Часть 1
8 ноября 2019 г. в 12:01
Лилия вошла в зал собраний, на ходу заправляя за уши пряди волос, выбившиеся из хвоста на затылке. Она почти бегом миновала коридор на нижнем уровне и немного запыхалась. Назначенная встреча вылетела у нее из головы, и если бы не напоминание ассистента, Лилия бы непременно ее пропустила. Отец бы очень расстроился… Ее щеки покраснели — она представила укоризненный взгляд и протяжное: «Лилли, я и подумать не мог, что ты проигнорируешь самое важное совещание в моей жизни!». Но она была настолько поглощена моделированием соединения спинномозговых волокон, что забыла обо всем на свете! В спешке выключив симулятор, Лилия не сохранила результаты, и ей было досадно, что, вернувшись в лабораторию, придется все начинать заново.
В полукруглом замкнутом помещении без окон Лилия чувствовала себя неуютно. Хотя в ее лаборатории окна скрывало затемненное бронированное стекло, просторные отсеки с прозрачными перегородками и белыми стенами создавали иллюзию открытого пространства. А в зале для приватных совещаний Лилии сразу стало душно, несмотря на поток воздуха из кондиционера. Ей казалось, что стены, обшитые металлическими пластинами, вот-вот начнут сдвигаться и она, остановившись на пороге, привычно вдохнула из небольшого ингалятора оксид азота для подавления паники.
Впрочем, весь нижний уровень небоскреба Дома Риоваль представлял собой защитный бункер с идущими зигзагом коридорами, наглухо изолируемыми отсеками и потайными ходами. Даже при ядерном взрыве подземный этаж небоскреба остался бы в целости, а замкнутая система очистки воздуха, склад припасов и медикаментов позволили бы семье Риоваль продержаться в бункере не меньше года.
Почти все кресла, расположенные амфитеатром перед небольшим подиумом, словно в учебной аудитории, были заняты. На первом ряду расположились старшие сыновья барона — Виктор Лирой, главный финансист и фактически правая рука Риоваля, Килиан Гордон, глава отдела сбыта, и Джадд Лирой, отвечающий за лаборатории. На втором ряду примостился неприметный Зед Кларк, ведающий промышленным шпионажем. Было необычно видеть верхушку Дома Риоваль без личных охранников, но доступ в зал имели только члены семьи. Впрочем, многие присутствующие в зале были вооружены — привычка никогда не расставаться с нейробластером или игольником была свойственна многим джексонианцам. Барон Риоваль не возражал против личного оружия — вряд ли бы кто-то осмелился пустить его в ход на глазах у начальника службы охраны.
Этот пост уже несколько лет занимал Рилан Агоста, один из младших сыновей барона. Он стоял у входной двери, перекинув через плечо длинную черную косу с золотым ободком, скрепляющим кончик, и внимательно оглядывал каждого входящего. Кобура с нейробластером открыто висела на его поясе, за ухом был закреплен миниатюрный передатчик, к которому Ри время от времени прислушивался и негромко отдавал указания.
В зале было шумно — шестьдесят восемь разновозрастных братьев и сестер переговаривались в голос. Лилия спрятала ингалятор в карман лабораторного халата и, высмотрев свободные кресла в последних рядах, направилась к ним. Рилан придержал ее за рукав, и она досадливо поморщилась.
— Все бегом, все спешишь, моя занятая девочка, — улыбнулся Ри, когда Лилия со вздохом повернулась к нему.
Его глаза, как всегда, с наигранным восхищением оглядели ее с головы до ног, задержавшись на груди. Лилия поежилась, ей немедленно захотелось застегнуть халат до последней пуговицы у горла.
— Ты все время пропадаешь в лаборатории, Лилли, мы так давно не виделись... Почему же ты не удостоила меня приветствием и милой улыбкой? Ты разбиваешь мое сердце! Неужели я чем-то обидел тебя? — в черных глазах блеснули насмешливые искорки.
Лилия оглянулась — кресло отца, расположенное в центре подиума, пустовало, а потайная дверь за ним все еще была закрыта.
— Привет, Ри! — холодно сказала она и подергала рукой, но Рилан не отпускал ее. — Я очень спешила, боялась опоздать… Мне нужно занять место — ты же знаешь, отец терпеть не может, когда кто-то расхаживает по залу во время собрания! Отпусти мой халат, Ри!
— Только в обмен на нежный поцелуй… — начал Рилан, но внезапно отвлекся и отвел глаза, прислушиваясь к передатчику.
Лилия высвободила руку и быстро направилась к креслам.
«Я скорее поцелую лабораторную крысу, чем тебя, братец», — с раздражением подумала она, усаживаясь на свободное место.
Рилан начал флиртовать с ней, как только она вернулась с Эскобара. Вот уже шестой месяц Лилия отвергала его навязчивые приставания или делала вид, что не замечает их. Несмотря на привлекательную внешность, Ри вызывал в ней отвращение. Она не понимала его и немного побаивалась. Лилию настораживал взгляд Рилана — в глубине его проницательных глаз все время чудился какой-то нездоровый шальной огонек. Она физически ощущала исходящую от него опасность, и от этого ей становилось не по себе. Все его ухаживания сводились к сальным намекам, полушутливым замечаниям и легким, будто бы ничего не значащим прикосновениям. Он никогда не пытался обнять или облапать Лилию, но постоянно норовил до нее дотронуться — взять за руку, потрепать по щеке или волосам, как бы невзначай провести кончиками пальцев по открытой шее. Лилия раз за разом требовала оставить ее в покое, но Рилан пропускал ее слова мимо ушей. При каждой их встрече все повторялось заново.
Она знала, что у Рилана полно подружек и несколько постоянных любовниц, и удивлялась, почему его непонятный интерес к ней никак не угаснет. Он был не из тех мужчин, кто мог потерять голову от любви. Лилия надеялась, что с течением времени приставания Ри прекратятся сами собой, а пока старалась избегать мест, где могла случайно столкнуться с ним.
Лилия оглядела зал — все совершеннолетние дети барона Риоваля были в сборе. Большинство из них были сводными братьями и сестрами, но были и родные — как, например, Виктор и Джадд Лирой или Мадлена, Хелен и Джон Квитовски.
Все они носили фамилии своих матерей.
«Только один человек может быть бароном Риовалем, — повторял отец. — Настанет время, когда кто-то из мальчиков унаследует мое кресло, получит мое имя и сохранит эту традицию. На Архипелаге Джексона должен быть только один Риоваль».
Барон полагал, что женщины не способны справиться с управлением даже небольшого отдела, поэтому все службы Дома возглавляли исключительно мужчины, преимущественно его взрослые сыновья. Нельзя сказать, что барон не любил своих дочерей, однако он считал, что их основное предназначение — продолжение рода, а принятие решений для выживания и преуспевания семьи в непростом джексонианском мире — исключительный удел мужчин.
Формально Лилия Дюрона тоже была дочерью Риоваля — в ней были его гены, но ее настоящими прародителями стали шестеро гениальных ученых-медиков с Колонии Бета, Эскобара, Земли и Иллирики. Фамилия «Дюрона» была сложена из первых букв имен ее родителей, которых она никогда не встречала — четверо умерли задолго до ее рождения, а на Колонии Бета ей так и не довелось побывать.
Барон Риоваль был одержим идеей вырастить собственного гения и потратил целое состояние, чтобы раздобыть образцы тканей возможных прародителей. В результате тщательной селекции генов была создана Лилия Дюрона — уникальный биологический проект, сокровище Дома Риоваль. Лилия росла как обычный ребенок, ее не подгоняли стимуляторами роста в отличие от лабораторных клонов. Она получила блестящее образование. Окончив медицинский институт на Эскобаре, в семнадцать лет Лилия защитила докторскую диссертацию и запатентовала несколько методик по трансплантологии. Вернувшись домой, она начала работу в медкомплексе Риоваля под кураторством главного хирурга Хьюго Сури.
Отец выделял Лилию среди остальных своих отпрысков с раннего детства. Он баловал ее, хвалил и называл совершенством, своей идеальной дочкой, своим уникальным созданием. Лилия очень любила отца и хотела, чтобы он гордился ее успехами. Вся ее работа, все ее исследования были посвящены только одному человеку — барону Риовалю.
Она разработала новую технологию подсадки и доращивания поджелудочной железы in vitro, которую приобрел Дом Бхарапутра за солидное вознаграждение. Отец устроил семейный банкет в ее честь и предрек, что именно в руках Лилии сосредоточено будущее процветание и возвышение Дома Риоваль.
Неожиданный звук захлопнувшейся стальной двери заставил Лилию вздрогнуть — последний приглашенный на собрание вошел в зал, однако сам барон задерживался.
К ней подошел Джориш Стоубер, юный крепыш с румянцем во всю щеку:
— Привет, Лилли! Ничего, если я сяду рядом?
— Джо! — улыбнулась она. — Конечно же, садись!
Джориш совсем недавно достиг совершеннолетия и получил работу. Он был очень силен и вынослив для своих лет, а также отлично владел оружием. Рилан хотел забрать его в охрану, но отец почему-то отказал ему. Он передал Джориша под крыло Килиана Гордона, который вел сделки Дома, и тот принял пополнение без особого энтузиазма. Барон твердил, что у парня есть потенциал, который нельзя растрачивать в охране, однако Килиан придерживался иного мнения и мечтал поскорее сплавить юного Стоубера в ведомство Ри Агоста. Он поручал ему незначительные дела, и по большей части Джориш выполнял обязанности курьера.
Когда Лилия прилетела с Эскобара, Джориш начал ухаживать за ней, но в отличие от неприятных и пугающих приставаний Рилана, его робкие попытки привлечь ее внимание вызывали умиление. В свободные часы он приходил к ней в лабораторию и терпеливо дожидался в коридоре, когда она закончит работу, чтобы проводить до жилых апартаментов. Он оставлял под ее дверью букетики дешевых цветов и пакеты с пирожными. Он никогда не расставался с пластиковой распечаткой ее фотографии. Несколько раз он сопровождал ее на крышу небоскреба, где был разбит небольшой парк, в котором Лилия любила прогуливаться.
Хотя она нисколько не собиралась поощрять Джориша, его мальчишеская влюбленность немного льстила ей.
— Килиан сказал, что я достойно проявил себя на последнем задании, — зашептал ей на ухо Джориш. — Помнишь ту сделку с Домом Кордона?
Лилия попыталась вспомнить свой последний разговор с Джоришем, но в памяти всплыли лишь обрывочные фразы о каких-то кораблях, п-в туннелях и дефектах сварочных швов.
— Конечно, помню, — соврала она, не желая заново выслушивать подробный рассказ о том, что ее абсолютно не интересовало.
— Ки хочет доверить мне провести Сделку с домом Фелл, — похвастался Джориш. — Лилли, ты даже представить себе не можешь, какой это шанс…
Его прервало шипение открывающейся двери на другом конце зала. Все мгновенно закрыли рты, и наступила полная тишина.
Из дверного проема на помост вышел барон Риоваль в сопровождении ассистента-телохранителя. Барон тяжело опирался на трость, несколько шагов до кресла в центре подиума дались ему с большим трудом. Лилия, подавшись вперед, взволнованно сцепила руки — если бы она могла забрать хоть толику его боли! Ее сердце сжалось от тревоги — пальцы отца подрагивали, а значит, сегодня он принял удвоенную дозу стимуляторов и обезболивающего.
Барон при помощи ассистента уселся в свое кресло с небольшим коммом на правом подлокотнике. Редкие седые волосы были собраны в аккуратный хвост, черный костюм маскировал худобу и искривленные болезнью кости. Барон поставил перед собой трость и сложил ладони поверх набалдашника. Указательный палец на правой руке украшал массивный перстень с плоским черным камнем. Он никогда не расставался с ним: «Семейная реликвия, — когда-то объяснил он маленькой Лилли, — но унаследовать ее может лишь следующий барон. Такова традиция».
