Дамбигуд & Волдигуд

      Интерьер гостиничного холла был выдержан в чёрно-белых тонах с редкими золотыми акцентами. По замыслу Фаджа, это должно было символизировать гостеприимство как для тёмных, так и для светлых магов. За чёрной с золотом конторкой стоял молодой волшебник в белой мантии и с нервным видом грыз кончик пера. Ник Вуд был одним из немногих людей среди персонала гостиницы, приступил к работе совсем недавно и первое время страшно собой гордился. И чего радовался, идиот! Если бы он знал! — Чем они недовольны, чем?! Эльфийское вино десятилетней выдержки! Отборные тыквы! А соус к мясу чем плох? У нас же лучший шеф-повар, бывший зельевар!       Эльф перед ним стоял, покорно склонив голову, и бубнил бесцветным голосом: — Им невкусно, хозяин Ник. Говорят, что это пойло для свиней, а еда годится разве что для эльфов. — Надеюсь, ты не принял это за приказ? — спросил Ник с замиранием сердца. Он так побледнел, что прыщ на носу стал казаться в два раза краснее. — Ты хоть знаешь, сколько стоила еда для этого банкета?!       В «Ноттингемском Шерифе» происходил съезд Западноевропейского крыла Международной конфедерации магов, и сегодня был банкет по поводу его начала. — Нет, хозяин Ник. Главный волшебник сказал Вилли пойти вон, и Вилли пошел вон. А господин повар к ним не выйдет — они его оскорбили. И теперь они хотят администратора, хозяин.       Эльф поднял голову. Его светлые, почти прозрачные глаза были полуприкрыты. Вилли держался настолько невозмутимо, что Ник заподозрил тайное злорадство. Что греха таить, он и сам с удовольствием спрятался бы в какой-нибудь подсобке — я человек маленький, моя хата с краю, ничего не знаю! Но прятаться не за кого, он здесь главный, он гордится своей должностью в элитном отеле! Сейчас возьмёт и пойдёт в банкетный зал, к этим старым маразматикам, и всё уладит!       Не тут-то было. Выйти из-за конторки ему не дала разгневанная вейла. Какие-то полчаса назад она была в прекрасном настроении. Опустив глазки, она кокетливо чирикала хрустальным голосом, что не стоит за неё беспокоиться, она профессионал, всё сделает как надо… Сейчас вейла подбоченилась самым вульгарным образом, а ее нежный ротик некрасиво перекосился от злости. — Ты говорил, что это милый и спокойный дед! Что если я ему понравлюсь, он заплатит сверх обещанного, да ещё алмазами!       Ничего этого Ник не говорил (это были обещания управляющего отелем), но предпочёл промолчать. Вейла должна была развлекать чёрного колдуна из Южной Африки. В «Ежедневном Пророке» писали, что он приехал в такую даль изучать английскую магию. Но управляющий «Ноттингемского Шерифа» объяснил подчинённым-волшебникам, что это серьёзный клиент — владеет кимберлитовой трубкой, в Англию его пригласил лично Фадж, и их задача — ублажать африканца всеми способами, иначе они пожалеют, что не родились домовыми эльфами!       А вейла все возмущалась, и с каждой фразой её голос становился визгливее: — Он ничего не понимает в женщинах! Сказал, что я танцевать не умею, и вообще могли прислать кого-нибудь получше! Сын гоблина и макаки! Он вообще женщин видел в этой своей дикой стране? Да я — вейла, передо мной ни один не устоит! Давай мой гонорар! — все услуги для гостя Фаджа оплачивал отель. — Ты ему не понравилась — значит, услуга не оказана, — терпеливо объяснил Ник. — Я не могу отдать тебе золото, я здесь человек маленький, надо мной есть начальство… — Ах, так?! Петит! — и вейла метнула в него какое-то заковыристое заклинание. Что это за чары, Ник не знал, на всякий случай присел, прячась за стойкой, и не успел. Вейла торжествующе хохотала откуда-то сверху: — Что, получил? Можешь не предлагать подружкам свой маленький кривой стручок — засмеют!       