***
Она слишком быстро заводилась. Люцифер был не совсем уравновешенным человеком, но он уже говорил ей раньше, что когда она становится такой, то выглядит глупо. От нее глупой ему не было пользы. Или мертвой. Но сегодня ей было все равно. В воздухе витало слишком много неясности, чтобы она могла оставаться рассудительной. Сначала он говорит ей, что хочет уйти. Уйти! Как будто эта жизнь была чем-то, из чего они могли просто выйти. Она была выжжена в их ДНК. Она сбежала из собственной семьи, когда мать решила продать ее тому, кто больше заплатит, но она никогда не хотела этого делать. Такого понятия, «сбежать», не существовало. Она переключила свой «Дукати» на пониженную передачу и помчалась сквозь бесконечный поток машин этого адского пейзажа, заработав гудки, которые она едва слышала из-за стука крови в ушах. Она повернула немного быстрее, чуть не оцарапав коленку об асфальт, но Мэйз ездила на мотоциклах еще до того, как научилась ходить и легко оправилась. Рев мотора эхом отражался от холмов, пока она поднималась прочь от города, проезжая мимо все более закрытых многомиллионных домов, пока не остановилась у единственных ворот, к которым у нее был пароль. Она ввела его без дрожи в руках. Ворота скользнули в сторону, и она с ревом рванулась к входной двери, заглушила мотор, бросила байк и направилась внутрь. Завыла сигнализация. Она соответствовала ее настроению. Ей не пришлось долго ходить, чтобы найти того, кого она искала. Шарлотту, казалось, не смутило поведение Мейз. Она прислонилась к столу в своем домашнем кабинете, хотя у нее хватило ума поставить кружку, прежде чем Мейз ворвалась. Она остановилась всего в дюйме от нее, смотря на ее яремную вену. Единственное правило, которому Люцифер заставил ее следовать. Единственное. Не трогай маму и пальцем. — Мазикин, — неуверенно поздоровалась другая женщина. Мейз почувствовал запах пота, выступившего на ключице Шарлотты. Страх. То, что она не могла причинить ей боль, не означало, что она все еще не могла напугать ее до смерти. Мэйз глубоко вздохнула, сжав кулаки. — Ты знала. — Знала что? — Он хотел уйти. Сигналы тревоги изменили тон, выпустив серию пронзительных звуков. — Можно мне…? — спросила Шарлотта. Мейз кивнула, но не двинулась с места, заставив Шарлотту обойти ее и подойти к коммутатору на стене. Тревога, к счастью, прекратилась. — Ты из-за этого расстроилась? — спросила она. Мейз повернулась на каблуках. — Кто тебе сказал? Она улыбнулась Мейз, как улыбаются ребенку, который плачет из-за царапины. — Ты говоришь, но в твоих словах нет никакого смысла. Типично, я полагаю, — она наклонилась. — Я никому ничего не говорила. Тебе следовало бы быть лучшего мнения обо мне. Мейз схватила со стола нож для вскрытия писем и в мгновение ока оказалась рядом с Шарлоттой, зажав тупой конец ножа между ребер и заключив ее в клетку. Она сразу поняла намек и напряглась. — Кто-то убил одного из моих людей. Кто-то знает. Шарлотта зажала кончик между пальцами. Через мгновение Мейз позволила ей оттолкнуть его. — Как бы я ни была тронута твоей заботой, я не имею к этому никакого отношения. Каждое утро я проверяю свой кабинет на наличие жучков, — Мейз сделала шаг назад и скрестила руки на груди. Нож для вскрытия писем блеснул на свету, заставив Шарлотту сглотнуть. — Из нас троих Люцифер, скорее всего, открыл рот. Ты же знаешь, как он любит хвастаться, — Мейз неохотно согласилась. — Поэтому я предлагаю тебе найти того, кто мог его подслушивать, и убраться к черту из моего дома. Ее ноздри раздулись от гнева. Она стояла неподвижно, словно металлический стержень, вслушиваясь в слова, затем развернулась и с силой воткнула нож для вскрытия писем в стол. Не оглядываясь, она зашагала к своему мотоциклу. Несмотря на все свои недостатки, Люцифер знал, что лучше не рисковать своей жизнью таким глупым способом. Разве не так? Она могла припомнить лишь несколько группировок, которые осмелились бы хоть что-то предпринять против них. Она выровняла байк и завела. Она не планировала, что сегодня будет кого-то убивать. Ну и ладно. Планы меняются.***