Барон Риоваль был крепким мужчиной и мог бы протянуть до пересадки мозга еще пару десятков лет, но прогрессирующая миелома, с которой никак не могли справиться врачи, вынудила поторопиться с выращиванием клона. Сейчас тело донора, подстегнутое гормонами роста, было готово для операции.
Внимательный взгляд барона медленно обвел молчаливый зал. Лилия встретилась с ним глазами и широко улыбнулась, а тот едва заметно подмигнул. Ее сердце радостно забилось.
— Дети мои, — начал барон Риоваль. — Как вам известно, завтра мне предстоит операция. Хью уверяет, что донор созрел, и тянуть больше нельзя. Поскольку наш хирург пересаживал мозги больше тридцати раз и потерял всего одного пациента, я склонен ему верить.
Тонкие синеватые губы барона растянулись в улыбке. Доктор Хьюго Сури встал со второго ряда и приветливо раскланялся, прижав растопыренную ладонь к груди. Он единственный из всех присутствующих не был связан с Риовалем узами генетического родства.
Все негромко поаплодировали ему, в том числе и Лилия. Она дважды ассистировала Сури на операциях по пересадке мозга и не переставала восхищаться его мастерством.
— Вторым хирургом, вместо приглашенного медика от Бхарапутры, будет наша Лилли, — сказал барон. — Доктор Сури твердит, что лучше нее никто не справится с этой работой.
Все взгляды обратились к Лилии, и она слегка покраснела. Вопрос о ее участии в операции обсуждался две недели назад — отец, Сури и Джадд Лирой одобрили ее кандидатуру, и она согласилась, не колеблясь ни секунды. Однако для остальных это назначение стало сюрпризом.
Она заметила удивление на многих лицах, а Мадлен Квитовски что-то недовольно прошептала на ухо своему соседу Лео Шепарду. «Их смущает моя молодость и якобы неопытность, — с обидой подумала Лилия. — Но вы еще не видели меня в деле, дорогие родственнички! Я уже достигла уровня Сури, а вскоре во многом превзойду его».
— Эта блестящая команда меня не подведет! — черные глаза барона с теплотой посмотрели на Лилию, и ее досада улетучилась без следа. — За ходом операции будет наблюдать Ри. Предосторожность никогда не бывает лишней.
— Я возьму двоих охранников, отец, — отозвался Рилан. — Все будет под контролем.
— После операции мне придется провести пару недель на больничной койке, — продолжил барон. — Палата будет изолирована, но я смогу поддерживать связь по комму. Однако меня продержат без сознания не меньше трех суток, поэтому временное управление делами Дома я поручаю Виктору, как обычно.
Долговязый Вик Лирой неохотно поднялся и дернул подбородком, всем видом показывая, что это представление — всего лишь пустая формальность. Все знали, что во время отсутствия барона именно Виктор всегда заменял его. Выдающийся финансист, главный бухгалтер Дома Риоваль внешне напоминал ученого-исследователя: узкое бледное лицо, близоруко прищуренные глаза и высокие залысины на лбу. По негласному мнению считалось, что Виктор станет новым бароном в случае смерти Риоваля.
— Напоминаю, что Виктор не вправе заключать крупные сделки без одобрения Килиана, Джадда, Зеда и Леонида. Также напоминаю, что сделки на сумму, превышающую по стоимости активы Дома на пять процентов, не вправе заключать никто.
— Отец, — поморщился Виктор, — нет нужды повторять очевидное. Все будет, как обычно. Я никогда не подводил тебя, а если вдруг с небес на нас свалится Сделка Века, Килиан будет тянуть переговоры до последнего, чтобы ты лично смог заключить ее.
По залу прокатился смешок.
— Так держать, мой мальчик! — усмехнулся барон.
— В ближайшее время у нас не предвидится крупных сделок, — вставил Килиан Гордон. — И некрупных тоже, если не считать завтрашнего бартера с домом Фелл.
— Хорошо, — кивнул барон. — Теперь поговорим о безопасности Дома. Наши союзники и наши враги прекрасно осведомлены о том, что я готовлюсь к пересадке мозга. Однако мы распустили слух, что операция будет проведена на следующей неделе — якобы клон подхватил инфекцию, и пересадку решили перенести. Это избавит Дом от повышенного интереса конкурентов и грязной возни вокруг нас.
— Внешние враги не доставят нам хлопот, отец, — твердо сказал Рилан. — А всех внутренних я ликвидировал.
До Лилии доходили слухи, что время от времени в Доме Риоваль вылавливали шпионов из чужих Домов. Собственно, практика внедрения агентов была широко распространена (и Дом Риоваль не был исключением) — всем хотелось быть в курсе дел своих соседей, особенно если те вели конкурирующий бизнес. Шпионы передавали коммерческую информацию, копировали базы, выкрадывали новые технологии, а также переманивали в свои Дома незаурядных специалистов.
Год назад произошел неловкий инцидент с домом Дайн, когда обеим семьям пришлось приносить извинения и обмениваться обнаруженными агентами. После этого Рилан Агоста принялся рьяно очищать Дом Риоваль от промышленных шпионов. Как правило, Дома выкупали своих незадачливых соглядатаев, но если сделка отвергалась или срывалась, Рилан жестоко расправлялся со шпионами и затем отправлял изуродованные части их тел скупым нанимателям.
Две недели назад выяснилось, что двое лаборантов Джадда Лироя на самом деле агенты Дома Фелл — они собирали данные о Лилии Дюрона и ее исследованиях. Барон Фелл предложил выкуп за своих людей, и завтра должен был состояться бартер.
— Кстати, о бартере с Феллом, — сказал Риоваль. — Килиан, они согласились на наши условия?
— Предварительные договоренности достигнуты, — поднялся с кресла Килиан.
Он был ровесником тридцатилетнего Рилана, но из-за тучности выглядел намного старше. В переговорах Килиану не было равных, поэтому он лично участвовал во встречах по всем значимым сделкам.
— Мы говорили по комм-связи, — продолжил Килиан. — Феллу жаль расставаться с двумя комплектами защитной сетки. К тому же он не уверен, что его люди не пострадали — слухи о жестокости нашей службы охраны разошлись довольно широко. Поэтому мы прервали беседу и решили встретиться лично, предъявив захваченных агентов. Дом Харгейвз любезно предоставил площадку для переговоров и обмена. Я хочу, чтобы Сделку заключил Джориш Стоубер.
Джориш сглотнул и поднялся, крепко упершись ногами в пол. Он решительно посмотрел в глаза барона, белые щеки залил румянец.
— Джо неплохо показал себя на предыдущих переговорах, и я думаю, что он сумеет провести бартер на выгодных для нас условиях, — закончил Килиан.
— Что ж… — выдержал паузу барон Риоваль. — Я давно говорил, что у мальчика есть потенциал. Подтверждаю полномочия Джориша Стоубера представлять интересы Дома Риоваль на сделке по обмену шпионов Фелла на две сети плазменных поглотителей. Надеюсь, ты не подведешь меня, сынок. Два комплекта сети, на меньше не соглашайся.
Лилия вспомнила, что рассказывал ей Джориш об этой сделке. Дом Фелл заполучил или разработал технологию индивидуальной защиты от плазменного оружия. Об этом прознали агенты Зеда, внедренные на станцию Фелл, и конечно, барон Риоваль заинтересовался новинкой.
— Отец, наш Дом получит защитные сети, я клянусь в этом, — отчеканил Джориш.
Лилия вдруг подумала, что в предложении Килиана был какой-то подвох. Вероятно, тот был не уверен в результате переговоров, и поэтому решил отправить к Харгейвзам именно Джориша, чтобы в случае провала свалить на него всю вину. Она вздохнула: нужно не забыть после собрания намекнуть Джоришу, что переговоры с Феллом — ловушка Килиана, и встреча, скорее всего, пройдет неудачно.
Барон выпустил из рук набалдашник трости и слегка хлопнул в ладоши. Лилия с болью отметила, что его пальцы почти не сгибаются, а ладони словно истончились.
— На этом собрание закончено, дети мои. Возвращайтесь к своим делам, а когда Хью приведет меня в чувство, не забудьте позвонить по комму, иначе я крепко на вас обижусь.
Ассистент-телохранитель помог барону подняться, и он, тяжело припадая на трость, заковылял к открывшемуся дверному проему.
После того как потайная дверь за подиумом закрылась, все встали с кресел и начали постепенно расходиться, на ходу обсуждая текущие дела или просто беседуя о разных пустяках. Лилия шла рядом с Джоришем, вполголоса излагая ему свои соображения насчет завтрашней сделки. Тот, сведя брови, сосредоточенно кивал.
Рилан Агоста, все еще стоящий у входа, проводил их тяжелым взглядом.
***
Два стола с подготовленными пациентами стояли в просторной операционной, сдвинутые изголовьями друг к другу. Зеленые пластиковые простыни укрывали тела, оставляя открытыми плечи и обритые головы.
И донор, и барон лежали на животе, их головы были приподняты и закреплены фиксаторами, красные линии на коже обозначали места будущих разрезов. Лица, обращенные к полу, были закрыты кислородными масками, внизу свисали трубки капельниц и отвода жидкостей.
Смуглая голова донора находилась в десяти дюймах от шишковатого черепа барона. Его истончившаяся бледно-синюшная кожа словно осела на деформированные болезнью кости, и шейные позвонки торчали крупными неровными бусинами.
«Все будет хорошо, отец», — подбодрила его и себя Лилия. Облаченная в белый костюм и маску, она держала на весу руки в стерильных перчатках.
За прозрачной стеной операционной прохаживался скучающий Рилан Агоста с парой охранников.
Два монитора отслеживали жизненные показатели, две помпы поддерживали замедленный сердечный ритм. Трое ассистирующих медтехников стояли наготове, один из них держал переносной медсканер.
Лилия шагнула к столу донора, доктор Сури — к столу барона. Они переглянулись, и Лилия вздрогнула — глаза доктора над маской неестественно блестели, словно он был на взводе или принял дозу стимуляторов. Лилия моргнула и отвела взгляд, решив, что ей почудилось. За свою жизнь Хьюго Сури провел не меньше тридцати операций по пересадке мозга, с чего бы ему нервничать теперь?
«Возможно, из-за того, что сейчас он оперирует самого Риоваля?» — мелькнула тревожная догадка, но в этот момент медтехник вложил в ее руку виброскальпель, и все посторонние мысли мигом вылетели у нее из головы.
— Приступаем! — сказал Сури, и третий ассистент нажал кнопку обратного отсчета времени.
Они начали работать синхронно, не отставая друг от друга ни на миг.
Лилия рассекла по обозначенным линиям кожу клона, затем раскрыла шейный отдел позвоночника и ровным кругом сняла верхнюю часть черепной коробки. Пиликнул таймер, и помпы начали закачивать раствор для постепенной остановки сердца. Лилия поочередно отсекла черепные нервы от мозга клона и, когда на мониторах вытянулись ровные линии, свидетельствующие о наступлении клинической смерти обоих пациентов, убыстрила темп. Как и доктор Сури. В запасе у них было меньше трех минут.
Лилия принялась осторожно разъединять пучки спинномозговых волокон и нервных корешков, а потом одним движением удалила мозг клона из черепной коробки. Медтехник подставил лоток для биоотбросов и быстро очистил от остатков оболочки и крови пустой череп, похожий на вылущенный гранат.
Как только медтехник убрал руку с акустическим поглотителем, доктор Сури бережно поместил в череп клона мозг Риоваля.
Таймер вновь пиликнул. Медтехник откатил стол с трупом барона и полностью закрыл его простыней. Лилия вместе с Сури склонились над головой клона-донора.
Лилия занялась черепными нервами, а Сури приступил к самому сложному этапу трансплантации — соединению ствола головного мозга со спинным, — спаивая нервные волокна. У них оставалась одна минута пятьдесят секунд.
