Я не придумал название

Вини смотрит на своих сокомандников сквозь непонятно откуда набежавшие на глаза слезы. Радость? Отчаяние? Он еще не знает их причину, но где-то в глубине души закрадывается сильная обида, когда его Карим мягко подхватывает на поле на руки не его, что – то разгорченно шепчет на ухо Родриго. Весь оставшийся матч взгляд юного бразильца цепляет только две фигуры. Он спускается в раздевалку уже в самом конце, неловко тянет длинную майку, когда встречает на пороге переодевшихся игроков, галдящих о чем-то своем. Среди них нет Родриго и Карима. На душе как-то неладно и пусто, когда он заглядывает в словно разом опустевшую раздевлку, отходит от двери на пару шагов и слышит за спиной щелчок закрывающегося замка, резко оборачиваясь. Родриго неловко улыбается, глядя на товарища, смущенно вжимается спиной в стену, объясняя ошалевшему Винисиусу -Вини, мы.. - Мы решили тебя порадовать,- чужие сильные руки обнимают со спины, крепко, так, что хочется провалиться под землю и не думать ни о чем, кроме них. - ты же не будешь против, да…Вини?,- какой против. После таких слов и прикосновений голова плывет сильнее, чем от нехватки кислорода – бразилец покорно позволяет чужим рукам скользнуть себе под футболку, пробежаться по впалому животу и ходящим ходуном ребрам. Карим не медлит – чуть подталкивает покорного юнца ближе к Родриго, стоя вплотную со спины, с усмешкой наблюдая за первым, коротким, робким и чуть неумелым поцелуем двух бразильцев, плавно исследуя кончиками пальцев чужие тела. Эта идея уже не кажется такой бредовой, когда кажется совсем неумелые юноши начинают справляться самостоятельно, вжимаясь в друг друга, перелетая пальцы, руки, сталкиваясь в начальных задатках страсти. Смотреть за ними слишком интересно и горячо, отчего Бензема позволяет себе сделать шаг назад, с интересом исследуя изгиб каждого тела. Футболки оказываются где-то в стороне слишком быстро, отчего француз хрипло смеется. - не так быстро, мальчики..,- руки вновь собственнически возвращаются на талию 25 номера, сжимают ее, с нажимом проводят по узким бедрам, плавно, медленно утягивая вслед за сильными руками и тренировочные штаны вместе с бельем, оставляя Винисиуса совсем обнаженным и черт возьми, все еще дрожащим от стыда. - Ну же, малыш..что ты стесняешься?,- чувствуя, как дрогнувший парень сводит колени вместе, Карим не медлит – с нажимом отводит одну его ногу в сторону, открывая, заставляя неловко балансировать на весу. - не стесняйся, он тебя не укусит.. надеюсь..,- провожая взглядом скользнувшего к чужому паху Родриго, Бензема усмехается, накрывая губы 25 номера и ловя первый, громкий, несдержанный стон, рвущийся в поцелуй. Родриго двигает головой так, что Винисиусу кажется, что у него попросту снесет крышу, сорвет все крепления – он колотится в слава богу удерживающих его руках Карима, кричит, задыхается, отчаянно вскидывает бедра, пульсируя всем телом и снова обмякая, подаваясь обратно. Ногти впиваются в ладони до окровавленных полукруглых отметин – Карим не отстает, добавляет в адскую смесь наслаждения своих прикосновений – кончики пальцев, смоченные в чем-то приятном и холодящем скользят между ягодиц, расслабленно надавливают и потом входят внутрь – чуть грубо, резко, не жалея и попросту зная, что после сегодняшней ночи Вини не требуется такая сильная подготовка, лишь легкий намек, да пару капель ледяной смазки с анестетиком. Когда Родриго чувствует, что чужое тело чуть наклоняется вперед, выдыхая громкий стон почти над его головой, он отстраняется, нетерпеливо поднимаясь, смотря на Бензема чуть мутным взглядом, словно прося толику ласки и себе, в ответ чувствуя, как собственное тело оказывается притянуто ближе и жестче, губы прихвачены поцелуем – Родри не знает, как француза хватает сразу а двоих, но под зашедшегося сбоку от него стонами Винисиуса понимает, что весьма прекрасно. Собственная шея отчаянно горит укусами и поцелуями, чувствительные уши посылают сладкие импульсы по всему телу, ниже, глубже – Родри особенно хорошо, когда чужая ладонь перескальзывает с бедер Винисиуса на его ягодицы, стискивая, прижимая ближе, проскальзывая под тренировочные шорты и белье, а потом сдирая их до колен под глухой рык француза. Родри кажется, что у него подгибаются колени. Винисиус перестает контролировать себя в ту секунду, когда внутри ощущается первый глубокий и сильный толчок. Плевать. Плевать на камеры, хорошую слышимость – тело сотрясается от мощных движений так, что он, кажется, сейчас упадет на подогнувшихся коленях. Хватает Джуниора совсем на немного – короткий, тонкий вскрик и бешенная пульсация жарких стенок – все, что Карим усевает ощутить до того, как заставляет себя отстраниться, чтобы не закончить следом – второй малыш ждет своей ласки не меньше. Ловя стекающее на пол тело, Карим мягко помогает Вини улечься на спину, и, оставляя короткий поцелуй на его губах, помогает уже изнывающему Родри устроиться сверху. - Извращенец,- только и может усмехнуться он, глядя на призывный прогиб округлых бедер, отмечая, насколько не похожи друг на друга его мальчики. Глубокие толчки порождают стоны, рваные, громкие, эхом проносящиеся по раздевалке отголосками – Родри, оплетая чужую шею, ловит губы уже расслабленного бразильца, вжимаясь в него всем трясущимся в финальном желании телом, чувствуя себя зажатым между двух близких ему людей в надёжных оковах страсти. Их не хватает надолго, и, уже спустя пару минут, ложащийся прямо на пол Карим прижимает к себе двух дрожащих бразильцев, тихо усмехаясь в пустоту.