Первой остановкой были доки. В контейнере хранился запас всего, что ей когда-либо понадобится. Она переоделась, засунула четыре ножа в сапоги, два «Вальтера Р99» в нагрудный ремень и достала С-4. Ну, знаете. Ради забавы.***
Четыре стратегически расположенных взрывных устройства уничтожили лакеев Пекервуда в доках. Двенадцать бритоголовых, ожидающих покупателя, и их товар взлетели в огненной башне. Мейз оглушила дозорного ударом локтя в затылок и потащила его в самое пекло, чтобы сжечь заживо. Это было не меньше, чем он заслуживал.***
Она сняла двух охранников у двери с глушителем с крыши на другой стороне улицы. Игорное заведение «Триады» было вне ее обычного диапазона, но Мейз было все равно. Она посылала сообщение. Чтобы вызвать хаос. Двенадцать выстрелов вывели из строя вышестоящих внутри, их фишки маджонга разлетелись, они опрокинули столы в мимолетной попытке остановить ее. Они должны были знать лучше, чем требовать от своих игроков разоружиться, прежде чем войти в заднюю комнату. Ей даже не нужно было перезаряжать оружие. Она растворилась в ночи, как дым. Нужно было отправить еще несколько сообщений.***
Солнце уже всходило, когда она добралась до своей последней остановки. Абергилы всегда были под запретом. Как и у Суреньо, размеры их организаций делали их недосягаемыми. Она и Люцифер никогда не могли сравниться с ними по влиянию, и чаще всего просто оставляли друг друга в покое. Кроме того, у Абергилов всегда был качественный экстази, который люди Люцифера всегда были рады распространить. Эта чертова штука в основном продавала себя. Мексиканский картель не имел ничего общего с предприятием Люцифера — они вращались в разных кругах, — но время от времени пересекались с израильтянами. Если кто-то и хотел испытать силу Люцифера, особенно после уничтожения армян, то это были они. Она свернула в переулок напротив одного из их многочисленных фасадов возле Венис-Бич. Любой, кому было хоть что-то известно, знал, что мастерская по ремонту часов — это прикрытие для покерного стола с высокими ставками, и не хуже любого другого места для начала игры. Она нырнула за мусорный контейнер и перезарядилась, убедившись, что ее оружие незаметно, затем обошла вокруг, чтобы осмотреть парковку и задний вход. Она уже осматривала это место раньше. Обычно один человек был внутри, а другой — сбоку… Блестящая новая машина Люцифера стояла впереди в центре. Прохожие останавливались, чтобы полюбоваться ей, пожилая пара, взявшись за руки, совершала утреннюю прогулку к туристическим ловушкам, пока день не стал жарким и оживленным. Да поможет им Бог, если они прикоснутся к ней. Они двинулись дальше, не подозревая о грозящей им опасности. Мейз облизнула губы, обдумывая свой следующий шаг. «К черту», — решила она. Она вытащила оружие, пересекла улицу и направилась прямиком к главному входу. Она пинком распахнула входную дверь и направила пистолеты на мужчин за прилавком, которые бросились реагировать, только наполовину проснувшись. — Отведите меня к боссу.***
— Как мило, что ты присоединилась к нам, Мейз, — сказал Люцифер, не потрудившись обернуться. Он стоял в центре небольшого кабинета, аккуратно сложив руки за спиной, и выглядел настоящим воплощением самообладания, резко контрастирующим с придурком за столом. Пыльный свет просачивался сквозь низкое окно, освещая разбросанное ремонтное оборудование, картотечные шкафы и разбросанные бумаги. Мужчина — гладко выбритый, представительный, в костюме не по размеру — откинулся на спинку стула, не обращая внимания на состав своей компании. Уже одно это неуважение заставляло Мейз кипеть от ярости. — Мы как раз обсуждали мистера Грина. Кажется мистер Леви уверен, что никогда не слышал о таком человеке. Что я обычно был бы очень рад услышать. Двое мужчин, которые привели Мейз, закрыли за собой дверь, оставив в комнате только их троих. Она не была уверена, были ли они так уверены в безопасности своего босса, или действительно были настолько