Закончив с последней парой черепных нервов, Лилия подняла глаза на Сури. Тот стоял, откинув голову, и медтехник стирал пот с его лба стерильным тампоном. Второй помощник, вооружившись тубой с биогелем для сращивания мышечных тканей, склонился над шеей нового тела Риоваля.
«Так быстро? — удивилась Лилия. — Ему бы потребовалось еще минимум полминуты».
Бросив взгляд на таймер, она похолодела. Сорок три секунды до окончания операции. Доктор Хьюго Сури был гениальным хирургом, но даже самому гениальному хирургу во всей вселенной было не под силу провести реиннервацию проводящих путей позвоночника всего за одну минуту.
— Стой! — она перехватила руку медтехника с тубой и осторожно развела пластины шейных позвонков.
— В чем дело, Лилли? — недовольно переспросил Хьюго Сури. — Мы теряем время! Чем скорее мы проведем реанимацию, тем меньше побочных осложнений…
Лилия не слушала его. Ее бросило в холодный пот — Сури залатал кровеносные сосуды и, свернув пучки нервов как попало, щедро залил их биогелем. Для исправления того, что он натворил, потребовалось бы несколько часов.
— Убийца! Убийца! — закричала она. По ее лицу покатились слезы.
Дверь операционной с шипением раскрылась, и, нарушая стерильность помещения, внутрь вбежали Рилан с охранниками. Медтехник, задрожав, выронил тубу с гелем и поднял руки вверх.
— Лилли, что произошло? — напряженно спросил Рилан.
Он уставился на тело клона, напоминающее учебное пособие по препарированию головного мозга. На обоих мониторах бежали ровные линии. Таймер тревожно загудел.
— Ри, он убил его! — задыхаясь, выкрикнула Лилия. Из-за пелены слез она видела лишь размытые силуэты и, сорвав маску, быстро вытерла глаза. — Он даже не попытался соединить мозг отца с телом! Сури убил его!
— Отец еще жив, — сказал Рилан. — Ты сможешь закончить операцию?
Лилия резко замотала головой.
— Слишком поздно. У нас было всего три минуты…
— Взять его! — приказал Рилан охранникам, кивнув на Сури.
Доктора повалили на пол и, вывернув руки за спину, сковали наручниками. Тот завопил от боли, и охранник залепил ему рот пластиковой повязкой.
— Уведите его в камеру, наручники не снимать. Кляп оставить — вы же не хотите наслаждаться его воплями!
Охранники рывком подняли мычащего Сури с выпученными безумными глазами и поволокли к выходу. Его ноги безвольно волочились по полу.
Перепуганные медтехники сгрудились у столика с инструментами.
Лилия посмотрела на тело с распахнутым черепом и вскрытой шеей. Было что-то непристойное в том, что ее отец лежал, словно труп после диссекции. Она стянула перчатки и голыми руками вернула на место откинутую черепную коробку. Потом соединила кожу — она была теплой — и склеила биогелем.
Рилан подошел к столу, где под простыней остывало прежнее тело барона, и медленно провел по его руке, словно прощаясь.
Таймер с обратным отсчетом громко зазвонил и остановился. На нем мерцали цифры 00:00.
— Время смерти… — произнесла Лилия и запнулась. — Время смерти…
Она не смогла продолжить и разрыдалась в голос. Рилан подошел к ней и мягко привлек к себе.
— Тише, девочка моя, тише, — шептал он, поглаживая Лилию по волосам. Та уткнулась ему в грудь, сотрясаясь от плача. — Успокойся! Преступление Сури не останется безнаказанным. Мы отомстим за смерть отца.
— Зачем… зачем он это сделал… — всхлипывала Лилия. — Отец обращался с ним, как с сыном… Он доверял ему…
Рилан обнял ее, баюкая, словно ребенка.
— Он явно выполнил чей-то заказ, и я узнаю, кто за всем этим стоит.
Он поднял глаза на трясущихся медтехников:
— Чего застыли, болваны! Введите ей успокоительное!
Все трое склонились над столиком, быстро перебирая ампулы и инъекторы, что-то упало и со звоном покатилось по полу.
Лилия покачала головой.
— Я... я в порядке, Ри, спасибо, — она вытерла слезы и на несколько мгновений застыла с прижатыми к лицу ладонями. — Я в порядке. Ничего не нужно.
— Ты уверена? — Рилан, приподняв лицо за подбородок, внимательно посмотрел ей в глаза. — Хорошо. Сейчас мы пойдем в мой офис, и ты подробно расскажешь все, что здесь произошло. Техники видели, что сделал Хьюго?
— Вряд ли. Я бы и сама не заметила, если бы он не поспешил. Закончи он на полминуты позже, мы бы начали реанимацию, и все выяснилось бы только на вскрытии. Или не выяснилось вовсе — если бы Хьюго сам проводил его.
— Понятно… — протянул Риоваль. Он посмотрел на медтехников. — Наведите здесь порядок и подготовьте подробный отчет. Через час я соберу общее собрание. Братья должны узнать, кто и зачем убил нашего отца.
***
Лилия, так и не переодевшись после операционной, впервые в жизни находилась в зале-бункере на небольшом подиуме — там, где всегда на собраниях сидел отец. Рилан сам перенес ей кресло из амфитеатра и водрузил его на край помоста.
Она вновь машинально ощупала карманы медкостюма, но ее ингалятор остался в комнате, поэтому Лилия старалась не смотреть по сторонам. Впрочем, сейчас клаустрофобия почти не досаждала ей.
В офисе Рилана она снова разрыдалась после подробного рассказа о том, что случилось в операционной. Когда Лилия в четвертый раз повторила, что Сури не оставил отцу ни единого шанса на спасение, Ри заставил ее принять транквилизатор. Под воздействием препарата все ощущения притупились, и она воспринимала окружающий мир словно сквозь толстое полупрозрачное стекло.
Отец был мертв. Она до сих пор не могла окончательно поверить в это. Подлый Сури, которого отец так высоко ценил и которому безоговорочно вверил свою жизнь, предал его, прикончив исподтишка. Он был уверен, что преступление сойдет ему с рук.
Рилан решил допросить Сури с суперпентоталом в присутствии всех совершеннолетних наследников барона. После рассказа Лилии он разослал по коммам зашифрованное сообщение своим братьям — хотя барон Риоваль не оставил завещания, он постоянно твердил, что наследником Дома может стать его потомок только мужского пола.
Они сидели в зале, заняв привычные места — на первом ряду Виктор и Джадд Лирои, Килиан Гордон, за ними Зед Кларк и остальные. Как обычно, их личные охранники остались за дверью. Почти половина кресел пустовало — в зале собрались только мужчины.
Странная картина предстала людям, сидевшим в амфитеатре: в центре подиума возвышалось кресло барона, словно трон почившего короля, справа от него — Лилия, которая сидела, чуть ссутулившись и скрестив руки, а слева — прикрученный к стулу Хьюго Сури, встрепанный и мокрый от пота. Его рот стягивала все та же пластиковая повязка, но Сури уже не мычал и не пытался освободиться, лишь испуганно водил выпученными глазами из стороны в сторону.
В зале стоял гомон, лица всех братьев были серьезны и напряжены. Виктор и Килиан о чем-то ожесточенно спорили, размахивая руками, Лео Шепард вскочил с места и пересел на первый ряд, потеснив погруженного в свои мысли Джадда Лироя. Один лишь Рилан сохранял хладнокровие. Закрыв дверь за последним вошедшим, он поднялся на подиум и, вытащив из кармана инъектор, прижал его к шее Хьюго Сури. Глаза доктора остекленели, он уставился в одну точку, тяжело дыша.
Рилан встал за креслом барона и положил на спинку скрещенные ладони.
— Итак, все в сборе и мы можем начать наше печальное собрание, — объявил Рилан. — Кстати, а где Джориш Стоубер?
— Он в Доме Харгейвз, ведет переговоры, — ответил Килиан Гордон. — Но его присутствие здесь совершенно необязательно.
— Согласен, — кивнул Рилан и продолжил, — вы все получили мои сообщения и знаете, что при пересадке мозга отец был убит доктором Сури. По чистой случайности и благодаря наблюдательности Лилли, нам удалось поймать его за руку на месте преступления.
— Ты допросил его? — спросил Зед. — Кто заказчик?
— Я решил провести допрос в вашем присутствии и уже ввел ему дозу фастпенты. Мы все вместе выслушаем его рассказ, а дальнейшая судьба Сури, как я полагаю, уже предрешена.
Виктор Лирой вдруг поднялся с места и повернулся к залу.
— Я не понимаю, почему это собрание ведет начальник охраны, — заявил он. — Сейчас я заменяю отца и как временный глава Дома предлагаю сперва решить вопрос о наследовании. Планы мести могут подождать. Сури пойман, и через несколько минут мы узнаем от него имя заказчика. Дом Риоваль не оставит преступление безнаказанным. Однако все решения должен принимать новый барон, а не его служба безопасности.
— Что за спешка, Вик? Не терпится занять это кресло? — усмехнувшись, Рилан похлопал ладонями по кожаной обивке. — Не волнуйся, через полчаса ты уже будешь восседать на нем, а пока что нам нужно выслушать Сури. Фастпента скоро начнет действовать.
— И впрямь, что за спешка? — вскочил на ноги Килиан. — Виктор, отец не оставил завещания, но он никогда не говорил, что наследование будет идти по старшинству.
— Кажется, совершенно очевидно, кого именно отец готовил в преемники, — ледяным тоном ответил Виктор. — Я много лет вел финансы Дома и заключал сделки, я…
— Я заключал сделки, Вик! — перебил его Килиан. — И я держу ниточки всех наших контрактов. Я не считаю тебя достойным занять место барона Дома! Ты всего лишь бухгалтер, а для ведения серьезных дел нужно соображать не только в цифрах и отчетах!
— Похоже, ты считаешь себя достойной кандидатурой! — по бледному лицу Виктора поползли красные пятна. — Тогда почему отец всегда советовался со мной, а не с тобой?
— Не передергивай, ты, лживая тварь! — заревел Килиан. Хватая воздух ртом, он резко рванул ворот рубашки, освобождая толстую шею. — Я не намерен подчиняться какому-то паршивому бухгалтеру! Ты не умеешь вести дела и приведешь Дом к краху, идиот!
Все в зале возмущенно загудели.
— Прежде чем вы начнете потасовку, подумайте о том, что тело отца даже остыть не успело! — выкрикнул Лео Шепард. — А вы уже готовы начать драку за наследство! Сначала нужно выслушать эту мразь Сури и узнать имя заказчика!
— А почему кто-то решил владеть Домом Риоваль единолично? — поднялся с заднего ряда Эрик Болд, отвечающий за гаражи с флаейрами и мототехникой. — Управлять домом так, как отец, не сможет никто из нас. Нужно подсчитать активы и разделить все поровну между наследниками!
— Ты хочешь уничтожить наш Дом, кретин?! — закричал Виктор Лирой.
— Дом уже зашатался, Вик, — Джон Квитовски поддержал Эрика. — Я бы не отказался получить свою долю и улететь на Землю. После того как мы разделим наследство, денег на безбедную жизнь хватит всем!
Лилия не верила своим ушам. Действие транквилизатора заканчивалось, и она с болью подумала, что никого, кроме нее, Рилана и Лео, не заботит смерть отца. Братья были готовы перегрызть друг другу глотки из-за наследства и единым махом уничтожить все, что создавалось долгие годы.
— У нас тут не бетанская демократия! — воскликнул Виктор. Он выхватил нейробластер и направил его на Эрика. — Я не позволю тебе погубить наш Дом!
Все вскочили с мест и закричали разом. Лилия с ужасом смотрела на бурлящий зал — каждый старался переорать соседа, тучный Килиан повис на руке Виктора с нейробластером, а Эрик то поднимал, то опускал свой игольник. Многие последовали примеру Виктора и вытащили оружие.
Один только Рилан молча улыбался, наблюдая за разбушевавшимися братьями. Он медленно поглаживал ладонями спинку кресла барона.
