Ожидание

      Тот, кто ждёт, всегда получает своё.       И Локи искренне ждал, когда дверь его дома распахнётся, а на пороге появится тот, от кого сердце в груди всполошится и потребует немедленного освобождения. Тот, чей запах медленно сведёт с ума, заставит голову кружиться, а ноги подогнуться. Так хотелось уткнуться носом в знакомую шею, оплести родное тело руками и прижаться так сильно, чтобы хруст костей слышался на соседнем континенте.       Локи ждал. Ещё с самого конца лета ему пришлось выносить эти страдания. Он и не знал раньше, каково это — быть ждущим. Относился со смешками и презрением к тем, кто верил в любовь после большого расстояния на много-много времени. Ну, а теперь… Теперь Локи каждое утро подбегает к окну и смотрит во двор, желая увидеть знакомый байк и спуститься на всех парах к его всаднику. Наплевать на окружающий мир и осуждающие взгляды... А зачем обращать на них внимание, когда есть он?       Локи и раньше ждал. Когда в детстве день рождения оказался не раз в месяц, а раз в год. Когда на Рождество надо было заснуть, чтобы утром проснуться и увидеть под ёлкой подарок в красивой яркой упаковке. Когда первый день в школе был так близко и так далеко, а затем, столько же времени спустя, были долгожданные перемены. Вся жизнь Локи — сплошное ожидание... Но ни одно из этих ожиданий не приносило столько смешанных чувств, как это.       И казалось бы, парни всю жизнь прожили в одном доме, в тех же стенах, но до поры до времени не замечали друг в друге ничего особенного. Наверное, были слишком глупы и малы. Два маленьких мальчика, не познавшие на тот момент ни настоящей любви, ни жизни. Лишь потом, через долгие и нудные года, в их головы ударила такая бессмысленная и чертовски соблазнительная мысль. Это было неправильно, пошло, но разве их это касалось? На Рождество мечты исполняются, вот и их исполнились. В ванной. У стены. Тихо, чтобы не привлечь внимания.       Тор был старше Локи всего на три года, но всё так же оставался ребёнком в душе, желающим сотворить что-нибудь пакостное и вредное. А Локи всегда поддерживал его бред и принимал участие даже в самых сумасшедших идеях. Чего скрывать, тот первый раз в ванной тоже был идеей Тора. Младший брат просто не мог не поддержать её — всё же бокал вина для четырнадцатилетнего пацана был лишним... Но с тех пор никто из парней не пожалел о содеянном.       И каждый день они пересекались взглядами, касались друг друга, зажимались у стен, лишь бы родственники не увидели, не услышали, не отчитали. Они же не поймут… Не поймут этих странных чувств, которые бурей накрывают душу. Однако это всё прекратилось в один момент. Не по чьей-либо воле, а из-за учёбы. Тору пришлось покинуть дом и страну, чтобы уехать в университет. Он обещал вернуться к Новому Году, а до тех пор писал Локи письма в чате, говорил, как скучает, как думает по ночам. И плевать было на разницу во времени: любой из них готов был встать слишком рано, чтобы пожелать другому сладких снов, или не спать всю ночь, чтобы любимый увидел простенькое пожелание доброго утра.       «К Новому Году!» — именно эта фраза вертелась в голове у Локи... Но Локи всё же чувствовал, что старший братец должен явиться раньше, специально для него. Поэтому мальчишка так сильно и ждал. Чертовы последние три месяца, которые казались ему целой вечностью. Но ноябрь уже подходил к концу, а Тор даже не намекал на скорый приезд. Новый год всё приближался и приближался, но Локи уже не радовался ему так, как раньше. Тор приедет. Но не только к нему. А ко всей родне.       Нечестно! Нечестно! Тор только его! Нечестно!       