глупы. Она убрала оружие и встала рядом с Люцифером, скрестив руки на груди. — Итак? — Итак, я думаю, что у тебя есть еще один враг, Морнингстар, — произнес Леви. — Мы же друзья. Твой отец пользуется большим уважением у моих братьев на родине. У нас нет причин убивать одного из вас, — он встал. Мейз шагнула вперед, но Леви только рассмеялся. — Послушай. Нам плевать на ваши делишки. Играйте в свои игры. Делайте свои одолжения. Ведите свой бизнес. И подумайте, — он указал на свою лысую голову, — кто бы мог пожелать, чтобы вы считали своих друзей врагами. — Cui bono, — сказал Люцифер. Леви постучал себя по виску. Теперь ты все понял.***
Гнев Мейз грозил обратиться внутрь, когда они вышли на дневной свет. — Надеюсь, ты не наделала ужасных глупостей, — сказал Люцифер, отпирая машину. Он открыл дверь, но она захлопнула ее. Он шумно выдохнул. — Подожди минутку, — резко произнесла она. Он неохотно подчинился, наблюдая, как крутятся колесики в ее голове. — Кому это выгодно. — Да, именно это означает cui bono. Она бросила на него быстрый взгляд. В голове у нее крутились всевозможные варианты, и все они не оправдывали ожиданий. По общему признанию, она никогда не была мозгом, стоящим за этой операцией, но заключение уже начало формироваться. — Я думаю, что мы смотрим на это неправильно. Мы рассматривали это как тест. Никто, кроме нас троих, не знает, что ты хочешь сделать. Армяне все еще воюют. Они не знают, что это были мы. Люцифер замолчал, медленно осознавая происходящее. — Мы не знаем, что это были они, — согласился он. — Тальберт мне так и не ответил. И я готов поспорить, что Александр был весьма удивлен таким поворотом событий. Он никогда не был хорошим лжецом. Волею судьбы, патрульный полицейский автомобиль медленно курсировал мимо, и его пассажир бросил взгляд на них двоих. Все встало на свои места. — Тот, кто больше всего выигрывает от того, что мы убиваем друг друга — это не кто-то из нас. Даже Шарлотта так сказала, — сказала Мейз. — Это все, что нужно. Одна упавшая костяшка домино. А остальные кувыркаются вслед за ней. Люцифер следил за машиной, пока она не свернула за угол и не исчезла. — Ты действительно думаешь, что Эррера будет таким смелым? Мэйз не была уверена, но если кровь на ее руках служила какому-то полицейскому, карабкающемуся по лестнице, она хотела знать. Сейчас. — Я предлагаю выяснить это.***
Хлоя бросила телефон на стол и рухнула в кресло. Ее утро было заполнено результатами вскрытия и лабораторными отчетами — очевидно, у жертвы было немного марихуаны в организме, которая, возможно, просто поспособствовала, чтобы замедлить время реакции при нападении, — и она только что вернулась из долины Сан-Фернандо, чтобы сообщить его родителям о несвоевременной смерти их сына. Она потерла переносицу. Еще один кофе будет необходим, и очень скоро. Зазвонил телефон. Нам нужно поговорить. Сообщение Люцифера заставило ее резко выпрямиться. Когда + где Сейчас. Гараж. Тон заставил ее взбежать по лестнице и выбежать в гараж. Она заметила, что он припарковался на середине первой полосы. Там было много открытых мест, но это было вне поля зрения камеры над дверью. Он прислонился к капоту и натянуто улыбнулся ей, когда она приблизилась, но улыбка быстро исчезла. — Что случилось? Он подождал, пока она подойдет поближе. — Ты сказала, что я могу тебе доверять. Ей не понравилось, как это прозвучало. — Да. Он посмотрел мимо нее. Машина тронулась и уехала. Он подождал, пока снова не стало тихо. — Ты доверяешь Эррере? Она обдумала свой ответ. — Он лейтенант. А что? — Я считаю, что он стоит за убийством Джастина и, возможно, за убийством стрелка в ресторане. Я не знаю подробностей, — произнес он, прежде чем она успела спросить. — Но я могу сказать тебе, что нет никого, кто любил бы войну больше, чем он. Смерти Джастина было бы достаточно, чтобы запустить серию убийств. Я… — он посмотрел на пол. — Я не был так внимателен после того случая, который чуть не лишил тебя жизни, — осторожно сказал он. Каким-то образом его слова