***
Одиночество — это когда ты остаешься один на один с самим собой. И оно невыносимо, если ты не выносишь сам себя. Однако у Учиха Саске не было такой проблемы. Он принимал себя, ценил свою значимую личность и был абсолютно самодостаточным, нисколько не нуждаясь в общении с кем-либо. На подобную установку у него ушло не так уж и много времени. Он мог подумать: "Что бы сказал на это Наруто?" или "Как бы отреагировала на это Сакура?". Этого было вполне достаточно. Такая позиция была только на руку его затягивающимся на годы миссиям по поиску зацепок касательно происхождения и целей клана Ооцуцуки. В его списке важнейших задач осталась самая важная и единственная - обеспечить безопасность мира во что бы то ни стало. Минутное промедление, пара дней отдыха, малейшая отсрочка, запоздало поступившая или неправильно истолкованная информация - могли погубить всё. Он не мог допустить подобного. Тщательно выстроенный за последние годы мир мог рухнуть из-за его промедления. Так уж сложилось, что только он мог справиться с этой ролью. И Учиха всецело посвящал себя этому, вновь отрезая от себя лишнее. Одиночество Саске не просто не приходилось выносить, оно ему даже нравилось. Ведь осталось совсем немного людей, к которым он бежал бы на выручку в любой уголок вселенной. То, что Сакура смиренно ждала и воспитывала их дочь, все реже вызывало у него щемящие сердце эмоции. С каждым днем Саске все четче обрисовывал в голове свою семью и близких под куполом защиты - внутри Наруто, он - снаружи. Единственные, кто мог нарушить целостность этой защиты - его нынешняя цель. И Учиха искал. Он все реже отправлял ответные письма. Отрекаясь от мирского, людского-суетливого, Саске чувствовал, что шаг за шагом приближается к первозданной истине. Правда у всех своя, но истина...она единственная в своём роде. Сейчас его правда: защитить мир и людей от любой возможной угрозы. Приглядывать, направлять, отрезать пораженное. Лепить этот мир. Благо теперь ему достаточно сил. И Учиха лепил. Время идёт и это одиночество начинает приносить удовольствие. Пускать в этот выстроенный наедине с самим собой мир никого не хочется. Этот кто-то будет бельмом на глазу. А сейчас его глаза видят ясно как никогда. Даже мыслями он все дальше и дальше отдалялся от Конохи, словно возведенный ими с Наруто "барьер" становился менее прозрачным. "С глаз долой, из сердца...", но он все еще чрезвычайно верен. Людям, целям. Сойти с пути для него - все равно, что предать. Себя, дорогих сердцу людей, коих у Саске было по пальцам руки пересчитать. Если раньше ему было невыносимо быть наедине с мыслями об отмщении, что терзали его душу и топили в горечи и беспомощности, то теперь, когда его внутренние демоны исчезли, не оставив после себя ничего - ясность мыслей в окружающей тишине поражала, приносила умиротворение и чувство целостности. Словно бой внутри закончился, а на поле брани, сквозь гниющие останки на пепелище, наконец, проросла молодая трава. Конечно, чужую помощь отрицать он не смел. Но так уж сложилось, что однажды почти появившееся чувство искренней благодарности в оную так и не превратилось. Учиха отрезал. Как никогда раньше Саске стал дорожить временем. Ценнейший ресурс. Он не станет тратить его на тех, кто тратит впустую его собственное. Рядовую информацию доставлял ястреб. Наиболее ценную Учиха передавал лично. Ему хватало пяти минут в поселении. Минуя ворота, по крышам до резиденции, стремительно поглощая пространство, не пользуясь дверью, а значит не тратя время на лестницы и стук, прямиком в открытое окно. На стол Какаши опускается свиток и Учиха тут же испаряется на глазах у шестого Хокаге, взгляд которого ничего не выражает. В поселении и окрестностях спокойно и безопасно. Его границы всегда были четкими. Одного взгляда на него становилось ясно, когда стоит остановиться. Обычно остановиться стоило на приветствии. Это понимали все. Кроме, конечно, его старой команды. Наруто границы нарушал с изяществом разъярённого слона, Сакура скромно стучалась в закрытые двери, видимо, спрашивая саму себя "а есть ли кто дома?" Если раньше одиночество было частью жизни против его воли, то теперь оно из черного, высасывающего все добрые чувства вакуума превратилось в яркий калейдоскоп, фигур и их сочетаний в котором с каждым днем становилось все больше. Это было потрясающее чувство и, как казалось, на тот момент,ничто не могло поколебать его уверенность в правильности происходящего. Эти деньки до его отбытия из родного дома на поиски следов древнего и кровожадного клана он запомнил навсегда, но тщательно упрятал воспоминания о них в самую глухую коробку. Соперник, друг, брат, напарник. Наруто поклялся оберегать... И Сакура. Просто Сакура. Её имени было достаточно, чтобы олицетворять все самое теплое, нежное и бессмертное в себе. Она позволила ему получить все вышеперечисленное. Подарила ему дочь. Однако время стремительно бежало вперед, и все реже Учиха заглядывал домой, внезапно и бесшумно появляясь посреди спальни, почти никогда не заставая жену бодрствующей. После, все реже пользовался более длинным путем до резиденции Хокаге, с целью лишь бросить взгляд на слабый свет ночников из-за зашторенных окон квартиры. Все отлично справлялись со своими задачами, и он в том числе. Хокаге получает отчет, а Учиха, торопясь как можно быстрее увеличить расстояние между собой и Конохой, вновь на ночлег остается в лесу. Одиночество становится для него прекрасной, верной спутницей. А годы идут.***