Вдруг Джадд Лирой выкрикнул то, что уже давно незримо витало в воздухе:
— Почему никто не хочет выслушать Сури?! Кто-то не желает, чтобы он сказал его имя? Кто из вас убил отца?!
Гвалт немедленно стих, словно кто-то резко выключил в зале звук, и все головы повернулись к Джадду.
— Кажется, я догадываюсь, кто это сделал… — прерывисто просипел Килиан, задыхаясь от одышки.
Он оттолкнул Виктора и выхватил свой нейробластер.
Лицо Виктора перекосилось от ярости. Он открыл рот, явно собираясь выкрикнуть ответное обвинение, но вдруг Рилан неожиданно громко зааплодировал.
— Как приятно наблюдать за любящей сплоченной семьей! — сказал он, свернув зубами в короткой усмешке. — Я ожидал такую реакцию, но не думал, что вы скатитесь на дно столь быстро. Я зря прервал вашу прелестную дискуссию — нужно было просто подождать, пока вы все не перестреляете друг друга.
Виктор вдруг уставился на правую руку Рилана.
— Однако я предпочитаю наблюдать за дуэлями на нейробластерах с безопасного расстояния, — с этими словами Рилан опустился в кресло барона и завел ладонь под правый подлокотник.
— Ах ты сукин сын! — заревел Виктор, ринувшись вперед. — Ты украл декодировщик!
По краю подиума вырос голубовато-прозрачный барьер, и Виктор врезался в него всем телом. Силовое поле, спружинив, отбросило его назад, и он упал прямо на Килиана.
Люди из задних рядов кинулись к выходу, но стальная дверь оказалась заблокированной. В нее принялись молотить кулаками, затем попытались вышибить. Эрик Болд выпустил в дверь весь заряд игольника, оставив на металлической поверхности десятки микроскопических отверстий.
Виктор несколько раз выстрелил из нейробластера в невозмутимого Рилана, но барьер поглотил энергетические разряды без следа.
Лилия в страхе прижала ладони к лицу. Возможно, Рилан просто хотел угомонить братьев, которые едва не начали убивать друг друга… Но тогда почему Виктор обвинил его в краже какого-то декодировщика?
— Вик, это бесполезно, — лениво сказал Рилан. — Силовое поле не пропускает ничего, кроме звуковых волн. Надеюсь, никто не притащил в зал акустическую гранату? Бластеры, игольники, парализаторы, плазма — все бесполезно. Иллириканская разработка. Отец никогда не пользовался барьером, но время от времени проверял его действие в моем присутствии — ведь я возглавлял службу безопасности.
Рилан коротко рассмеялся. Побагровевший Килиан упал в кресло, тяжело отдуваясь. Джадд вместе с Зедом встали вплотную к барьеру, прижав к нему дула игольников.
— Зал заблокирован! — объявил Рилан. — Поэтому прекратите бессмысленную возню и сядьте на места!
Некоторые неохотно подчинились. Рилан поднял правую руку и пошевелил пальцами — на указательном поблескивал отцовский перстень с плоским черным камнем.
— Сукин сын! — с ненавистью повторил Виктор.
Сине-багровый Килиан что-то прохрипел со своего кресла и схватился за грудь.
— Хорошо, что отец держал это в тайне, верно, Вик? Всего трое сыновей знали о декодере, не считая, конечно, меня, — ухмыльнулся Рилан. — Старик лично поручил мне проследить, чтобы никто не снял это кольцо с его пальца. Он не доверял своим старшим наследникам, а также сейфам и хранилищам.
Лилию начала бить крупная дрожь. Она все поняла. Семейная реликвия оказалась кодами доступа Дома Риоваль, и этим кольцом Ри активировал силовой барьер. Он снял перстень с мертвой руки барона, а это означало только одно — именно Рилан приказал Сури убить отца.
— Дорогие братья, думаю, мы все едины во мнении, что наш старик слишком долго правил Домом и ему пришла пора уйти на покой. Отец всегда повторял, что лишь один человек может носить имя Риоваль, и я решил, что вполне достоин этой чести.
Лео Шепард громко выругался.
— Я получил власть и не намерен ни с кем ее делить, — продолжил Рилан. — Никто из вас мне не нужен. Вик… ты много лет занимался бухгалтерией Дома, но я могу нанять толкового экономиста, и он справится с твоей работой ничуть не хуже. Килиан! Ты всерьез полагаешь, что только благодаря твоим контрактам Дом Риоваль разбогател? Какая чушь! Я намерен пересмотреть все Сделки и заключить новые. Джадд! В твоем подчинении находились все лабораторные крысы, но я сам могу контролировать свой медкомплекс. Никто из вас не представляет для меня никакой ценности. Я могу купить любые мозги и мускулы или просто создать их.
Все в зале подавленно слушали его монолог, и тишину нарушали только хрипы Килиана, умирающего от сердечного приступа.
— Сейчас вы для меня просто ненужный балласт, — Рилан вытащил из кармана черный пульт и нажал на нем несколько клавиш. — Я внес небольшие изменения в систему очистки воздуха. Они вряд ли приведут вас в восторг, но зрелище будет незабываемое!
Три потолочные пластины сдвинулись, и в зал опустились металлические трубки с широкими жерлами. Лилия зажмурилась и заткнула уши. Перед ее глазами промелькнула картина огненного смерча: трубы с грохотом извергают потоки плазмы и заживо сжигаемые люди кричат, превращаясь в горстки пепла. Однако пауза, заполненная гнетущей тишиной, затянулась, и Лилия приоткрыла глаза.
Люди в зале, задрав головы, молча смотрели на металлические трубки. Первым зашелся в удушающем кашле Килиан. По его телу прошла судорога, он скатился с кресла и затих на полу бесформенной грудой.
Затем закашлялся Джадд, а за ним остальные, и зал наполнился захлебывающимися хрипами — видимо, трубки закачивали внутрь какой-то отравляющий газ. Лилия невольно задержала дыхание.
Виктор упал на колени и, сжав одной рукой распухающее горло, без остановки палил из нейробластера в одну точку барьера, словно пытаясь прожечь в нем дыру. Сполохи разрядов растекались на поверхности силового поля и тут же гасли.
Джадд Лирой обреченно закрыл глаза и приставил к груди игольник. Он рухнул на пол рядом с Виктором, который свалился набок и бился в конвульсиях, стараясь разодрать ногтями собственное горло. Те, кто не успел последовать примеру Джадда, умирали в страшных муках — раздирающий кашель не давал им вдохнуть, они корчились на полу, выплевывая сгустки крови и слизи.
Рилан, подавшись вперед, с интересом наблюдал за последними секундами жизни своих братьев. Вскоре все было кончено — зал усеяли мертвые тела в лужах крови и рвоты, с искаженными багрово-черными лицами.
— Фертрон! — сказал Рилан, поднимаясь с кресла. — Газ без цвета, запаха и вкуса. В большой концентрации убивает за считаные минуты. Очень мучительно.
Он обернулся к Лилии, которая смотрела в зал, плотно запечатав ладонями рот, изо всех сил стараясь подавить рвущийся наружу крик.
— Ну разве это не прекрасно? — с восхищением произнес Рилан. — Удивительно, что старик не додумался до этого. Наглухо закрытое помещение, иллириканский силовой барьер — идеальная камера смерти для неугодных людей.
Он пружинистой походкой прошелся вдоль барьера, вглядываясь в череду лиц, изуродованных предсмертными судорогами, словно смакуя их вид.
— Я впечатлил тебя, Лилли? Разве это не самый простой и элегантный способ разом покончить с огромным количеством проблем?
Черные глаза с искорками безумного веселья уставились на нее в упор. Лилия выдержала его взгляд и, выпрямившись, сложила руки на коленях.
— Ты сумасшедший… ты заплатишь за это! — воскликнула она, поразившись, каким хриплым стал ее голос.
— Неужели? — поднял брови Рилан. — Сейчас я контролирую Дом. Думаешь, кто-то поднимет мятеж? И кто, интересно мне знать? Я единственный наследник барона, и теперь Дом принадлежит мне. Идем, Лилли!
Он оглядел зал и провел ладонью по спинке кресла барона.
— Я буду принимать решения сам. Мне не нужны советники и общие собрания. Пожалуй, я прикажу законсервировать помещение, оставив пару видеокамер… Как думаешь, Лилли, это достойная могила для наших братьев? Они будут лежать здесь целую вечность, как в настоящем семейном склепе, а я иногда буду любоваться видом их разлагающихся тел.
Лилия посмотрела на привязанного к стулу Хьюго Сури. Тот сидел неподвижно, безвольно уронив голову на грудь. Он не дышал и явно был мертв уже давно — похоже, Сури умер раньше тех, кто отравился газом за силовым барьером. Рилан проследил взгляд Лилии и усмехнулся.
— Как ты понимаешь, я ввел ему совсем не фаст-пенту, — сказал он. — Сури рассчитывал, что я аннулирую его контракт и отправлю на Эскобар с чеком на полмиллиона бетанских долларов в кармане. Что ж, я выполнил свою часть сделки — контракт Сури аннулирован, а деньги… мертвецу они вряд ли понадобятся.
— Рилан, ты безумец… — прошептала Лилия.
Его глаза вспыхнули яростью. Он наотмашь ударил ее по щеке, и Лилия упала на колени, прижав ладонь к скуле.
— Барон Риоваль, Лилли. Теперь я — барон Риоваль! Постарайся запомнить мое новое имя.
***
Приняв доклад от Майрона Кэса, нового начальника охраны, Рилан велел посадить Лилию под домашний арест в ее комнатах.
Боль в скуле немного утихла, и перестало звенеть в ушах, но Лилия все равно не отрывала ладонь от щеки. Ей казалось, что под пальцами кровоточит.
— Я бы с удовольствием обсудил твои планы на будущее, моя девочка, — сказал ей Рилан, — но сейчас у меня полно дел. Поговорим за ужином.
Лилия покорно отправилась вслед за Майроном. Она никак не могла сосредоточиться, постоянно возвращаясь мыслями к тому, что сотворил ее безумный брат. О каких планах на будущее может идти речь, когда он убил отца и всех, на ком держался Дом Риоваль! Рилан — сумасшедший маньяк. Она вновь вспомнила кошмарный зал массовой казни и то странное выражение лица Ри, когда он всматривался в изуродованных мертвецов.
Майрон запер дверь на кодовый замок, и Лилия, шатаясь, направилась в ванную. Она глянула на себя в зеркало — под глазами залегли темные круги, на левой щеке налился фиолетовый синяк. Скулу пересекала небольшая, но глубокая царапина — видимо, именно в это место угодил ободок перстня-декодера. Волосы выбились из аккуратного пучка и свисали растрепанными прядями.
Лилия сделала себе инъекцию транквилизатора, а затем, стараясь думать только о порядке своих действий (Открыть воду. Взять губку. Протереть лицо. Выключить воду), умылась, заклеила царапину повязкой с гелем-антисептиком и направилась в спальню. Не раздеваясь, она рухнула на постель и тут же провалилась в сон.
Ее разбудил охранник, который сообщил, что барон Риоваль желает разделить с ней ужин, поэтому она должна привести себя в порядок и быть готова через десять минут.
Голова была все еще тяжелой от переизбытка успокоительного, к тому же Лилию начало подташнивать, поэтому перед душем она ввела себе синергин. Облачившись в свою обычную шелковую тунику и свободные брюки, она собрала волосы в хвост и вышла к охраннику.
Несмотря на синергин, ее тряс озноб. Она боялась предстоящей встречи с Риланом, и поэтому всю дорогу уговаривала себя не поддаваться страху, держаться уверенно и собрать воедино всю свою решимость. Она необходима Рилану. Если бы он не нуждался в ее работе, то поместил бы за силовой барьер к Джадду, Виктору и остальным. Он не посмеет причинить ей вред — несмотря на свое безумие, Рилан прекрасно понимает ее ценность. Он захочет, чтобы она продолжила работать в его лабораториях.
