пальцы из глубины своего тела и скользнула ими вверх к набухшему клитору. Она нежно, но лихорадочно терла себя подушечками пальцев, пока ее бедра не начали изгибаться, а ноги не задрожали. Несмотря на ее движения, Джон не осмелился бы сказать Дейенерис остановиться. Он продолжал быстро поглаживать пергамент, в то время как его взгляд метался от него к опьяняющему зрелищу мастурбирующей Дейенерис. Все, что он требовал от нее, было: -Не спускай с меня глаз, Дени. И она это сделала. Она не сводила с него глаз, пока неистово терзала свой клитор, пока ее тело катилось по краю экстаза, и она наткнулась на свою собственную руку. Закончив рисовать, Джон бросил пергамент и кисть на стол и быстро освободил свой член от брюк, поглаживая его в руке, наблюдая, как Дейенерис выходит из оргазма. Как только она увидела, что Джон справляется с собой, она позавидовала его руке и села. - Иди сюда, - потребовала она, и Джон не собирался отказываться. Джон подошел к ней, и без слов, они решили, что будет дальше. Он завел руки ей за голову, и Дейенерис положила свои руки ему на бедра. Она наклонилась вперед и взяла его мужское достоинство в рот. - Смотри на меня, - повторил Джон еще раз. Большие мерцающие аметисты поднялись и с вожделением уставились в глубокие серые глаза Джона, когда его член был окутан влажным ртом Дейенерис. Она раскачивалась, сосала и крутила своим горячим языком вокруг его набухшего органа, и все это происходило в одночасье. Но ее секрет заключался в том, что ей это нравилось. Ей нравился вкус соленой кожи Джона, запах его мускуса и звук его тяжелого дыхания. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Ей нравилось, что она могла сделать Джона слабым в коленях. Она гордилась своей способностью доводить его член до оргазма, несмотря на то, что Джон был единственным человеком, с которым она когда-либо исследовала свою сексуальность. Через несколько минут Джон уже сжимал кулаки в волосах Дейенерис и сдерживал стон, когда его член выпустил полный рот спермы в горло Дейенерис. Она проглотила все это, прежде чем выпустить из своего рта член Джона. Капля поползла по ее подбородку. Прежде чем она успела вытереть ее, Джон подхватил каплю большим пальцем и зажал между ее губами, чтобы она не осталась без капли его семени. Она облизала губы, прежде чем Джон поцеловал ее, погружая свой язык в ее рот и пробуя собственную сущность. Джон снова натянул брюки и оторвался от Дейенерис. Он поднял ее платье и помог ей снова влезть в него. -Ты придешь ко мне сегодня вечером?- Спросил Джон, расчесывая пальцами ее спутанные волосы. -Ты хочешь, чтобы я это сделала? - Больше всего на свете. Она улыбнулась. -Хорошо. Потому что я все равно собиралась прийти. * * * * * Ночь опустилась на Королевскую Гавань, и Красный замок успокоился. -Сир Барристан, - послышался мышиный голос одной из новых камеристок Дейенерис, девочки всего двенадцати лет. Она поспешила к старому рыцарю, который направлялся в свою комнату, чтобы удалиться на вечер. Он повернулся, чтобы приветствовать девочку с любопытством. -В чем дело? Почему ты бегаешь по коридорам так поздно ночью? -Вы просили меня сказать вам, если я когда-нибудь увижу что-нибудь необычное в отношениях с принцессой. -Тогда продолжай, девочка. Что ты видела? Она достала из-за спины свернутый пергамент и с возмущенным видом протянула его рыцарю. Старик развернул его и, моргая, уставился на портрет принцессы в таком состоянии,которое ему и не снилось. Ее дремлющее ангельское лицо, растрепанные волосы, обнаженная грудь, сморщенные соски. Сир Барристан держался стоически, скрывая свое потрясение. Боги... Как он мог быть таким глупым? Он поблагодарил девочку, одарил ее одним золотым драконом и повернулся, чтобы немедленно отнести пергамент в покои короля. -Есть еще кое-что, - взвизгнула девочка голосом, полным нервов. Она любила принцессу, может быть, даже любила ее так, как девочка любит старшую сестру, более красивую сестру, но она была дочерью каменщика и нуждалась в деньгах. -Говори. -Принцесса... Ее нет в спальне, - сообщила девушка. -После того, как я помогла ей одеться, она велела мне уйти на ночь, но я заблудилась в коридоре из – за того, что ты сказал-что я должна высматривать что-нибудь