Ник поднялся из-за стойки. Его светлые волосы растрепались, лицо было свекольно-красным от злости. К дементорам их всех, он сейчас же пойдёт и проверит, что она с ним сделала, и если… если это то, что он подумал — пусть пеняет на себя! — Молодой человек!       Ещё один противный голос — на этот раз старческий, скрипучий. От мужского туалета Ника отделял длиннющий коридор, и по нему неотвратимо приближалась ведьма — типичная карга из детских сказок. Она ковыляла с трудом, но Ник уже знал, насколько сильны её скрюченные пальцы. На правом глазу ведьмы было бельмо, зато левый сверкал с удвоенной злобой. Довершали картину роскошные бородавки на морщинистом лице. Одной рукой старуха тяжело опиралась на резную трость, другой прижимала к себе чёрную курицу. Ник с трудом изобразил кислую улыбку. — Я — старейшая волшебница этой страны! Меня пригласила сюда лично мисс Амбридж! А вы смеете предлагать мне ЭТО! — курица тревожно закудахтала. — Вы вообще представляете, как должна выглядеть курица для жертвоприношений?!       С неожиданной ловкостью бабка швырнула возмущенную курицу прямо в бедолагу администратора. ***       Гостиницу было видно в темноте издалека. Весь первый этаж был ярко освещён, на втором и третьем тоже кое-где горел свет. Боясь пропустить что-нибудь интересное, мальчишки прилетели слишком рано — Гарри на своем Нимбусе, а Рон — на одолженной у Фреда метле. Они решили дождаться Пожирателей, а пока тихонько полетать вокруг, посмотреть, что к чему.       Оказалось, эта идея пришла в голову не только им. Вскоре они заметили волшебницу, которая медленно летела на метле вдоль второго этажа. Чувствуя себя героями и без пяти минут спасителями магического мира, Рон и Гарри подлетели к ней и уже хотели спросить, почему она заявилась именно к этой гостинице, именно сегодня ночью, но ведьма их опередила. — Мальчики, летели бы вы отсюда подобру-поздорову. Сегодня детям здесь не место. — Это почему же? — А вы кто вообще? Что вы тут разнюхиваете?!       В серьёзной и некрасивой тетке сложно было бы узнать крикливо одетую, навязчивую репортершу. Ее плотная, удобная мантия сливалась с ночной тьмой, бледное лицо было не накрашено, вместо сложной укладки — конский хвост, и очки с фальшивыми изумрудами она надевать не стала. Тем не менее Рита Скитер сказала о себе правду. — Не вынюхиваю, а собираю информацию. Ты, конечно, не в курсе — я журналистка. Ходят слухи… — она сделала многозначительную паузу, — что сегодня ночью здесь будет ооочень интересно. А мне нужно держаться в тени — только так можно как следует осветить события. — Мы с вами! — Гарри и Рон перемигнулись исподтишка, думая об одном и том же — если у этой ведьмы такой нюх на сенсации, почему бы не облететь вокруг здания вместе с ней, любопытно же! Все равно Пожиратели еще не появились!       Скитер пожала плечами. — Окей, значит, будете помогать. Окна зачарованы, видите?       И то верно — большинство окон были освещены, но что происходило за ними, было невозможно понять. — Будете колдовать Чары Прозрачности на стены, вот так, — и она показала движение палочкой. — А я буду снимать то, что в здании. До и после… ну, того, что произойдет.       У Гарри Чары Прозрачности вышли слабенькими, у Рона — еще того хуже. Но когда они колдовали одновременно, направляя палочки в одну и ту же точку, получалось более-менее сносно. Ведьма достала из складок мантии колдограф. Это была единственная причина, по которой она не прилетела сегодня в анимагической форме — в теле жучка пользоваться тяжелым прибором было невозможно. Рита и мальчишки исподтишка сняли пирующих на первом этаже, несколько компашек, пьющих огневиски в номерах… типа, который нежился в ванне, выставив на ее край пухлые пятки — их нежно массировала девица в зеленом платье… — Срамота, — буркнул Рон. Но уже к следующему