От одной мысли, что ей придется работать на Рилана, внутри все переворачивалось. Убийца отца, обезумевший от жажды власти, хладнокровно прикончивший своих братьев… Желудок Лилии сжался в спазме — перед глазами снова возникли мертвые тела, лежащие вповалку за силовым барьером. Она не желала оставаться в этом Доме ни единого дня, ей нужно выкупить свою свободу любой ценой. Дом Бхарапутра с радостью предложит ей работу. Рилан, конечно, потребует немалую сумму, и Бхарапутра может не принять предложение. Тогда она возьмет кредит в Доме Дайн. Она готова выплачивать долг всю свою жизнь, только чтобы не оставаться у сумасшедшего Рилана. Она должна собраться с силами и провести переговоры. Ей предстоит заключить самую важную Сделку в ее жизни, и она должна быть тверда, спокойна и убедительна.
Рилан занял анфиладу комнат, принадлежащих покойному барону. Охранник провел Лилию в небольшой зал, где в центре стоял круглый столик, сервированный на двоих. Рилан уже был там — закинув руки за голову, он непринужденно развалился на стуле. Хотя на первый взгляд поза казалась расслабленной и ленивой, было видно, что энергия переполняла его. Глаза Рилана неестественно блестели, и Лилия поняла, что он принял дозу стимулятора. И, возможно, не одну.
Сердце Лилии екнуло и убыстрило ритм. Она нарочито медленно села напротив Рилана и принялась мысленно считать от двадцати в обратном порядке, уставившись в пустую тарелку. Лилия услышала, как Рилан придвинулся к столу и зазвенел приборами, и усилием воли заставила себя продолжить отсчет, не поднимая глаз. Как только она дойдет до нуля, то заведет разговор о сделке…
— Вина? — мягко предложил Рилан и, не дожидаясь ответа, наполнил оба бокала.
— Нет, спасибо, — сдержанно ответила Лилия и наконец-то посмотрела Рилану прямо в глаза.
Она сумела обуздать свой страх! И кажется, Ри не заметил ее волнения.
— Все же выпей вина, Лилли, — посоветовал он. — Тебе нужно немного расслабиться.
Рилан посмотрел на ее руки и усмехнулся уголком рта. Лилия наклонила голову и увидела, насколько сильно сжаты ее переплетенные пальцы — так, что напряглись жилы и побелели ногти. Она сглотнула и еле расцепила похолодевшие ладони.
— Смелее, Лилли! — насмешливо подбодрил ее Рилан, пододвинув бокал. — Давай выпьем за процветание Дома Риоваль!
Он резко поднялся со стула и, обойдя столик, оказался за спиной Лилии. Та невольно сжалась и, схватив наполненный бокал, залпом осушила его, не чувствуя вкуса. Рилан бережно снял резинку, стягивающую ее хвост на затылке, и распустил волосы. Лилия застыла, едва дыша.
— Так намного лучше, — сказал он, аккуратно расправив по ее плечам длинные черные пряди. — Тебе удивительно идут распущенные волосы.
Лилия вцепилась в край стола. Чего добивается Рилан? Хочет запугать ее? Она не должна бояться. Ри не причинит ей вреда, она нужна ему… Ей пора начинать разговор о сделке, но почему сейчас она не может вымолвить ни слова? Почему Рилан внушает ей такой ужас?
Он сделал глоток из своего бокала, который держал слегка на отлете, и вдруг склонился над ней. Рилан легко провел пальцем по ее профилю, задержавшись на легкой горбинке носа и плотно сомкнутых губах. Затем осторожно прикоснулся к затянувшейся царапине на ее щеке, и Лилия вздрогнула.
— Прости мою несдержанность, — сказал Рилан. — Я не хотел ударить тебя! Это был небольшой, но очень неприятный срыв.
Лилия подняла на него изумленные глаза.
— Сегодня ты убил больше тридцати человек… — прошептала она. — Это тоже был небольшой срыв?
Рилан хмыкнул и, сделав еще один глоток вина, вернулся на место. Он откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на ошеломленную Лилию.
— Я не мог поступить иначе, — сказал Рилан. — Будь на моем месте Виктор, Килиан, Зед — да кто угодно — они бы сделали то же самое. Барон Риоваль может быть только один, — отец всегда повторял это, и я целиком разделяю его убеждение. Проблема с наследниками решена, и сейчас меня больше заботит смена профиля деятельности моего Дома.
Он вновь наполнил бокал Лилии, и та обхватила его обеими руками, словно кружку с горячим кофе.
— Отец полагал, что сможет конкурировать с Бхарапутрой, выращивая клонов, пересаживая мозги и оказывая прочие медицинские услуги, — начал Рилан. — При этом он не гнушался иногда принимать заказы на модифицированных существ для особых клиентов. Правда, старик отверг несколько интересных предложений по изготовлению штучных созданий для одного богача с Тау Кита — очень недальновидно, на мой взгляд. Полгода назад мы выкупили у Дома Брока два борделя с клонированными шлюхами. Я просмотрел отчеты — мы получаем стабильную прибыль, и она растет с каждым месяцем. Легкие деньги делаются на людских пороках, поэтому я расширю сеть публичных домов для удовлетворения самых изощренных фантазий. Спецификой моего Дома станет исполнение любых желаний — самых смелых и необузданных, о которых не принято говорить вслух.
Глаза Рилана загорелись фанатичным огнем.
— В медицинском комплексе я буду выращивать клонов и шлюх на заказ. Если всерьез заняться сбором редких образцов тканей, я стану владельцем удивительных существ. Вложение денег в коллекцию уникальных генов принесет в будущем колоссальную прибыль. Как тебе нравятся эти перспективы, Лилли? Мой Дом станет великим, и я предлагаю тебе занять в нем подобающее место. Ты заменишь Джадда Лироя и будешь заведовать моими лабораториями. Помимо создания биоконструктов, ты сможешь вести собственные исследования на моем оборудовании — в свободное время, разумеется. Что скажешь на это, мой маленький гениальный медик?
— Нет, — твердо ответила она. — Я не буду работать на тебя, и ты прекрасно знаешь почему.
— Вот как? — улыбнулся Рилан. — И что же ты намерена делать?
— Я хочу уйти из… твоего Дома, — чуть запнувшись, сказала Лилия. Она никак не могла привыкнуть к тому, что Рилан присвоил себе имя отца и его Дом.
Страх отпустил ее, и она почувствовала себя гораздо увереннее. Сейчас начнутся переговоры по Сделке, а она никогда не умела торговаться… Что ж, она согласится на любую цену, которую назовет Рилан.
Тот оперся локтями о стол и, положив подбородок на скрещенные ладони, мягко поинтересовался:
— Куда ты пойдешь? Улетишь на Эскобар? Или отправишься к Бхарапутре?
— Это неважно, — сказала Лилия. — Хотя скорее всего я наймусь к Бхарапутре. У меня пока не хватает денег, чтобы улететь на Эскобар.
В блестящих глазах Рилана мелькнула насмешка.
— Но хватает, чтобы заплатить мне?
— Нет, — честно ответила она. — За меня заплатит Бхарапутра.
— И откуда такая уверенность? Ты уже разговаривала с бароном? Он согласен нанять тебя? И заплатить выкуп, какую бы сумму я ни запросил?
— А какую сумму ты хочешь получить?
— Ты уникальная вещь, Лилли, и стоишь немало. Что, если я потребую половину активов Дома Бхарапутры за тебя? Как думаешь, они заключат эту Сделку со мной? Не переоцениваешь ли ты себя, моя девочка?
Лилия побледнела. Он издевается над ней?!
— Не думаю, что барон Бхарапутра согласится на это, — сказала она. — Но я готова взять кредит в Доме Дайн. Просто назови цену Сделки, и я раздобуду деньги для тебя. Я выплачу все, до последней монеты.
Рилан, откинув голову, тихо рассмеялся, и по спине Лилии пополз холодок. Она что-то сказала не так? В ее словах не было ничего смешного.
— Какая милая наивность, Лилли, — произнес он. — Только ты забыла об одном очень важном моменте. Я напомню его тебе. Рабы не могут заключать сделки.
Лилия дернулась, как от пощечины.
— Длительное пребывание на Эскобаре не пошло тебе на пользу, — жесткий взгляд Рилана заставил ее съежиться. — К тому же отец всегда относился к тебе как к дочери, а не как к клону. Но это не меняет тот факт, что ты всего лишь генетический конструкт, созданный в лаборатории Дома Риоваль. Ты не сотрудник Дома, потому что с биоматериалами или животными не заключают контрактов. Клоны — собственность их создателей. Я могу сделать с тобой все что угодно, вплоть до полной утилизации. Ты моя собственность, Лилли. Моя уникальная вещь.
Рилан отпил вино и посмотрел на помертвевшую Лилию поверх бокала.
— Тогда утилизируй меня, — тихо сказала она. — Я не буду работать на тебя, Рилан Агоста.
Он со стуком поставил бокал на стол и вновь подошел к ней. Лилия приготовилась к удару, невольно зажмурившись, но Рилан всего лишь собрал ее волосы в пучок и принялся неторопливо наматывать их на кулак.
— Твоя утилизация будет напрасной тратой ценного ресурса, — медленно произнес он. — Знаешь, что я сделал с нашими оставшимися родственниками? Женщинами, подростками и детьми?
Он то распускал ее волосы, то вновь обматывал ими ладонь, и Лилии хотелось кричать от страха и отвращения.
— Они сидят в камерах и дожидаются своей очереди на биомодификацию. Я увеличил число борделей, и туда требуется персонал. После операций все они станут моими рабами-шлюхами.
— Ты чудовище, — прошептала Лилия.
— Я хотел поручить тебе самые сложные и интересные операции, но ты отказалась работать на меня, — задумчиво протянул Рилан, продолжая играть с ее волосами. — Жаль. Ты так и не поняла, Лилли, что мне не нужны гении. Я хочу преданных сотрудников, которые будут беспрекословно выполнять все мои приказы. Отец потратил годы и целое состояние, чтобы создать тебя… ну а я бы за эти деньги приобрел сотню специалистов, которые за пару лет с легкостью окупили бы все затраты.
Рилан, сжав кулак с намотанными волосами, резко рванул ее голову назад, и глаза Лилии обожгло слезами. Она смотрела на него снизу вверх.
— Выбирай, Лилли — кем ты будешь завтра в операционной. Хирургом? Или пациентом? — расширенные зрачки Рилана словно буравили ее насквозь. — Почему ты молчишь? Ты хочешь, чтобы твое тело изменили, а потом отправили в бордель обслуживать прихотливых клиентов? Мне абсолютно все равно, как ты будешь приносить прибыль — уникальными мозгами или уникальным модифицированным телом!
Он отшвырнул ее, и Лилия, ахнув от боли, едва не уткнулась лицом в стол.
— Будь ты проклят! — с ненавистью воскликнула она. — Ты убил отца! Ты всех убил! Мы были одной семьей, и каждый из нас был частью Дома, но ты уничтожил нас…
— Семья? — презрительно скривился Рилан. — Люди, с которыми меня связывает горсть отцовских генов? Это моя семья? И чего достиг старик, управляя Домом десятки лет? Вытащил из трущоб? Именно я сделаю Дом Риоваль великим.
— Ты никогда не станешь великим, Ри, как бы ни старался! — запальчиво выкрикнула Лилия. — У тебя ничего не выйдет! Все твои планы рухнут, и другие Дома растопчут тебя!
— Пророчица из тебя никудышная, — усмехнулся Рилан. — Через несколько лет я смогу всерьез конкурировать с великими Домами. Давай я предскажу твое будущее, Лилли. Завтра ты согласишься на мое предложение и будешь работать на меня до конца своих дней.
— Никогда! — упрямо повторила она.
— Правда? Неужели ты до сих пор не веришь моим словам? Если будешь упорствовать, то окажешься в борделе. Но ты умная девочка, и сделаешь правильный выбор.
