Сказки на Саовину

Джен
PG-13
Завершён
22
автор
Веллет бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
10 страниц, 1 часть
Метки:
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
22 Нравится 2 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Ассе, чтоб тебя, — ругался Кайлей, отпирая засовы. — Ты что здесь, осаду держать собрался? А какого дьявола еще и поленом подпер? — Боится он, — хмыкнула Мистле, видя, как Ассе упрямо уставился в стену. — Саовина же. Шаг за порог — упыри сожрут. — Кайлей, не будь гадом, возьми его с собой, — хохотнул Гиселер. — А то он в портки наделает, но не выйдет. — Идем, — Кайлей махнул рукой. — Кто еще хочет за компанию? Фалька? — Обойдешься, — нахмурилась Мистле. — Со мной потом сходит. — А, ну это конечно, — ехидно ответил Кайлей. — Ассе, не жмись, идем. Да положи ты меч! — Дверь закройте, не лето! — заорал им вслед Гиселер. — Холода напустите! — Ты чего орешь? — Искра, слегка придремавшая на плече Гиселера, проснулась. — Налей мне еще. — Ты еще и не допила, — подтолкнул к ней деревянный кубок Гиселер. — Слушай, а у тебя же сегодня новый год вроде начинается? — Ага, — Искра потянулась за выпивкой. — Надо зажечь одной лучиной все огни в доме, а остаток лучины сохранить до Беллетэйна, — подал голос Рееф. — Что вы на меня так смотрите? Эльфский обычай. И у нас так делали... когда я еще... не здесь был. — Искра, — Гиселер отпил и чуть подтолкнул Искру локтем. — Давай рассказывай, чего делать-то надо. — Ну есть такой обычай, — неохотно ответила она. — А что, кто-то здесь верит в то, что нам это чем-то поможет? На Саовину еще и сказки друг другу рассказывают. Может, нам еще сказки друг другу начать рассказывать? — Мне рассказывали сказки на Саовину, — неожиданно встряла Цири, хотя до того мирно жмурилась от удовольствия — Мистле перебирала ей волосы. — Давно. В детстве. — И где ты здесь видишь детей? — Мистле усмехнулась. — Каких еще детей? — дверь отворилась, и на пороге показался Кайлей. — Фалька с Мистле никого сделать не могут... Гиселер, это вы что ли с Искрой полуэльфят наплодить собрались? — Рот закрой, — Искра резко приподнялась, в воздухе просвистело лезвие и вонзилось в косяк двери неподалеку от головы Кайлея. — И нож верни. — Тронулась, — отшатнулся Кайлей. — Так же и убить можно. — Еще бы нельзя, — Искра снова откинулась на плечо Гиселера. — Нож, говорю, верни. Ассе, зашедший следом, выдернул нож, перебросил его Искре, запер дверь на все засовы и прикатил отброшенное Кайлеем полено, чтоб подпереть. — Успокойся ты, — недовольно сказал Гиселер. — Я и не собиралась его убивать. — Да по плечу кончай головой кататься, изъездила уже все... — Ему это нравится, продолжай, — Кайлей уселся за стол. — Что вы тут такое интересное без нас обсуждали? — Фалька предлагает сказки друг другу рассказывать, — пояснил приятелю Рееф. — А у Искры эльфский год начинается, и она тоже предлагает... — Искра никому ничего не предлагает, — эльфка лениво перекатилась головой по плечу Гиселера. — Слушай, ну кончай ерзать, — возмутился тот. — Мало того что во сне по всему мне прокатываешься... — И до сна — тоже, — хихикнула Мистле. — Ладно-ладно, я молчу, знаю, нож тебе вернули. А что, давайте рассказывать сказки! Фалька хочет. И я поддерживаю. — Тогда сначала надо все зажечь одной лучиной, а потом уже сказки, — вмешался Рееф и огляделся. Все подняли головы. Банда Крыс ночевала на окраине деревни в кметской хижине, чудом уцелевшей после того, как деревню сожгли. Кто сжег — нильфгаардцы или скоя’таэли — они не знали, но их это и не волновало. В деревне не было ни единой живой души, только кое-где попадались незахороненные полуразложившиеся трупы людей и животных. И, разумеется, так же не было ничего ценного или съестного. — Ну-ка, ищем, — Гиселер заинтересованно приподнялся, стряхивая Искру с плеча. — Что тут зажечь можно? — Может, сразу дом? — хмуро отозвался