номеру он пересмотрел свои понятия о срамоте. Сквозь заколдованную стену троица рассмотрела голого мужика, привязанного к кровати. Крупная, толстая дама с показной яростью лупила его плетью по голому заду. Вместо мантии на ней было тесное платье змеиной расцветки, туго натянутое на жировых складках. Следов от плети на заднице почему-то не оставалось, но связанный очень артистично извивался и беззвучно — звуки не проникали наружу — просил пощады. Едва поняв, что там происходит, Рон отвернулся и опустил руку с палочкой. — Палочку держи, непроницаемость возвращается! О, вроде бы успела снять. Что за выходки? Репортер не может быть застенчивым! Народ имеет право знать правду! — Я не буду больше снимать! Моему папе не понравилось бы! — А вот мои предки не одобрили бы этих двоих, — возразил Гарри. — Все равно, неправильно все это! Летим вниз, Гарри, хватит с меня!       И тут началось. ***       На здании «Ноттингемского шерифа» было несколько защитных заклинаний, но Пожиратели Смерти вошли спокойно, не проявляя агрессии, и здание их пропустило. Ник только и успел испуганно улыбнуться, но спросить господ в масках, что им угодно, не успел — получил одновременно Силенсио и Инкарцеро. Пожиратели Смерти создали антиаппарационный барьер и начали пакостить. Всем встречным эльфам Том Реддл приказывал не причинять вреда волшебникам и не путаться под ногами, те кланялись и исчезали с глаз долой. Пока Снейп и Гойл разрушали камин в холле, Нотт и Розье спалили дотла все запасы пищи в кухне. Крэбб и Макнейр выбрали банкетный зал. — Смерть предателям крови! — прорычал Крэбб, подрубая одну из ножек огромного стола. Стол пошатнулся, но устоял. Начались ахи и охи, кто-то заголосил, кто-то пытался попасть в Пожирателей Экспеллиармусом. — Протего! При чем тут кровь, ты что, дурак? — прошипел Макнейр. — Сказали же — пугать! — Крэбб сломал вторую ножку и довольно уставился на погром. Мясо и картофель, соусники и большие блюда с овощами, кувшины с тыквенным соком и бутыли эльфийского — все попадало на пол, превратившись из аппетитных вкусняшек в бесформенное месиво. — Ну кто так пугает! — вполголоса возмущался ликвидатор, суетливо открывая какой-то ларчик. — Энгоргио!       Тёмный полупрозрачный сгусток выметнулся из ларчика, увеличившись, превратился в дементора и рванулся прямо в толпу волшебников. Те оставили попытки попасть в Пожирателей и стали выкрикивать «Ридикулюс», но дементор сменился магловской овчаркой, потом чьим-то трупом, потом… — Валим, пока он о нас не вспомнил! Он несколько часов просидел под уменьшением, теперь будет лютовать! — А разве их можно уменьшать? А где ты его взял? — Я со всеми опасными созданиями работаю, думаешь, у меня боггарта не найдется? Давай дальше!       Первый этаж соратники уже довели до кондиции. Мраморная облицовка холла была методично отколота, люстры не было вообще, при взгляде в сторону разгромленного ресторана и кухни наворачивались слёзы. Напарники рванули на второй этаж, где безобразие продолжалось вовсю.       Окна лопались будто сами собой — это Рон и Гарри развлекались снаружи. Гарри хотел было присоединиться к Пожирателям внутри, но рассудительный Рон напомнил, что они, во-первых, без масок, показываться на глаза постояльцам гостиницы — значит подставить аврора Поттера и чиновника Уизли. А во-вторых, там внутри — папаши Малфоя, Гойла и Крэбба, а вскоре и отец Гарри прилетит, и их выгонят в два счёта, а потом и попадёт! — Зато смотри, что у меня есть! — Рон показал Гарри какую-то небольшую капсулу. — Хочешь бросить? — Это что? — Бомбы-вонючки! Джордж недавно придумал, а Фред опробовал, ну я и выпросил у них три штучки! Главное, в своих не попасть! ***       Самыми шумными были двое бандитов в странных складчатых масках, закрывающих лица от