подозрительное. Полчаса назад она вышла из своей спальни в накидке. В животе Сира Барристана булькнуло отвращение. Королева не должна была впускать этого ублюдка в замок. Дейенерис была умна, но впечатлительна, и молодому симпатичному художнику было бы трудно отказать. Он бросил девочке второго золотого дракона и, прежде чем она успела поймать его своими маленькими ручками, повернулся на каблуках и зашагал к башне короля. * * * * * Лежа на животе, Джон застонал, уткнувшись в свой затхлый матрас. Руки Дейенерис со знанием дела разминали мышцы его спины, глубоко массируя все узлы, которые мучили его. Он был голый. Они оба были голые. Дейенерис оседлала его зад и с каждым тихим стоном удовольствия, срывающимся с губ Джона, двигала бедрами, чтобы коснуться мускулистой задницы. Она положила руки ему на плечи и большими пальцами втерла маленькие круги в его плоть. Она наклонилась к его уху и спросила, не стало ли ему лучше. Он кивнул с еще одним тихим стоном. Хорошо. Она хотела избавить его от телесной боли до того, как они начнут играть в свои игры в спальне. О, но она не возражала против пролога к их второму ночному сеансу. Ей хотелось бы делать ему массаж каждую ночь, желательно на перине, днем, когда солнце светит в окно. Джон резко перевернулся на спину, его бедра повернулись под Дейенерис. Она упала в его объятия, и они поцеловались, как это делают влюбленные: горячее дыхание, чмокающие губы, быстрые покусывания и влажные языки, обменивающиеся вкусом чужой слюны. Член Джона был напряжен и теперь зажат между его животом и влагалищем Дейенерис. Она вращалась на нем, потирая клитор вдоль толстой вены, стонала в рот Джону, когда делала это. - Иди сюда, - выдохнул Джон, прежде чем Дейенерис успела попросить его трахнуть ее. Она села, и Джон подтянул ее к себе, пока она не оседлала его плечи, упираясь коленями в матрас по обе стороны от его головы. Она посмотрела на него с любопытством и желанием. Он не ответил на вопрос, у него не было воздуха в легких, чтобы говорить, взяв ее за бедра и наклонив к своему лицу. Его рот прильнул к ее лону, язык тут же облизал ее свежее возбуждение. Воздух прорезал вздох. Дейенерис ухватилась за шаткую спинку кровати для равновесия и сжала кулаки вокруг прутьев. У нее кружилась голова. Она почувствовала, как язык Джона вошел в нее и начал массировать внутренние стенки. Руки Джона были подхвачены под ее бедра, его руки прижаты к ее спине, чтобы помочь ей удержаться в вертикальном положении, когда она извивалась. Джон скользнул языком к ее клитору, обвел его и сделал несколько маленьких щелчков, прежде чем засосать его между губами. - Джон, - простонала Дейенерис, глядя на него полузакрытыми глазами. Она протянула руку вниз, чтобы провести пальцами по его волосам, пока он пожирал ее. Джон вытянул руку вверх, скользя ею по телу Дейенерис, пока его средний и указательный пальцы не оказались между ее приоткрытыми губами. Дейенерис нетерпеливо повернула голову и взяла их в рот так же легко, как несколько часов назад проглотила член Джона. Она взяла его за запястье и провела пальцами по своему горлу, обводя их языком и покрывая слюной. Когда они были хороши и влажны, Джон вынул их изо рта и потянул руку вниз. Теперь, когда рот был свободен, Дейенерис захныкала от отчаянной потребности кончить. Когда Джон сосал ее клитор, как новорожденный теленок бутылку, она почувствовала, как его влажные пальцы коснулись ее ануса. - Джон, - снова простонала она его имя в тревожном восторге. Она не могла этого хотеть... Джон осторожно провел кончиком указательного пальца по тугому кольцу мышц, заставив Дейенерис взвизгнуть. - Джон! Ее крик шока быстро перешел в пронзительный стон, когда Джон прижал палец ко второму суставу. Он задержался на несколько мгновений, чтобы позволить ее анусу приспособиться, в то время как он продолжал стимулировать ее клитор своим ртом. У Дейенерис не было возможности жаловаться или поощрять. Ее мысли были в полном смятении. Она была рабыней манипуляций Джона, и этот простой факт все больше и больше приближал ее к экстазу. В этот момент она позволила бы ему сделать с ней все, что угодно. Чувствуя, что напряжение спадает, Джон полностью погрузил палец. Второй палец ему не понадобится. Он уже мог сказать, что Дейенерис была в нескольких шагах от оргазма. Когда она начала брыкаться ему в лицо, Джон обнаружил, что едва может дышать, но дышать для него было не так важно, как заставить ее кончить. - Джон!