Гавриил чертовски долго работал над этим. Он вкладывал в свое творение всю свою душу и тратил уйму сил. Младший архангел никому не показывал своего зверька, пока тот не был готов. И вот он, такой забавный и очень необычный: клюв, похожий на птичий, но совершенно новой формы, приплюснутый и широкий; перепончатые лапки и длинное тело и хвостом-дубинкой. Зверек смотрит на своего создателя глазами-бусинками, и Гавриил чувствует себя безумно счастливым. Он наконец закончил работу над своим маленьким шедевром.
Взъерошенный и возбужденный, он побежал к отцу. Бог в это время как раз заселял территорию леса разной живностью. Лес тихо шумел, откуда-то разносилось приятное птичье пение и зов кукушки. Богу нравилось это задумчивое «ку-ку», слышимое откуда-то сверху. Он вовсе не случайно дал птичке такой зов: когда-то его третий сын, Рафаил, прячась от Михаила в Эдеме, решил подразнить его и начал куковать, играя на свой манер в то, что люди позже назовут прятками. Он до сих пор с тихим смехом вспоминал взъерошенного и сердитого Михаила, которому никак не удавалось поймать младшего брата. Вот и кукушка теперь будто дразнила кого-то, бросая лукавый взгляд из листвы.
Щурясь и слушая пение птиц, Бог гладил по голове стройную лань — трепетное и нежное создание, созданное им пару дней назад. Вдруг лань вскинула голову и, топнув ножкой, резко прыгнула в сторону, скрывшись в кустах. Создатель обернулся, увидев Гавриила, и нахмурился.
— Что такое, Гавриил? Я ведь просил не отвлекать меня… — произнес он хмуро. Бог любил творить в тишине, поэтому запрещал сыновьям тревожить его, если только не было каких-то уважительных причин. Но младший архангел считал свою причину более чем уважительной.
— Отец, я кое-что создал… Ты должен посмотреть на него! Это… Я назвал его утконосом! — чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, сказал Гейв. — Пойдем, я покажу его тебе!
— Правда? Что ж, это интересно… Я приду через пару минут, жди меня на Небесах, — ответил Создатель и мягко улыбнулся. Гавриил радостно кивнул, заметив в глазах отца заинтересованный блеск.
Архангел переместился на Небеса и стал ждать, наблюдая за своей зверушкой. Он отпустил его поплавать в озере, но к тому времени, когда Бог пришел, утконос уже успел выбраться на сушу. Создатель внимательно смотрел на зверя. Он подошел к нему ближе, проведя рукой по густой и мягкой бурой шерстке.
— И что же… Как они размножаются? — спросил он, и Гавриил занервничал, услышав в словах отца сомнения.
— Они… откладывают яйца. А детенышей кормят молоком… — ответил Гейв, внимательно глядя на Бога.
— А чем они защищаются? — продолжал Создатель свой «допрос».
— У них есть яд. В слюне, а у самцов еще будет яд в роговых шпорах, вот здесь, — Гавриил подошел ближе к отцу, указывая ему, что еще он собирается добавить.
— Гейв… — Бог вздохнул, прерывая вдохновенную речь сына. — Это слишком… необычный зверек. Он просто не выживет в том мире, что я создаю. Пусть живет на Небесах, но на Земле… Нет, там его не будет.
— Но отец! Это ведь мое первое творение, я так долго трудился над ним! — Гавриил с обидой и возмущением глядел на отца, беря утконоса на руки. — Пожалуйста.
— Нет, Гейв, прости. Но если ты не против… Мне нравится этот клюв. Я как раз не мог придумать, каким сделать клюв у одной птицы… Как ты говоришь? Утконос? Я могу назвать ее уткой? — Бог говорил задумчиво и вдохновенно: он загорелся новой идеей и, кажется, совсем не замечал, что его сын готов разрыдаться от обиды и горечи.
— Да делай, что хочешь! — почти прошипел Гавриил и исчез, продолжая прижимать утконоса к груди.
***
Так его и нашел Люцифер в Эдеме: ужасно расстроенного и вытирающего слезы с щек. На земле рядом копошился утконос, тычась клювом в ствол дерева. Архангел вздохнул и сел рядом с младшим братом, обнимая его за плечи.
— Ему не понравилось, да? — тихо спросил Люцифер, гладя брата по голове. Он давно уже знал об этом творении, над которым трудился Гавриил, но молчал, понимая, что тот хочет сделать сюрприз. Гейв тихо всхлипнул и закивал, утыкаясь брату в плечо.
— Я так долго его делал… И все зря… Он всегда так относится ко всему, что я делаю! Это нечестно!
— Ну тише-тише… Он просто круглый дурак, Гейв, раз не оценил такую прелесть, — улыбается Люцифер, а потом фыркает, замечая недоуменный взгляд младшего. Никто, кроме Люцифера, не решался называть Бога подобным образом. Но ему Бог прощал, да и архангел на отца зла держать долго не мог, слишком любил его.
— А ты ведь помнишь… Что Бог дал мне целый материк? — произнес Люцифер через пару минут, когда всхлипы младшего брата утихли.
— Да… Твои зверушки ему всегда нравились! — с ревностью произносит архангел.
— А мне всегда нравилось, что делал ты, Гейв. Поэтому, может быть, поселим твоего… как ты его назвал? — старший архангел хитро щурится, глядя на брата.
— У-утконосом… — ответил Гавриил, широко распахнув ореховые глаза. — Но разве он позволит тебе?..
— Если не позволит, то пусть заберет свой материк обратно и делает с ним все, что хочет, — ответил Люцифер, прекрасно понимая, что отец ни за что так не поступит с ним. Он взъерошил брату волосы, ожидая ответа на свой вопрос.
— Спасибо, Люци… — ответом ему был поцелуй в щеку и крепкие объятия младшего архангела. — Я так люблю тебя, если бы только знал!
— Опять твои нежности, мелкий… — тихо проворчал Люцифер, зарывшись носом в русые кудряшки. — Я тоже тебя люблю, малыш.
***
Уже через пару дней Бог осматривал с сыном его материк, который позже люди назовут Австралией. Ему безумно нравились звери, которые придумывал его сын, хоть многие из них были ядовиты. Среди них он вдруг заметил уже знакомых ему утконосов. Голубые глаза, в которых виднелось недоумение, столкнулись с упрямыми и хитрыми глазами цвета льда.
— И что это?.. — спросил он тихо, вздохнув.
— Утконосы, — с самым любезным видом ответил Люцифер, проведя рукой по волосам.
— Мы уже говорили с Гавриилом… Боюсь, они не приспособлены для жизни на Земле, — ответил Бог, хмурясь.
— Глупости. Раз уж твои лани, у которых нет ни яда, ни когтей, приспособлены, то почему утконосы не достойны жить здесь? — поднял бровь Люци, хмыкнув.
— Ты не понимаешь…
— Даже если так, я сделаю все, чтобы им здесь жилось хорошо и комфортно. Брось, они остаются, — усмехнулся архангел, скрестив руки на груди.
— Не забывайся, Люцифер. Я все-таки создал все это… — сердито ответил Создатель, но потом развернулся и пошел в противоположную сторону. Люц состроил рожицу, передразнивая отца, и откуда-то сверху послышался смешок.
— Битва выиграна. Спускайся вниз, надо проследить, как там твое зверье размножается, — усмехнулся Люцифер, наблюдая снизу вверх за счастливым братом. Гавриил налетел на него, повалив на землю, и они долго еще играли в шуточную потасовку, щекоча друг друга и звонко смеясь. А рядом ползали по земле утконосы, неуклюже возя лапками по земле.