Кайлей. — Утром. Когда уходить будем. — Чего тута искать, — подал голос обычно молчавший Ассе. — Вон каганец, при котором мы сидим. В сенях, мож, еще один есть. В хлеву фонарь. А больше ничего и быть не может, зачем надо. — Надо из хлева прине... — Гиселер увидел лицо Ассе и не закончил. — Кайлей, сходишь с ним еще раз? — Я схожу, — поднялась Мистле. — Мне тоже уже надо. Фалька, пойдешь? — Пойдем, — согласилась та. — Ассе, положи меч, нет тут упырей. — Почем ты знаешь? — пробурчал тот. — Вон тут мертвяков сколько валялось по деревне. А если еще с погоста полезут... — Не полезут, — отрезала Цири. В хлеву действительно нашелся фонарь, в сенях — еще один каганец. Горящий до этого свет потушили, вино было сдвинуто в сторону. Лучину, отколотую от полена, которым Ассе подпирал дверь, Гиселер торжественно вручил Искре. Искра посмеивалась, но когда она зажгла лучиной все три фитиля, лицо ее приняло странное выражение. Она потушила лучину, перехватив ее пальцами; ничуть не жалея, оторвала лоскут от нижнего края своей цветастой рубашки, и бережно завернула лучину в него. — Сохраню до Беллетэйна, — в наступившей тишине произнесла она. — Если доживу, конечно. Ну, давайте теперь сказки, что ли. — Кто первый? — Кайлей откинулся на лавке. Лицо его было странно напряженным, зеленые глаза блестели в свете трех свечей, а губы были сжаты в тонкую ниточку. — Я первым не буду. Сначала вас послушаю. — И я не буду, — звенящим голосом отозвалась Мистле, поспешно нашаривая руку Цири. Та заметила это и слегка сжала пальцы подруги. Искра посмотрела на Гиселера, и тот, как предводитель, взял нелегкую роль на себя: — Ну ладно, давайте я. Только я никаких сказок не знаю. Мне в детстве их никто не рассказывал. Некому было. Знаю, что положено начать с «жил-был принц», ну или принцесса, а больше ничего и не знаю. — Придумай, — предложила Цири. — Все сказки ведь когда-то придумывались. — Но не просто же так они придумывались, — возразил Рееф. — Что-то такое случилось, из чего потом сделали сказку. Гиселер немного подумал, поправил повязку на лбу, отпил вина. А потом тряхнул головой: — А что, придумаю! Так вот, жил-был... принц. И воевала его страна с соседним королевством. А в соседнем королевстве жили... эльфы! Искра мелодично рассмеялась, обнажая ровные зубки. — Хорошая сказка, — подбодрила она. — Принц, надо думать, был похож на тебя? — Не, это просто принц, — махнул рукой Гиселер. — И вот этот принц своих соседей, эльфов, не любил. Толком не понимал, почему не любил. Но убивал. — Да ты мне уже рассказывал, как в погроме почти что участвовал, когда пьяный был... — протянула Искра. — Погоди ты, мне интересно, — Кайлей подался вперед. — Давай дальше! — Ну и вот случилась у них последняя битва, — Гиселер явно с трудом подбирал слова, подходящие для сказки. — У двух армий. Обе армии ух сильные были, никто не мог другого победить. Народу переубивали — тьму тьмущую, поле все усеяно трупами было, да так, что по траве не пройдешь. Одни предводители остались, потому что их до тех пор охраняли хорошо. И схватился принц с эльфским предводителем, и эльф его ранил. И тут выбежала из шатра, ну, где у эльфа это... ставка воинская была... дева. Сестра его, значит. И сразу же схватку остановила. И рану противнику брата, человеку, перевязала. Лоскут от юбки своей оторвала и перевязала. — И тогда брат отрекся от сестры? — Искра смотрела куда-то вдаль, поверх голов своих приятелей. — А чего ж до этого не остановила схватку, коли могла? — хмуро вопросил Рееф в пространство. — Ждала, пока всех поубивают? И своих, и чужих? — Это же сказка, — недовольно вмешалась Цири. — Там не так, как здесь. Что дальше, Гиселер? — А чего дальше-то, — Гиселер пожал плечами. — Понятно что. Они друг в друга влюбились сразу. Брат той эльфки поворчал, конечно, но согласился замуж отдать. И королевства с тех пор в мире жили. И детей у принца с эльфкой куча была. И