Он грубо сдернул ее со стула и прижал к себе.
— Поверь, Лилли, завтра ты на коленях будешь вымаливать у меня место медтехника или простого лаборанта!
Рилан подхватил ее на руки и понес к выходу. Она прекрасно знала, что именно последует потом. Ей нужно было сопротивляться — ударить Рилана, вывернуться и попытаться сбежать, но тело охватило странное оцепенение. Обмирающее тоскливое предчувствие словно заморозило ее.
— Ты давно привлекала меня, хотя внешность у тебя весьма заурядная, — шептал над ее головой Рилан, минуя вереницу полутемных комнат. — Никак не мог понять, почему меня так тянет к тебе — из-за того, что ты уникальное создание? Или из-за того, что была любимицей отца? «Сокровище Дома Риоваль» — так он называл тебя?
Он швырнул ее на кровать, и Лилия, подобравшись, села и закрылась руками. В комнате, где горел всего один светильник, кроме широкой кровати ничего не было. Рилан запечатал своим кольцом кодовый замок на двери спальни.
Он медленно снял с себя одежду, жадно вбирая глазами каждое движение Лилии — как она дрожит и еле слышно всхлипывает, как вжимается в спинку кровати, крепко обхватив себя за плечи. Ноздри Рилана слегка подрагивали, дыхание участилось.
— Раздевайся, Лилли! — приказал он, подойдя к постели. — Или мне помочь тебе?
Он протянул к ней руку, и Лилия не выдержала. Закричав, она лягнула его коленом в грудь и быстро скатилась с кровати, мгновенно поднявшись на четвереньки. Рилан настиг ее, без труда приподняв за шиворот туники, как котенка, и тонкая ткань с треском разошлась. Он швырнул Лилию обратно на кровать и, перехватив запястья, принялся сдергивать с нее одежду. Она попыталась вывернуться, и Рилан, навалившись, с силой развел ногами ее сведенные колени.
Острая боль пронзила низ живота, и она забилась, захлебываясь криком. Ей не хватало воздуха —Рилан мерно раскачивался сверху, вдавливая ее в матрас. Одной рукой он прижимал запястья Лилии у нее над головой, а второй — обшаривал тело, сминая грудь и сдавливая ягодицы. Наконец, Рилан кончил со сдавленным стоном и перекатился на спину, тяжело дыша.
Лилия медленно отползла на край постели и, подтянув ноги к груди, свернулась в комок. Внизу живота пульсировала боль, саднило бедра и грудь — там, где ее тискал Рилан, все горело, словно после ожога. Ныли передавленные запястья. Закрыв лицо ладонями, она тихо заплакала от боли, унижения и стыда. Рилан сломал ее. Она ощущала себя жалкой, растоптанной и грязной, ей хотелось съежиться до размера молекулы и исчезнуть с лица земли. Ей хотелось умереть.
Вздрагивающая в беззвучном плаче Лилия не слышала, как Рилан встал и оделся, а потом присел на кровать рядом с ней. Он некоторое время смотрел на нее, а затем погладил по голове, перебирая волосы, взмокшие от пота и слез.
— Какой неожиданный сюрприз — тебя оставили девственницей, — сказал он, небрежно поцеловав ее в висок. — Жаль, что я не посмотрел твою медицинскую карту. Я бы не торопился и был бы нежен с тобой.
Лилия уткнулась лицом в смятое одеяло, закрываясь локтем. Казалось, что если Рилан снова дотронется до нее, она не выдержит и забьется в припадке. Она не могла выдохнуть, воздух плотным комом застрял в горле.
— Так что ты скажешь теперь насчет моего предложения, Лилли?
Она слышала его голос, но не могла разобрать слов. Ее начало знобить, струйки холодного пота побежали по телу, к горлу подступила тошнота.
— Кажется, сейчас ты не в состоянии здраво мыслить, — произнес Рилан. — Я подожду твой ответ до завтра.
Он что-то вытащил из-под кровати. Лязгнул замок, откинулась крышка, и щелкнуло гнездо инъектора. Лилия повернула голову и обезумевшими глазами посмотрела на Рилана. Спадающие на лицо волосы мешали, но она была не в силах поднять руку, чтобы их убрать. Сквозь растрепанные пряди она увидела, что Рилан сжимает инъектор с какой-то ампулой. Задыхаясь, она замотала головой, но Рилан схватил ее за плечо и быстро ввел препарат.
— Не бойся, моя девочка, это всего лишь снотворное! — усмехнулся он, укрывая ее одеялом. — Боюсь, что без него ты провела бы очень беспокойную ночь — слишком много потрясений для одного дня. Надеюсь, завтра ты примешь правильное решение. Я не собираюсь больше уговаривать тебя.
Голова закружилась, и она закрыла глаза. Звук голоса Рилана быстро удалялся от нее, словно она падала в шахту лифта, и спустя мгновение Лилия провалилась в холодную черноту.
***
Кто-то настойчиво тряс ее за плечо и, с трудом разлепив опухшие веки, Лилия сперва не поняла, где находится. Однако спустя несколько секунд события вчерашнего дня промелькнули в памяти калейдоскопом кошмарных картин, и она резко села, испуганно натянув одеяло до подбородка.
Над ней стоял охранник с недовольным лицом, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— Поднимайся! Барон Риоваль приказал привести тебя к нему в офис.
Лилия невольно сжалась и попятилась, закрываясь одеялом. Больно заныл низ живота, и мерзкий сосущий страх сдавил грудь.
— Я согласна! Скажи ему, что я согласна! — задыхаясь, закричала она. — Передай, что я буду работать на него! Я буду делать все, что он прикажет!
— Сама ему это скажешь! Давай, пошевеливайся!
Лилия, завернувшись в одеяло, сползла с кровати, не чувствуя ног. Она повертела головой в поисках одежды, но кроме разорванной туники и измятых брюк, валявшихся на полу, ничего не было.
— Мне нужно в душ… и мне нужна одежда, — дрожащим голосом сказала она.
— Барон сказал срочно привести тебя! А это значит, что мы пойдем к нему прямо сейчас.
Лилия, кутаясь в одеяло, одной рукой натянула измятые брюки, а затем расправила тунику. Сзади ворот был начисто сорван, ткань с левой стороны разошлась по шву до талии. Беспомощно глянув на торопливого охранника, она надела тунику и подхватила рукой разорванные лоскуты. Ее запястья были опоясаны кровоподтеками, длинная ссадина тянулась по правому предплечью.
Она вспомнила прерывистое дыхание Рилана, тяжесть его тела и жгучую пронзительную боль. Покачнувшись, Лилия схватилась за спинку кровати.
Нужно успокоиться… все уже позади! Рилан больше не будет мучить ее, ведь она согласна на его условия! Она готова на все. Она будет работать в его лабораториях и делать то, что он прикажет — мыть пробирки, размораживать образцы тканей, препарировать крыс или людей. Все что угодно, лишь бы он больше никогда не прикасался к ней снова!
Память милосердно скрыла подробности того, что вчера сотворил с ней Рилан, оставив лишь смутные отрывочные образы. Но боль, стыд, оцепенелое бессилие и унижение было невозможно забыть. Она вновь ощутила себя измазанной в грязи, которую не смыть даже акустическим скребком.
Охранник провел ее в один из кабинетов отца — растрепанную, в синяках, с опухшим лицом — через вереницу комнат, где бесшумно сновала прислуга.
Лилия шла, опустив глаза, и придерживала спадающую с плеча тунику. Ей казалась, будто каждый встречный прекрасно знает, что именно сделал с ней Рилан прошлой ночью, и смакует в воображении непристойные подробности.
Охранник втолкнул ее в кабинет, и Лилия ошеломленно застыла у дверей.
Перед развалившимся в кресле Риланом стоял Джориш Стоубер, по привычке крепко упираясь чуть расставленными ногами в пол, словно находился не в офисе, а на летящей воздушной платформе.
Джориш обернулся и быстро оглядел измученную Лилию. Его щеки залил румянец. Склонив голову, он вновь обратился к Рилану:
— Ради этого я готов на все, барон.
— Ты даже не поприветствуешь «это»? — хмыкнул Рилан. — Доброе утро, Лилли! Отвратительно выглядишь — тебе надо принять синергин и умыться.
— Привет, Лилли, — повторил за ним Джориш, даже не посмотрев в ее сторону.
— Ты, наверное, в замешательстве, моя девочка, — сказал Рилан. — Я объясню, что происходит. Час назад наш младший брат явился на порог и предложил свои услуги Дому Риоваль. Он хочет вести Сделки и в качестве первого взноса принес мне дары от Дома Фелл. Взамен Джориш желает получить мое покровительство и… тебя! Как поощрительный приз.
Лилия недоуменно посмотрела на Джориша. Поощрительный приз? Ему? Что за чушь? Она ведь согласна работать в медкомплексе…
— Я буду полезен Дому, барон, — настойчиво сказал Джориш. — Килиан вечно мешал мне, не давал развернуться! Он специально поручал мне ерундовые задания, хотя прекрасно видел, что я способен на большее. Если вы позволите мне служить Дому Риоваль, то никогда не пожалеете об этом! Я лично заключил с людьми Фелла выгодную Сделку. Килиан был согласен всего на два комплекта сети за их шпионов, а я выторговал сеть и голодиск с технологией ее изготовления. Нашим инженерам не придется корпеть, разбирая сеть на составные части. Мы уже сегодня можем запустить ее в производство и экипировать охрану!
— Джориш, Джориш… — протянул Рилан, поглаживая кончик черной косы. — Ты утомил меня своей болтовней. Я знаю, что Килиан недолюбливал тебя, но в одном я с ним согласен — работа со Сделками явно не твое призвание. Неужели ты не понял, что если люди Фелла так легко отдали тебе техническое описание сети, это означает лишь одно: либо сеть скоро будет выпущена в массовое производство, либо она не столь хорошо поглощает плазменный заряд, как утверждали агенты Зеда.
Джориш напрягся и досадливо дернул воротник рубашки, словно ему не хватало воздуха. Некоторое время он молчал, стиснув зубы, а затем тупо повторил:
— Барон, я готов служить Дому Риоваль. Я буду полезен вам и докажу это любой ценой!
— Тебе некуда деваться, Джориш, — задумчиво произнес Рилан, словно беседуя сам с собой. — Все, что тебе светит — работа вышибалы в трущобном баре. Но мне нравится твоя искренность, а также горячая привязанность к Лилли… Ты и впрямь готов заполучить ее любой ценой, и возможно, мне не стоит этим пренебрегать.
Лилия, не мигая, пристально смотрела в лицо Джориша, а он упорно отводил глаза. Краснеющий юный добряк… букетики цветов… неуклюжие ухаживания… Да они с Риланом стоят друг друга! Джориш пытается выторговать ее тело в обмен на преданную службу! Что ж, Джориш Стоубер, преданно служи своему новому господину, и он щедро вознаградит тебя — разрядом нейробластера или дозой фертрона.
— Что скажешь, моя девочка? — спросил Рилан. — Может, предпочтешь выбрать Джориша, а не работу в борделе?
Она вздрогнула и скомкала разорванные края туники на плече.
— Я согласна работать на тебя. Я буду делать все, что ты прикажешь, — глухим голосом сказала Лилия. — Пересадки, клонирование, модификации. Все что угодно. Все, что ты пожелаешь.
— Твой выбор был очевиден, — мягко улыбнулся Рилан. — Но вчера я говорил, что ты будешь умолять меня об этом. То, что ты сейчас произнесла, не очень-то похоже на мольбы.
Она сглотнула пересохшим горлом и опустилась на колени, ощущая, как ее снова начинает бить озноб.
— Я прошу тебя, Ри… барон Риоваль, — выдавила она. — Я умоляю.
На скулах Джориша заиграли желваки.
— Ты чем-то недоволен, Джо? — живо обернулся к нему Рилан. — Неужели ты и впрямь думал, что я отдам ее тебе?