наполнили ее холодным ужасом и жгучим огнем; она заставила себя не реагировать. Он выпрямился. — Убив моего человека, Эррера, хотел посеять семена смятения. Спровоцировать меня на необдуманное решение. Одно ведет к другому, и твой город купается в крови. Хлоя не могла поверить, что она слышала. — Что? Зачем? Он оттолкнулся от машины. — Ты сама это сказала, детектив. Твое желание. Его разделяют и другие люди. Быть на шаг впереди преступного элемента. Ведь гораздо проще позволить им стереть друг друга с лица земли, чем идти за ними поодиночке, не так ли? В городе и так было столько насилия. Чтобы намеренно спровоцировать его… от этой мысли ее кровь застыла в жилах. — Мне действительно не нравится то, что ты говоришь. — Прости, что не могу принести тебе корзинку с кексами, детектив, но это личное оскорбление, и я очень стараюсь не брать дело в свои руки. Казалось, он изо всех сил старается сохранить самообладание. Она могла только начать догадываться о маленьких трещинах в его фасаде, через которые просачивался гнев. Она подошла ближе, оценивая его. — Скажи мне, кем был для тебя Джастин Грин. Конкретно. — Честно. Неужели я должен делать все… — он беспомощно развел руками. — Он работал на меня. Под столом. Этого достаточно? — Хорошо, — она расслабилась. — Но я не собираюсь делать заявления в отношении лейтенанта полиции без веских доказательств. Законно получены неопровержимые доказательства, — она постучала пальцем по своим ребрам. — Расскажи мне, что это было. Реальную историю. — Разве я не могу сохранить некоторые тайны для себя? — спросил он, роясь в кармане пиджака. — Нет. Нет, если хочешь работать сообща. Он помолчал, держа в руке серебряный футляр. Он потряс головой, словно пытаясь прояснить ее, затем открыл крышку. — Ты не можешь просто… я не знаю. Убрать его? Разве у вас нет специальных групп для такого рода вещей? — Ага. Ты уже видел, как хорошо они работают. Он вытащил сигарету. — Засчитано. Она наблюдала, как он закуривает. — Дай мне доказательства, Люцифер. Что-нибудь. Для начала все, что угодно. Все, что может указывать на твою теорию. Тогда я смогу начать надлежащее расследование. Ладно? Он неохотно кивнул, выпуская дым из носа. Разговор, казалось, закончился, и ей не хотелось уходить. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы сделать это. Что же заставило ее задержаться? В нем было что-то… притягательное, думала она. Он с любопытством посмотрел ей в глаза. — Я думала, ты пытаешься бросить. Он посмотрел на сигарету и стряхнул пепел. — Я пытаюсь бросить многое, — он сделал еще одну затяжку. — Как ты можешь себе представить, я сейчас нахожусь в состоянии сильного стресса, — она рассмеялась. Он выглядел удивленным. — Тебя забавляет моя боль, детектив? — Нет, — неубедительно ответила она. — Нет. Извини. Просто… ты должен быть плохим парнем. Я не должна быть на твоей стороне. И все же я здесь. Уголок его рта приподнялся в улыбке. — И все же ты здесь.***
После этого подарки изменились. Существенно. У Хлои было четыре дня покоя. Четыре дня ее коллеги не думали, что она обычный, средний полицейский детектив с хорошим уровнем допуска и солидным балансом опыта. В участке был день рождения. Кто-то принес торт. Она съела кусочек. Они пели плохую, фальшивую песню. Она снова наполнила кофейник в комнате отдыха. Она пришла на заседание, чтобы подготовиться к судебному разбирательству по делу, над которым работала несколько месяцев назад. Она поставила дело Джастина Грина в режим ожидания и не стала навязчиво проверять свой телефон на наличие новостей от Люцифера. Она встретилась с Эррерой и ничего ему не предложила. Он, казалось, ничуть не удивился. На самом деле, он очень хотел, чтобы она ушла из его кабинета, беспокоясь о телефонном звонке от кого-то выше. Затем, когда она уже собиралась уходить, в коридоре раздался громкий стук, сопровождаемый приглушенными криками. Двое полицейских поспешили на помощь, и вскоре они уже выходили на открытое пространство, споря с полуобнаженным мужчиной с темными, сальными