Дар'Джетти

      За свою недолгую жизнь я успела познакомиться со множеством разных рас. Многие из них были… Обычными. Интегрированными в мирную жизнь галактики настолько плотно и качественно, что позабыли свои архаичные традиции и законы. По крайней мере на первый взгляд.       Самое странное, что я не могу сказать, хорошо это или плохо: с одной стороны, стандартизация жизни миллиардов представителей галактики исключает саму вероятность ведения разнообразных этикетов, учит всех равенству и братству… На словах. А с другой стороны, многие достойные вещи, к примеру, старые понятия чести и долга, канули в Силу. Вместе с ритуальными жертвоприношениями, фанатичной верой в забытых богов и прочими нюансами тех или иных народов.       И все же некоторые представители мультивидового общества Республики не пожелали проводить полную интеграцию, чем вгоняют неопытных дипломатов в ступор. С каждым разом, я обнаруживаю себя крайне неуверенной, сталкиваясь с подобными типами рас.       Да, я попыталась подготовиться заранее, потратила почти четверть суток, чтобы понять общество Гандов. Да, я понимала, что это ничтожно мало по сравнению с тем, сколько времени тратят истинные дипломаты на подготовку к переговорам или инфильтрацию. И конечно, я не верила в успех своего внедрения. Но реальность, в очередной раз оказалась куда суровее моих пессимистичных ожиданий.       Началось все с банального: охрана одного из крупнейших и элитнейших домов отдыха просто отказывались пускать меня в здание. Нет, я понимаю, что они своей головой, и вероятно, головами своих близких, отвечают за безопасность каждого посетителя «Хрустальной Пчелы», но все же… У меня ведь даже справка есть, что этот костюм в первую очередь необходим для обеспечения жизнедеятельности! Учителя-то они пропустили вообще без вопросов, попросив только сдать оружие ближнего и дальнего боя в секцию хранения личных вещей, а меня почти полчаса мурыжили под этой дурацкой двадцатиметровой статуей пчелы. Нет, она, конечно, красивая, блестит алмазами в неоновом сиянии небоскреба, но даже она начала меня раздражать.       Тем не менее, кое-как, не без помощи Силы, я все же убедила упертого ни́кто пропустить меня внутрь. И видит Сила, лучше бы я подождала на улице, потому что внутри как раз началось выступление какого-то новомодного диджея, совершенно не разбирающегося в музыке.       Окунувшись в задымленный полумрак клуба, я по стенке аккуратно пробиралась к особому сектору, в то время как Учитель просто растворилась в толпе. Под пронзительные вой списанного роторного пулемета, треск сломанного гипердвигателя и электрический гул поврежденных энергомагистралей, я с трудом продиралась сквозь конвульсивно трясущиеся тела, недовольно бормоча под нос ругательства, радуясь, что хотя бы не чую вонь сизого дыма, заполонившего пространство.       Впрочем, тусклые искорки радости потухли, как только наркоман за диджейским столом что-то нажал на своем «инструменте». Ядовито-зеленый лазерный луч вырвался из прожектора перед ним и ударил прямо в забрало моего шлема. Хорошо хоть система быстро среагировала и затемнила внутренние линзы.       Тем не менее, несмотря ни на что, я все же добралась до барной стойки. И даже взобралась на слишком высокий для меня стул. Чем взывала насмешливое фырчание бармена, сообщившего, что для низкорослых граждан стулья оборудованы… Лифтом. Будь я настоящим гандом — обиделась бы, а так просто тяжело выдохнула и попросила деваронца плеснуть чего-нибудь горячительного.       — Тяжелый день, а? — Прохрипел бармен, любезно поставив передо мной стакан с какой-то синей жидкостью.       — Эта особь проходила процедуру восстановления личности в банке ДНК, — проворчала я, бросив пару золотистых пластинок деваронцу. — Эта особь хотела расслабиться в приятной компании других гандов, но… — Я красноречиво качнула головой, закованной в глухой шлем, в сторону танцпола, в центре которого на голографическом шесте крутилась не менее голографическая полуголая тви'лек. — Эта особь разочарована, — аккуратно взяв стакан, я поднесла его к шлему.       — Да, дружочек, не повезло тебе, — в голосе бармена сквозило ехидством, но он терпеливо ждал, пока моя «система жизнеобеспечения» закончит тянуть ядовитую для меня жидкость сквозь маленькую трубочку. — Ты ведь недавно на Корусканте, да?       — Эта особь только недавно вернулась с Кашиика, — механически вздохнула я, возвращая бармену пустой стакан. — Эта особь торговала в Темных Землях, — пояснила я, увидев неподдельный интерес в глазах деваронца.       — Доторговался, дружочек? — ухмыльнулся бармен, явно намекая на глухой доспех.       — Эта особь повстречала Ужасную Тварь, и теперь вынуждена постоянно ходить в этой броне, — очередной механический вздох. Надеюсь, он поверит в то, что я действительно расстроена из-за этого.       — Да уж, пережить встречу с ранкором… Удача тебя поимела, дружочек, — присвистнул бармен, почесывая лысину.       — Не ранкор. Хуже, — лаконично ответила я и постучала костяшками пальцев по столику. — Повтори.       — Что может быть хуже ранкора? — искренне удивился деваронец, наливая мне очередную бурду, которая чуть позже пройдет через систему фильтрации и обернется обычной водой.       — Эта особь не знает названия этой твари. Эта особь не биолог, — раздраженно просипела я.       — Ну-ну, — хмыкнул бармен. — Я бы с удовольствием послушал эту историю, но боюсь, после этого я потеряю аппетит. Поэтому давай-ка, дружочек, вали к своим братьям по разуму. Им это всяко интереснее, чем мне будет. Они там, на втором этаже, — хмыкнул он, ткнув палец на балкон, откуда на танцпол взирали скучающие глаза многих гандов.       — Эта особь благодарна вам, — искренне произнесла я, возвращая стакан.       — Главное не бедокурь тут, дружочек, — ухмыльнулся он, возвращаясь к своим барменским делам.       На самом деле, я никогда не понимала всех этих прелестей ночной жизни. Нет, я знаю, что разумные приходят сюда, чтобы расслабиться, выпустить пар, стряхнуть пелену серой жизни с тела в танце под энергичную музыку. Однако, мне подобный отдых не приносит удовольствия. Современная музыка не пробуждает в сердце какого-то странного желания двигаться, а лишь вызывает головную боль и, иногда, рвотные позывы. Про танцы и говорить не приходится.       Для начала, я никогда не умела зажигать на танцполах, и дело даже не в грации движений — с этим-то как раз все в порядке. Мне просто не нравится находится в толпе желающих потерять себя людей. Да и не джедайское это дело… Что же до визуального сопровождения — здесь тоже все печально. Так уж повелось, что любят наши народы отдыхать в полутемных помещениях, освещаемых лишь редкими лампами, а в особо тяжелых случаях — режущими глаза лазерами.       Многие скажут — это дело вкуса, и я соглашусь. У каждого есть свои методы для отдыха. И я не в коем случае не осуждаю подобные заведения, если только… Злой взгляд скользнул по какому-то родианцу в дорогих шмотках, развалившегося на диване. Сбившись с шага, я с ненавистью смотрела, как он бережно, буквально крупицу к крупице, выкладывает на низеньком столе блестящие алые песчинки и недоумевала. Как же наш корпус юстиции допустил попадание в Столицу тяжелого наркотика.       Покачав головой, я с трудом оторвала взгляд от закрывшего глаза родианца и наткнулась им на закрывающиеся створки турболифта, где уже совершенно не стесняясь целовались двое разумных. Один из посетителей «Пчелы», богато одетый человек страстно впился в пухлые губы официантки, обхватив её за талию. Двери-то закрылись, а ощущение похоти мужчины и жажды наживы девушки остались легким сладковатым флером.       Покачав головой, я продолжила путь. Никакого восторга от нахождения на первом этаже «Хрустальной пчелы» я не испытывала и потому стремилась как можно скорее взобраться по подсвеченной неоновыми лампами лестнице вверх. Во мне как-то все ещё теплилась надежда, что общество гандов сгладит впечатления об этом месте.       Поднявшись на второй этаж, я окунулась в приятный полумрак, освещаемый неоновыми лампами за приземистыми столиками. Это куда приятнее, чем тот лазерный ужас, который устроили на первом этаже.        — Эта особь рада приветствовать собрата-ганда в этой скромной обители, — за монотонным голосом переводчика и громом электронной музыки я едва расслышала приветственный стрекот откуда-то сзади.       Обернувшись, я увидела типичного представителя планеты Ганд в бело-красном торжественном одеянии. Инсектоид буквально лучился удовольствием и, судя по шелковой тунике с характерным угловатым узором, являлся кем-то очень важным.       — Мир вашему дому, — сумеречно кивнула я в традиционном приветствии.       Кем бы он ни был, почему-то он мне импонировал и одновременно с этим заставлял меня нервничать. Сетчатые глаза внимательно изучали мой бронекостюм, буквально прожигая меня взглядом. Странное ощущение, будто попала в медотсек к сканирующему дройду. Буквально миг спустя меня озарило — он одаренный. Слабосилок, на которого Орден даже не стал смотреть, но даже так, он научился пользоваться своим потенциалом.       Видимо, что-то для себя решив, ганд едва слышно прострекотал, приказывая мне следовать за ним. Да, думаю, обстановка здесь не самая удачная для переговоров. Лишь оказавшись в отдельной комнате с измененным составом воздуха, он заговорил, предложив мне снять шлем и насладиться компанией сородичей.       — Эта особь не может. Броня обеспечивает этой особи возможность дышать, — тихо произнесла я, ни капли не соврав.       А лгать одаренным, даже в меньшей степени чревато последствиями.       — Ганд травмирован? — присаживаясь за мелкий даже для гандов столик поинтересовался он.       — В некоторой степени, — уклончиво отозвалась я, рассчитывая в уме координаты прыжка от Кореллии до Маластара. — Последствия не самой удачной поездки на дальние рубежи.       — В погоне за славой мы часто забываем заботиться о своем здоровье, — конечно, для меня лицо инсектоида не было читаемым, но я четко ощущала в его стрекотании печальную улыбку. — Эту особь печалит, что наш народ забывает о мирных подвигах, предпочитая военное дело, — аккуратно сняв респиратор, ганд с наслаждением вдохнул воздух, наверняка напомнивший ему о доме.       — Да, — пробормотала я, вслушиваясь в механическое трещание переводчика. — Каким же способом пытается добиться уважения ганд? — с неподдельным интересом поинтересовалась я, потому как в большинстве своем представители этой насекомоподобной расы искали честь в нескончаемых боях.       — Эта особь избрала путь дипломата, — в речь моего собеседника проскользнула доля смущения.       — Нет ничего достойнее стремления к миру, — эхом отозвалась я, задумчиво вглядываясь в толпу переговаривающихся между собой гандов чуть поодаль. — Этой особи хотелось бы узнать подробнее, чем именно занимается ганд, — вернув внимание к своему собеседнику произнесла я.       — Эта особь рада, что нашла понимание в глазах собрата, — искренне заверил он. — Политические баталии порой куда тяжелее войны. Эта особь — помощник сенатора системы Ганд по торговым делам, а также официальный лидер корускансткой общины гандов. И долг этой особи — предложить ганду помощь в исцелении полученных травм.       Ух ты, высокая птица. Даже не ожидала, что я именно к нему попаду… Как бы ему так отказать, чтобы и ханжой не показаться? Все же таким персонам «нет» обычно не говорят. Да и к тому же, я ощущаю искреннее желание помочь в решении моей несуществующей проблемы.       — Эта особь благодарна за предложение, но эта особь желает справиться самостоятельно, — конечно, механический переводчик не даст тех оттенков извинения, которые я вкладывала в свой голос, но с другой стороны, он все-таки одаренный, а значит почувствует мое настроение. — Этой особи будет достаточно информации, — я облегченно выдохнула, поняв, что не задела чувства ганда своим отказом. — Дело в том, что эта особь имеет Долг Жизни…       — Странно слышать это понятие от ганда, — не совсем культурно перебил меня собеседник, но я его понимаю: не каждый ганд следует Примеру Доблести вуки, ещё более жесткому, по сравнению с Законом Чести гандов,       — Эта особь ценит и уважает культуру других рас, и берет из них все самое лучшее, не отрекаясь от Закона Чести, — склонив голову я выразила готовность к порицанию, но вопреки этому мой собеседник промолчал. — Эта особь и Держатель Долга прибыла на Корускант, чтобы найти и предать правосудию убийцу.       — Достойный повод для путешествия, — пророкотал ганд, задумчиво глядя куда-то в пространство. — Но едва ли эта особь знает что-то о подобных нарушителях…       Ложь. Не прямая, конечно, он ведь даже не знает, о каком именно преступлении идет речь! Я не верю, что он понятия не имеет о том, что там, на первом этаже этого заведения во всю идет торговля наркотиками, а чуть выше открыл свои двери бордель для высших слоев республиканского общества. Конечно, это все регулируется комитетом общественного правопорядка, и вполне возможно, что у «Пчелы» есть лицензии на оказание подобных услуг, но всегда можно найти за что прицепиться… Ладно, не в этом дело.       — И все же, эта особь полагает, что ганд может помочь в наказании преступника, — мрачно перебила я, позволив себе ту же вольность, что и мой собеседник. В конце концов, мы оба не заслужили имя, а значит — равны. — Происшествие случилось не так давно, стандартную неделю назад. Был осуществлен подрыв лавки старьевщика Мирро. Эта особь опросила свидетеля событий. Некий отверженный сообщил, что видел некоего ганда, спешно покидающего лавку, а спустя некоторое время случилась трагедия, — инсектоид хотел было вставить слово, но я не позволила ему этого сделать, прекрасно зная, о чем он будет говорить. — Эта особь ознакомилась с ассортиментом старьевщика. Ни один из предоставляемых им товаров не мог осуществить взрыв такого масштаба.       За время моего монолога, ощущения моего собеседника менялись как курс республиканской кредитки к хаттскому пеггату. То он недоволен неуважением к его персоне, то опечален новостями, а то и вовсе зол. Но как бы то ни было, на протяжении всей моей речи его не отпускало любопытство, и стараясь быть очень аккуратной, я распаляла в нем этот интерес.       Но вот беда, интерес — эмоция непостоянная. Вот сейчас она есть, а через пару минут сознание может зацепить что-нибудь другое, и от первоначальной мысли не останется и следа. Я не могу быть уверенной в том, что пару часов спустя он не отложит мое дело в долгий ящик. И раз уж мне повезло встретить на своем пути такую важную птицу, то грех не воспользоваться её возможностями. Но как заставить кого-то не выпускать какую-то мысль из фокуса?        — Эта особь знает, с каким подозрением власти Республики относятся к обществу гандов, а потому не хотела привлекать корпус юстиции к этому делу. Ганд наверняка не раз видел рейды юстицаров в наших общинах… — имитировать отвращение не было нужды, я и так его ощущала, пусть и не по тем причинам, о которых думал ганд. — Однако, если корускантское сообщество гандов не желает быть примером справедливости для граждан Республики, то этой особи, видимо, придется привлечь юстицаров.       Конечно, с помощью страха. Шантаж, пусть и завуалированный, дело грязное. Нет мне чести и все такое, но иногда, когда дело касается принципов и убеждений, цель может оправдывать средства. Тем более, что в моей морально-этической системе есть куда более страшные вещи, чем шантаж и угрозы политику.       Впрочем, я погорячилась, называя это чувство, которое испытывает сидящий напротив меня ганд, именно страхом. Нет, это всего лишь предчувствие головной боли, которая последует за моим возможным обращением в корпус юстиции. А ведь если подумать, у него может возникнуть масса проблем. Все-таки взрыв в центре галактической стабильности и демократии немного попахивает терроризмом. И если выяснится, что в деле замешан какой-то ганд, пусть даже в качестве свидетеля, то качественной головной болью инсектоид будет обеспечен надолго.       — Ганду не стоит предпринимать поспешных решений, — прострекотал инсектоид, склонив голову вбок, показывая, что он хочет прийти к компромиссу. — Эта особь одобряет желание ганда решить вопрос, не привлекая сторонние организации. Общество гандов не желает проблем с корускансткой полицией. К тому же, факт того, что эта особь действительно ничего не знает о подобных трагедиях, не может не настораживать, — задумчиво вещал он, обнажив в пугающем оскале частокол мелких и острых зубов. — Эта особь поможет ганду с его делом с одним условием. Внимание корпуса юстиции не должно быть привлечено к обществу гандов.       — Пусть будет так, — тщательно скрывая глубокое удовлетворение за холодным равнодушием вздохнула я, но все же склонила голову. — Эта особь рада, что ведущие сообщества гандов по-прежнему не глухи к мольбам нуждающихся.       — Эта особь рада, что вера в нас по-прежнему не угасает. Полагаю, что эта особь найдет свидетеля в течение нескольких часов, — прикинув что-то в уме, сообщил ганд. — Но, к сожалению, этой особи придется оставить ганда. Эта особь выражает надежду, что ганд отдохнет от долгого пути и насладиться компанией собратьев и атмосферой этого замечательного места.       — Непременно, — проскрипел мой вокабулятор.       Не скрывая своего удовлетворения, я развалилась на мягком кожаном диванчике и проводила взглядом не попрощавшегося ганда. Разумеется, теперь в мои планы не входит проведение времени в отсеке гандов. В первую очередь я хотела встретиться с Учителем и сообщить о результатах проделанной работы, но для приличия нужно хоть немного задержаться здесь.       К моему немалому удивлению, представители расы инсектоидов оказались на редкость любопытными и общительными. Не прошло и минуты с момента ухода главы сообщества, как на его место подсела тройка воинственного вида гандов. И разумеется, завязался разговор, с целью узнать меня поближе. Не то, чтобы меня не устраивал такой расклад, даже наоборот. Ганды активно трещали о себе, о политике, об экономике и о доме, конечно же… Было, конечно познавательно, но в какой-то момент я поняла, что эти товарищи некоторыми наводящими вопросами раскусят мою маскировку, и станет мне худо. Поэтому, когда пошел разговор о системе Ганд, я спешно удалилась из комнаты, вернувшись обратно за барную стойку.       К тому времени, режущее глаза лазерное шоу закончилось, и я уже было выдохнула с облегчением, но тут же напряглась. По ученической связке пронеслось странное предвкушение, будто Вима к чему-то готовилась. К чему-то явно немирному.       — А, снова ты, дружочек? — подскочивший к моему краю стола деваронец-бармен довольно ухмыльнулся. — Эсэн, подмени меня! — откуда-то из-за стойки довольно припиликал дройд. — Быстро ты вернулся. Стакан не отпускает?       — Эта особь не слишком любит заунывные диалоги о доме, — проскрипел мой искаженный вокабулятором голос.       — О, разделяю твой неинтерес к этой теме! — живо откликнулся бармен, уткнувшись локтями в стол. — Разговоры о дальних путешествиях куда интереснее. Я бы с удовольствием послушал твои истории, дружочек, но скоро у нас будет гвоздь программы, так что… — улыбка деваронца превратилась в хищный оскал. — Не желаешь ли сделать ставку, дружочек?       — Ставку? — недоуменно переспросила я, на что бармен кивнул в сторону диджея.       Я обернулась, и в тот же миг, зал залил мягкий голубоватый свет от гигантского голопроектора. Он осветил десятки заинтригованных и азартных лиц. Замерев на месте, все они ждали нечто грандиозное, жадно всматриваясь в помехи пустой голограммы.       Повисшую на миг тишину сменил нарастающий грохот музыки. Не той электронной тошниловки, а ритмичный, я бы даже сказала — боевой, грохот барабанов. Вскоре к ним добавилась мелодичное бренчание валакорда.       — Дорогие гости! — усиленный мощными динамиками рокот заставил многих посетителей восторженно завопить. Словно сотканный из тысяч мелких лазерных нитей, над головами посетителей «Пчелы» возник образ огромного облаченного в традиционную боевую броню хатта. — Я рад приветствовать вас на открытии нашего, не побоюсь этого слова, грандиозного мероприятия. Признаюсь, мне дорого это стоило, но на что только не пойдешь ради удовлетворения всех ваших низменных чувств! Сегодня «Хрустальная Пчела» открыла двери не только для страждущих по теплу и ласке персонала, не только для того, чтобы позволить вам забыться в бесконечных объятиях алкоголя и музыки, — голограмма могучего хатта на миг замолкла, а затем радостно всплеснула закованными в металлические перчатки руками и взревела так, что наверное даже в Храме было слышно. — Но и для удовлетворения вашей безудержной жажды крови! С превеликой радостью я объявляю об открытии дуэльного ринга и начале первого корускантского турнира боевых искусств! — зал взорвался радостными криками и боевыми кличами. — Первый, но далеко не последний поединок открывают два признанных мастера ближнего боя. И пусть он приветственный, но обещает быть жарким. Поприветствуйте наших первых участников!       Лишь увидев эту ехидную ухмылку, надменно вздернутый острый нос, взгляд из полуприкрытых глаз, я фыркнула и закатила глаза. А я-то думала…       — Наш первый претендент на титул чемпиона! Снизошедшая с небес, валькирия, сокрушающая врагов непревзойденной грацией и ловкостью! Черная Нексу! — рука непроизвольно коснулась лба.        — А знаешь, что? Эта особь готова поставить на нее. Тысячу кредитов, — деваронец с довольным оскалом перехватил брошенную кредитку.       — Дублирую, — тихий, отдающий холодком собранности и сосредоточенности, голос вклинился в нашу с барменом беседу.       Да быть того не может!       — Как хочешь, малой, но если твои родители придут по мою душу… — предостерегающе проскрипел деваронец, буравя взглядом карие глаза самого последнего человека, которого я ожидала здесь увидеть.       — Не придут. Даю слово, — облаченный в тугую кожаную перчатку кулак с силой опустился его грудь.       Деваронец буркнул что-то про отвязную золотую молодежь, но кредитку принял. Фыркнув, парень обернулся ко мне. Нет, это определенно он. Я просто не могла не узнать этот пронзительный взгляд из полуприкрытых век, эти высокие скулы, горделиво вздернутый, заостренный подбородок, и растянутые в едва заметной ухмылке тонкие губы, отчетливо контрастирующие с бледной кожей. Пусть он вырос за то время, пока я его не видела, пусть вместо традиционной джедайской робы на нем красовалась тяжелая, даже на вид, кожаная куртка и военные брюки, я все равно видела в нем теперь уже падавана, на которого старались равняться все юнлинги нашего потока.       Стараясь не выдать маскировки я сложила руки в немом приветствии, на что он просто кивнул. А деваронец принял это всего лишь за дань уважения перед опытным игроком. Да и вообще, каких только причуд нет в этикете гандов?       — Вы так уверены в своей ставке… — несколько разочарованно протянул деваронец, во время безмолвного приветствия. — Нексу — новичок. Не было ни одного боя с её участием. Да и к тому же девчонка… Ставить на такого бойца? Ха, проще сразу отдать все сбережения. То ли дело её противник…       — А теперь… Одарите громогласными аплодисментами её противника! Вы ждали его, вы любили его и боялись! Безумный зверь! Воплощение ярости и гнева! Скованный, но несломленный берсерк! Чемпион телосианского дуэльного круга! Бролг!       Ну спасибо, что вместо довольно красивого лица Учителя показали огромное рыло гаморреанца, злобно зыркающего кровожадными глазками на толпу. Тем не менее, несмотря на ходившие в массах легенды о тупости представителей этой расы, воины из них все-таки отменные. И дело тут даже не в зверской силе, присущей им, а скорее в невероятном упорстве, которое они проявляют в бою. А упорность в сочетании с тупостью, помноженная на силу, как известно, дает эффект взрыва термального детонатора в замкнутом помещении. Поэтому недооценивать такого противника чревато последствиями. Иногда, даже для джедая.       — Бьюсь об заклад, что вы в нетерпении, как и я сам. Нас ожидает интересный поединок: ловкость и хитрость против силы и упорства! Давайте же посмотрим, что, в итоге, победит. Да начнется битва! — взревел голос хатта под одобрительные улюлюкание и свист возбужденной толпы.       