spirit lead me (where my trust is without borders)

и если и будет что-то, что марк запомнит после всего произошедшего, то это будут песни. теперь он знает их все, как пять пальцев на своей руке, каждую вариацию, все потоки голосов, мягкое отскакивание клавиш пианино. он знает старые песни, что твердят, сдержанности и осторожности, пока их слова наслаиваются на ноты, чей звук сравним с долгим вздохом в ночи. он знает совсем новые, что полны кричащих текстов, той лирики, что танцует по нотам, беззаботно отражаясь от стен. он знает каждый текст: каждый их них поет об искуплении, прощении, силе. марк знает это: любое здание может стать церковью, если ты веришь. он сидит на скамье, что находится в последнем ряду, недалеко от выхода, в маленькой церквушке; внутри намного лучше, чем в промышленном, поношенном снаружи. с улицы это здание похоже на обветшалый дом, но внутри его встречают кремовые стены и окна, украшенные витражами самых различных оттенков синего, зеленого и розового. это место выглядит теплым, но все, что чувствует марк — это холод, холод, холод. ᅠᅠ ❛. . . меня зовешь ты над водою ❜ кто-то встречает его на входе в церковь, останавливаясь, чтобы пожать молодому парню руку и сказать о том, как приятно видеть здесь новое лицо; это пожилой мужчина, что продолжает также радостно тараторить, марк отвечает улыбкой и учтивым кивком. старик предлагает ему конфету, и он принимает её, пряча сладость куда-то в глубины своего карманы. старик продолжает говорить. это путина. формальность, для того, кто становится новеньким в месте, где все кажется таким знакомым. где-то играет песня, но все вокруг растворяется, растворяется. ᅠᅠ ❛. . . и твердь уходит из-под ног ❜ голос пропадает, и марк поднимается на ноги. конечно же, он знает её, эту песню он слышал тысячи раз, но все равно вынужден петь её. его руки ложатся на спинку скамьи перед ним, а сам он не сводит глаз со стены над крестом перед трибуной. оно находится именно там, на краю его периферического зрения, но он не может позволить себе взглянуть туда, не полностью. это больно. ᅠᅠ ❛. . . тебя в неведомом найду я ❜ песня заканчивается, уступая место следующей, эту марк знает тоже; чувствует, как ее мелодия отдается звоном в груди, хотя его ребра прогибаются под таким натиском. на секунду мир исчезает, остается только он, и песня, и мысль о прощении, которого он не может иметь. песня заканчивается, все садятся одним плавным, отрепетированным движением. марк следует за ними, хорошо зная все эти условности. пастор говорит, и говорит он о высокомерии, что разрушает жизнь, что отделяет человека от господа, что ведет к разрушению; он говорит об обещаниях, которые дает господь, говорит о возмездии, искуплении и любви (всегда любви, пастыри любят говорить о любви). слова сливаются в один длинный поток, и марк теряет фокус, пытается сосредоточиться на том единственном пятне на стене над крестом, но даже тогда его глаза устают. пастор просит всех помолиться за человека рядом с ними, и марк чувствует теплую руку на своем плече сквозь тонкую рубашку. человек, сидящий рядом с ним, одаривает его понимающей улыбкой, мягкой и доброй, начиная тихо нашептывать себе под нос. наставление, шепчет он. понимание. вера. неустрашимость. он смотрит прямо на марка, но его взгляд словно проходит насквозь: ━ как тебя зовут? — марк замирает на секунду; когда слова слетают с его языка, он проклинает себя. ━ мое имя марк. ━ я джэхен, — тихо отвечает парень, улыбаясь, — просто знай, что тебе здесь всегда рады, марк. марк пристально смотрит на него в течение секунды, в комнате становится все тише, хотя мысли грохочут в его голове. ᅠᅠ❛. . . и я буду взывать к твоему имени. ᅠᅠᅠᅠи я буду взывать к твоему имени. ᅠᅠᅠᅠи я буду взывать к твоему имени. ❜ / / / марк возвращается в церковь в воскресенье. как правило, он делает этого; он снова занимает место на задней скамье, когда кто-то проскальзывает на место рядом с ним, заставляя старое дерево скрипеть. марк оборачивается, чтобы увидеть джэхена, улыбающегося ему. он держит библию в одной руке, сердце марка — в другой, хотя ни один из них еще не догадывается об этом. ━ ты вернулся, — констатирует джэхен, по-прежнему улыбаясь. ━ мне не следовало делать этого, — марк обращает взгляд с месту на стене над крестом, ощущая, как горит его кожа. его руку острая боль, лишь тогда он понимает, как сильно сжат его кулак: ногти впиваются в нежную кожу. он пытается расслабиться и обращает взгляд к парню перед ним, что теперь так хмур. группа богослужения собирается в передней части церкви, прямо за трибуной. когда начинается песня, марк знает её. он всегда знает. джэхен хмурится лишь пару секунд, затем возвращая улыбку на место и хлопая новоиспеченного друга по спине. ᅠᅠ❛. . . меня зовешь ты над водою ❜ когда джэхен поет, его глаза закрыты, а сложенные ладони возведены к небу. он настолько поглощен актом служения, что кажется, будто он — единственный человек во всей церкви, целое