волосами и бородой, татуировкой на груди и полотенцем вокруг талии, которое удерживало его от полного неприличия. Она стояла, держа руку над пистолетом, когда мужчина сбил одного из стажеров на пол. Он что-то кричал, но она не могла разобрать слов. И тут поняла почему. Его рот был заклеен скотчем, который она могла описать только как рождественскую ленту. Красные и зеленые полосы окружали его от рта до колен, сковывая движения и заставляя спотыкаться. К его полотенцу была приколота карточка. Наконец полицейские усмирили его, опустили на стул, и один из них вытащил карточку. — Детектив Декер здесь? — было написано на ней. Все взгляды обратились к Хлое. — Это для тебя? С пылающими щеками она подошла к офицеру и выхватила у него карточку. — Приведите этого парня в порядок и посадите в камеру, — рявкнула она. Они подскочили к нему. На карточке, написанной тем же почерком, которого она ожидала от этого человека, было написано: «Детектив Декер, познакомься с Борисом Соколовым. Пожалуйста». Она перевернула ее, ожидая большего, затем закатила глаза, когда ничего не обнаружила. На карточке были изображены два шоколадных щенка-лабрадора, играющих в снегу. До Рождества было еще далеко. Неделю спустя появился Сержи Ванлян, вышвырнутый из машины без опознавательных знаков у парадной двери, кричащий сквозь клейкую ленту, в промокших шелковых боксерах. На прилагавшейся к нему карточке значилось: «Иммигрант-контрабандист». У него было несколько ордеров на его арест, в том числе несколько международных. Затем Ник Хофмайстер, который по собственной воле вошел в парадную дверь и назвал ее имя. Она помнила его как особенно раздражающего папарацци, но не как человека, которого ей было бы интересно преследовать в качестве подозреваемого в чем-либо, пока он не настучал на своего протеже за убийство пары высокопоставленных лиц. Определенно, он чувствовал вину. По крайней мере, так она объяснила своему лейтенанту. Бывшая звезда футбола и агент Джо Хэнсон последовал за ним, который признался, что задушил проститутку, которую он заказал для своего девственного клиента. Говоря это, он выковыривал осколки стекла из рукавов рубашки, хотя и не сказал им, кто или что привело его в участок. Хлоя с трудом поспевала. Дни и время менялись, но она, казалось, получала одного преступника в неделю, даже не пытаясь; ее скорость раскрытия зашкаливала. Пирс потребовал объяснений, что, черт возьми, происходит. Было нетрудно держать его в неведении (что доставляло ей больше удовольствия, чем ей хотелось бы). Начались ставки. У Хлои сложилось отчетливое впечатление, что все это затеяла Элла. Офицеры поспорили, кто окажется следующим, начиная с пола и заканчивая предполагаемым преступлением. — Мы должны вернуться в «Лакс», — предложила Элла после того, как Хлоя только закончила интервью с Фрэнки Костером, лидером местного отделения «Ангелов Ада», который, в свою очередь, дал ей несколько других имен. Хотя он пришел по собственной воле, ее имя было написано у него на руке, и он не хотел говорить, кто дал ему его и почему. Ничто не приближало ее к убийству Джастина Грина или к Эррере, но она не собиралась жаловаться. — Давай, — сказала она, подпрыгивая на цыпочках. — Сегодня пятница. Ты была погружена в работу, и мне кажется, я выучила наизусть твой затылок. — Да, ты и мой ребенок, — мрачно ответила Хлоя. — Я думаю, что пропущу на этот раз. Прости. Она отмахнулась от нее. — Эй, все в порядке. В другой раз? — Конечно, — сказала Хлоя, уже обдумывая все, что ей нужно было сделать дома, и задаваясь вопросом, как она позволила всему этому так легко уйти от нее.***