подбородков до глаз*. Их дикие вопли будили спящих, а тех, кто бодрствовал, пугали до полусмерти. Они срезали с потолков люстры, вспарывали подушки, швырялись направо и налево Петрификусами и Левикорпусами. Те же, чьи белые маски светились в темноте, действовали на порядок расчетливее. Сделать отель непригодным для проживания? Легко! Фриз в старомодный медный кран — и трубы трескались на протяжении нескольких метров, по Бомбарде в камин, в пол в каждой комнате, в каждую из дверей — и готово, можно переходить к следующему номеру! Самым жутким был лысый безносый налётчик с зелёной кожей. Вышибая двери Редукто, он вежливо здоровался — и перепуганные маги падали в обморок. — Аврорат Магической Британии! Всем бросить палочки! — раздался крик откуда-то снизу.       Эти слова были условным сигналом, что пора сматываться.       Малфой постучал по стене коридора. Когда на зов явился домовой эльф, он приказал: — Соберите все осколки мрамора и оконных стекол, обломки дверей, перекрытий, мебели — и уничтожьте! Так, чтобы и следа не осталось! Это приказ для всех, передай остальным домовикам! — Люц, пора валить! — торопил друга Нотт, но Малфой дождался, пока эльф кивнёт, и только после этого рванул туда, где оставил метлу. Остальных Пожирателей Смерти уже не было в здании. Только Сириус и Питер продолжали буянить на крыше, пока авроры, как и было обговорено, не спеша обследовали первый этаж. Наконец, проделав в крыше многострадального отеля достаточное количество дыр, Мародёры тоже улетели. *** — Ой, ужас-то какой! — комментировала Тонкс, хлопая глазами и для пущей красы сменив цвет волос на блондинистый. Вместо того, чтобы преследовать налетчиков, авроры взялись оценивать ущерб. В холле на полу валялась давешняя старая ведьма. — Ой, вам плохо? — Нет, идиотка, мне хорошо! Подними меня немедленно!       Поттер поднял старуху Левикорпусом и прислонил к стене. — Акцио трость! — Но заклинание осталось без ответа — обломки трости эльфы уничтожили вместе с остальным мусором. — Я не могу идти без трости, найдите её! — Вам уже оказана помощь, есть ещё пострадавшие, — ответил Шеклболт. Люмос Нимфадоры осветил связанного магическими веревками волшебника, лежащего на полу. — Фините Инкантатем!       Ник Вуд поднялся с пола, осмотрелся и пришёл в ужас. — Господа авроры, отправьте меня куда-нибудь подальше, пожалуйста! Управляющий с меня шкуру спустит! Может, в госпиталь? Я головой знаете как ударился, честное слово!       Поттер и Шеклболт переглянулись. Тонкс почесала в затылке — теперь ее волосы были розовыми. — Не, сотряс тебе не нужен, я кое-что получше сделаю. Бальбуцио! Заикаться будешь месяц, не меньше! Можешь не благодарить! Только добираться, извини, самому придется.       В отличие от Пожирателей Смерти, авроры пакостили вежливо и сдержанно. Они неспешно допрашивали перепуганных волшебников, терпеливо выслушивали нытьё, жалобы и угрозы — и никого не отпускали «до выяснения всех обстоятельств». Ни одного из налётчиков не узнали, а результаты погрома впечатляли. Хорошее настроение авроров не смогла испортить даже адская вонь. На первом этаже их встретил запах тухлых яиц, на втором — куриного помета, а на третьем запах был просто неописуемым**. — Что за детские выходки, вроде серьёзные люди! — Я уверена, что это Си…       Шеклболт ткнул Тонкс локтем в бок, и луч ее Люмоса дрогнул. — Не стоит строить догадки, пока не установим их личности, — сказал он с нажимом, Тонкс поняла и замолчала. — Меня больше интересует, как они добились такой атмосферы! — с азартом сказал Поттер. — Смотрите, ни окон, ни дверей, крыша как решето — а оно не выветривается! Во талантище! ***       Из ВИП-номера на третьем этаже раздавались крики о помощи. В комнатах было пусто — этих постояльцев налёт застиг в ванной. В глубокой красивой бронзовой ванне из последних сил трепыхался волшебник, пытался встать и не мог. Вода в ванне была заморожена, а волшебная палочка лежала так, что он не мог достать. Круглое пузо Корнелиуса Фаджа, покрытое тёмными волосками, возвышалось над поверхностью льда, как остров. На мозаичном полу рядом с ванной, судорожно вытянувшись, лежала девушка в зелёном платье. — Фините Инкантатем, — дважды повторил Поттер. — Тонкс, с тобой все в порядке?       