— Я… просто хотел сказать, что если Лилли мне недоступна, то вы можете сделать для меня ее клон. Я готов подождать.
Лилия ахнула и осела на пол. Клон? Ее клон в рабстве у Джориша?!
— Ты отвратительный переговорщик, — поморщился Рилан. — Я всегда говорил, что твое место — в охране, на большее ты не годишься. Ты не стоишь и сотой части ее клона!
— Возможно, через месяц вы перемените свое решение, барон, — нахально заявил Джориш. — Испытайте меня! Вы никогда не пожалеете о своем выборе.
Рилан громко рассмеялся.
— Теперь я понимаю, почему Килиан так хотел избавиться от тебя, — сказал он, качая головой. — Твоя назойливость и дерзость весьма впечатляют. Хорошо! Я отправлю тебя к Майрону, займешь место рядового охранника. Все остальное зависит от тебя. Если сумеешь доказать свою ценность для Дома и будешь преданно служить мне, возможно, я сделаю для тебя клон Лилии.
Голубые глаза Джориша довольно сверкнули.
— Я не обману ваших ожиданий, барон, — вскинув голову, отчеканил он. — Сделка?
— Сделка, — кивнул Рилан. — А теперь иди к Майрону.
С сияющим лицом Джориш чуть ли не вприпрыжку пересек кабинет широкими шагами, едва не задев Лилию, которая все еще сидела на полу. Рилан, подняв брови, презрительно смотрел ему вслед.
— Нахальство и наивность — изумительное сочетание, — подытожил он, когда за Джоришем закрылась дверь. — Он готов ждать десять лет, чтобы получить твое тело, Лилли. Интересно, когда же угаснет его любовный пыл? Через полгода? Или через год?
Нажав кнопку на комме, Рилан приказал начальнику охраны установить наблюдение за Джоришем и детально фиксировать все его промахи. Затем он подошел к Лилии и поднял ее. Оцепенев от страха, она бессильно опустила руки, и туника сползла с плеча, обнажив грудь.
Рилан встал у нее за спиной и положил на плечи горячие ладони.
«Пожалуйста, только не снова, пожалуйста, нет, я же согласилась… я же согласилась!»
— Я рад, что в конце концов мы пришли к соглашению, моя девочка, — прошептал он. — Прости, мои аргументы были такими жестокими…
Его ладони скользнули вдоль рук Лилии и задержались на запястьях, изуродованных синяками.
— Я никогда не клонирую тебя, — сказал Рилан. — Ты должна оставаться уникальной вещью. И только моей.
От прикосновений Рилана ее снова начали душить спазмы, живот скрутило судорогой.
— Я знаю, о чем ты думаешь и чего боишься, — продолжил он. — Но этого больше не повторится. Прошлая ночь доставила мне очень мало удовольствия. Я не хочу брать тебя силой, Лилли — это слишком скучно.
Он вдохнул запах ее волос.
— Я сделаю так, что ты будешь приходить ко мне по доброй воле. Это произойдет нескоро, но нам ведь некуда спешить.
***
В медкомплексе почти полностью сменился персонал, и теперь Лилию окружали незнакомые люди. Хирурги, медтехники и лаборанты, словно сговорившись, старательно избегали общения с ней, обмениваясь лишь короткими репликами по работе. Место Джадда Лироя занял неприметный эмбрионолог, который прежде занимался генсканированием и следил за зародышами в репликаторах.
За считаные дни Дом Риоваля изменился до неузнаваемости. Новый барон выстроил четкие иерархические цепочки, в которых контролировал каждое звено. Он наводил порядок жесткой рукой, требуя неукоснительного подчинения и поощряя доносительство. Слухи о том, как он расправился с наследниками прежнего барона, быстро распространились и обросли чудовищными подробностями. Все служащие боялись молодого Риоваля, который, казалось, был вездесущим и знал все, что происходило в каждом, даже самом мелком отделе.
Первые недели превратились для Лилии в бесконечную череду операций по модификации тел — она ампутировала, расширяла, распрямляла, сжимала, ломала и имплантировала. Она старалась не всматриваться в лица пациентов после того, как узнала младшую дочь Виктора в девочке, которой предстояла деформация скелета. Каждый вечер Лилия колола себе транквилизаторы, но потом кто-то из персонала донес на нее, и Риоваль приказал выдавать ей препараты под контролем начальника медкомплекса.
За полтора месяца Лилия виделась с Риовалем всего дважды. Один раз они встретились в коридоре — он быстро прошел мимо в сопровождении телохранителя и на ходу приветливо кивнул ей, а она после этого несколько минут прижималась к стене, восстанавливая сбившееся дыхание. Второй раз он пришел в лабораторию и поинтересовался текущими делами. Лилия сумела выдавить несколько односложных ответов, и Риоваль, потрепав ее по волосам, отправился инспектировать операционные.
В пределах медкомплекса она пользовалась относительной свободой — охранник сопровождал ее только на крышу небоскреба, где она сидела в парке на одной и той же скамейке, уставившись в клумбу с синими цветами. Лилии запрещалось покидать здание, а на ночь двери ее комнат запирались.
Лилия провела две успешных операции по пересадке мозга. Она выполняла заданный порядок действий, словно автомат, стараясь не думать об отце. Однако в памяти, как наваждение, постоянно возникала картина распахнутого черепа с беззащитным мозгом, чьи нервные окончания были безжалостно оборваны.
Одним вечером, когда Лилия, как обычно, лежала на кровати без сна, закутавшись с головой в одеяло, она вдруг подумала, что ничем не отличается от тех клонов, чей мозг отправлялся в утилизацию. Ее тоже создали в лаборатории — биоконструкт, рабыня Дома Риоваля, — и в любой момент могли разобрать на части, клонировать, модифицировать или уничтожить.
После этого ей в голову все чаще стали приходить мысли о самоубийстве. Лилия детально обдумывала способы и подходящее время, но все доступные ей варианты обладали одним существенным изъяном — ее могли реанимировать или, подвергнув криообработке, отправить на оживление в лаборатории Бхарапутры. При самоубийстве нужно было необратимо повредить свой мозг, а также постараться, чтобы ее ткани невозможно было использовать для клонирования.
Мысль о суициде постепенно превратилась в навязчивую идею. Лилия методично строила сложные планы, связанные то с кражей вирусов или медицинских ядов, то с попыткой выхватить плазмотрон у сопровождающего ее охранника.
После очередного утомительного дня в лаборатории Лилия, вернувшись к себе, улеглась в постель и в который раз начала обдумывать способы обойти коды доступа в отдел вирусологии.
Вдруг она услышала, как открылась входная дверь и кто-то, еле слышно ступая, прошел в спальню. Лилия в испуге высунулась из-под одеяла и увидела Джориша Стоубера. Он был в форме охранника и, прижав палец к губам, протягивал ей сенсорную пластину для записей.
Она посмотрела на желтую поверхность.
«Лилли, я пришел спасти тебя. Не говори ни слова и не шуми. Я затемнил изображение камер на несколько минут, но не смог отключить звук. Мы сумеем сбежать отсюда, если ты доверишься мне. Я расскажу все позже, сейчас мы должны немедленно выбираться из твоей комнаты».
Лилию бросило в жар. Что за безумная записка… неужели Джориш действительно пришел спасти ее? Неужели сцена в кабинете Риоваля была всего лишь спектаклем? Шевеля губами, она перечитала запись дважды, и Джориш досадливо фыркнул.
Он схватил магнитное стило и быстро приписал: «СЕЙЧАС! Если мы не выйдем из комнаты сейчас, то побега не будет!»
Лилия оглядела себя — тряпочные шлепанцы, пижама… Она неуверенно развела руками, словно спрашивая у Джориша, как можно бежать в таком виде, и он молча схватил ее за руку и потащил к двери, на ходу запихивая пластину в нагрудный карман.
Десятки вопросов мгновенно пронеслись в ее голове — где они скроются? Кто примет двух беззащитных беглецов, не имеющих Дома? В одиночку они не смогут прятаться вечно, а Риоваль наверняка бросит все силы на их поимку. Если бы только они улетели с планеты… неужели Джориш раздобыл деньги и выкупил два пассажирских места на скачковом корабле? Но все космопорты под контролем, и Риоваль с легкостью перехватит их там.
«Будь что будет», — с каким-то отчаянным весельем подумала она. В конце концов, если Джориш умудрился обмануть Риоваля и продержаться в Доме полтора месяца, у него наверняка был продуманный план побега. А если их все же поймают, у Джориша хватит смекалки пристрелить из игольника сперва ее, а затем себя. Чем бы ни завершилась их сумасшедшая попытка сбежать, они не вернутся живыми в руки Риоваля.
Как только они вышли из комнаты, Джориш, спрятав Лилию за спину, напряженно огляделся. В коридоре никого не было. Сделав ей знак оставаться на месте, он вытащил игольник и, стараясь держаться ближе к стене, бесшумно подбежал к первому повороту. Присев на одно колено, он тщательно прицелился и выстрелил.
Джориш поманил Лилию к себе, и она помчалась вперед, едва не обронив один из своих тряпичных шлепанцев.
Они поспешили дальше. В конце коридора рядом с входом в подсобное помещение лежал какой-то темный ком. Только подойдя поближе, Лилия поняла, что это мертвый охранник, которого Джориш уложил в голову одним выстрелом. Просто невероятно, как он умудрился не промахнуться с такого расстояния.
Джориш перенастроил передатчик мертвеца, выключил его наручный комм и, открыв отмычкой дверь подсобки, затащил туда тело. Он действовал настолько уверенно и четко, что отчаянный кураж Лилии превратился в надежду — похоже, Джориш очень тщательно спланировал каждый этап их бегства, и оно не было заведомо обречено на неудачу.
Он повел ее по боковым проходам, через пустующие кабинеты и комнаты, открывая двери карточкой допуска, на которой было выбито имя Майрона Кэса. Миновав лифты, они вышли на лестницу и помчались по ступенькам вниз, спустившись за считанные минуты на полтора десятка этажей.
Лилия запыхалась и хотела попросить Джориша сбавить скорость, как вдруг тот остановился на площадке этажа инженерного отдела и сверился с хроно. Придержав Лилию за руку, он прошептал, что нужно немного подождать.
«Сейчас бы не помешал блокатор адреналина», — подумала она, тяжело дыша. Все ее мышцы подрагивали от напряжения, сердце колотилось так, словно она пробежала скоростной кросс.
Джориш осторожно открыл дверь, и они проскользнули в коридор инженерной службы. За поворотом слышались звуки удаляющихся шагов и переговоров по рации. Выждав несколько секунд, Джориш повел Лилию в боковой проход и там, остановившись у одной из стенных панелей, поддел ее край ножом.
— Здесь проходит вентиляционная шахта, — шепотом сказал он. — Она ближе всего к канализационным трубам, а как только мы спустимся в городской коллектор, будем в безопасности.
Лилия с ужасом смотрела на черный квадрат в стене. Там ее ждал тесный темный проход с узкими стенами… Панический страх перекрыл горло, она быстро сунула руку в карман пижамы. Но ингалятор остался в комнате, и Лилия в отчаянии обхватила себя за плечи.
— Джориш, я не могу, — чуть не плача, зашептала она. — Я не могу идти туда, прости…
Он поднялся и сильно встряхнул ее.
— Лилли, еще несколько минут, и твой побег обнаружат! У нас нет времени, ты погубишь нас обоих! Закрой глаза и ползи вперед! Ни о чем не думай, просто помни, что я прямо за тобой! Со мной тебе нечего бояться. Ты веришь мне?
Она мелко закивала и, стиснув зубы, заставила себя опуститься на колени перед черным провалом в стене. Джориш подтолкнул ее, и она, зажмурившись, упала на металлическую поверхность, вытянув руки. Поднявшаяся пыль осела на лице и ладонях, Лилия чихнула и поползла вперед на локтях, не разжимая век. Джориш возился сзади, возвращая на место стенную панель.