Глаза Саске подмечают любое изменение, кажется, даже в самом воздухе. Очередной противник пытался совершить нападение исподтишка, намереваясь застать Учиху врасплох. Привычно уклонившись, Саске блокирует атаку и перехватывает оружие нападающего, натягивает цепь и безжалостно пропускает по металлу заряд Чидори. Человека отбрасывает в сторону, балахон его сгорает в бушующей чакре, открывая спину и такой знакомый мон. Учиха удивляется редко, но сейчас именно тот момент. Чуть сгорбленная фигура вскидывается, голова поворачивается и вот здесь удивление не удается даже скрыть, не то, что побороть. Парочка шаринганов уставились на него с лица пацана, что так дерзко решил проверить его рефлексы. -Ты кто такой? Учиха не надеется услышать правдивый ответ, но ответа и вовсе не последовало. Фигура растворяется в воздухе. Мальчишка явно знал, на кого напал. Сколько их еще наберется в округе? Словно чей-то эксперимент вышел из-под контроля и снова имя его клана под угрозой. Вновь и вновь его преследует злой рок, хотя Саске уже думал, что вырвался из этого порочного круга. Как итог - проходят годы, но всегда находится кто-то, кто с удовольствием принимается терзать и пользовать его кровь, пятная фамилию. Накопившееся по крупицам за многие годы раздражение начинает бурлить в голове Саске. Ооцуцуки призраками витают на подкорках, угроза от них реальна, но далека. Перед ним же возник уже облаченный в плоть враг, угрожающий его интересам. Учиха с давних пор перестал давать противнику поблажки.***
Ожидание не было долгим. Словно прогуливаясь, Саске размеренным шагом добрался до указанного места встречи, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху. Старая башня слегка покосилась, а внутри царили сырость и полумрак. Тихо проскользнув внутрь, Учиха остановился у двери и подпер спиной стену, замерев в ожидании. От недавно вспыхнувшего гнева остались затухающие угли, и мысли вновь упорядочились. Он обязан устранять любую угрозу. А коллекция глаз почти мертвого клана, нашедшая своих новых носителей, ею определенно являлась. Саске признавал свою ошибку и это упущение, но выбора не оставалось. Глаза нужно уничтожить. И проще это сделать с уже мертвыми хозяевами. Двери со скрежетом на короткий миг распахнулись, впуская в помещение свежий воздух и вновь закрылись. Вот и долгожданный гость. Саске кидает взгляд на спину вошедшего и перед глазами расплывается алый туман. Снова его герб не там, где он должен быть. Ноги толкают Учиху вперед, веки на миг прикрываются, позволяя картинкам спланированных действий отпечататься на внутренней стороне, рука, не колеблясь, настигает рукоять меча. Ребенок оборачивается и вскидывает на него глаза, едва развитый шаринган горит в обеих глазницах. На лице предельно решительное выражение. Девчонка, еще совсем юная. Но Саске знает, какими бывают дети. - Нашла, значит. Меч скользит из ножен и отточенным движением пронзает воздух, со скрежетом погружаясь в стену напротив. Увернулась. Похвально. Бесполезно. Рука выстреливает вперед и ладонь врезается в шею, перебивая дыхание, пальцы впиваются в мягкое горло. Учиха никому не позволит свободно разгуливать по миру с наследием его генов. Тельце скользит вверх, ноги беспомощно болтаются, в вялой попытке отбиться. Маленькие ладони обхватывают его запястье. Лицо девчонки покраснело, с губ слетают придушенные выдохи, а из глаз потоком хлынули слезы. Почему-то на краю сознания мелькает лицо рыдающей Сакуры. Не время. Он больше никому не позволит стать угрозой. Если слабый выживает, то становится сильным. Пальцы сжимаются словно тиски, и слышится хруст. Саске кожей чувствует, как утекает чужая жизнь. Отдернув руку, Учиха позволяет маленькому телу с грохотом опасть на колени. Ребенок в отчаянной попытке пытается втянуть хоть каплю воздуха, затылок упирается в стену, руки беспомощно опадают вдоль туловища, а стремительно мутнеющий взгляд начинает скрываться под веками. Без того бледное, заплаканное лицо теряет последние краски. Доли секунды достаточно, чтобы проникнуть в сознание девочки. Нужно выяснить, кто за этим стоит. Поток чужих воспоминаний стремительно затопляет Учиху. - Мам, ну когда уже папа вернется? - Он на очень важной и секретной миссии... - Ты мне это говорила сотню раз. Ему что, совсем не скучно и не одиноко? - Скучать вряд ли приходится, Сарада, а что на счет одиночества... Иногда, одиночество - прекрасная вещь! О многом дает трезво поразмыслить... Но он помнит о нас и знает что мы его с нетерпением ждем. Хотя ты права, Сарада, ведь каждому необходимо, чтобы кто-то сказал, что одиночество - прекрасная вещь... - Получается, что не особо часто ты с папой вообще разговариваешь, мама... В миг, когда сердце ребенка останавливается, сердце Учихи пропускает удар. Мгновение спустя, позади тяжело осевшего на пол мужчины, распахиваются двери.