принц тот королем потом стал, и правил долго и справедливо. — А кем он правил-то, если всех в той битве поубивали? — фыркнула Мистле. — И вообще, та эльфка должна была человека пережить. — Пережила, — кивнул Гиселер. — А как он помер, она больше ни за кого не вышла. А потом и она померла, как ей срок пришел, и даже своих дальних потомков увидела, которых он уже никак увидеть не смог бы. — А мне нравится, — подал голос Ассе — как всегда, неожиданно. — У нас что-то такое же рассказывали. — Ну, давай теперь ты, — Гиселер расслабился и крепко обнял Искру, которая снова склонила голову ему на плечо. — Из тебя обычно слова не вытянешь. Посмотрим, как ты умеешь рассказывать. — Ну... — Ассе замялся, увидев, что к нему повернулись все. — Ну, ладно. Ассе надолго замолчал. Первым не выдержал Кайлей: — Ребята, надо его чем-нибудь потыкать, а то он опять надолго заткнулся... — Я тебя щас сам потыкаю, — угрюмо бросил Ассе. — Так вот... жил-был... не принц. Кмет жил. Молодой, еще не женатый. И напали на деревню, где он жил, враги. — И что ж за враги? — как-то обреченно уточнил Рееф. — Ну... он не знал, что за враги. Просто враги. Король тамошний, наверное, знал, что за враги, а тот кмет не знал. Пришли да порезали всех в деревне. Сам-то он спрятался, а вот семью его... — Ассе непроизвольно сжал кулак и уставился ненавидящим взглядом в стол. — И дал он тогда клятву отомстить. Да не абы какому солдату, который с его матерью и сестрами творил такое, а самому инператору тех врагов! Тому, кто послал тех врагов на деревню. — И что ж, получилось? — вздохнула Мистле. — Конечно, получилось, это же сказка, — ровно ответила Искра. — И как же тот кмет пробрался в самый дворец «инператора»? — хмыкнул Кайлей. — А он сначала долго учился. Ну, где приходилось. И с мечом учился, и потом уже обхождению учился, языку вражескому. И выучился. И пришел к врагам — дескать, мой меч ваш, я с вами. А они и поверили. И стал он со временем уважаемым у них, и сам инператор его наградить решил — целое поместье со слугами, скотины всякой много, поля урожайные, родную дочку за него сватать собрался. — Ну, Ассе, дочку — это уж слишком, — улыбнулась Цири. — Никакой правитель не отдаст дочку кому-то безродному. — Это сказка, Фалька, — шикнул Гиселер. — Не сбивай его! — А тот бывший кмет честным был — сразу сказал, мол, дочки вашей мне не надо, и поместья тоже не надо, другим наградите — хочу с вами наедине это... того... Кайлей громко расхохотался, Мистле тоже фыркнула. — Побеседовать, значит, — неловко закончил Ассе. — А как ушли они в покои, тут бывший кмет нож-то и достал. И сказал — помнишь отца и мать моих? А сестер моих помнишь? Вот за них ты сейчас и умрешь! И всадил инператору нож прямо в шею. А потом и всю голову отрезал и в окно дворца выбросил, как падаль. А потом и... — Ассе, не надо дальше, мы все и так знаем, что бы сделал тот кмет, — вздохнул Гиселер. — Чем сказка-то закончилась? — А... ничем, — неловко пожал плечами Ассе. — Дальше ничего нет. — Да убили того кмета, понятное дело, — пожала плечами Искра. — Пытали, а потом повесили. И четвертовали потом, и части тела повесили в разных частях города, чтоб воняло получше. — Это уже не сказка, — возмутилась Цири. — Ассе, заканчивай! Сказки должны хорошо кончаться! Ассе подумал. Потом подумал еще, и когда всем уже надоело ждать, наконец сказал: — Ну, он выбрался... из дворца. Когда инператор сдох, война сразу закончилась. А тот кмет вернулся в себе в деревню... Ее заново отстроили. И там женился на девушке, которая ему с детства нравилась. Она... она тоже сумела тогда спрятаться. А дальше всё было хорошо. — И никто его, конечно, не упрекнул, что он служил врагам, — глубокомысленно произнесла Искра. — Я следующий, — оживленно высказался Кайлей. — У меня уже есть сюжет сказки. Слушайте все! Жил-был... да что там, король! — Высоко метишь, — не удержался Гиселер. — И напали