— Ну а теперь вперед, Лилли! Ты можешь подняться на четвереньки, здесь высокий потолок. Давай-давай, шевелись!
Она осторожно приподнялась на четвереньки и, низко опустив голову, поползла вперед, представляя, что продвигается по тропинке ночного парка на крыше небоскреба. Дорожка в песчинках и мелком гравии… Над ней — звездное небо, а дальше ее ждет скамейка и клумба с синими цветами…
Равномерный ток воздуха задувал под рубашку пижамы и разметал волосы, сзади слышалось прерывистое дыхание Джориша. Вентиляционную шахту давно не чистили, и ладони Лилии покрылись слоем пыли и мелких ворсинок. Ей хотелось подобрать развевающиеся волосы, но она боялась поднять руки — стоит лишь задеть стенки шахты, внушаемая иллюзия о парке и звездном небе немедленно разлетится вдребезги.
— Лилли, остановись, — вдруг сказал Джориш. — Вытяни руку — сейчас перед тобой будет тупик. Не бойся, просто возьми немного вправо. Оставайся там, пока я не скажу, что делать дальше.
Она подчинилась. Упершись рукой в металлическую преграду, она подалась вправо и больно стукнулась головой о верхнюю панель. Ужас липкой волной пополз по телу, и Лилия, не раздумывая, вцепилась зубами в собственную ладонь. Резкая боль обожгла руку, во рту появился солоноватый привкус, и она почувствовала, что страх отступает.
Пот стекал по ее вискам, учащенное биение сердца отдавало в ушах. На развилке дуло сильнее, и взмокшая Лилия задрожала от холодного сквозняка. Слева поднимался затхлый запах гнили, смешанный с вонью испражнений. Джориш протиснулся мимо нее и соскользнул вниз. Послышался плеск, а затем краткое ругательство сквозь зубы.
— Лилли! — тихо позвал он. — Слева проход обрывается! Вытяни ноги и осторожно пробирайся сюда. Ничего не бойся, здесь невысоко. Я поймаю тебя!
Тихо всхлипывая, она легла на спину и, опираясь на локти, поползла влево. Ноги резко ушли вниз, и она с криком провалилась в люк. Джориш поймал ее на руки и, пошатнувшись, прижался к стене. Несколько мгновений он стоял неподвижно, крепко удерживая Лилию, которая судорожно вцепилась в его плечи.
— Все хорошо, Лилли, — сказал Джориш, переводя дыхание. — Мы почти у цели, осталось совсем немного.
— Куда мы пойдем потом? — спросила она.
— Я все расскажу, когда мы выйдем на поверхность. Сейчас нам нужно пробраться к наружному люку. Там мы будем в безопасности.
От запаха аммиака и гниющих отбросов Лилию начало подташнивать. Джориш, удерживая ее на руках, достал из кармана люминофор и надломил его. Зеленый свет выхватил уходящий вперед тоннель с темным куполом и ржавыми переборками. Внизу бежал темный вонючий ручей, шнурованные ботинки Джориша погрузились в него по щиколотку.
— Ого… я не подумал об этом, — вдруг произнес он, глядя на ее босые ноги.
Лилия сообразила, что потеряла свои тряпичные шлепанцы где-то на лестничных пролетах или в вентиляционной шахте. Она представила, как охранники Риоваля находят один смятый тапок на лестнице, а второй — рядом со стенной панелью, и испуганно прижалась к Джоришу.
— Бежим! Скорее! — выдохнула она, но тот покачал головой.
— Я не смогу пробежать целую милю с тобой на руках, надолго меня не хватит.
— Так отпусти меня, и побежали вместе!
Он перехватил ее поудобнее, вручил люминофор и зашагал вперед по хлюпающей жиже.
— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе идти в этом дерьме босиком? — сказал Джориш. — Здесь полно ржавых деталей и осколков. Что, если ты поранишь ногу и подцепишь какую-нибудь дрянь?
Лилия содрогнулась. Этот ручеек наводняли токсины и смертоносные бактерии, но она была готова рискнуть. Впрочем, Джориш шел вперед быстрым шагом, несмотря на то, что вскоре погрузился в жижу почти до колен.
Постепенно она привыкла к запаху и, обняв Джориша за шею, вытянула руку с люминофором, словно держала фонарик. В зеленом свете мимо нее проплывали боковые проходы, перекрытые решетками, наглухо закрытые двери с вентилями и крышки люков. Время от времени она замечала в переплетениях труб маленькие красные точки, а потом увидела сидящую у решетки белую крысу размером с небольшую кошку.
Впереди показался круглый колодец и уходящая вверх железная лестница. Джориш облегченно выдохнул:
— Ну наконец-то!
Он помог ей забраться на перекладины, и Лилия, зажав в зубах люминофор, быстро полезла вверх, к круглому отверстию люка, в котором виднелся кусочек черного неба с мерцающими звездами. Как только она высунула голову наружу и подтянулась, ее подхватили чьи-то руки и мгновенно закутали в теплоизолирующую пленку.
Лилия быстро огляделась — они находились на огороженном пустыре с остатками фундамента давно снесенного небоскреба. Вдалеке виднелись высотные здания и синяя башня Дома Риоваль. В нескольких ярдах от люка стоял катер-шаттл с откинутым трапом.
Двое людей в форме охранников Дома Фелл помогли Джоришу выбраться на поверхность. Его тоже закутали в пленку, а вышедший из катера медтехник предложил сделать обоим беглецам укол синергина. Он заметно нервничал и перекладывал свою сумку с медикаментами из одной руки в другую.
— Люди Фелла? — с тревогой повернулась Лилия к Джоришу. — А что, если он продаст нас Риовалю?!
Джориш замотал головой.
— В катер, Лилли! Быстрее! Я все расскажу тебе после взлета. Когда мы спустились в канализацию, наш побег обнаружили, ищейки Ри обшаривали этажи. Мне пришлось уничтожить рацию, и я не знаю, насколько близко они к нам подобрались!
Охранники Фелла провели их в шаттл и предложили занять места рядом с беспокойным медтехником. Джориш застегнул на Лилии ремни безопасности.
Катер завибрировал, набирая обороты, а затем резко взлетел. Лилия обмотала термопленкой босые перепачканные ступни и откинулась на спинку сиденья.
«Неужели нам удалось? Мы сбежали… Но почему я до сих пор не могу в это поверить?»
Ее должно было охватить ликование, но почему-то вместо этого Лилия ощущала странную апатию, словно медтехник Фелла вколол ей не синергин, а успокоительное.
— Мы сделали это, Лилли, — сказал Джориш и накрыл ладонью ее руку.
Его голос звучал устало, и выглядел Джориш неважно — бледное лицо осунулось, покрасневшие глаза лихорадочно блестели.
— С самого начала это была Сделка с Домом Фелл, — продолжил он. — Барон очень заинтересовался тобой и хотел заполучить с того самого момента, как узнал, кто именно разработал новый способ пересадки поджелудочной железы. Его люди собрали на тебя целое досье. Там были данные о твоих родителях, и даже твои оценки из университета на Эскобаре. Фелл показал мне все твои файлы.
Джориш на мгновение замолчал и отвел глаза в сторону.
— Я был на переговорах, когда… когда люди Харгрейза сообщили, что творится в моем Доме, — глухо сказал он. — Переговоры прервали, и все выжидали, кто же станет во главе. Никто и подумать не мог, что Ри всех убьет… Я знал, что мне нельзя возвращаться — он бы прикончил меня, как всех остальных, но я должен был хотя бы попытаться спасти тебя. И я добился приема у Фелла. Мы заключили Сделку — я вытаскиваю тебя из Дома Риоваль, а Фелл предоставляет нам защиту и выгодные контракты.
— Джориш… — прошептала Лилия. — В этой Сделке барон Фелл не рисковал ничем, а ты поставил на кон свою жизнь…
— Как я мог бросить тебя там? — он слегка сжал ее ладонь. — Я чуть не сорвался, когда увидел, что он с тобой сделал и как унижал! Но я выдержал. Все это время я готовил побег, но не мог даже мельком увидеться с тобой, Майрон вел за мной слежку. Я каждое утро боялся услышать, что эта скотина отправила тебя на биомодификацию…
— У него были другие планы, — поежилась Лилия. — Он бы никогда не расстался со своей «уникальной вещью».
Джориш вздрогнул и вдруг, будто решившись, быстро заговорил:
— Лилли, я люблю тебя! Я знал, чем рискую, когда возвращался в Дом, но я не мог поступить иначе. Но сейчас все позади. Фелл возьмет меня в охрану, а тебе отдаст лабораторию. Мы будем вместе, ты и я! Я всегда буду рядом…
Он схватил ее ладонь и начал горячо целовать, поднимаясь губами к запястью.
— Я так давно мечтал об этом… моя Лилли… только моя… — возбужденно прошептал Джориш, будто закрепляя свои права на нее.
Ее словно ударило электрическим разрядом. С гримасой отвращения Лилия резко выдернула руку, и он, подавившись словами, недоуменно уставился на нее.
— Я не твоя, Джориш Стоубер, — отчетливо произнесла Лилия. — Я никогда не буду «чьей-то»! Я хочу, чтобы ты понял это и не строил иллюзий насчет нашего будущего.
Джориш с болью посмотрел на нее, сведя брови:
— Прости, Лилли… я не подумал… Сейчас ты расстроена, а я поспешил, но когда ты отдохнешь и…
— Нет! — оборвала его Лилия. — Мы никогда не вернемся к этому разговору. Ты выполнил свою часть сделки, и Фелл предложит нам контракты. Каждый из нас останется в выигрыше — мы будем работать на Фелла, и Риоваль не сможет до нас добраться. Но это все, что будет нас связывать, Джо. Ты мой младший брат, охранник Дома Фелл, а я — сотрудник его лаборатории. Ничего большего.
Джориш насупился, левый уголок рта резко дернулся — совсем как у Риоваля в минуты раздражения.
— Лилли, успокойся! «Ничего большего», да? Ну хорошо… пусть будет так.
Он отвернулся и, сцепив руки в замок, положил их на колени.
— Джо, я не хотела обидеть тебя, — тихо сказала Лилия.
Гнев и возмущение испарились, и ее кольнуло чувство стыда. Джориш только что спас ее, рискуя жизнью, и не заслуживал таких резких слов.
— Пойми, дело не в тебе, а во мне. Я не могу и не хочу быть «чьей-то». Никогда не смогу.
— Не сможешь, так не сможешь… — угрюмо пробормотал Джориш, уставившись в пол.
Несколько минут они молчали, и Лилия никак не могла подобрать нужные слова.
— У вас есть снотворное? — вдруг обратился Джориш к медтехнику. — До станции еще два часа, дайте мне двойную дозу. Я очень устал.
Лилия вздохнула и повернула голову к темному иллюминатору. Что бы она ни сказала Джоришу, он все равно не смог бы понять. Она больше не желала быть «уникальным созданием» или «уникальной вещью». Джориш любил ее, и возможно с течением времени ее чувства к нему превратились бы в нечто большее, чем простая благодарность за спасение, но мысль о физической близости была невыносима. Лилия подумала, что вряд ли сможет вынести любовные отношения с кем-либо после насилия Риоваля.
У нее была только одна мечта — принадлежать самой себе и перестать быть уникальной.
Она сделает клонов — десять, двадцать или пятьдесят, и все они станут учеными. Она будет копировать себя снова и снова, создавая своих преемников, ни один из которых не предаст ее и не захочет ее смерти.
Вместе они не будут одиноки. Вместе они будут свободны.
Она представила просторный, залитый солнечным светом медицинский комплекс, где работают ее клоны-копии, которые понимают друг друга с полуслова… Женщины и мужчины… Люди по фамилии Дюрона — гениальные медики, ее дети, ее группа. Уникальная группа Дюрона, сплоченная и самодостаточная, словно единый организм.
Лилия улыбнулась и, откинувшись на подголовник, закрыла глаза.