Она вышла пораньше, чтобы забрать Трикси из школы, и девочка выскочила из машины, как только они вернулись в пляжный домик — Хлоя знала, что ей действительно нужно найти квартиру, но аренда в городе была адом — прежде чем она примчалась обратно, ударившись о ноги Хлои в спешке. — Что случилось, мартышка? Трикси указала на дверь. — Она открыта, — прошептала она. Хлоя отдала девочке ее рюкзак и велела ей сесть в машину. Она вытащила оружие из кобуры и осторожно приблизилась к двери, затем толкнула ее еще шире носком ботинка. Она распахнулась, открыв знакомую фигуру, стоящую на кухне и роющуюся в шкафах. Люцифер быстро обернулся и поморщился. — Не волнуйся, детектив, — сказал он, напрягаясь и прижимая руку к боку, — это всего лишь твой дружелюбный сосед дьявол. — Люцифер, — прошипела она. — Какого черта ты здесь делаешь? — Пытаюсь поймать нашего убийцу, да, — он вернулся к поискам в верхних шкафах, его движения были шаткими. — Твой выбор алкоголя ужасен. «Wild Turke»? — сказал он, осматривая бутылку. — С таким же успехом можно лизать лужу под машиной. — Люцифер. — Да, ах. Видишь ли, я наткнулся на небольшую загвоздку. Кажется, меня проткнули ножом. Вроде того. Как бы, — она подняла пистолет и сразу же начала осматриваться, но все было на месте. — Ничего серьезного, но твой дом был ближе, чем мой. Если ты не возражаешь, я… Черт возьми, — он слабо ухватился за прилавок, когда у него подкосились ноги. Он рухнул на пол, с грохотом опрокинув ее подставку для посуды. Она бросилась к нему, и он положил свободную руку на ее более устойчивое плечо, а она приподняла его другую, чтобы лучше видеть. Его накрахмаленная белая рубашка была пропитана кровью по всему левому боку, прилипая к коже и очерчивая ужасную рану. Его лицо было бледнее, чем она когда-либо видела, что было безумием, так как этот мужчина уже был воплощением лунного света. — Я поняла. Все в порядке. Черт побери, Люцифер. Трикси! — крикнула она. Он вздрогнул. — Ты привела проститутку? — А… Трикси — моя дочь. — У тебя есть дочь? Девочка вбежала в дом и остановилась прямо перед кухней. Люцифер определенно выглядел еще более страдающим от ее присутствия. Ее рот открылся в маленькой букве «О», а затем она расплылась в яркой улыбке. — Круто! Хлоя посмотрела вверх в поисках силы. Она схватила кухонное полотенце и надавила на рану поверх испорченной ткани. — Здесь есть еще кто-нибудь? — спросила она. — Нет. — За тобой следили? Он бросил на нее быстрый взгляд. Как он умудрялся упрямиться, истекая кровью на ее полу, она никогда не узнает. Она убрала пистолет. — Ладно. Трикси, иди наверх и достань аптечку из-под раковины в ванной, — ребенок убежал прочь. — И будь осторожна! — крикнула она ей вслед. Она слушала, как Трикси с шумом поднимается по лестнице, затем перевела твердый взгляд на Люцифера. Он слабо улыбнулся. — Тебе нужно в больницу. — Это почти не больно, — возразил он, хотя все его тело, казалось, пыталось вырваться от нее. Она надавила еще сильнее. — Хорошо, — выдохнул он. — Может быть, это немного больно. Вернувшись, Трикси остановилась на пороге кухни и протянула матери аптечку. Хлоя открыла его и схватила ножницы. Люцифер выглядел встревоженным. — Что ты собираешься с ними делать? — она его проигнорировала. — Детектив! Она поднесла ножницы к лицу. — Тебе нужна моя помощь или нет? Он надул губы, но согласился. Она начала разрезать рубашку; она была слишком туго натянута, чтобы хорошо видеть, и она действительно не хотела беспокоиться о пуговицах, когда он мог истекать кровью. Она сбросила куртку с его плеча, он стиснул зубы, и сняла ее с руки вместе с рубашкой, затем повернула его, чтобы лучше видеть. Порез был нешироким, но вопиюще, тревожно глубоким, его левый бок скользким, а живот окрашен ярко-красным. Она предположила, что ему, должно быть, удалось обойти задумку удара. Еще пара дюймов, и он вышел бы сухим из воды. Или, если он прошел бы ближе к животу, то мертв. — Это… не так уж плохо, — сказала она. — Скажи мне, что ты лжешь, — выдавил он. — Иначе мое достоинство может погибнуть. Она приподняла его, пока его спина не уперлась в шкаф, затем опустилась, чтобы осмотреть его. — Заткнись, — предостерегающе произнесла она под углом, наводящим на размышления — она между его раздвинутых ног, руки по обе стороны бедер, — но он не нашелся, что возразить. Она не была специалистом по анатомии, но, похоже, жизненно важные органы не были задеты. Она