Рыло гаморреанца исчезло, сменившись изображением песчаной арены, на которой вот-вот сойдутся в поединке Учитель и профессиональный дуэлянт. Определенно, сегодняшняя ночь богата на сюрпризы. И если мне более или менее понятно, почему Санрайдер сейчас плавно скользит по песку и примеряется к весу прямых парных вибромечей, оценивая выбешивающегося оппонента, то наличие здесь Ревана просто не укладывается в голове. И ведь как умело он замаскировал свое присутствие в Силе! Обучение Креи явно пошло ему на пользу…       Старый друг с заинтересованным видом ждал, когда джедай нанесет первый удар, а я пыталась прикинуть, зачем он явился сюда? Выходило с трудом. Особенно, если учесть, что меня совершенно бессовестно сбил с мысли возмущенный вой разумных. Благо я успела метнуть взгляд на голограмму, чтобы увидеть, как тяжелый двуручный топор опустился в песок, едва не зацепив Учителя, а та не преминула воспользоваться возможностью и парой точных ударов подрезала сухожилия на правой ноге гаморреанца.       Взревев, профессиональный боец выдернул свое оружие из песка, и расчертив огромную дугу обрушил топор на то место, где ещё миг назад находилась Санрайдер. Топор снова увяз в песке, обдав отшатнувшуюся Виму песком.       — Никакой элегантности, — печально вздохнул Реван, наблюдая, как Учитель подпрыгнула обратно к своему противнику и увернувшись от кулака гаморреанца, двумя быстрыми взмахами клинков порезала мышцы между плечевым суставом и грудью. — Никакая грубая сила не сможет противостоять точному расчету. Думал, ты в курсе, — надменная улыбка тронула лицо Ревана, а вот бармен нацепил на себя кислую мину.       Да, казалось, исход этого маленького поединка предрешен. Толпа в удивлении притихла, всматриваясь, как Учитель продолжает методично нарезать тушу гуманоида. Однако, надо отдать ему должное, гаморреанский бугай в какой-то момент все-таки смог дотянуться до Вимы. Тяжелый кулак врезался прямо в ее грудь, наверное, начисто вышибив из нее весь воздух, и совершенно точно отбросив её легкое тело на пару метров. И пусть ему было очень больно от этого удара, пусть каждое движение вызывало у него непередаваемые муки, гаморреанец продолжал сражаться. И я боюсь, что не по своей воле…       — Страх смерти, — тихо, так, чтобы его услышала только я, пробормотал Реван.       Действительно. Думаю, могучий воин уже все понял. Его отправили на убой на потеху толпе. Воля хатта для него закон, а сражаться против джедая, пусть даже не использующего приемы Силы… Жаль. Если бы только можно было обойтись без этого ненужного кровопролития, думаю, едва ли Учитель бы согласилась биться с этим гладиатором.       К сожалению, такие бои всегда проводятся до смерти. Глупо ожидать, что оба участника покинут арену на своих двоих. Вскоре, когда исход сражения стал понятен даже тому родианцу-наркоману, Вима закончила мучения воина. Один из её клинков вошел четко в глаз гуманоида, пробив череп с обратной стороны и в который раз оросив песок арены кровью. Как-то судорожно дернувшись, воин рухнул на колени, а затем и завалился назад.       Толпа взвыла, приветствуя первого победителя смертельных боев, а я в очередной раз испытала отвращение к ним. С самого начала этот бой не был честным. Я это понимала, некоторые посетители это понимали, но все же почти каждый в этом провонявшей жаждой крови, восторгом и наркотическим забытьем месте, не придавал этому значение и испытывал удовольствие от увиденного.       Вместо принятия оваций в её честь, Учитель опустилась на колени перед воином. По ученической связке я ощущала её мрачную собранность и легкий стыд. Прикрыв целый глаз воина, она поспешила покинуть арену.       В рёв забронированного хатта я особо не вслушивалась. Не слушала я и недовольное ворчание деваронца, отдающего мне и Ревану наши доли выигрыша. Лишь машинально поймав пластинки, я поняла, что деваронец уже поспешил удалиться к другому концу барменской стойки.       — Я искренне хочу надеяться, что она пошла туда из необходимости, — с некой долей усталости протянул мой старый друг, теперь уже прямо взглянув в забрало моего шлема. — Ты не против прогуляться на свежем воздухе… Кейл?