- Взвизгнула она, откидывая голову назад. - Пожалуйста, пожалуйста, Джон! А потом она резко втянула воздух в горло, зажмурилась и позволила электрическим разрядам опустошить ее тело, пока она не превратилась в извивающееся, задыхающееся месиво. - Джооооон, - всхлипнула она, когда ее оргазм утих, вытягивая имя в мольбе о любви, чтобы дать ей отсрочку. Джон замедлил движение губ, втянул язык и вместо этого запечатлел серию поцелуев с закрытыми губами на ее клиторе, каждый из которых вызывал легкое подергивание бедер и тихий всхлип. Он осторожно вытащил палец из ее дырочки, затем взял ее за бедра и поднял с себя. Дейенерис перекатилась на спину и потянула Джона на себя. -Как это было?- прошептал он ей на ухо, прежде чем засосать мочку между зубами. Она снова всхлипнула, ее тело все еще крякало. Вздрогнув, она ответила: -Невероятно. * * * * * Когда сир Барристан завернул на толстую деревянную плиту, служившую покоями короля, именно Королева приоткрыла дверь. Она была одета в ночную рубашку с шерстяным шарфом, обернутым вокруг ее плеч для скромности. Она выглядела озадаченной полуночным визитом. -Что происходит?- испуганно спросила она, ожидая самого худшего. Ее первая мысль была о детях и внуках. - А где же Король?- спросил сир Барристан. Раэлла закатила глаза. -В туалете. Он скоро придет, так почему бы просто не сказать мне, в чем смысл вашего вторжения. Он слегка поклонился. - Прошу прощения, Ваша Светлость, но я чувствую, что это очень срочное дело. Существует очень большая проблема с Дейенерис. - Дени?- Раэлла схватилась за грудь. -Что с ней такое? Что случилось? С ней все в порядке? - Горничная принцессы нашла это в ее комнате.- Сир Барристан протянул Королеве свиток пергамента. Раэлла развернула пергамент, опасаясь, что это предсмертная записка или что-то столь же катастрофическое, но ее глаза видели не слова, а образ. Изображение ее сладкой девственной дочери от талии вверх, груди на полном показе. А между грудей покоился круглый кулон. Раэлла едва различала очертания лютоволка. - Это было в ее комнате? - Да, ваша светлость. Я боюсь, что это означает... -Я знаю, что это значит, - перебила она, сворачивая пергамент и возвращая его рыцарю. - Пусть горничная положит его точно туда, где нашла, прежде чем разбудит Дейенерис к завтраку. - Ваша Светлость, это еще не все. Принцессы нет в ее спальне. Она пропала. Возможно, она сбежала с ним. Сердце Раэллы упало к ее ногам. Меланхолия переполняла ее черты, но сир Барристан ожидал чего-то более похожего на гнев. -Нет. Дейенерис молода и гормональна, но она не настолько глупа, чтобы оставить этот рисунок для любого, кто найдет ее, если бы она планировала сбежать. Нет, она сейчас с ним. -Я должен сообщить об этом королю. - Нет, - ответила Раэлла. -Он не может знать. Он только бросит мальчика в подземелье. - Этот бастард-хищник, который оскверняет принцессу, пока мы говорим, - возразил сир Барристан. Раэлла бросила на рыцаря свирепый взгляд, напоминая ему о его месте. - Может, он и бастард, но все же сын Неда Старка. Все знаменосцы на севере будут штурмовать наши ворота, если Эйрис сделает то, что я знаю, что он сделает, если узнает об этом. -Что вы хотите, чтобы я сделал, Ваша Светлость? -Как я и говорила, - ответила Раэлла. - Положи рисунок обратно, пока Дейенерис не узнала, что его нашли. - Позволь мне хотя бы забрать принцессу. Позволь мне увести ее от него. -Нет. Это только унизит ее и еще больше толкнет в его объятия. Портрет почти закончен. Проследите, чтобы все было закончено к концу завтрашнего дня, и после того, как Дейенерис уйдет, я хочу, чтобы вы немедленно сопроводили Джона Сноу обратно на север, откуда он прибыл. Дай ему мешочек с золотом, чтобы он ни словом не обмолвился о своем свидании с принцессой. Дейенерис будет помолвлена после бала,и вся эта неразбериха останется позади. * * * * * Двое влюбленных лежали вместе при свете свечей, лишь тонкая простыня прикрывала их нижние половины. Дейенерис лежала на спине, Джон на боку, их ноги переплелись, глаза встретились. Пальцы Джона танцевали по ее груди, время от времени слегка касаясь соска, в то время как Дейенерис держала руку под простыней. Ослабив хватку, она томно погладила член Джона - достаточно медленно, чтобы заставить его набухнуть, но не настолько, чтобы довести его до оргазма. - Так вот чем мужья и жены занимаются каждый вечер?