Слишком сильно Локи привязался к нему, слишком громко стук родного сердца отзывался где-то в подсознании, слишком безумно Локи хотелось кричать имя брата, находясь под ним и ловя губами его сладкие хриплые стоны. Локи чувствовал себя маньяком, помешавшимся на одном человеке, но ведь… Он просто любил. В первый и последний раз в своей жизни он кого-то полюбил по-настоящему и не хотел выпускать эту любовь из своих рук, не хотел банально потерять…       Календарные квадратики, обозначавшие очередной день, зачёркивались один за другим. Двадцать второе число выделялось особенным красным цветом и наклейкой в виде праздничного колпачка. Локи исполнялось семнадцать, и он должен был радоваться, но особого счастья не испытывал. Именно в этот день тоска накрыла его с головой и не выпускала из своих мрачных тягучих объятий. Утро пятницы. Если день рождения Локи выпадал на учебный день, мальчику разрешали остаться дома. Вот и сегодня Локи встал позже восьми и лениво потянулся на кровати. Даже не причесав разлохмаченные волосы, Локи в одной растянутой футболке вышел из своей комнаты. Дома уже никого не было, мать и отец ушли на работу, но зато на столе стояли подарки, при виде которых юноша только слабо улыбнулся, а затем сразу двинулся к холодильнику.       Выпивая яблочный сок прямо из упаковки и почёсывая зад через нижнее белье, сонный Локи не услышал, как открылась дверь. Не услышал даже шаги, приближавшиеся к кухне. Только когда знакомый запах одеколона ударил ему в нос, парень резко расправил плечи и обернулся. Пачка сока чудом оказалась на столешнице — Локи почти промахнулся и чуть не уронил её на пол. Но это уже было неважно. Локи рванул к улыбающемуся Тору и накинулся на него с объятиями, повиснув на крепком сильном теле, как коала.       Тор шумно расхохотался и обнял мелкого в ответ, поцеловал его сначала в макушку, а после заставил поднять голову и впился в тонкие губы поцелуем. Вот. Вот чего не хватало Локи на протяжении всего этого времени — касаний, поцелуев, ощущения жара не от одеяла, а от родного тела. Его длинные пальцы незамедлительно сжали ткань чужой рубашки, парень прогнулся в спине и зашипел в поцелуй, одним взглядом говоря, что трахаться на кухне не собирается, поэтому марш в постель. И Тор не мог не послушаться. Его руки нетерпеливо сжимали худые бёдра, прижимали родное тело плотнее. Когда кровать оказалась рядом с парнями, одежда рывками полетела на пол, оставляя два обнаженных, горячих тела на волю презервативов и смазки.       Они развлекались и до этого. Спасибо человечеству за веб-камеры. Тор с радостью наблюдал, как братишка танцевал для него, как растягивал себя пальцами, раздвигал тугие стенки, так сладко выстанывал его имя. И вот теперь Тор мог сделать это сам, мог дотронуться до каждого участка тела, пройтись щекоткой по рёбрам, огладить живот и дразняще задеть длинный член. Посторонние звуки открывающейся смазки и презервативов остаются на складе воспоминаний, Локи сосредоточен только на своём мужчине, нависшем над ним. Локи смотрит на его идеальное тело и покорно подставляется под любые ласки, послушно принимает в себя два, три пальца, а после выгибается дугой с немым криком, чувствуя долгожданный жар внутри.       Член такой большой, горячий, вбивающийся в податливое тельце глубокими размеренными толчками, заставляя череду надрывных стонов срываться с губ. На спине широкой расцветают царапины от шаловливых ноготков, но Тора это не беспокоит: он хрипло стонет в губы любовника, учащает толчки и заставляет своё и чужое тело находиться на грани чего-то неописуемого. Толчок. Ещё толчок, и за ним яркий всплеск оргазма, накрывающий так, что в глазах темнеет, а каждая пролитая капля спермы обжигает живот Локи и заставляет тело покрываться мурашками.       Они лежат долго. Молча смотрят друг в другу глаза и улыбаются так по-детски, так невинно. Ладонь Локи скользит по щетинистому подбородку; парень прикрывает глаза и тихо говорит, что ему надо всё-таки сходить в душ. Тору не хочется, но он всё же отпускает своего мальчика, обещая, что скоро им всё равно придётся запачкаться. Мальчишка смеётся и выходит из комнаты.       — Локи, а почему на твоей подушке написано моё имя и она в… Засохшей сперме?! ЛОКИ!       Ну… Он же ждал!