на его страну враги, ну вот как у Ассе. И он повел своих солдат в бой! И сам сражался в первых рядах. — Его бы тогда очень быстро убили, — практично заметила Цири. — Государство бы осталось без предводителя и было бы очень быстро захвачено. — Нет, он был заколдованный, — отмахнулся от нее Кайлей. — Он был великий стратег! И все книги в библиотеке прочел, которые ему велел отец читать. Поэтому никто его убить не мог. И поэтому он всех победил. И страну врага тоже захватил. — Ну и чего в этом хорошего? — поморщился Рееф. — Жили там в стране врага мирные люди, а он пришел и всех захватил и поубивал. — Захватил, а не поубивал, — возразил Кайлей. — Он был справедливый. Кметов не убивал. — Ну, это уж совсем сказка, — хмыкнул Гиселер. — Ладно, давай дальше. — И убил императора тоже. Части тела по городу не вешал, и в самом деле, вонять же будет. И потом он стал всем править, и на дочке императора женился, которая в него влюбилась. — В убийцу отца влюбилась? Во врага? — Цири передернула плечами. — А он ей нормально жить мешал, она его не любила. И вообще, все сразу полюбили нового императора, потому что старый тот еще был. Тиран, в общем. — А кто такой тиран? — спросил Ассе. — Ну тот, который слишком много налогов собирает, — постарался объяснить Кайлей. — А-а... — покачал головой Ассе. — А можно сделать так, что будет меньше? — В сказке все можно, — ответила Мистле. — Давайте уж тогда и я. Жила-была принцесса. Мамаша с папашей ее разным принцам в жены прочили, а ее тошнило с этих принцев. Принцам это не нравилось, понятное дело. И вот один из них решил, что если я ее сейчас невинности-то лишу и ребенка заделаю, то никуда она не денется, выйдет за меня как миленькая, а папаша с мамашей только рады будут мне дочку с рук спихнуть. Заговор был, схватили принцессу в темном углу ее замка приспешники того принца. Рот заткнули, чтоб не орала; платье на ней порвали, чтоб ему, значит, удобнее было. И идет к ней принц весь такой — дескать, моя ты теперь будешь. А потом и все остальные с тобой позабавятся, гордячка. Мистле тяжело перевела дыхание и сильно сжала руку на пальцах Цири. Та поморщилась, но постаралась ответить ласковым пожатием. — И принцесса уж думала, что всё, погибла она. После такого — лучше со стены вниз головой. Ласковое пожатие перетекло в слишком сильное, но Цири того не заметила. — Но тут появился, откуда не возьмись, капитан стражи дворца принцессиного. Вытащил меч из-за спины, и давай им махать. Поубивал многих, другие сами сбежали. Гнаться за трусами он не стал, да и принцесса в беспамятстве лежала, обнаженная и вся в крови врагов. — Меч из-за спины вытащил, говоришь? — усмехнулась внимательная до подробностей Искра. Но Мистле не слушала никого, а продолжала, помахивая рукой в воздухе, словно сама рубила невидимых врагов: — Отер он принцессу от крови, плащ свой на нее накинул, чтоб ей не смущаться. Принцесса в себя пришла, благодарить начала, обещать, что отец ее наградит спасителя. А тот говорит — не надо никакой награды, давно тебя любил, принцесса. Та уж думала — ну, надо теперь за спасителя выходить замуж. Не то чтобы сильно против была, но не знала почти его. Говорит — ну ладно, выйду за тебя, ты хороший. А он шлем скидывает и говорит — как бы я того ни хотел, не можешь ты за меня выйти, женщина я. — Вот это да, — рассмеялся Рееф. — А ты чего-то другого ждал? — усмехнулся Кайлей. — С самого начала было понятно. И что же, Мистле, они сразу тогда друг в друга влюбились и родители принцессы даже не были против? — Это же сказка, — с вызовом произнесла Мистле. — А потом и оказалось, что та капитан стражи — тоже принцесса, которой пришлось сбежать из родительского дома и наняться на работу. — Что-о-о? — приподнялась Цири. В зеленых глазах ее плескался ужас. — А что такого, — пожала плечами Мистле. — Ты чего так всполошилась, Фалька? Это же сказка. А потом принцесса и капитан