- спросила Дейенерис с довольной улыбкой. Джон усмехнулся. -Я совершенно уверен, что большинство мужей и жен не делают этого каждую ночь. -Как ты думаешь, что они делают? - Ну, в этот час муж, вероятно, бредет в их спальню, пьяный от слишком большого количества вина, с выпяченным животом от слишком большого количества мяса за ужином. Жена лежит в постели уже несколько часов, и как только она засыпает, муж заползает на нее, переворачивает ее на грудь, толкает свой маленький член в ее сухую пизду, делает несколько жестких толчков, затем падает на нее сверху и сразу засыпает. Если им повезет, она будет беременна мальчиком к следующей Луне. Дейенерис нахмурилась. Она знала, что Джон шутит, но также знала, что в этой шутке было много правды. На самом деле, когда ее мать однажды заговорила с ней о сексуальной жизни, она более или менее намекнула именно на этот сценарий. - Но это не будет твоей жизнью, Дени, - настаивал Джон, видя печальное выражение ее лица. Так и будет, и она это знала. Но сейчас ей не хотелось об этом думать. -Мы ведь не будем такими, правда? Джон улыбнулся. -Нет. Мы были бы совсем другими. -Расскажи мне. Он прикоснулся носом к ее щеке, провел большим пальцем по ее возбужденному соску и ответил: -Ни замков, ни стражи, ни королей и королев, ни подданных. Мы бы жили в доме... - Желтый, с красной дверью, - пробормотала она. -...у моря. Когда мы выйдем на улицу, то почувствуем на языке вкус соли с пляжа. Мы жили в большой роще лимонных деревьев и каждое утро собирали лимоны для лимонада. -А у нас будут дети? -Ты хочешь иметь детей? Голова Дейенерис повернулась, кончики ее Носов задевали друг друга. -Да. Хорошо.- Он улыбнулся. - У нас было бы трое. Мальчик и две девочки. У них у всех твои глаза. Они помогали бы нам собирать лимоны, а потом мы все отправлялись на пляж играть. Я бы лежал с тобой на теплом песке. Нам никогда не будет холодно. Всегда тепло. Вечером мы все вместе ужинали и говорили о том, как весело нам было днем. Мы обмывали детей и укладывали их спать. А потом мы уйдем к себе, Большая кровать, но не настолько большая, чтобы мы слишком далеко отходили друг от друга по ночам. Он толстый и мягкий, наполненный нежнейшими гусиными перьями. -Ты бы занялся со мной любовью?- Она провела большим пальцем по кончику члена Джона, разглаживая его эякулят вокруг набухшей головки. Джон медленно вздохнул, нежно поцеловал Дейенерис в губы и ответил:- Он покатал ее возбужденный сосок между пальцами. - Иногда по ночам я бы опустошал тебя. Лизал тебя, сосал тебя, трахал тебя, пока ты не превратишься в извивающееся месиво дрожащих конечностей, выкрикивая мое имя. Дейенерис вздрогнула, выгибая спину навстречу его прикосновению и крепче сжимая его член. -Но в другие ночи я бы притянул тебя к себе и нежно любил. Только нежные прикосновения и целомудренные поцелуи. Я бы так легко провел кончиком языка по твоей плоти. Твое ухо, твое горло, твои соски, твой пупок, твоё влагалище. Я буду дразнить твои самые чувствительные места, пока ты не начнешь умолять меня войти в тебя маленькими вдохами. Дейенерис облизала губы, чувствуя свежую влагу между ног. Как бы ты ни умоляла меня засунуть в тебя свой член, я бы этого не сделал. Не раньше, чем ты настолько обезумеешь от похоти, что твои губы не смогут произнести ни единого слова. - Джон, - выдохнула она, дергая его член. -Когда я решу, что ты готова, и только когда я решу, я встану между твоих бедер... - Джон, - снова выдохнула она, поворачиваясь на бок и поднимая ногу на бедро Джона. - ...и прикоснусь кончиком моего члена к твоему лону. Только кончик. И я бы ласкал твои внутренние складки. Я бы погладил твой твердый маленький комочек нервов, и как раз перед тем, как ты кончишь... - Джон, - всхлипнула она, быстро дыша ему в рот, когда использовала член Джона, чтобы стимулировать свою пизду, покрывая голову своей влагой. Джон обнял ее, настолько восхищенный ее красотой и ароматом, настолько погруженный в собственные фантазии, что даже не попытался остановить то, что происходило под простыней. -...