Тонкс старательно держала каменное выражение лица, но ее волосы все время меняли цвет с красного на зелёный, оранжевый, фиолетовый, палочка в ее руке дрожала, и Поттер опасался, что она не выдержит и расхохочется. Но нет, Тонкс взяла себя в руки, и Поттер смог спокойно наколдовать на министра согревающие чары. Фадж продолжал возмущаться, почему авроры так долго не появлялись и куда они вообще смотрят. Девица поднялась с пола, подала Фаджу полотенце, тот вытерся, натянул брюки, и авроры решили, что самое время начать опрос пострадавших. Как долго они пробыли в отеле? Что видели, что слышали? А девушка — она, собственно, кто? — Колдомедик, — высокомерно ответила девица низким, очень сексуальным голосом. Ага, конечно. Её платье, допустим, было того же салатового цвета, что и униформа ведьм в Мунго — но это декольте, и разрез на юбке до бедра, и вместо Бодроперцового зелья она предложила министру полотенчико… видали мы таких колдомедиков!       Шеклболт сделал несколько шагов вперёд, выходя на свет. Когда его осветил Люмос, «колдомедик» замерла на месте, забыв, что у нее в руках рубашка Фаджа. Чернокожий аврор казался крепким, как столетний дуб. Люмос Максима бросал золотые отсветы на его кожу, отражался от серьги в левом ухе. Аврор смотрел на ведьму сверху вниз, доброжелательно усмехаясь. — Милочка, подайте мне, наконец, рубашку, хватит ее к себе прижимать! А вы, господа — я, конечно, понимаю, порядок есть порядок, но мы ведь на все вопросы ответили? — Да, сэр, не смеем вас больше беспокоить, — Поттер оценил обстановку и потянул своих к выходу.       В коридоре Тонкс задержалась — пристроилась подслушивать, поэтому мужчины тоже не торопились уходить. — …нечего было глазеть на этого дуболома! Он же похож на тролля! Ты что себе позволяешь! — Не больше, чем вы! Мне надоело, что мы все время скрываем отношения! Вы обещали, что…       После этого членораздельные звуки пропали — видимо, Фадж догадался-таки наложить Маффлиато. — Жаль, — вздохнула Тонкс. — Слушала бы и слушала. Никогда ему не прощу, что Фенрира выгнал. ***       Дамблдор переписывал набело статью о магии любви, параллельно обдумывая вчерашнюю акцию. Кажется, она вполне удалась. Правда, его мальчики были очень уж довольны — не слишком ли они там увлеклись? А вот Малфой был разочарован — жаловался, что до гостиничного сейфа так и не добрались. Скоро уже должен вернуться Люпин — вчера было полнолуние, и он был послан на поиски Грейбека.       Сова сбросила на директорский стол свежий «Ежедневный Пророк». Интересно, просочилась ли уже информация в прессу? Дамблдор неспешно развернул газету. Номер начинался с большого репортажа о погроме в «Ноттингемском шерифе» со множеством ярких колдографий. Дамблдор поверхностно просматривал текст, все это он уже слышал… а это здесь к чему? «К сожалению, некоторые волшебники злоупотребили гостеприимством магической Британии! Их моральный облик оставляет желать лучшего, они позорят…»       Увидев, к чему относились эти слова, Дамблдор схватился одной рукой за голову, другой за сердце. На колдографиях немолодая пара занималась садомазохизмом. Дамблдор знал в лицо обоих. В роли наказанного был французский посол, известный на всю Европу волшебник Андре Саль. А «госпожой» в платье из змеиной кожи была его секретарша.