neverwhere

когда огни изумрудного пламени впервые пронзают небеса над минратосом, дориан думает, что всё это дурной сон. корифей убит, он точно это знает, он был там, видел собственными глазами, и видел позже, как андерс закрыл разрыв. небеса, думает дориан, больше не должны гореть, но взгляд панически бегает от точки к точке, наблюдая за тем, как город, за который он боролся все эти годы, стремительно утопает в огне и страхе. империя, находившаяся и без того на гране фолла, к подобному натиску неизвестного врага совершенно не готова. дориан успевает призвать на помощь щит в последний миг, когда очередной огненный шар пробивает купол магистериума. дым и пепел заполняют легкие, глаза слезятся, но внезапной вспышкой в сознание врывается иная мысль — он потерял медальон. дориан водит исцарапанной ладонью по полу, истерзанным зверем вертится по сторонам, нетвердой походкой пытается подойти к разрушенному балкону, спотыкаясь и падая о тела тех магистров, что оказались менее удачливыми, но мейварис не дает ему так глупо покончить с собой, она тянет его за плащ, насилу уводя по выщербленным ступеням вниз. — нет, нет! неласар! дориана мутит. он думал, что видел всё, когда путешествовал с инквизицией, думал, что этот опыт подготовил его ко всему, но быть готовым к массовому истреблению невозможно. армия неизвестного врага все как одни облачены в золотой доспех, который дориану кажется смутно знакомым. мейварис по-прежнему тянет его за собой, туда, в тень одной ей известных троп, прочь от столицы, которую уже не спасти. но безымянный враг, кем бы он ни был, прибыл в минратос с одной целью — стереть его и всех его жителей с лица земли. когда с крыши на них прыгают несколько воинов, дориан наконец-то приходит в состояние, которое именовал обычно готовностью вгрызаться в чужие глотки. дориан мобилизуется, когда сверкающая сталь входит в тело мейварис и та издает тошнотворный крик. так не кричат люди, которых ты считал неприкасаемыми, спасенными от любых бед и страданий. жженная плоть заставляет желудок болезненно сжаться в маленький комок из отвращения — пока нападавшие корчились в плавящихся доспехах, дориан бросает последний взгляд на окутанные огнем тела. его пронзает. он вспоминает такие доспехи на стражах в храме митал в арборской глуши. дориан застывает, думает, что это бред, абсолютный бред, потому что этого просто не может быть, сказки не оживают, а истребленные народы не находят путь домой из мира мертвых. но стоит обжечь руку, поспешно стягивая с неизвестного капюшон и маску, как неверие сменяет ужас. это и правда были эльфы. лица их были чисты, не изуродованы валласлином, но дориан, поспешно подхватывающий мэйварис, не может позволить думать об этом слишком долго. он должен бежать. он должен бежать в скайхолд, в тедас, где андерс сумеет объяснить, что произошло. умоляя мейварис оставаться с ним ещё немного, дориан просто бежит прочь, атакуя любого, кого завидит на своем пути. краем глаза он замечает бегущую по крышам тень, преследующую его по пятам. сердце лихорадочно бьется, готовое вот-вот вырваться из груди, но павус не позволяет себе останавливаться сейчас, когда вдалеке виднеется уцелевший в огне небольшой кораблик. вот он — его, их с мейварис шанс спастись, и он хватается за него что есть мочи. лириума почти не остается, но он отдает остаток подруге, чтобы та сумела добраться до корабля, пока он будет расчищать дорогу. дориан пытается оценить ситуацию и свои шансы на выход из неё победителем, и результат оценки заставляет животный страх стать комом в горле. без боя он не сдастся и если здесь и сейчас ему суждено пасть, то он, во всяком случае, заберет парочку остроухих ублюдков с собой в могилу. в какой-то момент, когда кинжал рассекает щеку, бровь, когда кровь заливает собственные глаза, а руки начинают не выдерживать тяжесть посоха, дориан думает, что конец не так уж и ужасен. он ждет его, но совсем иного, чем тот, что в считанные мгновения разворачивается перед его глазами. тень обретает очертания отчетливые. когда дориан более не в состоянии стоять на ногах, он видит, как вышедший из тени поднимает руку против своих товарищей. такой же золотой доспех, такая же маска и надетый поверх капюшон, скрывающие того, кто живьем жжет своих братьев горящими клинками. у дориана в голове пульсирует только одна мысль — пусть это будет какая-нибудь сэра, пусть будет кто угодно, но голос, засевший глубоко внутри, просит не врать самому себе. только не сейчас. пряча кинжалы в ножны, эльф медленно опускает капюшон и подходит к дориану, опускаясь перед ними на колени. павус глотает собственную кровь и руки у него предательски дрожат, когда он тянется к лицу и окровавленными пальцами снимает маску. у неласара на лице нет валласлина, как и у тех других, кого он видит. он не понимает, ничего не понимает из того, что происходит, и неласар, его появление ситуацию не делает легче абсолютно. дориан думает, что готов сорваться, голос его дрожит предательски: — пусть это все будет дурным сном... у неласара в глазах кажутся слезы и дориан думает, что он либо уже умер, либо как раз на грани. мир содрогается под его ногами, а поцелуй любовника отдает на губах пеплом, сажей и трупной гарью. неласар выпускает его лицо из ладоней и помогает подняться и дойти до корабля. — уходи, vhenan, ты должен уйти отсюда как можно скорее, — неласар старается не смотреть ему в глаза и у дориана сердце от этого сжимается до того больно, что смерть всё ещё кажется облегчающим вариантом выхода из ситуации. когда вдалеке звучит военный рог, неласар напрягается, накидывает капюшон и активнее снимает корабль с якоря. дориан думает, что это глупо, корабль заметят, но мейварис, будто читая его мысли, велит заткнуться и чертит оберегающие руны по всему периметру. — неласар! — дориан хватает его за руку, когда тот готов уйти. на подсознательном уровне он чувствует, что это ничего не даст и абсолютно ничего не решит, но слишком много обрушилось на него сегодня, слишком много, и он впервые за долгое время вновь не готов бороться с этим в одиночку. но неласар лишь целует ему руку, прижимая ладонь к сердцу, будто бы говорит, что ничего не поменялось и не поменяется никогда, будто бы просит прощения, что поступить иначе уже не может. — я должен, — непонимание ранит сильнее любой стали и унесенный под рокот поднявшихся волн, дориан молит богов своих и чужих, если те только когда-то существовали и могут его услышать, чтобы все они пережили эту ночь, чтобы неласар не был пойман и чтобы тедас не оказался сгоревшим, как сейчас горит империя от рук тех, кто мстит за свое угнетение.