стражи жили долго и счастливо. Ну, а когда там пришла пора преемника на трон объединенных двух королевств выбрать, выбрали самого достойного. Он кметом был. Как тот, из сказки Ассе. — Я тоже хочу рассказать про кмета, но не как у Ассе, — азартно вклинился Рееф. — Жил-был кмет — так положено начинать? Поля пахал, за скотиной ухаживал. А тут правитель той страны, где кмет жил, решил, значит, войной на другое государство пойти. И забрали того молодого кмета в солдаты. Он обрадовался — а что, хорошее дело, у врагов скотины много, поля урожайные, девчонки сочные, пусть все нашим будет! Научили его немного мечом махать, и пошел он. Пришли они на чужую землю, и увидел он там жирную откормленную курицу... — А вот это уже было неожиданно, — проскрипел Кайлей. — При чем тут курицы? — Тот кмет как увидел такую курицу, так сразу схватил и домой решил ее отнести, — размеренно продолжал Рееф, и нильфгаардский акцент прорезался в его речи сильнее, чем обычно. — Отца накормить, который матери побольше всегда еды отделял, мать накормить, которая больше еды всегда сыну и дочкам отделяла. Той курицы на всех бы хватило! Да еще и на следующий день бы осталось. Но курицу отнести не получилось, да и далеко он от дома был, не добежишь пешком. И сожгли всё тогда — и куриц, и поля, и людей. Просто так сожгли, не сами съели. Обещали, что дальше еще больше будет куриц, да только и дальше всех куриц жгли. — Кончай про куриц, — поморщился Гиселер. — Что там дальше в сказке-то? — А... да. Так вот, понял этот кмет, что не хочет быть солдатом больше. Он куриц хотел есть, а не жечь. И сбежал он тогда, и вернулся на родину, но не в деревню, а стал... проповедником! — Ох ты ж, — пробурчал Ассе, которому сказка явно была не очень по душе. — И поднял народ против войны! — И инператора убил? — Ассе явно уже не мог сдержаться. — Не убил. Император, увидев, что народ восстал против него, сам заключил мир. — И пошел разбираться с делами внутри своей страны, потому что у него их явно прибавилось, — развеселилась Искра. — А где же хороший конец? Что стало с тем кметом-солдатом-проповедником? — У него всё было хорошо, — кивнул Рееф. — Всю жизнь его почитал простой народ, при встрече ему кланялись до земли и угощали жареной курицей. Семьи он не завел, но научился читать и всю жизнь читал разные книжки. А когда стал стариком, написал свою собственную книжку. И с тех пор ту книжку ищут многие, потому что в ней скрыта вся мудрость мира. — Сколько таких, что полагали, что в их писульках вся мудрость мира, — пробормотала Искра. — Искра, мы не пытаемся обесценить наследие Старшего Народа, — издевательски-галантно склонил голову Кайлей. Гиселер хмуро глянул на него. — Наследие? — недобро усмехнулась Искра. — Да, конечно, наследие, я понимаю... Я не буду рассказывать, как мой народ доблестно, хоть и ценой многих жертв, победил врагов, а я была принцессой-предводительницей. Хватит с меня таких сказок, я их в свое время наслушалась. — Расскажи что-нибудь другое, — мирно предложил Гиселер. Он так и обнимал Искру за плечи. Искра призадумалась, потом пробормотала что-то невнятное — должно быть, на Старшей Речи. А потом начала: — Жили-были... Их было семеро. Странная это была компания, почти семья, хотя кровными узами они не были связаны. Вокруг них шла война. — Ну так-то уж совсем не надо, — Гиселер криво улыбнулся. — Мы тут все, конечно, но... — Ничего, сейчас ты поймешь, что это сказка, — кивнула Искра. — Не сказать, чтобы они все сильно любили друг друга — как это бывает в любой семье. Но один раз, когда им было что есть, что пить и где спать, они вдруг поговорили друг с другом. Это было на какой-то праздник. — Это... уже совсем сказка? — неуверенно спросила Мистле. — И поняли, что им это всё, что творится вокруг, не нужно. Что они просто хотят жить. И они построили лодку и уплыли туда, откуда когда-то показались на горизонте первые белые