Плачь по мне, красотка

      Одинокая фигура, закутанная в шаль, сидела на высоком утёсе и смотрела вдаль. Её чёрные, как сама ночь, волосы свободно развивались на ветру и порой закрывали лицо. Её глаза были остекленевшими. Если хорошо приглядеться, можно было заметить, как еле шевелятся бледные обветренные губы.       Девушка закрыла глаза в надежде вспомнить один из вечеров, что был проведён с её любимым: они сидели на маленькой, но такой уютной кухне, смотрели глаза в глаза и не отрывались ни на мгновение. Его зелёные очи поглотили её с головой. Его губы начали двигаться, неслышно напевая что-то, и лишь она, его любимая, могла разобрать эти слова. — Плачь по мне, красотка, Красотка, зажги мне свечу — его глаза неотрывно следили за улыбающейся голубоглазой девушкой, — Но как бы жизнь ни была к нам жестока,

Буду любить тебя вечно.

      Черноволосая посмотрела на мужчину и подхватила его неспешный мотив: — Как же была ты наивна, красотка Ведь юность так беспечна, — она остановилась, когда парень взял гитару и начал играть, — А разлука пришла так нежданно, красотка

Любовь была скоротечна

      Мелодия лилась нежно и спокойно, не было резких нот. Парень играл умело и не отрывал взгляда от возлюбленной, когда сжимал и проводил пальцами по струнам. — А разлука пришла так нежданно, красотка Любовь была скоротечна.       Девушка грустно улыбнулась, вспоминая, как они пели вечерами, забывая о тяжёлом дне. Это была их песня, которую парень стал невзначай играть на своей гитаре и петь ей, что стало входить в традицию, а когда она выучила строчки, то подпевала ему.       Она зажмурилась и резко распахнула глаза. Посмотрела на небо, где летают чайки, в свинцовых облаках прослеживаются лучи солнца. Девушка перевела взгляд на море, что простиралось до самого горизонта и обмывало утёс, на котором восседала черноволосая. По её щекам потекли слёзы, стоило ей вспомнить, что любимый человек больше не сможет её обнять, прижать к своей сильной груди и потрепать её волосы собранные в косу. Ей останется лишь вспоминать все прикосновения, что он дарил ей вечерами, проведёнными вместе, то, как он касался её губ в нежных, а иногда и страстных поцелуях. Она больше не сможет вдохнуть этот дурманящий сознание запах, что исходил от него. Она могла с точностью сказать, что аромат, которым она наслаждались, был очень приятным — это была вишня. Такое благоухание можно встретить в летний зной, когда ты идёшь в сад, садишься подле куста, срываешь тёмно-красные ягоды одну за другой и вдыхаешь чарующий букет. Девушка сглотнула. Она посмотрела на волны, что шумели внизу и расходились от разыгравшегося ветра. Сами собой, вспомнились строчки из песни, и её губы зашевелились, напевая выученные слова. — Моя жизнь — морская пена, красотка, Берег её не щадит. — она остановилась на мгновение, воспроизвела те вечера и с печальной улыбкой пропела; — Ах, как давно это было,

красотка,

А душа всё болит…

      Она посмотрела вдаль, вспоминая все черты любимого: зелень его глаз, в которых полыхали искорки, изогнутые в улыбке губы, светлые волосы, что вечно были взлохмачены, и приятный тембр его голоса. Собрав последние силы, она допела четыре оставшиеся строки. — Плачь по мне, красотка, красотка, Красотка, зажги мне свечу, Но как бы жизнь ни была к нам жестока, Буду любить тебя вечно.       Из её глаз продолжали струиться слёзы, они размытыми дорожками катились по щекам и стекали по тонкой белой шее, что не была укрыта шалью. Она посмотрела на небо, где сейчас на неё должен смотреть улыбающийся парень, что завоевал её сердце, а потом покинул навеки. Девушка вспомнила их первую встречу: парнишка, лет двенадцати, смотрел на море, что было спокойно, лишь изредка колыхалось от лёгких прикосновений ветра. Его пшеничные волосы были взъерошены и более длинные прядки падали на глаза. Десятилетняя девочка, в голубом платье, подбежала к нему и, протянув тонкую белую ручку, представилась, и пожала его немного загорелую на солнце ладонь.       От этих воспоминаний, её сердце неприятно кольнуло, оставив ракушку на земле, которую тогда подарил ей парень, она ушла проч от этого утеса, надеясь, что пересилит свою горесть и придёт сюда снова.