взяла полотенце. — Я видела и похуже. — Ты работаешь с мертвецами. Она порылась в аптечке, пока не нашла антисептик. — Это будет очень больно. Он приготовился и держал рот плотно закрытым, пока она промывала рану, хотя его спина дребезжала по шкафам, когда она заливала ее, и он твердо смотрел куда-то в сторону. Она велела Трикси взять пару полотенец и постелить их на диван, к которому Люцифер подошел без возражений. Отсутствие ехидных замечаний с его стороны приводило в замешательство. Она понятия не имела, сколько крови он потерял и при каких обстоятельствах. Он откинулся назад без жалоб, выглядя болезненно и с пепельным лицом. Она села на кофейный столик и начала зашивать его, как могла, а Трикси, стоя на коленях рядом с ней, зачарованно наблюдала за ее работой. — А ты не думала заняться вязанием? — спросил он через несколько минут, стиснув зубы. Она восприняла это как хороший знак. — Мартышка, принеси Люциферу апельсинового сока, — оба поморщились. Она повернулась к ним с лучшим «лицом мамы», пораженная их сходством. Трикси, по крайней мере, подчинилась. — Ты ей нравишься, — весело заметила Хлоя, когда ее дочь открыла холодильник. — А кому нет? Она быстро закончила шить, прежде чем Трикси смогла вернуться, всего двенадцать швов, по прямой линии, несмотря на то, что Люцифер извивался. Она закончила заклеивать марлю, когда Трикси поставила напиток на стол. — Спасибо, — серьезно сказал он им обеим, немного повернувшись, чтобы осмотреть ее работу, прежде чем тяжело откинуться на подушки и снова затихнуть. Она до конца сняла с него куртку и то, что осталось от рубашки, с его помощью, окровавленная одежда слишком напоминала ей ее собственную. Он повесил куртку на подлокотник дивана и тупо смотрел, как она выбрасывает его рубашку в мусорное ведро. Поднявшись, она достала влажную мочалку, затем вернулась и села напротив, вопросительно подняв ее. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, но он ничего не говорил. Она вытерла кровь, стараясь как можно меньше касаться его кожи. Она горела под кончиками пальцев, что беспокоило ее, затем она занялась сбором окровавленной марли и раскладыванием материала. Он был худощав, больше, чем она ожидала для человека, чье существование вращалось вокруг упадка и излишеств, и удивительно четко очерчен. Она не была уверена, чего ожидала. Возможно, кучи бандитских татуировок. Легкий блеск пота покрыл его, побочный продукт боли. Но это ее не беспокоило. Что ее беспокоило, так это то, что она смотрела на него, словно пытаясь проникнуть в тайны, которые ей не были известны. На противоположной стороне его ключицы появился пурпурный румянец. Его грудь и живот были усеяны царапинами, выше — шрамами, начиная от того, что могло быть только сигаретными ожогами, до шрамов длиной в дюйм, некоторые были неровными, другие гладкими, но все давними. Она бы никогда не заметила их, если бы не была так близко. Он внимательно и молча наблюдал за ней. Она чувствовала, как его глаза прожигают ее насквозь. Она дала Люциферу стакан, когда закончила. Он принял ее, но пить не собирался. — Мой дом, мои правила, — сказала Хлоя, не потрудившись поднять взгляд. Он нахмурился, но все равно выпил. — В следующий раз я бы предпочел его с водкой. Или шампанским. Хлоя фыркнула, поднимая глаза. — Еще чего. Трикси помедлила рядом с ней, затем переползла через нее на диван, чтобы быть на его стороне. Люцифер попытался убежать, но деваться было некуда. — Что произошло? — спросила она. Хлоя встала и собрала полотенца и принадлежности. Люцифер ухмыльнулся, выглядя счастливым, что кто-то наконец спросил. Он заставил себя немного выпрямиться. — Итак, есть один наемный убийца, Джимми Карпентер, у которого есть склонность убивать своих жертв с помощью… — Эй, — она остановила его. — «PG»*, пожалуйста. — Но, мамочка… — Детектив, конечно же… Она подняла руку. Их протесты прекратились. И она ушла. — С помощью отвертки, из всего в мире, — прошептал Люцифер, усаживаясь обратно. — Ужасно драматично. Вообще никакого стиля…