паруса. — Странные у эльфов сказки, — проронил глубоко задумавшийся Гиселер. — И что же, они доплыли на своей лодке... куда-то? — Конечно, доплыли, — уверенно произнесла Искра. — А когда доплыли... ну, встретили там других... людей, эльфов, неважно кого... там все в мире жили! Они решили — можно расходиться, мы больше друг другу не нужны, мы обрели Дом. И они разошлись. Каждый строить свою жизнь. — Как-то это... невесело, — сдавленно произнесла Цири. — Это еще не конец, — улыбнулась Искра. — Каждый занялся своим делом, и семьи завели, и всё у них было — у каждого, кто уж чего хотел. Но они тосковали друг по другу, и однажды, в очередную годовщину своего прибытия на Новую Землю, каждый из них пришел к тому месту, где они когда-то высадились. И встретили друг друга. — Они обрадовались? — сощурился Кайлей. — Они отлично напились в ближайшей таверне! — засмеялась Искра. — Ну и обрадовались, конечно. Потом каждый вернулся к своим делам и семьям, если они были. Но каждый год они встречались на том же месте и шли пить в ту же таверну. А в остальное время посылали друг другу письма. А потом они все умерли. И всё. — Сохрани лучину до Беллетэйна, — Гиселер крепко прижал к себе Искру, и она развернула лицо, думая, что он желает ее целовать. Но он не желал, только посмотрел в глаза — неверяще, словно до сих пор не осознавал, что Искра — эльфка. — Мы потом... от этой лучины разожжем огонь Беллетэйна, как положено. — Странные эльфьи сказки, — проронил Ассе. — Что-то я ничего не понял. — Эльфьи сказки и должны такими быть, — усмехнулась Мистле. — Ну, а ты, Фалька? Ты последняя осталась, все уже рассказали! — Я не хочу, — Цири недовольно пошевелилась. — Мне нечего рассказывать. — Ну так придумай, — Рееф сполз ниже по лавке. — А то мне явно скоро нужно будет еще раз выйти. А потом, пожалуй, спать. — Что я могу придумать... — Цири пожала плечами. — Жила-была принцесса. Были у нее отец и мать. А потом родители поплыли через море, там был шторм, и они погибли. Принцесса по ним очень скучала. А потом оказалось, что они не умерли. Сначала принцесса отца нашла, он ее научил мечом драться. Потом мать нашла, и та ее научила... много чему. А потом они, родители, друг друга нашли. И поселились вместе, с дочкой-принцессой. И любили все они очень друг друга. И никаких войн никогда-никогда не было. — Короткая сказка, но красивая, — улыбнулась Мистле. — Каганец догорает, а мы почти всё допили. Пошли спать, Фалька. — И впрямь, — Гиселер поглядел в окно. — Саовина кончилась, светает. Идем, Искра? — Идем, — эльфка приподнялась. — Разбирайте оружие. Рееф, это твой меч? Какого дьявола ты его мне под ноги кинул? Свеча в фонаре, явно приберегаемая уже давно погибшим кметом, догорела и потухла. Остальные потухли еще раньше. — Фалька, если тебе снова приснится кошмар, не ори, — сонно пробурчал Кайлей, заворачиваясь в свой щегольский плащ. — Ты меня будишь. Мистле, хоть ты за этим пригляди. Ассе, незачем так ко мне прижиматься, упыри уже уползли на свой погост. Хватит мне и того, что ко мне Рееф прижимается — он привык, пока мы с ним вместе бродяжничали... — Я к тебе не прижимаюсь! — раздался возмущенный голос. — Да ладно, я тебя понимаю, я очень даже ничего. Но только попробуй. Правильно, отползай, отползай... — Спи, Фалька, — ласково произнесла Мистле. — Ночь на Саовину — самая страшная, как говорят, но уже утро. — Цири. Меня зовут Цири... — Что ты говоришь? — Ничего. Мне понравилась твоя сказка. Очень. — Правда? Я рада. — Ложись. Мистле, ты никогда не говорила, откуда ты... Знаешь, в ночь на Саовину по всей Темерии, да и Редании тоже, сжигают чучела Фальки. Ну, той. Той Фальки... Я так многого не сказала... а ведь могла, в сказке, стало бы легче, как всем остальным... — Спи, — Мистле коснулась губами лба Цири. — Ты уже засыпаешь, Фалька. Потом станет легче. Может быть.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.