Я бы прижался к твоему отверстию, и я бы продолжал давить, пока твои стены не откроются для меня, позволяя мне наполнить тебя своим членом. Тело Дейенерис задрожало. Ее пальцы дрожали, когда она касалась члена, о котором шла речь. Ее влагалище пульсировало, когда она жадно втягивала головку в свои глубины, растягивая канал больше, чем когда-либо прежде. Джон вздрогнул, его разум наполнился отчаянием. - Я бы так глубоко прижался к тебе, что ты почувствовала бы меня в своем чреве... Дюйм за дюймом Дейенерис притягивала Джона к себе, пока ее тело и разум не были поглощены наслаждением и болью – комфортом и дискомфортом одновременно. Джон перевернул Дейенерис на спину, устраиваясь на ней сверху и продвигая свое мужское достоинство на последние несколько дюймов, пока он не заполнил ее полностью. Дейенерис разинула рот, и ее грудь тяжело вздымалась, пока ее тело приспосабливалось к этому новому вторжению. Затаив дыхание, она произнесла слово ”пожалуйста" сквозь полуприкрытые веки. - ...и ты кончишь , даже не коснувшись своего клитора.-Он вытащил свой член наполовину из ее канала только для того, чтобы быстро загнать его обратно внутрь. Дейенерис взвизгнула, впиваясь ногтями в спину Джона. Она уже дрожала, пальцы ее ног сгибались, а мышцы бедер напрягались. Прежде чем он потерял способность говорить, Джон наклонился к ее уху и прошептал последнюю фразу, которая, как он знал, подтолкнет ее к краю пропасти. - Потому что ты моя идеальная Принцесса. Дейенерис выгнула спину и закричала с безрассудной самоотдачей, когда волна за волной интенсивного удовольствия атаковали ее тело. Как только начался ее оргазм, Джон начал двигать бедрами в быстрой последовательности, закачивая свой член в нее и из нее в таком же устойчивом ритме, как он мог справиться со своей собственной кульминацией, пузырящейся в его мошонки. - Да!- закричала Дейенерис, откинув голову на матрас. Джон прижался губами к ее шее и принялся лакать свою кожу. -Да, да, да! Пожалуйста!- продолжала она, покачивая бедрами навстречу каждому толчку Джона. Джон хмыкнул, уткнувшись ей в плечо. Он был одержим. Никакая отброшенная логика не могла остановить его сейчас. Он трахал их обоих в сладкое забвение, пока семя струилось через его хуй во влагалище Дейенерис. Одним последним толчком Джон опустошил себя внутри нее. Дейенерис взвизгнула, сжимая руками ягодицы Джона, чтобы удержать его. Она не могла больше получать удовольствие. Ее тело дрожало под ним, как будто она застряла в ледяной метели на далеком Севере, но ее кожа была красной и горячей на ощупь. Как только Джон пришел в себя достаточно, чтобы осознать то, что он только что сделал, он взял лицо Дейенерис в свои руки. - Дени, дорогая?- он говорил с беспокойством о ее опустошенном состоянии. Ее мерцающие аметисты слились с его серыми. -Не позволяй мне выйти замуж за лорда, - сказала она дрожащим голосом. - Забери меня отсюда. Отвези меня в Пентос. Мы можем уехать сегодня вечером. Прямо сейчас. - Дени. - Пожалуйста, Джон.- умоляла она. -Я должна быть с тобой, а ты должен быть со мной. Губы Джона приоткрылись, но он не мог вымолвить ни слова. Он так отчаянно хотел поверить ей, но дело было в том, что им не суждено быть вместе. Она должна была выйти замуж за лорда, наследника роскошного замка и значительной армии. Если бы Джон предназначался ей, он родился бы лордом, он был бы наследником своего отца, а не Робба. И все же единственной фразой, достаточно сильной, чтобы пробиться сквозь молчание Джона, было: -Завтра вечером. Сердце Дейенерис подпрыгнуло в груди. - Неужели? Ты серьезно? - Правда? - Да, - невольно повторил он. -Как только сможешь, приходи прямо сюда с небольшим пакетом самого необходимого. Я найду нам выход. Глаза Дейенерис затуманились, ее нижние губы задрожали. -Не плачь, - мягко попросил Джон, целуя ее надутые губы. -Я так волнуюсь, - прошептала она, и по ее щеке скатилась слеза. -Я очень, очень взволнована. Джон заключил Дейенерис в объятия и крепко прижал к себе, снова и снова Вдыхая “я люблю тебя” в ее горячую плоть.