существо, исполненное хвалы и любви. марк пытается сосредоточиться на словах песни, но всё, на чем получается сосредоточиться — это джэхен, поющий с закрытыми глазами и улыбкой на лице. ᅠᅠ❛. . . и твердь уходит из-под ног ❜ марк хочет быть преисполненным такого мира; он хочет этого так сильно, что не боится схватить это, отобрать, если нужно. ᅠᅠ❛. . . тебя в неведомом найду я ❜ сегодняшняя проповедь посвящена сдержанности. речь идет о том, чтобы воздерживаться от того, чего хочет плоть, о той работе, что идет в разрез с природой тела. речь идет о том, чтобы приковать себя к собственной тюрьме. по крайней мере, так это слышит марк. этот урок, как и многие другие, он выучил достаточно хорошо. в конце службы джэхен возвращается к нему с улыбкой на миллион мегаватт, полной доброты и благодати, и спрашивает, не хочет ли он посетить изучение библии в эту среду. он говорит, что будет ее вести. он говорит, что хотел бы, чтобы марк пришел. марк отвечает, что обязательно постарается. он не знает точно, придет ли. / / / на изучение библии он не приходит. вместо этого, он ждет снаружи церкви, стоя в темноте посреди парковки и спрятав свои руки в карманах. его дыхание вырывается изнутри вместе с маленькими облачками тумана, эта ночь выдалась намного холоднее, чем прошлые. уличных фонарей в округе нет, и все, что марк может разглядеть в церкви, — это свет в маленьких крашеных окнах. смотря с этой перспективы, церковь просто выглядит как старое здание, ветхие кирпичные апартаменты где-то на бесконечном участке библейского пояса, ничем не примечательные и простые. он задумается о том, думает ли джэхен о нем; задумывается о том, что он говорит, стоя за этими дверьми, улыбается ли он, смеется ли он, выглядит ли он красивее свете ночи, нежели дня. марк задумывается о многих вещах. он задумывается о том, каково это — жить в мире. марк вздрагивает и слышит, как рядом с ним на стоянку заезжает машина, слышит, как двигатель продолжает работать, хотя фары уже выключены. он смотрит на открытую дверцу машины: старик, который когда-то предлагал ему конфеты, смотрит на него, замешательство красуется на его лице. ━ почему вы здесь, молодой человек? — спрашивает он, окидывая парковку взглядом, чтобы понять, если ли здесь кто-то, кроме них, — здесь темно. ━ я знаю. ━ зайдешь внутрь? или мне тебя подвезти куда-нибудь? марк поворачивается, и мужчина кажется гораздо ближе, чем раньше, так близко, что он чувствует запах мяты в его дыхании и еще что-то болезненно сладкое. ━ я в порядке, — отвечает он, ощущая, как воздух вокруг него холодеет, — спасибо. ━ что ж, я не могу оставить тебя стоять здесь, — весело отвечает старик, — забирайся, отвезу тебя домой. ᅠᅠ❛. . . меня зовешь ты над водою ❜ марк смеется над этим. дверь открывается, и мужчина протягивает к нему руку, но все, о чем может думать парень, — это наставление, сдержанность, осторожность. все, о чем он может думать, — это доброе лицо, голос, который шепчет ему. наставление. понимание. вера. неустрашимость. он задержался на одном месте слишком долго. время двигаться. ᅠᅠ❛. . . и твердь уходит из-под ног ❜ марк разворачивается, всаживая нож глубоко в глотку старика. ужасное бульканье, расширяющиеся глаза, царапанье жилистых рук по горлу, кровь с которого падает на асфальт. старик смотрит на марка с недоумением и ужасом, и он видит этот вопрос, висящий в его глазах, этот вопрос, спрашивающий: почему? он лишь наблюдает, как старик корчится, пока не застывает на асфальте, а вокруг него черной лужей растекается кровь. марк смотрит на лезвие ножа, блестящее красным, вытирает его о свою толстовку. кровь размазывается по черной ткани, делая ее влажной. марк смотрит на двери церкви, представляя джэхена, сидящего за ними, теплого и живого, преисполненного любви к господу, пока он стоит в темноте, позволяя крови омывать подошву его ботинок; его взгляд обращается к небу в поисках чего-то, что, он не уверен, что сможет найти. ᅠᅠ❛. . . дух, веди меня в доверье безграничном ❜ ━ позволь мне идти по водам, — шепчет он, — позволь мне уйти. дальше будет еще одна церковь, еще одна скамейка в последнем ряду, еще одно горло, перерезанное в темноте, но марк так устал. устал, устал, устал. постоянно одна и та же песня, снова и снова, марк знает все эти уроки. он выучил каждый из них наизусть. он знает это: наставление. понимание. вера. неустрашимость. парень в темноте натягивает свой капюшон, шумно сглатывая, нож по-прежнему в его руке, он направляется к дверям церкви. ━ прости меня, — шепчет он в темноту ночи, в то место, что находится над крестом, но не прямо в само распятие, — прости меня. он задумывается, думает ли джэхен о том, где он, задумывается о том, что скажет он, увидев марка. двери открываются, он делает шаг вперед, позволяя свету пролиться наружу так же, как сверкает лезвие ножа в темноте. ᅠᅠ❛. . . и я буду взывать к твоему имени. ᅠᅠᅠᅠи я буду взывать к твоему имени. ᅠᅠᅠᅠи я буду взывать к твоему имени. ❜